— Что произошло?
Она покачала головой, глядя на него глазами, полными слез.
— Я не знаю, что мне делать.
— Дорогуша — делать с чем? Ты все-таки убила кого-то из них? Никто тебя не осудит! Это же пятиклассники. Тебя оправдают.
Энн не улыбнулась. И не засмеялась. Вместо этого она указала ему дорогу в класс, привела к парте Дэнниса Фармана и открыла ее.
— Он занимался этим все утро, — произнесла она, а потом рассказала все, что произошло.
— Ты должна показать это Гарнетту, — сказал он, разглядывая рисунок. — Кровь стынет, Энн. С этим лучше не связываться, по крайней мере, не после того, как он кричал, что хочет, чтобы ты умерла.
— Если я отнесу это Гарнетту, Дэнниса исключат.
— Ну да… и что… это будет плохо… или как?
— Ему нужна помощь, Фрэнни. У него внутри такая ярость, и он не знает, что с ней делать.
У Фрэнни отвисла челюсть. Он выхватил тетрадь из парты и ткнул пальцем в рисунки женщин с воткнутыми в них ножами.
— Вот что он хочет сделать! Ты совсем выжила из ума?
— Это маленький мальчик.
— Это сын сатаны!
— Это сын человека, который накануне избил его так сильно, что тот не мог сесть на стул! — воскликнула Энн, стараясь не кричать от растущего раздражения.
— Это он тебе сказал?
— Нет.
— Ты видела следы?
— Нет.
— Тогда иди расскажи все Гарнетту, отдай ему это, и пусть разбирается, — сказал он, тыча пальцем в тетрадь, чтобы она посмотрела на нее. — Тебе надо убрать этого мальчишку из своего класса прежде, чем он осуществит свои фантазии.
— Но Фрэнни, если Гарнетт исключит его, что с ним станет? У него, по всей видимости, очень плохо дома. Он неважно приспосабливается к обществу. У него нет друзей. Он нашел труп, в конце концов!
— Главное, чтобы твой не стал следующим.
— Ему одиннадцать лет!
— Ты что, не ходишь в кино? — спросил он, не веря своим ушам. — Ты не смотрела «Хэллоуин»? Майкл Майерс убил свою сестру в шесть лет.
— Если бы мы жили в фильме Джона Карпентера, мне было бы по-настоящему страшно.
— Тебе и так по-настоящему страшно, иначе ты не прибежала бы ко мне. Ты бы мне просто сказала за перекусом китайской едой: «А, Фрэнни, тут такое дело, один из моих учеников сегодня отчебучил! Он выплеснул свои фантазии в какой-то картинке садистского содержания. А у тебя как день прошел?» Ты вспомни, как накануне рассказывала мне о том, что он видел какие-то трупы в чаще, и его же собственный партнер по играм его боится.
Энн вздохнула. Все так и было. Но она не могла избавиться от ощущения, что Дэннису лучше быть в школе под присмотром, чем дать ему волю, изолировать, поставить на нем крест. Дома, по всей видимости, он был никому не нужен ни физически, ни эмоционально, ни как-либо еще. Если бы ей удалось дотянуться до него сейчас, может быть, все еще можно повернуть вспять.
— А где детектив Милашка? — спросил Фрэнни. — Он тебе перезвонил?
— Нет.
— Ну, ему пора бы уже принести свою тугую попку сюда, чтобы служить и защищать, или я ему не позволю заняться тобой.
— Я ему не нужна.
— И его нельзя винить, — у тебя скоро за спиной крылья вырастут! — крикнул он. — У тебя дома есть что-нибудь, кроме этих ужасных тряпок в стиле «Маленькой хижины в прерии»?
Энн посмотрела на свою одежду — белая кофта с рукавами-буфами и синее платье до лодыжек.
— Хорошая кофта.
Фрэнни закатил глаза.
— Такие кофты носят только в детском саду, да эксцентричные проститутки, любящие ролевые игры.
Наконец она улыбнулась, зная, что он этого и добивался. Сказать непристойность, чтобы переключить внимание.
Порезвившись таким образом, он вложил тетрадь Дэнниса Фармана ей в руки.
— Так что тебе надо отнести это Гарнетту, Энн-Мэри. Если ты не пойдешь, а у этого парня съедет крыша в классе… Тебе надо пойти.
Энн посмотрела на рисунки кричащих женщин, из ран которых хлещет кровь. Прозвучал первый звонок. Сигнал, что обед скоро закончится. Ее ученики пойдут на физкультуру. Отправятся прямиком к мистеру Альваресу на улицу.
Она вздохнула и кивнула, уже ощущая, как Дэннис Фарман ускользает из ее рук.
— Я пойду сейчас же.
Глава двадцать восьмая
Стив Морган выглядел так, словно ему выпала тяжелая ночка: черные круги под голубыми глазами, бледная кожа цвета теста. Он принимал тайленол, когда в его офис вошли Мендес и Винс.
Тем не менее он вышел из-за стола и поприветствовал их рукопожатием. Ему было больше тридцати, он был высоким и долговязым, с твердой хваткой и копной волос соломенного цвета.
— Чем могу быть вам полезен, детективы? — спросил он, возвращаясь в свое удобное кожаное кресло. — Садитесь, пожалуйста.
Винс сел в одно из кресел для посетителей, делая вид, что устраивается надолго.
