С мнением директора института трудно согласиться с позиций научной методологии.
По предложенному им методу русские должны продолжать называть жителей Ирана «персами», жителей острова Шри Ланка «цейлонцами», а жителей Бангладеш — бенгальцами. Однако в русском языке этого нет. Старое название национальности «перс» никуда не исчезло — но жителей современного Ирана никто «персами» не называет, а новое название страны «Иран» автоматически дало название ее жителям — «иранцы».
Однако по логике директора института надо говорить «Иран», но при этом сохранить «персы» и «персидский», «по-персидски» — так как эти слова не являются производными от слова «Иран».
Да, в русском языке слово «белорус» означает национальность и не связано с названием страны «Беларусь». НО В ТОМ-ТО ВСЕ ДЕЛО! Название страны автоматически дает название ее гражданам, и эта двойственность отражена и в русском языке: там есть «русские» как национальность, но при том есть еще и «россияне» — как производный термин от названия страны «Россия».
Как аналогичное производное должно выглядеть в отношении Беларуси? Правильно — белАрусы, в смысле — граждане страны, что аналогично русскому «россияне». Поэтому не идет речь о том, чтобы заменять в русском языке «белорус» на «беларус»: это совершенно разные слова с совершенно разным смыслом (как «перс» и «иранец», как «русский» и «россиянин»). Слово «белорус» в русском языке имеет значение национальности, а слово «беларус» означает гражданина Республики Беларусь.
Теперь о прилагательных — «белорусский» или «беларуский». Директор уважаемого института считает, что «белорусский» происходит не от названия нашей страны, а от национальности «белорус». Но, простите, с такой логикой следует говорить не «Российская Федерация», а «Русская Федерация». Однако, как мы видим, сам русский язык опровергает эти схемы.
Согласно логике директора, не являются синонимами лексемы «Республика Беларусь» и «Белорусская Республика» (ведь прилагательное «белорусский» не образовано от слова «Беларусь»). Как быть с этой проблемой?
Выход только один: использовать для конструкции («прилагательное + «Республика») ту форму, которая образована от названия страны. То есть — «Беларуская Республика».
Таким образом, в русском языке появляется ЧЕТКОЕ разграничение:
1. Слова «белорус» и «белорусский» (аналог национальности «русский» и прилагательного «русский») никто не запрещает, но они относятся только к области этнической, фольклорной (равно в русском языке остался термин «персидские ковры», хотя есть «Иран» и «иранцы»),
2. Слова «беларус» и «беларуский» (аналоги слов «россиянин» и «российский») означают граждан Республики Беларусь и все, связанное с государством. То есть: «Беларуская Республика», «беларуский спорт», «беларуская экономика», «беларуская армия» и т. д... Сравните местные аналоги этих понятий в русском языке: там не говорят «русский спорт», «русская армия», «русская экономика», а употребляют «российский спорт», «российская армия», «российская экономика».
Единственным поводом для каких-то дискуссий является только один вопрос: писать по-русски «Беларуская Республика» или «Беларусская Республика». Директор Института языка и литературы им. Я. Коласа и Я. Купалы ссылается на Правила международной транслитерации собственных имен, однако он забывает, что эти вопросы регулируются не этими общими правилами, а отдельной строкой в Законе о нашем новом названии «Республика Беларусь» от 19 сентября 1991 года:
«Установить, что эти названия транслитерируются на другиеязыки в соответствии с беларуским звучанием».
Важно отметить, что такого уточнения в отношении своего названия не имеют многие страны и равнодушно смотрят на то, какДойчланд называют «Германией», Суоми — «Финляндией». Республику Летува — «Литвой» и т. д... А мы это уточнение сделали, как его до нас сделал ряд других стран: Персия попросила называть её Ираном, Цейлон — Шри Ланкой, Берег Слоновой Кости — Кот д’Ивуаром, Бирма — Мьянмой, Северная Родезия — Замбией, Бенгалия — Бангладеш, Верхняя Вольта — Буркина Фасо и т. д...
Как говорили еще в Древнем Риме, Закон суров, но это Закон. В данном случае указанное в Законе «беларуское звучание» никак не предусматривает удвоения «с» в слове «Беларуская Республика». В противном случае это будет уже не «беларуское звучание», а иностранное (по звучанию и грамматике зарубежья).
Очень удивляют и такие слова в ответе директора А. А. Лукашанца:
«Незначительное расхождение в графическом облике наименования страны Республика Беларусь (Беларусь) и несомненно связанных с ним однокоренных нарицательных слов не должно отражаться на правильности написания анализируемых лексем в современном русском языке».
Что значит — «незначительное расхождение в графическом облике наименования страны»? Расхождение как раз самое что ни на есть принципиальное: прежде на всех языках мира нас называли какой-то «Белой Россией», а с 1991-го — только «Беларусь», никакая не Россия — будь она белая или черная.
Закон 1991 года о названии «Республика Беларусь» и транслитерации его на все языки мира — и это надо сегодня ясно понимать — принимался не для каких-то нововведений в русском языке. Он принимался для мирового сообщества, новым членом которого становилась уже независимая страна, имеющая авторитет как соучредитель ООН.
Прежде на всех языках мира (включая 5 официальных языков ООН) название нашего народа и страны было калькой с русского языка — «Белоруссия», что везде понималось как «Белая Россия», и народ — как «белые русские». Это, конечно, колониальное наследие: нас в мире знали не по самоназванию, а так, как нас называли в России и в русском языке. То есть уже сам этот факт противоречил факту государственного суверенитета нашей страны.
Собственно говоря, всякая независимая страна обязана иметь свое название, которое звучит на ее родном языке. Германия, например, называется не «Germania» или «Nemeccina», как хотелось бы ее соседям, а «Дойчлянд» (Deutschland). Так с какой стати мы должны называться так, как нас называют соседи, а не мы сами?
Поэтому вопрос транслитерации, заданной Законом 1991 года, следует рассматривать не как вопрос реалий одного только русского языка, а как вопрос реалий ВСЕХ ЯЗЫКОВ МИРА, где нас стали называть по-другому. В немецком языке было «Weissrusland», в английском «Byelorussia» (калька с «Белоруссии»), во французском «Bielorussie» (тоже калька), а теперь везде стало «Belarus». Соответственно, наше население там перестали именовать «белыми русскими», именуют БЕЛАРУСАМИ.
