— Волокли? — догадался Китайгородцев.
— Оно и есть. Так что по башке сначала, а потом в воду.
— Брат — брата?
— А чаво? — пожал плечами дядя Стёпа.
Это жизнь, мол. Тут такие сюжеты бывают — куда там Гоголю с Толстым.
— Ты сам момент убийства видел?
— Я ничего не видел! — твёрдо сказал дядя Стёпа.
Вот тут он был чист и лишнего на себя брать не хотел.
— То есть кровь ты увидел уже на следующий день… Или в день убийства?
— На следующий.
— А в тот день ты видел — машина уезжала. Джип. Быстро удирал?
— Спешил, — кивнул хозяин.
— Времени сколько было? Который час?
— Не помню. Вечер.
— Кто ещё мог видеть? Другие рыбаки? Или на лодке кто-то плыл? Не может быть такого, чтобы только ты и эти братья.
— Чёрный был.
— Не понял, — вопросительно глянул Китайгородцев.
— Подъехал на машине и стоял.
— Где?
— На берегу.
— Рядом с братьями?
— Поодаль.
— Кто такой?
— Чёрный, — повторил хозяин.
— Кавказец, что ли?
— Почему кавказец?
— Ты говоришь: чёрный. А я не понимаю — кто. Почему он чёрный? Лицо чёрное? Может быть, он негр?
— Негры в телевизоре, у нас тут не бывает, — покачал головой дядя Стёпа. — А вот почему и вправду чёрный?
Сейчас он будто сам удивился, с чего это ему пришло в голову такое определение давать. Пытался сообразить, пыхтел пьяно, волновался — но всё без толку.
— Давай-ка ещё водочки! — попытался помочь ему Китайгородцев.
Налил полную кружку, придвинул собеседнику. Дядя Стёпа выпил, крякнул, закусил.
— Повторим? — предложил Китайгородцев.
Он вылил остатки водки из второй бутылки.
— Пей! — сказал он дяде Степе. — Он был чёрный! Может, одежда чёрная была?
— Ик! — икнул собеседник. — Может, и одежда.
Это всё не то. Не приближало к разгадке.
— Он сидел в машине? Или он вышел из машины, этот чёрный? — попытался зайти с другого боку Китайгородцев.
— Он вышел. Он стоял. Он смотрел.
— Куда смотрел?
— На реку.
— А мог он видеть братьев?
— Ну как я могу помнить? — взмолился дядя Стёпа. — Пошто он мне был нужен?
Времени с того дня прошло много и подробности стёрлись в памяти. Над памятью ни сам дядя Стёпа не был властен, ни Китайгородцев.
Почему чёрный? Из-за одежды, это как пить дать. Ну откуда в здешней глухомани взяться неграм?
Одежда чёрная. Михаил носит чёрную одежду. И Наталья Андреевна.
— Мужчина? Женщина? — быстро спросил Китайгородцев.
— Ась?
— Чёрный был — кто? Это мужчина?
— Мужик! — уверенно сказал дядя Стёпа.
— Ты точно это помнишь?
— А то!
— С бородой?
— Не помню.
— Вспоминай! — настаивал Китайгородцев.
— Ну не помню я!
Ему бы память разбудить. Заставить вспомнить. Потому что тот чёрный мог видеть, что там произошло. Помочь может Потёмкин. Он этого дядю Стёпу как книгу прочитает. Залезет в мозги и вытащит оттуда всё, что дядя Стёпа уже успел забыть.
Надо позвонить. Надо попросить Потёмкина о помощи. Без Потёмкина здесь не разобраться.
В кармане у Потёмкина затрезвонил мобильник. Потёмкин вздрогнул. Он задремал в тёмном и тёплом салоне машины и вдруг его из этой дремоты так неожиданно выдернули.
— Не трожь мобилу! — нервно сказал Шварц и протянул руку — давай, мол, телефон.
