Она не сомневалась, что Конрад с радостью стал бы для нее просто другом. Нет слов, ему сейчас нелегко. Не слишком приятно видеть, как твои подруга и приятель самозабвенно целуются.
Хлоя дернула Конрада за рукав и втащила в квартиру, зная, что сейчас самое время поправить ситуацию. Мужчины вполне могут помириться и забыть о распрях — им нужно всего лишь немного помочь.
— Закрой же дверь, Конрад. Сквозит. Сейчас затопим камин, и я сварю кофе.
Томас не шевельнулся и не произнес ни слова. Хлоя с раздражением отметила, что он словно пытается отстраниться от Конрада, заставить того побыстрее уйти. Всякому станет неловко при виде молчаливого, мрачного человека.
Конрад улыбнулся ей знакомой открытой улыбкой.
— Спасибо. Я должен идти. Ты… занята. Но мне обязательно нужно поговорить с тобой. Когда выкроишь время, сообщи мне. Это очень важно. Позвонишь?
От Хлои не ускользнули напряженные нотки в его голосе. Что-то неладно. И, кажется, она понимает, что именно.
— Ты виделся с моим отцом?
— Сегодня утром.
Вот и объяснение. Мэр попросил Конрада о помощи, и, судя по виду последнего, тот успел поработать с верным компьютером. Наверное, он обнаружил нечто не совсем приятное.
— Хорошо, — задумчиво пробормотала она, — я позвоню.
Что Конрад раскопал? И почему Томас по-прежнему нем как рыба? Но тут он заговорил, и Хлое осталось лишь пожалеть, что она старалась втянуть его в беседу.
— Буду рад подождать на кухне, пока вы поговорите, — предложил Томас с учтивостью, откровенно противоречившей его холодному взгляду. — Если, конечно, речь идет о разговоре с глазу на глаз.
— Не беспокойся, — заверил Конрад. — Это подождет.
— Интересно, почему мне кажется, что это может ждать именно до того момента, когда я уйду? — так же вежливо осведомился Томас.
— Ты, по-моему, становишься чересчур мнительным, Томас.
— И, конечно, без всякой причины?
— Прекратите, — велела Хлоя. Да что же это происходит? Она всегда считала, что Конрад хочет быть другом Томаса. А сейчас они смотрят друг на друга так, словно вот-вот подерутся.
Он не ответил, и Хлоя сокрушенно всплеснула руками. Ох уж эти мужчины. Для начала придется взяться за Конрада — его легче уговорить и заставить терзаться угрызениями совести.
— Конрад, ответь мне!
— Да все в порядке, не волнуйся.
Хлоя подняла брови и многозначительно посмотрела на Конрада. Тот, неловко переминаясь, ответил ей умоляющим взглядом. Но Хлоя ничего не желала знать.
— Ладно, — сдался наконец Конрад, смущенно приглаживая волосы, — так и быть. Можешь злиться на меня, но, по-моему, тебе не стоит ночевать в его доме. В конце концов родители всегда тебе рады…
— Понятно, — медленно протянула Хлоя. Интересно, это ревность или что-то другое… Похоже… похоже, он что-то имеет против Томаса. — Почему ты так думаешь?
Вместо Конрада ответил Томас:
— Наверное, я внезапно стал опасным. Да, Конрад?
— Не совсем, — покачал тот головой. — Но неприятности идут за тобой по пятам. Я боюсь за Хлою.
— Со мной она будет в безопасности.
— Совсем как в тот день, когда твоя кухня взорвалась. И потом, ты, наверное, в курсе, что произошло в «Домашней выпечке»? Кстати, по городу пошли слухи, что именно ты дал ей кредит. Это правда?
— Со мной она будет в безопасности, — повторил Томас. — Я об этом позабочусь.
— Хлоя, тебе ничего не грозило бы, расскажи ты обо всем откровенно. Возможно, и я сумел бы помочь тебе.
— Нет. Я не нуждаюсь в помощи.
— И у меня в доме достаточно места, Хлоя, — переменил тему Конрад. — Или в крайнем случае ты можешь пожить у моей ма.
На глазах Хлои выступили слезы. Он и вправду на все готов ради нее! Но она не хочет покидать Томаса, далее если при этом сама окажется в опасности!
Нужно быть рядом с ним, охранять и оберегать. Иначе ей просто не для чего жить.
— Хлоя…
— Она уже все решила, — отрезал Томас тоном, который обычно приберегал исключительно для общения с жителями Хизер Глен. Но Конрад как будто не обратил внимания на слова Томаса.
— Ты ведь всегда можешь нам позвонить.
— Знаю.
— И не стесняйся обратиться ко мне.
— Обязательно, — коротко ответила Хлоя, страстно желая, чтобы Конрад ее понял.
Тот кивнул и, не попрощавшись, быстро вышел. После его ухода в комнате повисло тяжелое молчание.
— Мне необходимо знать, — наконец объявил Томас, — какие у тебя отношения с Конрадом.
Хлоя ждала этого вопроса, так как не могла не заметить яростно-ревнивого блеска глаз Томаса и чувствовала, что он вот-вот взорвется.
— Тебе необходимо это знать? А по-моему, тебя гораздо сильнее волнует то, что Конрад раскопал что-то весьма для нас важное.
— Ошибаешься. — Томас впился в нее взглядом инквизитора и не сделал попытки подойти ближе. Он стоял неподвижно, как скала, глубоко засунув руки в карманы. — Думаю, после всего, что было между нами, я имею право знать о твоих отношениях с Конрадом. Разве не так?
