— Он все время ездил в Дорсет. Мне он говорил, что ребята собираются на выходные на серфинг, а сам почти все это время встречался тут с другой.
— Да, этот тип явно больной на всю голову, — заметил Гай. — Я хочу сказать, вы ведь такая замечательная. Только посмотрите на себя.
У Мелиссы брови поползли вверх, и Камерон смущенно отвел взгляд, уставившись на бокал с пивом.
— Спасибо, — негромко сказала она.
Повисло молчание, и Мелисса почувствовала легкое напряжение.
— Ладно. Хватит обсуждать мою жалкую личную жизнь. Как прошел ваш день?
Он поднял голову и посмотрел на нее:
— Довольно-таки мерзко. Бабушка попала в больницу. У нее перелом бедра.
— О боже, Гай, простите! Я тут трещу про всякие глупости, а у вас… Она поправится?
— Надеюсь. Пока она не может двигаться. Ей нужна операция. Но бабушка уже в возрасте, у нее больное сердце, и врачи, похоже, не решаются ее оперировать. Я только что продлил пребывание в гостинице еще на неделю, чтобы оставаться поблизости. Завтра утром я вернусь в больницу, — сказал он. — Если бабушка будет в состоянии говорить, я спрошу у нее про Стэндишей, вы не против?
— Ой, нет, не надо! Пусть она отдыхает. Бедная ваша бабушка. Мне ужасно жаль, — сказала Мелисса.
— Благодарю, — кивнул Гай.
Мелисса отпила джина с тоником.
— Кстати, я посмотрела в Интернете и нашла довольно скучную статью, где было сказано, что сэр Альберт ушел в отставку через месяц после отъезда из Тайнхема.
— Правда? — удивился Гай. — Интересно, почему он так поступил.
— Там не говорилось, но я больше и не искала. Была слишком занята расставанием со своим парнем.
Гай посмотрел на нее с сочувствием.
— Нигде ничего про испуганный взгляд Вероники?
— Нет. Я искала в Сети, но, если честно, про нее вообще ничего нет. Хотя теперь мне не до этого. Надо вернуться в Лондон и решить проблему с работой. Отпуск закончен.
— Когда вы уезжаете?
— Завтра. Вариантов нет. Я посмотрела на здешние цены: двести фунтов за ночь, причем без завтрака. Лучше мне побыстрее выметаться отсюда и возвращаться к своей жизни.
Хотя еще большой вопрос, что теперь представляет собой ее жизнь.
Мелисса наотрез отказалась занимать спальню, и Гай помог ей разложить диван в гостиной, ни на минуту не переставая уговаривать перейти в спальню.
Учитывая позднее время, оба только порадовались, что спальное место уже подготовлено, достаточно лишь выдвинуть его. Гай обнаружил в шкафу пару дополнительных подушек и вручил их Мелиссе, перед тем как оба неловко пожелали друг другу спокойной ночи.
Гай сдвинул разделяющие гостиную и спальню двери, и Мелисса посмотрела на него с благодарностью. Господи, какая странная ситуация.
Когда двери закрылись с характерным мягким щелчком, она окончательно смутилась. Что она здесь делает? Это же верх неприличия: прийти с Гаем сюда, в его люкс. Пусть их никто и не видел, но само пребывание в гостиничном номере с чужим мужчиной намекает на нечто предосудительное. Впрочем, все говорило о том, что у Гая на уме нет ничего нехорошего и он настоящий джентльмен. Они познакомились всего два дня назад, но Мелиссе было с ним исключительно легко. И ее даже не волновало, что он такой красавчик. Мелисса поспешно подавила эту мысль и забралась в постель, напомнив себе, что стала одинокой всего пару часов назад.
Мелисса протерла глаза, моргая от слепящего солнца. Она не сразу сообразила, где находится. Двери, отделявшие гостиную от спальни Гая, были распахнуты. Сам он, похоже, уже ушел: постель была пуста и прибрана. Мелисса посмотрела на журнальный столик перед диваном. Посередине столика стоял большой серебряный поднос: корзинка с фруктами, круассаны и булочки, набор баночек с разными джемами, а также кофейник. Мелисса пощупала его и порадовалась, обнаружив, что он еще теплый.
Наливая себе кофе, Мелисса оглядывала гостиную.
Ее взгляд упал на послание, написанное на фирменном гостиничном бланке. Она взяла записку.
Мелисса!
Надеюсь, Вы хорошо выспались. Я уехал в больницу к бабуле. Не хотел Вас будить. Скоро вернусь. Пожалуйста, не уезжайте, не попрощавшись со мной. И еще: я изучил архивы в Интернете и обнаружил кое-что интересное про сэра Альберта и леди Веронику.
На них обоих отсутствуют записи о смерти!
