— Хлоя!!!
— Угу, — промурлыкала Хлоя, все еще не открывая глаз. — Перестань покупать меня.
Он стиснул ее бедра, пытаясь заставить сидеть спокойно.
— Что это ты мелешь?
— Ты заплатил за этот дом огромные деньги. И дал мне кредит.
Она подняла ресницы, за которыми скрывались невозможно чистые зеленые глаза. А в них отражался он сам. И Томасу не понравилось то, что он увидел.
— А потом ты захватил «Тин Худ», — упрекнула она, не сводя с него взгляда. — То есть приобрел все, что мне было дорого. Почему?!
— Тебе не понять.
И Томас мысленно поклялся, что никогда не даст ей возможности это понять. Жизнь его лишится смысла, если Хлоя возненавидит его, когда…
— Я пьяна, — тщательно выговаривая каждую букву, объявила она. — Но отнюдь не дура.
Разве можно хоть как-то соображать, когда она смотрит на него так доверчиво? Тут Хлоя икнула снова, и Томас невольно улыбнулся, потому что она выглядела ужасно забавной со своими растрепанными волосами, помятым жакетом и без туфель. Ему хотелось подхватить ее на руки и прижать к себе.
— Я никогда не считал тебя глупой, — заверил он.
— Кто-то хочет тебе зла, — вздохнула Хлоя, печально разглядывая повязку на своем запястье. — И кто-то едва не убил тебя. — У Томаса сжалось сердце при мысли о том, что с ней могло произойти.
— Но все уже кончилось. — Он на все пойдет, чтобы так оно и было, хотя Хлоя будет в безопасности, только расставшись с ним навсегда.
— Что все это означает, Томас? — Что он мог ей ответить? Она снова икнула. — Ты, конечно, ни слова мне не скажешь, верно?
— А если бы и сказал, вряд ли завтра ты что-то вспомнишь. Это же надо так напиться!
Хлоя приблизилась к нему и вытянула палец, очевидно, намереваясь ткнуть Томаса в грудь.
— Я вижу твое ехидство, Томас Магуайр, то есть я хотела сказать, ненавижу. — Ее палец вонзился ему в глаз. — Ой, прости! — Она снова обхватила Томаса руками за шею и тесно прижалась к нему. — Завтра я буду помнить каждую минуту этого вечера. — Глаза ее сами собой закрывались. — К тому времени мне дадут заем, — промямлила она. — И потом докажу тебе… И всем…
— Какой заем?!
— Я воспользовалась моим единственным деловым костюмом, чтобы произвести впечатление на тебя.
Она прильнула к нему всем телом и вопросительно подняла брови.
— По-твоему, дело выгорело? Получилось?
— Еще как!
В конце концов, он всего-навсего мужчина. Правда, очень слабый и порочный. И даже с закрытыми глазами он чувствует каждое ее движение.
— Не знаю. Кому еще ты хочешь «доказать», кроме меня?
— Родным. Они считают меня безнадежной идиоткой.
Обида за это прелестное растрепанное создание отвлекла Томаса от чувственных желаний.
— Хлоя, то, что они думают, не имеет никакого значения.
Она чуть прикусила мочку его уха, и у Томаса подогнулись колени. Однако, собрав последние силы, он решительно расцепил руки Хлои — не слишком легкая задача, поскольку она обладала просто бульдожьей хваткой. Пальцы, как ледышки. И этими ледышками она пыталась вновь притянуть его к себе.
— Ну же, Томас. Докажи, что ты ко мне неравнодушен.
— Просто поверить не могу, — пробормотал он, пытаясь оттолкнуть ее. Но у Хлои словно выросла тысяча рук.
— Хлоя, да перестань же…
И тут он задохнулся — шелковистое бедро потерлось о ту часть его тела, которая никогда не могла вести себя спокойно в присутствии Хлои.
— Это уже предел всему! — взорвался он. — Прекрати! Немедленно!
Пока она приходила в себя, Томас проверил, выключена ли плита, а потом вернулся к Хлое, которая успела опуститься на холодный пол и обнять свои колени.
— Х-холодно, — стуча зубами сказала она.
— Знаю, Худышка. Знаю.
Он поднял ее.
— Мне нравится, когда ты меня так называешь, — шепнула она. Томас потянул ее к двери.
— Куда… куда мы идем?
— Туда, где немного теплее.
Нельзя оставлять ее здесь на ночь, она просто замерзнет.
— Нет! Не хочу! — Хлоя насупилась и пронзила его хорошо знакомым упрямым взглядом. — Только попробуй меня заставить!
— Послушай! — воскликнул Томас, которому пришла в голову, как показалось, блестящая идея, — ты ведь спасла мне жизнь, ведь так?
— Так, — настороженно протянула Хлоя.
— Значит, я у тебя в долгу.
— О нет, мистер Магуайр. Так легко не отделаетесь. Черта с два! Ваш долг куда больше. И я его стребую. — Он и не думал, что уловка сработает, но попытаться стоило. — И я дам тебе знать, когда пожелаю получить долг.
— Прекрасно, — спокойно сказал Томас. Но он еще найдет способ подбросить ей денег! И, уж конечно, не будет плясать под ее дудочку и не попадется на крючок. То, чего она от него хочет, невозможно.
— Так или иначе, а ты пойдешь со мной.
Томас схватил ее за руку и потащил к двери.
— Но ты должен… полагается нести меня на руках, — лукаво сказала Хлоя. — Я сама видела в кино, как герой носит девушку на руках.