Хлоя почувствовала, как по лицу разливается краска, и выругала себя. Нет, она не смущена, ни в коем случае! Просто при воспоминании о прошлой ночи она теряет голову. И не нужно ни ласк, ни касаний, чтобы каждый дюйм тела томительно-сладко заныл. Еще немного — и Хлоя окончательно спятит.
— Худышка. — Томас приблизился к Хлое и осторожно приподнял ее подбородок. Должно быть, он неверно истолковал причину румянца Хлои, поскольку глаза его метили молнии. — Тебе нечего мне сказать?
— Удивляюсь, что ты еще спрашиваешь, после того как я… как мы…
— Как видишь, спрашиваю. Поэтому, будь добра, отвечай.
Он сомневается в ней, он ей не верит! Как обидно! Но в глубине души Хлоя чувствовала, что недоверие к ней — не главное, что его томит. Он просто устал и отчаялся.
— Хлоя?!
— Не слишком лестный для меня вопрос, — пробормотала Хлоя, отворачиваясь. Неужели он так слеп, что не видит: кроме него, у нее никого нет и быть не может! И никто никогда не мог так тронуть ее сердце. Вероятно, все-таки слеп…
Прервав ее мысли, Томас схватил Хлою и повернул лицом к себе.
— Лестный или нет, мне необходимо знать всю правду. Я понял, что не желаю ни с кем делиться. Даже с друзьями.
Не любит делиться? Даже с друзьями?
Внезапно мир стал ярче, заиграл всеми красками радуги. Томас считает Конрада другом. И она нравится и нужна ему куда больше, чем он пытается доказать. Хлоя невольно улыбнулась. О, этот упрямец еще не окончательно пропащий человек!
— Не знаю, что тут смешного, — буркнул Томас.
— Совсем ничего, — заверила Хлоя и, не в силах удержаться, бросилась ему на шею. — Между мной и Конрадом нет ничего, кроме дружбы, выдержавшей испытание временем. И еще…
— И еще… — сухо уточнил он, — что именно?
— И того обстоятельства, что мы оба не знаем, как быть с тобой.
Руки Томаса до сих пор были бессильно опущены, но сейчас он слегка стиснул ее бедра, прежде чем обхватить талию.
— Я все твержу себе, что не должен этого делать, — запинаясь, признался он. Руки Томаса скользнули вверх, замерли как раз под ноющими, напрягшимися грудями. — Я не могу, не имею права быть с тобой и не должен хотеть тебя так сильно.
— И что происходит, когда ты твердишь себе все это? — шепотом спросила Хлоя.
— Ничего, — сказал удивленный и немного растерянный Томас. — Абсолютно ничего. Я по-прежнему хочу тебя.
Хлоя почувствовала большое облегчение и рассмеялась.
— Слава Богу!
Схватив Томаса за волосы, она попыталась пригнуть его голову, но он не поддавался.
— Признайся, Хлоя, почему ты прячешься от Торнтона?
— Ах, это! — Гордость заставила ее вскинуть подбородок и не дала ответить сразу. После паузы она добавила: — Я это сделаю, как только ты объяснишь, на чем основан твой бизнес.
— Тебе и без того все известно. Я — обыкновенный бизнесмен.
Хлоя неловко застыла в его объятиях.
— Далеко не все. Хотя кое о чем ты уже успел проговориться.
Нет, Томас вовсе не собирается ни в чем ей признаваться. Узнав правду, она ни за что его не простит. Пожалуй, лучше всего убраться из города и зализывать раны в одиночестве. Забыть о том, какую невероятную сумму денег он ухнул на то, чтобы отомстить жителям этого городишки.
Кажется, самое время исчезнуть. И у Хлои не будет повода его возненавидеть. А если он и будет тосковать по ней до последних дней своей жизни, то всегда сможет воскресить в памяти их единственную, неповторимую, волшебную ночь. По крайней мере, он сделал для нее все, что мог: дал кредит и купил дом, в котором она живет. Теперь никто не отберет у нее ни кафе, ни квартиру. Он позаботился обо всем.
Правда, он так и не увидит краха Хизер Глен. Но это уже значения не имеет…
Разве? Потрясенный этой предательской мыслью, Томас отодвинулся от Хлои и нервно пригладил волосы. Истина открылась ему во всей жестокой наготе. Теперь ему больше не было дела до Хизер Глен.
— Томас!
Боже, этот голос! Милый, ласковый, чувственный голос. Он не в силах причинить ей боль. Ему следовало бы знать это с самого начала, когда он нашел способ разорить Хлою, но так и не решился.
— Томас!
Отогнав тяжелые тревожные мысли, он увидел перед собой встревоженное лицо Хлои и вздохнул. Пожалуй, лучше всего уехать. И побыстрее. Пока еще не поздно.
Но губы Хлои совсем посинели от холода. Да она дрожит! Совсем заморозил девушку!
— Хлоя, надень же куртку. Немедленно! И где опять твои перчатки?
Хлоя неохотно подошла к вешалке.
— Насчет перчаток лучше не спрашивай. Я вечно их теряю.
Нет, за ней нужен глаз да глаз! Но пусть кто-то другой нянчит ее, только не он!
— У тебя машина заправлена?
Она еще и улыбается!
— Конечно, Томас. Надеюсь, тебе известно, что я сама заботилась о себе лет с шестнадцати. И уже достаточно взрослая, чтобы помнить о таких мелочах.
— Будь это правдой, ты не пряталась бы, как испуганная мышь, от бывшего хозяина квартиры.