Так почему аналогичные изменения не должны касаться русского языка? Чем русский язык в этом плане отличается от немецкого и английского? Он что — особый какой-то? Или мы боимся обидеть соседа, бывшего колонизатора?
Лично я этого не понимаю.
Любопытно, что для американских любителей фантастики «Беларусь» — это планета, населенная насекомыми-убийцами. «Belarus» — так назвала свой фантастический роман писательница Ли Хоган.
Что за планета такая — Belarus?
С насквозь пропитанной коррупцией Земли, где вся власть, деньги и полезные ископаемые давно уже поделены между несколькими могущественными кланами, на далекую загадочную планету прилетает экспедиция, возглавляемая космическим рыцарем и заодно потомком старинного русского дворянского рода Андреем Мироненко.
Обустраиваясь на планете, названной Belarus, гражданин Мироненко объявляет себя царем и собирается восстановить там Российскую империю дореволюционного образца.
Но планетка дикая, к царю не приученная, а тут кто-то начинает убивать мирных поселенцев и поедать их печень. А еще кто-то насилует девушек. Понятное дело, царь Мироненко охотится за нарушителями спокойствия вместе с другими членами экспедиции и работниками тайной полиции, а в свободное время успевает поучаствовать в межгалактической войне.
В конце книги оказывается, что людей терроризировали гадкие подземные аборигены-насекомые. Им нравится лакомиться человеческой печенью, потому как в ней, по заветам кровожадных насекомых, концентрируется предсмертный ужас жертвы.
С реальной Беларусью роман не имеет никакого сходства. Сразу становится понятно, что автор, выступающая под псевдонимом Ли Хоган, а в реальности носящая имя Эмили Девенпорт, в американской школе училась плохо, а уроки истории и вовсе не посещала, потому что, как становится ясно из текста, она совсем не различает Беларусь и Россию.
Ей кажется, что это одно и то же государство, расположенное где-то далеко в Восточной Европе, тему которой неплохо поэксплуатировать для придания роману экзотичности. Это видно даже по обложке, щедро снабженной золотыми куполами — прямая ассоциация с Московией, но никак не с католическо-униатской Беларусью.
Ли Хоган даже не потрудилась узнать, какие существуют уменьшительно-ласкательные формы славянских имен, поэтому Наталья у нее становится Талли, а Павел — Павом. Зато автор углубляется в национальный фольклор, а один из важнейших персонажей в книге обозначен инициалами BY, что не только совпадает с доменным именем Беларуси, но и расшифровывается как Baba Yaga.
Американским читателям книга понравилась! В отзывах они пишут, что сюжет динамичен, история правдоподобна и неплохо бы почитать продолжение. А вот выходцы из Беларуси смеются над бесконечной чередой ляпов и отмечают, что в книге слишком много религии. Они напоминают о том что постсоветские страны далеко не столь религиозны, как Америка.
И все же пример этой книги показывает, что во всем мире, за исключением России, нас перестали называть «Byelorussia» или «Wеissrusland». Мы обрели свое национальное название «Belarus».
Этому можно только радоваться.
Глава 2. Тайны беларуской истории
Книга «Тайны беларуской истории» вызвала большой интерес у читателей, в том числе у тех, кто не согласен с мнением автора. В основном споры идут вокруг отвергаемых мной концепций западнорусизма.
«Беларусов нет»
Так, минчанин Сергей Каракаев (родился в 1953 г. в Барановичах) пишет в своем письме:
«Книга «Тайны беларуской истории» очень хорошая, можно прочитать много интересных фактов, а ваше мнение и выводы всегда оригинальные. Вы пишете всегда интересно на любые темы, мне нравится».
Однако далее Сергей Каракаев критикует книгу с позиций западнорусизма, то есть концепции, разработанной идеологами царизма во второй половине XIX века. Он утверждает:
«В книге несколько крупных ошибок. Во-первых, вы путаете биологическую природу с этнической. А этнос тождественен культуре.
В средней полосе популяции формируются в бассейнах рек. Если вы побываете в Витебске, Бобруйске, Бресте, Гродно, то увидите, что жители этих городов формировались разными популяциями. Биологически они различны (антропологически, генетически).
Но этнически они относятся в данный момент к РУСИ. Русь характеризуется принадлежностью к Московской православной церкви, русскому языку, русскими именами и наличием отчества. У Руси русские кладбища и кацапский похоронный ритуал. Кацап — это название староверов Руси. Но по праву этим термином можно и нужно называть всех, кто идентифицирует себя по принадлежности к Московской церкви.
Этнонимом «русские» обозначают себя потомки самых разных народов, ассимилированных Русью. «Якутяне» (ассимилированные якуты), «Карымы» (ассимилированные буряты), «Затундренные крестьяне» (ассимилированные долгане) в этническом плане ничем не отличаются от других русских, например, от Владимирцев (ассимилированной муромы) или от Рязанцев (ассимилированной эрзи). Якутяне, Карымы, Затундренные крестьяне, Владимирцы, Рязанцы — это этническая Русь (русские).
... Люди, усваивая чужой (другой) язык, религию и другие культурные традиции, меняют свою этническую природу. Так они переходят из одной этнической системы в другую, при этом они могут оставаться в одной и той же популяции и не менять своей биологической природы. Национальность (принадлежность к этнической группе) по наследству от родителей детям не передается.
... Ваш вывод о существовании биологических беларусов совершенно абсурден и антинаучен. Но именно такой вывод напрашивается после прочтения многих глав книги. Получается, что вы сообщаете людям ложные сведения.
Пользуясь даже теми фактами, которые приведены в вашей книге, можно сделать вывод: в ХІХ-ХХ веках на территории Литвы произошла смена этноса. Но вы почему-то такой вывод не сделали, хотя и подошли к нему вплотную. Подтверждается всеми фактами смена этноса, в результате которой Литва превратилась в Беларусь.
