Размеренным быстрым шагом до деревни часа два. В этот раз Шардаш добрался чуть быстрее: торопился на базар. Ему повезло: торговцы не успели убрать лотки с товаром. Шардаш присоединился к немногочисленным покупателям, сновавшим между повозками, и остановился перед разложенными на продажу деталями женского туалета. Не смущаясь взгляда торговки, назвавшей его бесстыдником, профессор отобрал пару тёплых чулок, нательную рубашку и нижнее бельё, расплатился и убрал покупки в заплечный мешок. Так же быстро Шардаш купил шерстяное платье. На куртку денег не хватило, профессор решил отдать Мериам свой пиджак.
Завернув в таверну, Шардаш потратил оставшуюся мелочь на кружку эля, заодно послушал, о чём болтали в деревне. Новости оказались занятными и встревожили: якобы приезжали какие-то люди, забрали охотников и увезли в город. Шардаш догадывался, зачем они понадобились, но радовался, что ищут не там. Значит, ещё есть время, и можно не менять привычного уклада жизни. По дороге чужого запаха профессор не приметил, поэтом всего лишь принял разговоры к сведению и ушёл.
Проснувшись, Мериам первым делом бросила взгляд через плечо и облегчённо выдохнула: Шардаша нет. Осторожно, по возможности не задействуя плечевые суставы, адептка откинула одеяло и вторично радостно вздохнула: одежда на месте. А ведь ночью, во сне, ей показалось, будто профессор позволил себе лишнее. Странная и неприличная ситуация: Мериам которую ночь проводила в постели с мужчиной. Узнай мать, как тесно соприкасались их тела, выдрала бы. И была бы права.
Зябко поёжившись, адептка сползла с кровати и подошла к столу, на котором лежала записка из коры. Шардаш сообщал, что ушёл в деревню, вернётся к полудню.
Раны под повязками чесались - значит, заживали. Боль тоже утихла, напоминая о себе только при быстрых движениях или попытках что-то удержать навесу. Лечебная магия делала своё дело, ускорив регенерацию тканей. В Школе при всём умении лекарей на такую помощь нечего было рассчитывать: не велики птицы адепты, чтобы ради них силы тратить, а не мази с травами.
Солнце перевалило через высшую точку небосклона, а Шардаш всё не возвращался. Забеспокоившись, Мериам приспособила остатки платья вместо юбки, кое-как, морщась, вдела руки в рукава рубашки и отправилась на поиски. Понимая, что без знания местности легко заблудиться, адептка далеко не уходить.
У условленной границы, оврага, Мериам повернула обратно, наудачу раскинув поисковую сеть. Она неожиданно дала результаты - показала яркую точку на периферии доступности заклинания. Адептку насторожила её неподвижность. Мериам проверила: Шардаш, если только она ничего не напутала с заданием объекта, будто застыл. Забеспокоившись, адептка зашагала через бурелом, то и дело сверяясь с сетью. Ей на северо-северо-восток, мили две.
Нога ныла, плечи нарывало, но повернуть обратно адептка не могла. Будто что-то толкало, не давало остановиться. Не выдержав, Мериам побежала, стремясь скорее покончить с неизвестностью.
Почему Шардаш не двигался? Ладно, пять минут, десять, но не полчаса же! И рядом с ним, вроде, никого.
Задыхаясь, адептка взобралась на бугорок и крикнула: 'Мэтр!'. В ответ - тишина. Сетуя на то, что плохо тренировалась, раз уже сбила дыхание, Мериам подвязала юбку, чтобы не путалась под ногами, и, отплёвываясь от паутины - хоть без пауков, полезла через заросли кустарника к островку осин, за которым лес редел.
Ноги вынесли к просеке. Адептка сделала передышку и ещё раз раскинула сеть. Шардаш был совсем рядом, шагов пятьсот, не больше. Только раны беспокоили: не вскрылись бы?
- Мэтр! - ещё раз разбередила эхо Мериам.
Профессор обязан услышать, но крик вспугнул только мелкого зверька, поспешно юркнувшего в нору.
Остаток пути адептка проделала шагом. Пришлось бороться с подлеском, но Мериам мужественно преодолела трудности.
Шардаша адептка заметила не сразу, даже не заметила, а услышала. Внимание привлекла возня за разлапистой елью. На всякий случай заготовив атакующее заклинание, адептка осторожно обошла дерево и вскрикнула, прикрыв рот ладонью.
Профессор сидел на земле, пытаясь высвободить ногу из капкана. Судя по количеству крови, пропитавшей штанину, и бледности Шардаша, в ловушку он угодил давно и выбраться не мог. Сначала это вызвало недоумение, но потом Мериам вспомнила, что по её вине профессор временно лишился магии.
Капкан крепился толстой цепью к стволу дерева и некогда был замаскирован мхом. Зная нюх оборотня, адептка предполагала, что ловушку чем-то обработали, уничтожив запах железа и человеческих рук. Охотники обычно клали на мох приманку, но чем бы прельстился Шардаш? Вряд ли куском мяса. Значит, угодил случайно.
Заплечный мешок валялся в двух шагах от профессора: бросил, потому что мешал.
Шардаш уставился на адептку с таким выражением лица, что Мериам отшатнулась. Только рыка и обнажённых клыков не хватало. Можно подумать, это она его в капкан заманила!
- Как вы здесь оказались? - профессор продолжал сверлить адептку глазами.
- Пошла вас искать.
- Нашли? Вот и идите обратно, симулянтка!
Мериам мотнула головой, заявив, что не бросит его. Шардаш скривился и отмахнулся. Лицо снова перекосила гримаса боли.
Адептка осмотрела цепь и осторожно пошевелила, однако быстро поняла, что этим лишь причиняет страдания.
Шардаш дёрнулся, видимо, пытаясь сломать дерево или порвать оковы, и тихо застонал, выругавшись. Его челюсти будто свело судорогой. Касание Мериам раненой ноги вызвало не менее бурную реакцию, только уже без брани. Странно и непривычно было видеть профессора беспомощным.
Адептка опустилась перед ним на колени и заверила, что никуда не уйдёт, пока не придумает решение. Теперь она видела капли пота на лбу Шардаша и понимала, сколько бесплотных попыток освободиться предпринял профессор. Увы, ель оказалась крепкой - наклонилась, но не сдалась.
- Кость... В щепу - пробормотал Шардаш. - На оборотня ставили, знатно постарались! Так что ничем, Ики, вы мне помочь не можете. Хрупкая раненая девушка с минимальным запасом магии. Забирайте вещи, переодевайтесь и ступайте в деревню, к людям. Закончилось наше знакомство.
- Капкан можно раскрыть, - неуверенно предположила Мериам. У неё тряслись руки.
- Думаете, я не пробовал? - огрызнулся профессор. - Там какой-то секрет, а зубья насквозь прошили ногу. Говорю же: кость раздроблена.
Преодолевая волнение и дурноту, адептка пристально осмотрела капкан и заметила нужную пружинку. Похожие ловушки ставил отец, только на белок. Однако раскрыть капкан не получится: нужно, чтобы зубец немного вышел из ноги. Повторяя, что Шардашу сейчас намного хуже, чем ей, нечего падать в обморок, когда профессор, потеряв столько крови, держался, Мериам задумалась. Сердце сжималось при виде бурой лужицы на земле, при каждом подавленном Шардашем стоне. Не выдержав, адептка предложила найти дурман-траву, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Шардаш мотнул головой:
- На оборотней не действует.
И тут Мериам осенило. Во-первых, нужно, чтобы профессор перестал дёргаться. Натянутая в струну цепь делу не поможет. Во-вторых, то, что он не человек, сыграет им на руку. Противооборотное зелье утратило силу - значит, сумеет перекинуться. Ноги, то есть лапы, изменятся, станут больше в обхвате и раздвинут зубцы. Тогда Мериам либо просто разомкнёт их с помощью рычага, либо доберётся до 'секрета'.
Адептка переползла от ноги Шардаша к его лицу и, повинуясь минутному порыву, вытерла покрытый испариной лоб:
- Потерпите немного. Сколько же сил вы потеряли! Давно уже?
- Часа два, - глухо ответил профессор. - Ики, право слово, что вы можете?
- Всё, - улыбнулась Мериам и попросила: - Смените облик на звериный.
Шардаш глянул на неё как на идиотку, пришлось объяснить. План адептки тут же подвергли критике. Главным контраргументом стала смертельная опасность для Мериам.
- Поймите же, я не шучу, когда говорю, что могу покалечить. Человека во мне не будет, будет зверь, а он в таком состоянии неуправляем. Боль застилает разум, превращается в ярость. И запах может не остановить. Собака в подобном состоянии тоже способна растерзать хозяина. А я даже не собака.
- Я не боюсь, - мотнула головой адептка. - Вы не тронете меня.
- Вот упрямая! - со вздохом протянул профессор. - Сами ведь видели то, что окажется в полушаге от вас.
- Я рискну, - прошептала Мериам, с тревогой глядя в подёрнутые болью синие глаза. - Я... Не смогу, если не попробую.
В воздухе повисло молчание. Адептка сидела, низко опустив голову, Шардаш смотрел куда-то поверх её макушки.
- Хорошо, - наконец выдавил из себя профессор. - Одежду жалко, так что, извините.
Мериам понимающе кивнула и, предупредив его движение, помогла снять куртку и рубашку. Шардаш ослаб, не стоило утруждать его такими мелочами. Тот пробурчал, что и сам бы мог, но не мешал. Вид у него был измождённый, губы искусаны. Судя по тому, как он то и дело замирал на мгновение, будто становясь каменным, Шардаша терзала сильнейшая боль, которую профессор не желал показывать. Получалось не всегда, и он скрежетал зубами.
Смутившись, адептка хотела заняться и штанами, но профессор проявил тактичность, сказав, что сделает сам.
- Их потом можно зашить, - отвернувшись, пробормотала Мериам. - Вы точно справитесь?
Ответом ей было ругательство, вызванное болью. Мериам вздрогнула и испуганно обернулась: Шардаш безуспешно пытался высвободить раненую ногу. Разрываясь между смущением и состраданием, адептка выбрала золотую середину. Не глядя на то, что ниже живота, но выше колен, пунцовая Мериам рванула ткань от низа до верха. С поясом помог справиться Шардаш. Адептка стянула с него сапог, а за ним и окровавленные штаны. И ахнула, увидев, во что превратилась нога профессора. Осколок кости прошил кожу и вышел наружу. Голень непомерно распухла и побагровела.