— Джейн Томас звонила мне и вкратце ввела в суть происходящего, — сказал Морган. — Я был по делам в Сакраменто с утра вторника, встречался кое с кем для центра. Вернулся только вчера ночью.
— Тогда вы знаете, что мы расследуем убийство Лизы Уорвик, — сказал Мендес.
— Да. Моя дочь была среди тех детей, которые нашли труп. Лиза была самым замечательным человеком в мире. Кому могло прийти в голову убить ее?
— Мы бы тоже хотели это знать, — сказал Мендес. — Мисс Томас сказала нам, что вы с Лизой вместе работали, помогая клиентам центра.
— Да. Лиза работала в центре. Получив наконец диплом медсестры, она решила быть там бесплатным адвокатом. Она вечером работала в больнице. И днем была свободна.
— Вы хорошо ее знали? — спросил Винс. — Может быть, она посвящала вас в свою личную жизнь?
— Например?
— В отношения с мужчиной или, может, в ситуацию на работе?
— Один из врачей «скорой помощи» любил хватать медсестер за мягкое место, — сказал Морган. — Лиза спрашивала меня, что с этим делать. Это было примерно год-полтора назад. Я объяснил этому человеку, что такое судебное преследование за сексуальные домогательства и чем оно обернется для его карьеры, не говоря уж о последствиях для его брака.
— И он прекратил? — спросил Мендес, делая записи.
— Он уволился. Стал работать на Восточном побережье.
— Хорошо вы, наверное, поговорили, — сказал Винс.
— Я зарабатываю себе на жизнь, убеждая людей принимать мою точку зрения.
— Вам, должно быть, неплохо это удается.
— В общем, получается.
— Мисс Уорвик ничего не говорила о каких-нибудь недавних неприятностях?
Юрист покачал головой.
— Мы долго не виделись.
— Она не звонила? Вы не встречались даже случайно? — спросил Винс. — В кафе, например?
— Я счастлив в браке, — ответил Морган. — Лиза была просто моей знакомой. Мне очень жаль, что она умерла, и у меня разрывается сердце, когда я представляю, через что ей пришлось пройти. Это был чуткий, душевный человек.
— Но у вас не было романтических отношений? — спросил Винс, проявив любопытство. Морган сам ничего не говорил на эту тему.
— Нет.
— Вы же понимаете, мы обязаны спрашивать, — извиняющимся тоном произнес Винс.
— Конечно, понимаю, да.
— Вы не могли бы сказать нам, где вы были с ночи понедельника до полудня вторника? — спросил Мендес.
— Ночью в понедельник я был дома. Уехал рано утром во вторник, около пяти, и отправился в Сакраменто.
— Мы, конечно, поговорим с вашей женой, — сказал Винс.
— Мне нечего скрывать.
— И вы не возвращались до прошлой ночи? — спросил Мендес.
— Именно.
— Вы знали, что ваша дочь обнаружила труп?
— Да. Сара — моя жена — позвонила и оставила сообщение в гостинице для меня. Я поговорил с ней тем же вечером, чуть позже.
— Но вы решили не возвращаться домой.
— У меня были очень важные дела, касающиеся финансирования для предоставления убежища женщинам, — объяснил Морган. — С Вэнди вроде бы все было в порядке. Сара нервничала, но тем не менее держала ситуацию под контролем. Не было смысла бросать все и мчаться домой.
— Вы преданы центру, — заметил Винс.
— Он играет очень важную роль — спасает жизнь женщинам и помогает им сделать ее лучше.
— Но вы-то мужчина.
Морган вскинул брови.
— И поэтому меня не должны волновать искореженные женские судьбы? Странная точка зрения.
— Я только хотел сказать, что мужчины нечасто проявляют интерес к женским проблемам, — объяснил Винс.
— Насилие — это не женская проблема, детектив. Насилие разрушает семьи. А семья не имеет пола.
— А вашу жену не огорчает, что вы уделяете столько времени центру? — спросил Мендес.
— Сара все понимает, — ответил Морган, глядя на часы. — Ко мне через пять минут придет клиент. Что-нибудь еще, джентльмены?
— Вы знакомы с Карли Викерс? — спросил Мендес.
— Мы разговаривали с ней. Она собиралась работать у нас секретарем и делопроизводителем. В понедельник мы были закрыты. У Дона Квина умерла мать.
Морган поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Если мне вдруг что-то придет в голову об убийстве Лизы, о Карли Викерс, я обязательно сообщу.
— Если что-нибудь вспомните, — сказал Мендес, вручая ему визитку, — позвоните.
— Что думаешь? — спросил Мендес, когда они вернулись к машине.
— Я думаю, он выпроводил нас слишком быстро, — ответил Винс. — По-моему, тебе надо переговорить с миссис Морган.
Глава двадцать девятая
Мистер Альварес, который когда-то играл в низшей лиге, решил, что для занятий физкультурой лучше выбрать бейсбол. Мистеру Альваресу очень нравилось так делать. Играть в бейсбол во время плейоффа по бейсболу. Играть в футбол во время плейоффа по футболу.
Томми, который был большим поклонником бейсбола, не нравилось играть в бейсбол на занятиях, потому что это была не настоящая игра. Мистер Альварес уделял время всем отбивающим мяч, чтобы закрепить навыки учеников, а это была трудная задача для всех девчонок, кроме Вэнди, которая отлично ловила и подавала, потому что ее учил отец. Томми скучал. Большую часть времени все просто сидели.