Беларусы — это этническая группа Руси — такая же, как и все другие. Беларусы, Якутяне, Карымы, Поморы, Волгари, Донские казаки, Кубанские казаки — все они разговаривают и пишут на русском языке, идентифицируют себя по принадлежности к Московской церкви (в этом смысле они кацапы), хоронят по кацапскому ритуалу на одних и тех же кладбищах. Дают своим детям одни и те же имена. Этнических различий между ними нет. Все это — разные группы Руси со своими региональными культурными (этнографическими) особенностями.
А вот проживающие вместе с беларусами католики Русью не являются. Для Белой Руси это иноплеменники-поляки, хотя биологически и те и другие из одной популяции и даже из одного села и одного рода. А в недавнем прошлом и те и другие входили в одну этническую систему (вернее, их предки).
Реальность такова, что беларусы сегодня не в состоянии выговорить «дзякуй» и «калі ласка». Этнически они никак не связаны со своими биологическими предками, тутэйшым народом.
... А беларуская мова — это придуманный в кабинетах академиками диалект простой мовы, максимально адаптированный к русскому языку. По существу, беларуская мова — это не мова беларусов.
У беларусов всегда был русский язык.
... Ваша вторая главная ошибка — утверждение о том, что Московия не является Русью и якобы присвоила это название... Автор этой выдумки — Михаил Сергеевич Грушевский. Придумал он ее в начале XX века на австрийские деньги».
Вот такие взгляды. Давайте с ними разберемся.
О терминах
Начну с того, что выдумку «беларусы-литвины — это Русь» — придумали придворные идеологи царизма и ЦК КПСС, которые уж точно отрабатывали заказ властей. Суждение о том, что Грушевский якобы «отрабатывал австрийские деньги» никакой не аргумент, а выдумка коммунистической пропаганды периода 1930-х годов. А вот аргументов в доказательство того, что «Московия — это Русь», автор письма не привел ни одного.
Однако всем известна древняя фраза: «Киев — Матерь городов Русских». Почему же автор письма не считает Киев «русским», а украинцев — «русскими»? И куда у него делась принадлежность Руси к греческой вере Киева — вовсе не Москвы?
И как можно «русифицировать» Киевскую Русь?! Это — что сластить сахар! Ясно уже на этом примере, что под «русификацией народов» Каракаев понимает их московизацию. Например, в старину русины Киева говорили на чистом славянском языке, а в результате целенаправленных действий властей Российской империи в их язык вошли целые пласты татарской и финской лексики, ибо татарская и финская лексика составляет базу «русского» языка жителей так называемых «великорусских губерний». Например, таковы наиболее употребляемые слова, связанные в XIX веке со сферой торговли и одежды: товар и товарищ, деньги (от теньге), хозяин и хозяйство (от хозя, ходжа) и т. п... А еще язык московитов (в современном понимании — русский язык) очень многое взял из грамматики финских языков.
Если копнуть глубже содержание такой «русификации», то в ней нет ничего «русского», а только финское и тюркское. Это и лексика, и фонетика (например, оканье), и грамматика, и бытовая культура (ныне выдаваемая за «славянскую»). Например, финские лапти, гусли (кусли) и матрешка (символ идола «Золотая Баба»), балалайка... Это финские и татарские национальные блюда, выдаваемые за «русские» (то есть за «славянские»), красно-синие цвета народной одежды и многое прочее. А главное — ордынский менталитет с его обожествлением власти монарха и покорностью населения к деспотии, чего никогда не было в исконной варяжской Руси — обществе военной демократии с его вечевым строем. То есть под «русификацией» Каракаев на самом деле понимает московизацию.
Он также защищает принципиально ошибочную концепцию, согласно которой этнос — это не биология, а только культура. Ошибка тут в том, что «абстрактной культуры» не существует — сам этнос и создаст собственную культуру. Например, так называемая «русская культура» в действительности является культурой московизированных народов Орды.
Нет ничего «русского» в словах «деньги» и «хозяин», в замене глагола «иметь» сочетанием «у меня есть», в финском оканье и многом прочем. Все это — продукт культуры нерусских народов, «русифицированных» Москвой, ведь любая ассимиляция — процесс двусторонний, а не односторонний (например, ляхи ассимилировали Мазуров, но при этом сами утратили чистый славянский язык и стали пшекать).
Поэтому «русификация» населения Киевской Руси (т. е. нынешней Восточной Беларуси, Восточной и Центральной Украины) заключалась в искоренении там ВСЕГО РУССКОГО и ЗАМЕНЕ НА ОРДЫНСКОЕ. На то, что считали «истинно русским» царские идеологи. Вацлав Ластовский писал в своей «Краткой истории Беларуси» (1910 г.): царизм объяснял Западу, что он всего лишь вернул исконные Русские земли, но при этом царские чиновники посылали туда циркуляры с требованиями скорейшей «русификации» этих территорий.
Сей парадокс идеологи Российской империи пытались (пытаются и сегодня!) объяснить тем, что, мол, «украинцев и беларусов испортило польское влияние». Однако те же идеологи и самих поляков называли «древними русскими ляхами». Они даже создали теорию о том, что в древности и земли ляхов, и Пруссия были «частью Русского государства» — под которым опять-таки понимают Московию. Выходит, что «польское влияние» — это «русское влияние», а полонизация — это русификация.
Из сферы Абсурда нас выводит понимание того, что понимали под «Русью» в своих концепциях теоретики западнорусизма. Это никакая не «культура Руси», как фантазирует Каракаев, а только и единственно ПОЛИТИЧЕСКАЯ принадлежность территории Российской империи[4]. Вот и вся суть «Руси». Входит Польша в состав царской России — идеологи придумывают ей «древнерусское происхождение», не входит — никто не занимается такой чепухой.
Прекрасная тому иллюстрация — недавний сюжет в «Новостях» на канале РТР о юбилее Астрахани. Дикторы многократно называли этот город «древним русским православным городом». Хотя даже школьник обязан знать, что это столица Астраханского ханства Орды.