— Я не герой. Где твои пальто и перчатки?
Только сейчас одурманенная голова Хлои начала постепенно просветляться. Ее широко раскрытые глаза с подозрением уставились на Томаса.
— Куда мы идем? — опять спросила она.
— Туда, где тепло. Куда ты подевала пальто и перчатки, спрашиваю?
С пальто не возникло проблем. Оно лежало на полу в гостиной. Труднее оказалось впихнуть в него Хлою, поскольку к этому времени она походила на вареную макаронину и бессильно висела у него на плече. Нагнувшись, Томас попытался просунуть ее руку в рукав и снова выругался.
Хлоя, засмеявшись, откинула голову и громко чмокнула Томаса в щеку.
— Кончай!
Но Хлоя пришла в игривое настроение и слегка укусила его за ухо. Томас, задохнувшись, возмущенно уставился на нее, стараясь не обращать внимания на весьма занятную реакцию своего тела.
— Сказал же, прекрати! — пробурчал Томас, не оставляя попыток одеть Хлою. Она не сопротивлялась, лишь невинно улыбалась и продолжала целовать его, едва он наклонялся к ней. К тому времени, когда Томас наконец ухитрился надеть на нее и затянуть поясом проклятое пальто, он был весь в поту и изнемогал от желания.
— Ммм, как уютно, тепло и мягко, — бормотала Хлоя. — Мне так хорошо, Томас.
А ему, кажется, не слишком: джинсы вот-вот лопнут! Ладно, ее руки могут и померзнуть — разыскивать перчатки просто нет сил.
— Почему ты не поцелуешь меня? — осведомилась Хлоя, надувая губки.
— Ты слишком пьяна, чтобы целоваться как следует.
Хорошо, что она не знает, что творит с ним. А может, все прекрасно понимает и наслаждается его муками.
— И неправда, Томас, — заныла она, вытягивая невыносимо соблазнительные губки, — поцелуй же меня!
Боже, как он хотел сделать это! Каждой клеточкой своего существа! Но ведь она не в себе! Разве может он воспользоваться ее состоянием?
А вдруг она просто притворяется? И вообще, с каких пор его стали волновать подобные вещи? Да, он теряет голову, стоит лишь подумать… Нет! Нужно втиснуть эту сексапильную крошку в машину, отвезти в свой теплый дом и запереть в комнате для гостей. Больше он ничем не может ей помочь.
Едва Томас повернулся, чтобы закрыть дверь, Хлоя потерлась грудью о его спину. Он стиснул зубы.
— Потрясно, просто потрясно, — прошипел он, доведенный до предела. — Ты еще и буйствуешь во хмелю!
Смех Хлои звонкими колокольчиками раскатился по темному подъезду, и Томас понял, что его терпению приходит конец. Ну как она ухитряется с каждой секундой становиться все прекраснее? И тут прекрасная, сексапильная, но, к сожалению, до бесчувствия пьяная Хлоя, все еще посмеиваясь, опять прислонилась к Томасу.
— Ты просто великолепен, Томас.
— Покорно благодарю.
— Нет, я не шучу. — Хлоя кокетливо похлопала ресницами. — Ты в самом деле мне нравишься.
— Скажи уж прямо — тебе хочется со мной целоваться.
Она снова хихикнула, и у Томаса внутри все перевернулось. Однако пришлось прислонить Хлою к стене, пока он искал ее ключи. Не стоит описывать, что он претерпел, пытаясь удержать ее на ногах, пока запирал дверь.
— Попробуй только отключиться, — пригрозил он зевающей во весь рот Хлое. — У меня к тебе куча вопросов.
— Каких именно?
Она покорно шла рядом, но Томас ничуть не обманывался. Уж кого-кого, а Хлою покорной не назовешь.
— Ну, например, почему ты пытаешься добыть еще один заем?
— Ч-что?
Ее голова упала ему на плечо, а обмякшее тело повисло на руке Томаса. Истощив запас ругательств, он поднял Хлою и вынес в холодную темную ночь. Лифт! В этой развалине нужно установить лифт.
До машины он добрался слегка запыхавшись. Тут Хлоя сцепила руки у него на шее и едва заметно улыбнулась.
— И все-таки ты мой герой.
— На твоем месте я был на это не рассчитывал, — пробурчал он, швырнув Хлою на сиденье с такой силой, что она подскочила. Глаза ее мгновенно распахнулись и негодующе уставились на Томаса. Настала его очередь веселиться.
Хлоя осторожно поднесла руку к виску.
— Почему-то все кружится.
— Погоди еще, ты и представить себе не можешь, что будет утром! — съехидничал Томас, но тут же понял, что ему не до смеха. Впереди длинная тяжелая ночь…
Хлоя почтительно погладила кожу сиденья.
— Как же мне нравится эта машина!
Томас неловко поежился. Раньше «ягуар» был для него источником гордости, символом высокого положения, мерилом того, как высоко он вознесся. Теперь же он сам не понимал, чем привлекала его столь вызывающая роскошь, когда так много людей вокруг вынуждены ежедневно бороться за существование. Томас сам вышел из низов, где царила невообразимая нищета. Почему он позволил себе забыть о собственных корнях? Видя, как по-детски восхищается Хлоя машиной, за которую он не задумываясь отдал кучу денег, Томас почувствовал себя полным негодяем.
— Я так и не заплатила тебе за чистку машины, — прошептала Хлоя, обводя пальцем пятно, которое посадила в ту ночь, когда Томас подвозил ее и Гарольдину. — Прости, пожалуйста.