Потёмкин послушно выполнил приказ. Мобильник не умолкал. Шварц нервничал.
— Надо бы ответить, — сказал Потёмкин.
— Ты ждёшь звонка?
— Нет.
— А чего такое — SOS?
— Там написано SOS? — встрепенулся Потёмкин.
— Ну!
На экране мобильника высветилось кодовое слово, которым сам Потёмкин когда-то зашифровал одного из своих абонентов.
— Это он!
— Кто? — не понял Шварц.
— Этот парень, который будет убивать! Он мне звонит!
Звонки вызова прервались.
— Это точно? — спросил Шварц.
— Да.
— Отзвони ему! — потребовал Шварц. — Скажи, что позже наберёшь его. Скажи, что за рулём сейчас.
— Я не вожу машину.
— Он про это знает?
— Знает.
— Хорошо, просто скажи ему, что занят, — распорядился Шварц. — Прощупаем быка. Узнаем, чего хочет. Ты только не чуди! — посоветовал он и кулаком ткнул гипнотизёру в лицо.
Не больно ткнул, всего лишь предупреждая, что малейшее неповиновение создаст огромные проблемы. А чтобы было доходчивее, ещё и нож достал. И только после этого протянул Потёмкину мобильник.
Потёмкин набрал SOS. Китайгородцев откликнулся мгновенно.
— Иосиф Ильич? — сказал Китайгородцев. — Здравствуйте! Я вам звонил!
— Я не сразу услышал, — ответил Потёмкин. — Я сейчас занят.
— Вы мне очень нужны! Вы где?
Шварц уже тянул руку, намереваясь забрать мобильник.
— Подъезжаю к Москве, — сказал Потёмкин. — А вы где?
— В Калужской области.
— Я вам перезвоню!
Шварц отключил мобильник.
— Он в Калужской области, — сообщил Потёмкин. — И он сказал мне, что я ему очень нужен.
— Это пруха! — пробормотал Шварц. — Конкретно повезло! Чё, пацаны, сделаем бычару? Сдадим на мясо?
— Гы-гы-гы! — засмеялись счастливо.
Фартило им.
Проинструктированный заранее Потёмкин перезвонил Китайгородцеву через полчаса. Дядя Стёпа уже спал, навалившись грудью на стол. Китайгородцев ждал звонка и ответил сразу.
— Я уже могу говорить, Анатолий, — сказал Потёмкин. — Что там у вас?
— Про этого Стаса… С которым я… которого я должен…
— Я понял! — сказал поспешно Потёмкин. — Так что с ним?
— У него есть брат. Или был брат. В общем, они тут рыбачили в прошлом году. На Оке. И этот Стас, кажется, брата своего… Не знаю, не уверен… Исчез брат. И там, где он исчез, кровь осталась. Понимаете?
— Нет, не понимаю. Я-то тут при чём?
— Был свидетель. Тот, кто мог всё видеть. Как оно происходило. Но приметы неизвестны. Есть человек, который этого свидетеля видел своими глазами. Но он всё забыл. Времени много прошло. Я хотел у вас спросить. Ведь можно, наверное, с помощью гипноза как-то? Заставить его вспомнить. Он говорит, что там был чёрный. А Михаил — он в чёрном всегда ходит!
— Какой Михаил? — не сразу сообразил Потёмкин.
— Тот самый! Который меня гипнотизировал! Он мог быть здесь! Он мог это убийство видеть! Надо только выяснить, он ли это был!
— А как выяснить? — заинтересовался Потёмкин. — Кто-то его видел?
— В том-то и дело! Есть такой человек! Только он слабо помнит!
— А он готов помочь? Он где вообще?
— Он здесь. Рядом. Спит. Он пьяный. Но до утра проспится. Вы будете в Москве? Можно, я его к вам привезу?
Потёмкин прикрыл ладонью телефонную трубку и шепотом спросил у напряженно вслушивающегося в разговор Шварца:
— В Москву его позвать? Или сами к нему поедем?