В «Советской исторической энциклопедии» (том 1. Москва. 1961 г., с. 910) ясно сказано:
«Первые известия об Астрахани относятся к ХIII веку, когда среди татарских поселений упоминается деревня Аштархан, находившаяся на правом берегу Волги (выделение мое. — Aвт.)... В 1459 - 60 гг. становится резиденцией ханов вновь образованного Астраханского ханства, просуществовавшего до присоединения его к Русскому государству» (1556 г.)»
Как мы видим на примере Астрахани, «Русью» и «русским» называют Орду и ордынское вследствие политической подчиненности Москве. Нет такого подчинения — автоматически нет и «Руси».
«Русское» или «советское»?
Вторая огромная ошибка автора письма — полное игнорирование им 70-летнего советского периода, как будто его не было вовсе. Однако в Советском Союзе не было «русских якутов», они имели свою автономию в составе РСФСР — Якутскую АССР.
Кроме якутов, свои национально-государственные образования в РСФСР в виде автономий имели башкиры и татары, марийцы и мордвины, удмурты и чуваши, калмыки и коми, буряты итувинцы... Существовали также автономные области и округа, созданные именно по этническому признаку. Следует напомнить в данной связи, что такое автономия: это право населения определенной территории в составе государства самостоятельно осуществлять власть в пределах, указанных конституцией данного государства.
УССР и БССР обладали равными правами вместе с РСФСР, и никто не говорил, что одна из республик — якобы часть этноса другой республики.
Напомню также, что в атеистическом СССР не было никакой «Московской церкви», как не было «культуры Руси». Была советская культура, и руководство КПСС планомерно добивалось «слияния» всех этносов (народов и народностей) Союза вовсе не в «этнос Руси», как выдумывает Каракаев, а в новую историческую общность под названием СОВЕТСКИЙ НАРОД.
Советская культура — совершенно иное явление, чем «культура этноса Руси». Это культура городской жизни, индустриализации и глобализации, интернациональная по своей сути. Яркий пример — имена. Автор письма заблуждается, когда говорит, что «беларусы стали называть своих детей русскими именами» Ничего подобною! Это СОВЕТСКИЕ имена, вовсе не русские.
Еще в 1970-е годы журнал «Русская речь» поместил исследование московских лингвистов, где констатировалось, что в городах РСФСР перестали называть детей русскими именами. Русские имена (в смысле — языческие и православные), такие, как Иван, Петр, Николай, Мария, Ульяна и подобные им, сохранились в русских деревнях. А в городах РСФСР уже тогда преобладали такие, как Анатолий, Валентин, Виктор,Марат, Сергей, Валерия, Марина, Светлана, Юлия и прочие, из них большинство — нерусские (то есть отсутствовавшие в ХVII—XVIII веках в списках Русской православной церкви). Напомню, например, повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда»: то есть «Тамерлан и его команда». Очень по-русски! То же самое, что «Батый и его команда»...
В БССР беларусы не называли детей русскими именами; в селах были свои (Алесь, Алеся, Якуб, Ян, Янина и т. п...), в городах свои (Марины и Валентины) — советские, по не русские и даже не православные. То есть в проблеме имен отчетливо видно влияние советской глобализации, но не влияние «русской культуры». Весьма существенно то, что это влияние в первую очередь себя проявило именно в РСФСР, а не в союзных с ней национальных республиках. Так что тезис о «русских именах» — выдумка.
Ошибается Каракаев и в вопросе «русских отчеств». Это не «русское», а советское изобретение. До революции в царских документах не было отчеств на «-ич»: например, в дореволюционных документах Ленина указано «Владимир Ильин Ульянов», Сталина — «Иосиф Виссарионов Джугашвили».
Суть дела в том, что с XVI века московские бояре заимствовали от литвинов (предков беларусов) фамильное окончание на «-вич» для оформления ОЧЕНЬ РОДОВИТОГО отчества. «Вичились» только самые знатные князья и бояре Московии, а даровал или отнимал право «вичиться» царь (например, фамилия печатника Яна Федоровича из Баранович была изменена во время его работы в Москве на «Ивана Федорова»). До революции «вичились» только царская семья и великие князья, представители высшей аристократии России. Эту практику Янкель Свердлов и Лейба Троцкий нашли «уродливым пережитком великодержавия» и ввели право «вичиться» для всех советских граждан.
Замечу, что в СССР стали «вичить» вообще всех: кавказцев и казахов, киргизов и туркмен, таджиков и узбеков, которые русского языка не знали, никогда не покидали своих аулов, но при этом имели советские паспорта с отчеством на «-ич» типа «Тынгизович» или «Сапармуратович». А в 1939 - 40 годах паспорта с отчествами на «-ич» выдали западным беларусам и украинцам, евреям этого края, жителям балтийских стран и молдаванам. Понятно без лишних слов, что это не русификация, а советизация: показатель не «русскости», а «советскости». «Визитная карточка» СССР, а вовсе не «Руси».
Аналогично обстоит дело с беларуским языком. Царизм его запретил своим указом еще в 1839 году: сожжению подлежали все Библии на нашем языке, запрещалось книгоиздание на нем. Молиться Богу отныне следовало по-русски, который наша паства тогда еще не понимала. Но именно на этом языке вещали ей командированные сюда из России бородатые попы.
И все же народ не отказался от своего языка! В период сталинизма вынужденный отказ происходил только в городах, где в 30-е и 40-е годы жило не более 25 % населения. Это было связано с борьбой московских властей против пресловутых «национал-демократов». Где тут «естественный путь отношения народа к своему языку», хотя Каракаев пытается создать такую видимость в своих рассуждениях. Думаю, что если ему приставят пистолет к виску, то он запросто перейдет на китайский или арабский язык, но при чем здесь «внутренняя тенденция жизни этноса»? Это открытое насилие.
Когда в 1953 году умер Сталин, три четверти населения БССР составляли селяне, которые продолжали говорить на беларуской «мове». Тут оказался бессилен даже сталинизм. Однако ситуация кардинально изменилась в следующие 30 лет. Хрущев «отпустил» крестьян из колхозов, и они стали массово оставлять село. Наступил величайший КРИЗИС СЕЛА: за 20 лет в города БССР мигрировала половина Беларуси, пропорция изменилась в противоположную сторону — при Машерове в городах жило уже две трети населения республики. Они там старались походить на горожан, поэтому без указки сверху и какой-то специально организованной «русификации» переходили на язык горожан. НО КАКОЙ? Вот ведь вопрос!