Глава 10
Тайнхем, декабрь 1943 года
Когда они вернулись с побережья, Фредди пошел налить себе выпить, а Вероника поднялась наверх: она хотела принять ванну и выбрать платье для ужина. Ее чувства по отношению к Фредди были настолько противоречивыми, что она не знала, как себя вести. Впервые за многие месяцы они с Берти будут ужинать не в одиночестве, к ним присоединится Фредди. И прервется безмолвная пантомима их семейной жизни, когда Вероника сидела за столом, со страхом ожидая от мужа словесных оскорблений или ударов, нанесенных под воздействием алкоголя. Она молила бога, чтобы присутствие Фредди заставило Берти контролировать себя. Хотя бы для виду. Но, с другой стороны, из-за Фредди она чувствовала себя еще более подавленной, чем последние несколько недель, поскольку ее запланированный побег сорвался. Вероника давно должна была ехать в поезде, на полпути к новой жизни. Какой бы эта жизнь ни оказалась и где бы ни началась.
Вероника вытащила из кармана ключ от своей комнаты. Придерживаясь традиций, Берти настоял, чтобы у них были раздельные спальни. Размеры дома позволяли, и Вероника не стала возражать. За минувшие годы ей частенько приходилось запираться на ключ, чтобы предотвратить ночные визиты пьяного супруга. Однако сейчас дверь оказалась не заперта. Возможно, после дневных метаний Анна забыла закрыть ее своим ключом. Или забыть могла сама Вероника. Кто из них уходил последней? Она не смогла припомнить.
Вероника вошла в спальню и замерла. Что-то было не так, но точную причину своего беспокойства она определить не сумела. Она медленно оглядела помещение: вроде все на своих местах. Вероника заперла за собой дверь и, скинув обувь, прошла в ванную и открыла краны. Потом насыпала ароматическую соль и размешала ее ступней в горячей воде, сидя на краю ванны с ножками в виде львиных лап. Как только вода в ванне, согласно правилам военного времени, поднялась до уровня четырнадцати сантиметров, Вероника скинула одежду и опустилась в обжигающую воду.
Она пролежала в ванне всего несколько минут, когда услышала, как кто-то поворачивает ручку двери спальни. Вероника затаила дыхание. Ручку слегка подергали. Вероника села и вслушалась. Сердце у нее стучало. Дверь была заперта, но Берти это не всегда останавливало. Уже несколько недель он не пытался получить доступ в постель Вероники, но его предыдущие атаки раз от раза становились все более яростными и ожесточенными. И едва она успевала возрадоваться, что он оставил свои непоследовательные остервенелые домогательства, как все опять начиналось сначала. Она жила на грани срыва, балансируя на краю пропасти безумия.
Ручку двери дернули сильнее и громче. Вероника молчала, вцепившись в края ванны. Муж знал, что она здесь. Внезапно шум прекратился, и она услышала движение за дверью, а потом из конца коридора Берти окликнул брат, и он отошел от двери.
Вероника откинулась на холодную спинку ванны и медленно выдохнула. Что будет дальше? Сердце у нее стучало. Берти вернется сюда позже, после ужина. Вероника это знала и заранее трепетала от страха.
Вытираясь после ванны, она уже вовсю дрожала от холода и паники. Она мысленно перебрала свой гардероб и остановилась на шелковом платье кремового цвета. Берти требовал, чтобы она соответствовала своему положению. Вероника предпочитала одеваться без помощи горничной, но, выкладывая на туалетном столике заколки, поняла, что придется вызвать Анну, чтобы сделать прическу. А платье она и сама наденет.
Держа полотенце одной рукой, другой она протерла глаза. Зеркало отразило затравленный взгляд, что было неудивительно. Вероника зажмурилась. Как могло случиться, что после стольких недель тщательного планирования она до сих пор тут? С того самого дня, когда Берти объявил, что поедет к адвокату, чтобы опротестовать реквизицию, она наметила сегодняшний день для побега. А в результате неудача постигла и ее, и Берти. Оба остались ни с чем. По иронии судьбы под конец у них появилось нечто общее.
Вероника потянула за шнур звонка, одновременно открывая верхний ящик комода. И ахнула. Там было пусто. Не может быть! Она выдернула ящик и бросила на пол, пошарила в глубине, но в нижнем ящике тоже ничего не оказалось. Это Анна постаралась? Нет, невозможно. Она ведь совсем недавно по просьбе Вероники распаковала некоторые чемоданы, чтобы не вызывать подозрений. Но сейчас весь комод был пуст, как и ящички в прикроватных столиках. Пропали меха, шкатулка с драгоценностями и дорогие безделушки, которые Вероника приготовила к отъезду. Комнату обчистили.
Вероника снова дернула звонок, на этот раз посильней, и прислушалась к легким шагам Анны. Как только горничная подала голос, Вероника тут же отперла и распахнула дверь.
Анна уставилась на разбросанные по полу ящики:
— Что произошло?
— Все мои вещи… пропали все мои вещи, — выдохнула Вероника, садясь на кровать. — Ничего не осталось.
Анна распахнула дверцы гардероба из красного дерева. Дневных и вечерних платьев, висевших внутри, должно было хватить до запланированного дня отъезда. