Однако «укрепить мощь» Эль-Ариша на практике оказалось гораздо сложнее, чем на бумаге. Генерал Рейнье, анализируя по горячим следам причины неудачи Египетской экспедиции, так отозвался об Эль-Арише: «...Строительство шло крайне медленно в пустыне, где всего недоставало; путь по морю не был свободен, а припасов, доставляемых на верблюдах, едва хватало для очень слабого гарнизона. <...>. Начатые работы не были завершены, и этот пункт оказался весьма слабо укреплен, когда армия визиря пришла осадить его в нивозе VIII года [в декабре 1799 г.]»{365}.
Спустя семь месяцев после захвата французами Эль-Ариша капитан инженерных войск Пьер-Франсуа Ксавье Бушар, прибывший сюда 28 сентября 1799 г. для прохождения службы, нашел его примерно в том же состоянии, что и ранее полковник Жакотен: «Форт Эль-Ариш удален от моря примерно на 4 км. Он построен на холме, над которым с юга в досягаемости артиллерийского огня доминируют несколько песчаных возвышенностей. Он состоит из четырех не укрепленных земляной насыпью [курсив мой. - А. Ч.] стен, сходящихся перпендикулярно и фланкированных по углам четырьмя восьмиугольными башнями. Средняя толщина стен - от 2 до 4 м, башен - 3 м. Стены и башни сделаны из камня хорошей кладки»{366}.
Это описание хорошо дополняется тем, которое сделал последний комендант Эль-Ариша Луи-Жозеф-Элизабет Казаль в отчете об осаде форта, написанном 31 декабря 1799 г. уже в турецком плену:
«Стены фланкированы четырьмя небольшими, плохими башнями шестиугольной формы; по два фаса каждой из них не видны ни с какой точки стены и, соответственно, позволяют безопасно приблизиться вражескому подрывнику. Парапет толщиной в три фута, в котором сделаны бойницы, венчает башни, но у парапета поверх всех четырех стен толщина только 1,5 м. Снаружи только две стороны были прикрыты грудой обломков от снесенной деревни, основание двух других и даже двух башен просматривается извне. Ворота прикрывал небольшой люнет{367}, а одну из башен - недостроенный бастион{368}, высота стен которого достигала 14- 15 футов [4-4,5 м]. Внутри каждой из башен имелся закрытый погреб для складирования пороха и боеприпасов...»{369}
Одним словом, несмотря на внешне довольно солидный вид - толстые каменные стены, высокие башни, форт не соответствовал требованиям военно-инженерной науки того времени. Не прикрытые земельной насыпью или хотя бы «грудой обломков» стены были уязвимы для артиллерии, а возле построенных по старинке башен имелись «мертвые зоны», не простреливаемые фланговым огнем. Строительство внешних земляных укреплений, которые могли бы компенсировать слабости каменной крепости, в основном еще даже не начиналось, а там, где к нему всё же приступили, завершить не успели.
Клебер, как мы ранее видели, с известным скептицизмом отзывался в письме Директории о возможностях защиты Эль-Ариша. Тем не менее, возглавив армию, он предпринял ряд мер по укреплению обороны на этом направлении. Уже 17 сентября 1799 г. он переподчинил гарнизон форта, ранее находившийся в ведении генерала Вердье, командующего округом Дамьетты, генералу Рейнье, чья дивизия прикрывала направление Салихии - Каир{370}. Это должно было улучшить оперативное управление войсками: Вердье отныне мог сосредоточиться на охране побережья, а Рейнье, перед которым стояла задача прикрывать кратчайший сухопутный путь из Сирии к Каиру, получил под свое начало форпост этого маршрута.
Впрочем, Клебер продолжал держать ситуацию в Эль-Арише и под личным контролем. 7 октября он писал Рейнье:
«Я только что узнал, что батальон, который вы отправили в Эль-Ариш, состоит лишь из ста пятидесяти человек. Если сие так и есть, нужно немедленно отправить туда еще сто человек и поставить во главе этих войск умного шефа батальона, который любил бы свое дело и обладал бы амбициями для дальнейшего продвижения по службе. Не надо, чтобы этот гарнизон ограничивался обороной; нужно, чтобы в случае необходимости он был способен и на вылазку. И еще, вы можете сообщить всем офицерам, находящимся в Эль-Арише, что, если его оборона будет отвечать моим ожиданиям, их ждут одновременно и слава, и новые чины»{371}.
Клебер лично подобрал «умного шефа батальона» на должность коменданта форта. В тот же день, 7 октября, он приказал бригадному генералу Николя-Антуан Сансону, руководившему инженерными войсками Восточной армии, «немедленно отправить шефа батальона Казаля (Cazals) в Эль-Ариш, чтобы принять командование фортом»{372}.