Это не «русский», а СОВЕТСКИЙ ЯЗЫК — язык индустриализации и советизации огромного государства. Для сравнения: точно так же «советскоязычными» стали жители Ташкента и Самарканда, Баку и Алма-Аты, Ашхабада и Бишкека, хотя там до Хрущева тоже преобладали местные языки.
Так что суть проблемы заключается в советизации населения, а не в его «русификации».
Напомню, что в 1920 - 30-е годы произошла культурная революция, в ходе которой традиционная русская культура и традиционные национальные культуры в республиках вне РСФСР заменялись на советскую. Это и внедрение огромного массива новой лексики (типа рабкрин, сельпо, управдом...) и нового образа жизни, когда Бога заменил усатый«Хозяин», а святых — многочисленные «вожди» рангом пониже, портреты которых висели в красных углах хат, ранее заполненных иконами.
А в 1960 - 70-е годы в СССР произошла «вторая культурная революция» — урбанистическая (фактически — глобализация). Население страны превратилось из аграрного (70 % в 1955 году) в городское (70 % в 1970). Поскольку хранителями традиционной национальной культуры всегда и везде являются крестьяне, эта метаморфоза означала полную смену культуры страны. Если же применить концепцию тождества культуры и этноса (изложенную Каракаевым), то выходит, что в эпоху Хрущева родился новый («советский») этнос горожан, отрицавший «русское содержание» в той же степени, как он отрицал любое другое национальное содержание.
Почему этого не хочет видеть автор письма? Видимо, потому, что увлечен своей идеей «этноса Руси», а все остальное не воспринимает.
И наконец, после распада Союза беларусы ментально ощущали себя вовсе не частью России — а частью СССР, то есть СОВЕТСКИМИ людьми, но не русскими.
Современные западнорусисты пытаются выдать желаемое за действительное: тягу беларусов к СССР за тягу якобы «к России». В реальности «особость» беларусов объясняется только их особой толерантностью, то есть аполитичностью, индивидуализмом и внутренней стеной, ограждающей от внешних проблем: «я не трогаю вас — вы не лезьте в мою жизнь». Толерантность беларусов — исключительно местный феномен, которого нет у соседей и который создан спецификой нашей многовековой истории. Нынешние западнорусисты явно не поняли сути беларуской толерантности и поспешили с выводами о том, что на просторах бывшего СССР «одни беларусы не предали Россию», хотя беларусы «не предали СССР», а вовсе не Россию. Да и то они из-за своей толерантности лишь более длительно проходят этапы смены ментальных установок по сравнению с тем же Кавказом или Украиной.
То есть если беларусы мучительно долго расстаются с советским прошлым, это не показатель, что они «ментально россияне» («этнически», как понимает автор письма). На самом деле беларусы всегда в этом вопросе были такими «медлительными» и точно так же мучительно долго отходили от ментальной связи с Речью Посполитой. Беларуский народ «при коммунистах» был частью не «Великой России», а Советского Союза, где формально заявленное равноправие народов хорошо вписывалось в толерантный менталитет беларусов. Это важный момент: русские «державники» понимают СССР как «Русскую империю», а беларусы видят в СССР совсем иное.
Подведу итог: Сергей Каракаев в своих суждениях говорит вовсе не о «русском содержании» в беларусах, а о «советском». Но «русское» и «советское» — разные реалии.
И вот еще вопрос: куда подевал автор письма СОВЕТСКИЙ ЭТНОС, который обязан был существовать, согласно его представлению об этносах как культурах? Почему нет ни его, ни даже намека на советский период нашей истории? Полагаю, что потому, что советский народ никак не вписывается в узкие рамки концепции западнорусизма, разработанной задолго до создания СССР.
О религии беларусов
Для Каракаева наши католики — поляки, а православные — русские. Это чисто колониальный подход, в римском духе «разделяй и властвуй». Однако вот ведь проблема: более половины беларусов — вовсе не католики и не православные, но атеисты. Они не ходят в церковь, не молятся Богу, не крестят детей, ни разу в жизни не исповедовались. Так к кому их относить — к полякам или к русским? Может быть, к немцам-протестантам?
Таким образом, суждения сторонников западнорусизма о якобы «этнической сути религиозной принадлежности» — чистой воды спекуляция. Они имели определенный смысл только в царское время, когда насаждение православной религии московского образца служило важным инструментом колониальной политики царизма. Однако в советское время в Восточной Беларуси православие было ликвидировано еще в довоенный период, а в Западной Беларуси католичество продолжало существовать, поэтому формально с октября 1939 года католиков в БССР стало намного больше, чем православных. Так неужели беларусы от этого превратились в поляков?!
Нечто аналогичное можно сказать и о беларуском православии: хотя у нас в православных храмах службы ведутся на русском языке (следуя указу царя 1839 года), но после распада СССР православные беларусы являются паствой вовсе не Московской церкви, как фантазирует Каракаев, а Беларуской епархии Русской православной церкви, которая в административном отношении независима от иерархов РПЦ. И которая, кстати, издает религиозную литературу также и на беларуской «мове».
Так что же получается по логике автора письма: верующие БЕЛАРУСКОЙ епархии православной церкви — это не беларусы, а русские? С какой такой стати?
Во-первых, в основе религии россиян со времен Орды лежит обожествление верховной власти, ибо в своих основах РПЦ — типичное несторианство. А вот наша шляхта (дворянство) и мещанство (горожане) в ХV веке были в своем большинстве ПРОТЕСТАНТАМИ, в отличие от Украины, Польши и Жемойтии (Летувы). Почему наши предки массово восприняли идеи Реформации? Да потому что они наиболее полно отвечали извечному духу нашей толерантности, к тому же литвины не считали церкви Кракова и Киева (а тем более Москвы) этнически своими — им нужна была «своя» вера. Ею стало протестантство в форме кальвинизма.