— Сами!
— Где вас искать? — произнес в трубку Потёмкин. — Я сам вас разыщу.
— Я даже не знаю, есть ли здесь железнодорожная станция, — неуверенно сказал Китайгородцев.
— Я не на поезде. Я на машине буду.
— Тогда проще, — сказал Китайгородцев.
Он подробно рассказал, как его найти. Потёмкин, слушая собеседника, повторял за ним каждую фразу.
— Когда вас ждать? — спросил Китайгородцев.
— Когда меня ждать? — механически повторил вопрос Потёмкин и вопросительно посмотрел на Шварца.
Шварц неопределенно пожал плечами.
— Я не знаю, — ответил Потёмкин Китайгородцеву. — Завтра, думаю, я к вам приеду.
Шварц жестом показал: надо заканчивать разговор.
— До завтра! — сказал Потёмкин.
— До завтра! — эхом отозвался Китайгородцев.
ТРИНАДЦАТОЕ НОЯБРЯ. ТРИ ДНЯ ДО УБИЙСТВА
Китайгородцев проснулся от шороха. Вскинулся, озираясь. Слабый утренний свет пробивался из-за замёрзшего окна. В комнате никого не было. И не должно быть. Прошедшей ночью Китайгородцев устроился на ночлег в этой комнате, задвинув входную дверь громоздкой лавкой. Сейчас за дверью слышались какие-то звуки. Ничего особенного. Похоже на звон пустой посуды. Китайгородцев открыл дверь. Дядя Стёпа действительно изучал содержимое кружек на столе. Нигде ни капли водки. Дядя Стёпа был мрачнее тучи. Увидел Китайгородцева и расстроился ещё сильнее. Неприятные воспоминания будил в нем этот непонятный гость.
— Водка есть, — подсластил пилюлю Китайгородцев. — В машине. Мы с тобой сейчас опохмелимся, но только по чуть-чуть. По капельке. Потому что у нас сегодня гости…
А почему он сказал — «гости»? Почему во множественном числе?
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ:
«Почему я сказал «гости»? Потёмкин едет. Он один. Один? На чём он едет? На машине. Он сказал, что не на поезде. Я на машине буду. Вот как он сказал. У него разве есть машина? У него машины нет. И водить он не умеет, это точно. Почему же тогда на машине? На чьей? Такси нанял? Дороговато ему встанет в Калужскую область за свой счёт прокатиться. Он бы мне сказал: вези в Москву этого клиента. И я бы дядю Стёпу к нему привёз. А он сам сюда собрался, к нам. И это точно не такси. И ещё он всё время за мной повторял — когда я рассказывал, как к нам приехать. Он каждую фразу повторял. Когда так делают? Когда рядом есть кто-то, кто тоже должен знать. С ним кто-то рядом был. Тот, кто везёт его на машине. Поэтому я и сказал: гости. Я что-то такое уже заподозрил, только не понял сначала. Теперь надо вспомнить, что я успел сказать Потёмкину. Борщёвка. Дядя Стёпа. Моя машина будет во дворе, легко увидеть. Так легко найдут. Какие варианты? Уехать. Это отпадает. Мне нужен Потёмкин, потому что я без него не разберусь. А шестнадцатое всё ближе. Сегодня какое число? Тринадцатое. Чёрт побери, уже тринадцатое. Уезжать нельзя. Надо дождаться Потёмкина».
Они подъехали, не таясь. На своей «Ауди», которая была знакома Китайгородцеву. Её они поставили так, что перекрыли выезд, и Китайгородцев не мог бы воспользоваться своей машиной. Вышли на мороз, прихватив с собой Потёмкина. Гипнотизёр было замешкался, и его выдернули из машины грубо, нисколько не церемонясь с ним. Дядя Стёпа наблюдал за происходящим через окно. Эти гости ему как-то сразу не понравились.