Назначение нового коменданта форта было связано отнюдь не с тем, что предшествующий - шеф батальона Жофруа - не справлялся с обязанностями, а с необходимостью периодической ротации командного и личного состава ввиду крайне неблагоприятных физических и психологических условий пребывания в Эль-Арише. Военный врач Ж. Б. Латтиль, опубликовавший свои воспоминания о Египетской экспедиции сразу же после возвращения Восточной армии во Францию, так описывал службу в этом месте:
«Эль-Ариш - это ключ к Палестине и Сирии. Он построен на песке, окружен несколькими строениями и обращен к морю. По форме он походит на крепости древних римлян. Гарнизон в тысячу человек может его с успехом оборонять. Мне очень жаль солдата, которому выпала такая доля. Арабы, лучше других приспособленные к погодным невзгодам и плохой пище, нередко стараются унести свои шатры подальше отсюда. Каждый год здесь появляется чума, а вид моря, столь часто заставляющий мореплавателя скучать, тут является единственным развлечением для обитателя форта»{373}.
А вот что сам комендант Жофруа сообщал 1 августа 1799 г. в письме своему брату, знаменитому зоологу Э. Жофруа Сент-Илеру: «Поскольку служба в Эль-Арише, весьма почетная по оказанному доверию, крайне неприятна из-за расположения крепости в сердце пустыни, решено, что мое пребывание здесь будет длиться не дольше трех месяцев, а потом на смену прибудет кто-то другой»{374}.
Этим «кем-то другим» и стал шеф батальона Казаль, которого Клебер знал еще по Самбро-Маасской армии. Отправляя ему 7 октября приказ о новом назначении, главнокомандующий приложил к официальному документу и личное письмо:
«Ваши товарищи, дорогой мой Казаль, провели трудную кампанию в Сирии, пока вы находились в форте Лесбе. Я знаю, так случилось не по вашему желанию, и знаю, что вы там были полезны и чрезвычайно заняты, но всё это никоим образом не сопоставимо с переходом через пустыню. Поэтому вы немедленно совершите таковой и примете командование над фортом Эль-Ариш. Там вы станете первым, кого атакует великий визирь. А сие означает, что это - почетный пост и у вас есть возможность отличиться. Я буду наблюдать за вами: вас ждут одновременно слава и чины. Единственное мое наставление вам - это сделать так, чтобы вас любили, чтобы вы вдохновляли свои войска и оборонялись до последней полуунции хлеба. Ночью против турок можно предпринимать всё, что угодно; пользуйтесь ее мглой, чтобы совершать активные вылазки и заклепывать им орудия, как только они смогут их установить. Не дожидаясь других распоряжений, отправляйтесь, едва лишь получите нынешнее; часовая задержка может означать потерю драгоценного времени, за что вам, возможно, придется ответить. Когда прибудете на свой новый пост, шеф батальона Жофруа может его покинуть и заменить вас в Лесбе»{375}.
Казаль прибыл в Эль-Ариш 12 октября в сопровождении 25 дромадеров и немедленно развернул бурную деятельность. При нем резко активизировались начатые его предшественником земляные работы по укреплению форта, осуществлявшиеся силами четырех рот саперов, 60 пленных турок, четырех минеров и нескольких добровольцев из гарнизона, получавших за это дополнительную плату{376}.
Кроме того, начались регулярные вылазки на разведку окрестностей форта, чего ранее не практиковалось. «До тех пор, - рассказывает капитан Бушар, - не проводилось никакой разведки; мы боялись удаляться от форта дальше расстояния орудийного выстрела, и несколько инцидентов, имевших место, так сказать, прямо под его стенами, казалось, оправдывали эти страхи»{377}. Теперь же подобные экспедиции проводились постоянно, занимая порою по несколько дней. В них участвовали отряды численностью до 100 человек с комендантом форта во главе. Помимо изучения местности французы в ходе таких вылазок перехватывали караваны арабских торговцев, чтобы воспрепятствовать поставкам продовольствия из Египта в Сирию для армии великого визиря. Сколько-нибудь существенного сопротивления арабы не оказывали, ограничиваясь обычно несколькими ружейными выстрелами, после чего всадники на верблюдах, бросив поклажу, спасались бегством вглубь пустыни.
Однако вскоре у французов под Эль-Аришем появился и более серьезный враг.
Первая кровь
В один из дней комендант Казаль отправил по Сирийской дороге на разведку, пишет Бушар, дозор в составе 12 пехотинцев и 3 саперов под командованием младшего лейтенанта. Вопреки «приказу своего командира» они зашли слишком далеко и попали в засаду мамлюков, окруживших их в мгновение ока. Из всей разведгруппы лишь трое открыли огонь по неприятелю, остальные сдались без боя. Определив по состоянию ружей, кто именно стрелял, мамлюки зарезали трех храбрецов, забрав с собою их головы, а остальных пленников увели в турецкий лагерь