Правда, затем иезуиты его у нас победили, обращая литвинов-протестантов (вовсе не православных, как врали в царской России!) в католиков. Ну да ничего: в настоящее время темпы распространения протестантства в независимой Беларуси превосходят темпы распространения католицизма, а он, в свою очередь, обгоняет православие.
Наша религиозная традиция заключается в ином, чем у россиян-московитов отношении к вере. Отсюда вполне нормальные отношения между католиками и православными (с 1596 года — униатами), это соответственно 39 % и 45 % населения ВКЛ до российской оккупации, произошедшей в 1772 - 1795 годах, спокойное отношение к иудеям (8 %), староверам — беглецам из России (0,5 %), православным РПЦ (6 %), протестантам (1 %), мусульманам (0,5 %).
Каракаев пишет, что наши католики и униаты — это не беларусы: беларусами, дескать, были только 6 % православных РПЦ. Но, во-первых, эти 6 % — как раз не беларусы, а беглые российские крестьяне, удравшие из крепостной России в ВКЛ, где не было крепостного права.
Во-вторых, в то время православная вера «по-московски» автоматически означала верность главному российскому феодалу — царю. По этой причине у нас формально не было ни одного адепта РПЦ, ибо все наши жители были подданными Великого Князя Литовского, Русского и Жемойтского (с 1569 года — еще и короля Польского). Напомню, что во время каждой очередной войны против ВКЛ и Речи Посполитой московские оккупанты пытались насильно перекрестить наших предков в свою веру, рассматривая этотакт именно как присягу московскому правителю. Но как только их выбрасывали назад, литвины-беларусы возвращались к своей вере. Более того, после агрессии Ивана ІV ряд лет РПЦ вообще была запрещена в ВКЛ.
В-третьих, во времена советской власти в СССР торжествовал атеизм. По концепции западнорусистов выходит, что уже только поэтому «беларусы, исчезли»!
Впрочем, как и русские, как и украинцы. Ибо атеист «этнически» не принадлежит к «святой Руси».
Еще одно отличие паствы БПЦ от паствы РПЦ: в России любят устраивать «крестные ходы» в честь Куликовской битвы, Николая II (вдруг превратившегося из «кровавого» в «святого») и по поводу других своих историко-романтических мифов. В Беларуси ничего подобного нет.
И похоронные ритуалы у беларусов иные, чем у православных россиян. Только у нас существует Радуница (и только у нас она сделана нерабочим днем), когда беларусы идут на могилы к родным и символически едят вместе с ними, кроша еду на могилу и раскатывая по ней пасхальные яйца.
Суть западнорусизма
В связи с восстанием 1830 - 31 гг. царь Николай I создал специальный орган — секретный Комитет по делам западных губерний. По рекомендациям Комитета в 1840 году был упразднен Статут ВКЛ 1588 года и введено общероссийское законодательство, ликвидирована Униатская Церковь, разработан план русификации на основе положений о «единой вере» (православии) и «единой народности» (русской). Комитет действовал до января 1848 года.
Подводя итоги колониальных усилий за первые 10 лет работы Комитета (с 1831 по 1841 год), виленский генерал-губернатор Миркович докладывал царю Николаю I:
«Твердость и решимость принимаемых мер... заложили твердуюоснову слиянию этого края с Россией. Десять лет постояннойсистемы работы двинули уже русскую народность в этих губерниях на полстолетия. Перевод дворянства в однодворцев, уничтожение многих католических соборов, закон, чтобы при свадьбах православных с иноверцами все дети оформлялись как православные, введение русского языка в судопроизводство и образовательные учреждения... ликвидация... Литовского Статута останутся навсегда значимыми памятниками теперешнего царствования».
Это — значимые памятники этноцида.
Отрицание права беларусов на свою государственность, свою религию, свою историю, свой язык — сама суть западнорусизма. Западнорусисты используют ряд псевдонаучных спекуляций, направленных на «доказательство» факта «несуществования беларуского этноса». А это позволяет им обосновывать «права Москвы» на Восточную Беларусь, тогда как западную часть Беларуси они легко «дарят» Польше или Летуве — им без разницы.
Основоположником западнорусизма был Михаил Коялович (1828 - 1891), окончивший в 1855 году православную Духовную академию в Санкт-Петербурге. Это он, отрабатывая подачки своих хозяев из Третьего (жандармского) отделения императорской канцелярии, в 1863 году выпустил книгу «О расселении племен Западного края России», в которой безудержно фантазировал об «исстари русском характере края». За ней последовал ряд других. Во всех своих сочинениях Коялович утверждал, что беларусы — это часть русского народа, которая приобрела некоторую специфику исключительно в результате контактов с литовцами (жамойтами) и поляками, а также окатоличивания в период ХIV-ХVIII веков.
В книге «Чтения по истории Западной России» Коялович требовал принять решительные меры к тому, чтобы беларусы и украинцы забыли свои языки, начали говорить и думать только по-русски.
Но Каракаев проходит мимо того факта, что переход беларусов на русский язык — вовсе не «нечто естественное», а реализация целенаправленного плана, заявленного Кояловичем в 1860-е годы и принятого к исполнению генерал-губернатором Северо-Западного края Михаилом Муравьевым, по прозвищу «вешатель».
План этот был основан не на научных фактах, доказывающих «единство беларусов и украинцев с русскими», а на политическом заказе царизма: идейно подавить национально-освободительное движение и закрепить захваченные земли в составе России путем ассимиляции населения в «российский этнос».
Сам западнорусизм есть АМОРАЛЬНАЯ идеология сотрудничества с оккупантами, мазохистское по своей сути желание бытьассимилированным. Аморальность очевидна, ибо методологические схемы западнорусизма равно оправдывают и обосновывают Турецкое иго над народами Балкан (Болгарии, Греции, Румынии, бывшей Югославии), а также Немецкое иго над славянами и балтами Полабья, Поморья и Порусья (Пруссии).
В обоих регионах оккупанты тоже прилагали титанические усилия для ассимиляции населения, которое, как и у нас, этнически не имело ничего общего с захватчиками. И в обоих регионах появилась масса коллаборационистов, которые пытались обосновать «правильность» ассимиляции своего народа оккупантами, используя те же приемы, что и западнорусизм.
Пожалуй, наиболее одиозное выражение такого коллаборационизма — янычары. Их набирали из детей в порабощенных странах, воспитывали в духе турецкого великодержавия и воинствующего ислама, а затем использовали для искоренения сепаратизма в краях их родителей. Западнорусисты аналогичны янычарам: выполняют ту же функцию.
С 1860-х по 1980-е годы (120 лет!) западнорусизм опирался на басню о якобы «общем предке беларусов, украинцев и русских» — фантастическом «древнерусском народе». Эту басню уже давно полностью разоблачили ученые — как противоречащую научно установленным фактам истории и археологии, антропологии и генетики, сравнительной лингвистики, культурологии, социологии.
Напомню, что это Екатерина II (чистокровная немка-лютеранка, вдруг превратившаяся в русскую православную царицу) поручила созданной ей Комиссии по «упорядочиванию истории России» разработать концепцию о том, что население Московии было не финским и татарским, а якобы исконно славянским.
Вторым этапом разработки этого мифа стали поиски «доказательств» того, что поляки, литвины (беларусы) и русины (украинцы) якобы лишь «отпочкование от московского народа».
А в советское время, особенно при Сталине, это стало ужедогмой (правда, поляков из списка убрали, так как они не входили в состав СССР). ЦК КПСС поддерживал и поощрял западнорусизм, поскольку он помогал подавлять желание беларусов и украинцев обладать своей собственной государственностью.
Казалось бы, мы живем в период полного краха теории и практики западнорусизма: он не только разоблачен наукой как вымысел царских янычаров специально для «туземцев», но и утратил смысл после обретения Беларусью и Украиной реального суверенитета.
Но нет! Судя по письму Каракаева, западнорусизм все еще жив Только теперь он опирается не на научные факты (ибо разоблачен наукой), а на «достижения» политики западнорусизма. Дескать, беларусы, подобно якутам или башкирам в самом деле не имеют ничего антропологически, генетически и исторически общего с «Владимирцами» (ассимилированной муромой) или «Рязанцами» (ассимилированной эрзей). Но, мол, это и не важно, так как у беларусов с ними один этнос благодаря общей религии, языку и культуре.
Аналогию можно найти в истории Османской империи: многие боснийские идеологи (этакие балканские «западнорусисты» на свой манер) утверждали, что боснийцы переняли от турок ислам, а имамы Боснии учатся в Турции. Поэтому незачем боснийцам отрываться от «истоков» и выдумывать свое государство, надо воссоединиться с Турцией — ведь боснийцы с давних пор и поныне «часть турецкого народа», а не «вражеского» сербского (в нашем случае роль сербов исполняют поляки).
Однако — НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ (этот главный нюанс коллаборационисты сознательно скрывают), а в результате политики оккупантов, направленной на всеобъемлющую ассимиляцию местного населения. В итоге получается парадокс: результаты этой ассимиляции коллаборационисты (янычары) представляют в качестве АРГУМЕНТОВ для ее обоснования. Мол, наш народ стал в результате ассимиляции другим этносом — а потому, дескать, поставьте крест на этносе старом.
Или, как пишет Каракаев, «ваш вывод о существовании биологических беларусов совершенно абсурден и антинаучен (...). Получается, что вы сообщаете людям ложные сведения».
Но все это уже было! Точно так же в ФРГ в XX веке (уже после разгрома нацизма!) говорили, что существование этноса лужичан совершенно абсурдно и ненаучно, ибо они на самом деле давно стали немцами.
Лужичане и беларусы
Вот пример, который, как мне кажется, расставляет все точки над «і».
Юрий Брезан — самый известный писатель лужицких сербов, он лауреат двух Государственных премий ГДР. В книге Брезана «Избранное» (Москва, 1987 г.) во вступлении сказано:
«Когда волна немецкой колонизации, возглавляемой саксонским герцогом Генрихом Львом и маркграфом Альбрехтом Медведем, разметала поселения полабских и поморских славян, когда на смертном «пиру» между Лабой и Одрой полегли дружины бодричей и лютичей, на вытоптанной нашествием равнине чудом сохранился островок славянства. Уцелели те, кто сумел пригнуться, «поднырнуть» под волну.»
(Читая это, невольно вспоминаешь и о толерантности беларусов, и о западнорусизме. — Авт.).
«Лужичане», «сербье», «сербский люд» — так и по сей день зовут себя потомки тех, кто восемь столетий назад намертво вцепился в супеси прилабских пустошей в неистребимой надежде переждать, перебедовать лихую годину, выжить».
(Опять не могу без комментария — восемь столетий! А у нас только 122 года царской оккупации. — Авт.).
«В этом забытом Богом уголке Германии, «Лужицкой марке», подобно вымороченному поместью переходившей от одного хозяина к другому, пока Венский конгресс 1815 года не поделил ее между Саксонией и Пруссией, ветер и реки, поле и лес продолжали говорить по-лужицки. Мягкое звучание славянской речи продолжало убеждать маленький народ, зажатый между Горным краем на юге и Шпреевальдом на севере, что земля, на которой он живет, — его древняя родина. Здесь еще звучали старинные, исконно славянские названия местных городов и деревень, здесь люди еще помнили, что Люббен — это «по-настоящему» Любин, Губен — Губин, Деберн — Дербно, Ритчен — Речицы, Бауден — Будишин, Дрезден — Дрезно, а Лейпциг — Липск».
(Полная аналогия с Беларусью, где исконные топонимы тоже изменены на польский, московский или жамойтский манер: Берестье — на Брест, Менеск — на Минск, Вильня — на Вильнюс, Ковно — на Каунас, Вицьбеск — на Витебск, Гомей — на Гомель и т. д... — Авт.).
«В 30-е годы лужицкие писатели — и прежде всего М. Новак-Нойман (р. 1900), Я. Веля (1893 - 1969). Я. Скала (1889 - 1945) — вступили в прямую борьбу с нацистской политикой «окончательного решения» лужицкого вопроса. Немецкий фашизм предпринял последнюю — и самую опасную — попытку стереть с лица земли культуру, язык, самосознание лужицкого народа. Гитлеровцы разработали проект выселения лужичан в «генерал-губернаторство», на территорию оккупированной Польши».
(Как видим, лужицкий вопрос есть аналог «беларуского вопроса» в концепциях западнорусизма. Только наши «теоретики-практики» выступают не за переселение, а «слияние» с Россией. — Авт.).
Справка: Лужичане, или лужицкие сербы (самоназвание — serbski lud, немецкое название — Sorben, Wenden) — славянский народ, живущий в восточной части Германии (округа Дрезден и Котбусс). Численность в 1961 году составляла около 100 тысяч человек.
Лужичане используют два языка: верхнелужицкий (близок чешскому) и нижнелужицкий (близок польскому). Все они также говорят и пишут по-немецки. Преобладающая религия — лютеранство, есть также католики. Основное занятие населения — сельское хозяйство.
Лужицкая письменность возникла в первой половине XVI века. В 1912 году лужичане создали свою культурно-просветительскую организацию «Домовина». В период нацизма лужичан объявили немцами, говорящими по-лужицки, а «Домовину» в 1937 году закрыли. В ГДР в 1949 году был принят закон об охране лужицкой культуры, действовавший до объединения страны с ФРГ (1989 г.).
Когда в ГДР Юрия Брезана наградили Государственной премией, в ФРГ возмутились многие великодержавники. Они гневно заявляли в средствах массовой информации ФРГ, что все лужичане-сербы давно растворились в немецкой среде, стали немцами, АССИМИЛИРОВАЛИСЬ. А потому, дескать, Брезан и наградившие его «товарищи» из ГДР «сообщают людям ложные сведения», ибо этот этнос вовсе не сербы, а натуральные немцы.
Крайне интересен тот факт, что у Брезана и его коллег-писателей самые распространенные лужицкие имена аналогичны беларуским: Якуб, Янка, Янина, Алеся и прочие. А язык лужицких сербов близок и родствен именно и только — кому?.. Беларуской «мове»! Выходит, что лужичане и беларусы — ОДИН ЭТНОС. Вот ведь загадка! Не сохранила история точных сведений о миграции лужичан в наши земли. Есть только предположения.
Беларусы и лужичане — не только этнические близнецы, но и судьба у них похожая: одних пытался ассимилироватьгерманский сосед, вторых — российский. К счастью, беларусы смогли сохранить свой уникальный этнический облик, потеряли свою государственность только на 122 года пребывания (а лужичане более восьми столетий не могут ее вернуть). К тому же Беларусь — одно из государств-учредителей ООН.
Мне кажется, что борьба лужичан за свою национальную идентичность — в контексте проживания в богатой преуспевающей Германии (не продали ведь свое национальное за «германские житейские блага»!) — это великий пример патриотизма для нас.
Реалии дня
Идеология западнорусизма — калька идеологии полонизма. Полонисты теми же методами и спекулятивными приемами отрицают право беларусов на свою государственность. Различие только в том, что Беларусь, по их мнению, должна подчиняться не Москве, а Варшаве. В этом плане было бы полезно провести когда-нибудь сравнительный анализ концепций западнорусизма и полонизма — чтобы показать их полное сходство на концептуальном уровне.
В 1914 году Антон Луцкевич в газете «Наша Ніва» констатировал крайне слабое национальное самосознание беларусов — вследствиечудовищной ментальной агрессии с Востока и Запада. С Востока нас душила РПЦ Москвы, навязывавшая представление о том, что «православные беларусы — это русские», а с Запада душил Польский костёл, навязывавший идею, что «католики-беларусы — это поляки». В результате никаких беларусов «не оставалось»: только московиты или ляхи. Поэтому Луцкевич написал, что «пока костёл и церковь в Беларуси не сделаются беларускими, народ наш всегда будет делиться на две части». (Кстати, эту важную цитату приводит сегодня наш учебник истории для 8 класса — что весьма существенно для воспитания нового поколения беларусов).
Согласно оценкам историков, беларусы в 1914 году делились (в плане ментальности) примерно так: примерно по 45 % — западнорусисты и полонисты, лишь около 10 % являлись сторонниками независимой Беларуси, в основном представители разночинной национальной интеллигенции, которая одна и проявляла активность в этом вопросе.
Сегодня ситуация совершенно иная. 3 декабря 2009 года агентство БелаПАН сообщило о результатах исследования национальной идентичности беларусов. Его провели Беларуский институт стратегических исследований и аксиометрическая лаборатория «Новак».
Как сообщил на пресс-конференции руководитель БИСС Виталий Силицкий, большинство беларусов считают себя «отдельным народом». Такое мнение высказали 51,8 % опрошенных лиц. А 41,9 % респондентов считают, что беларусы — часть «триединой славянской нации». Всего лишь 1,5 % опрошенных считают, что беларусы — это русские, и 1,1 % — что беларусы — это поляки.
Таким образом, по сравнению с 1914 годом мы видим крах идей западнорусизма (их разделяют только 1,5 %) и полонизма (1,1 %). Однако не следует забывать, что почти 42 % еще бредят какой-то «триединой славянской нацией» (как будто поляки — не славяне, а ведь так и думают, не считают поляков славянами). То есть налицо ментальный рудимент западнорусизма, который нам вбивали в головы под новым соусом уже в СССР. Есть, правда, весьма существенное различие: тезис о «триединой славянской нации» уже не противоречит праву беларусов на свое Национальное Государство. Он лишь указывает на желание более тесных отношений с Украиной и Россией, чем с Польшей, — но не более того. Это уже не западнорусизм в его чистом виде.
По мнению Силицкого, такая статистика свидетельствует, что небольшими шагами, но все-таки происходит «политическая самоидентификация беларусов».
А иначе и быть не может: проживая почти 20 лет в суверенном Национальном Государстве и выстраивая его своими руками, беларусы начали его ЦЕНИТЬ. Тем более что страна, нами самими созданная — великолепна, она во многом лучше как России, так и Польши. Идеи западнорусизма и полонизма уже потому сегодня «пустые», что не соответствуют реалиям нынешнего дня.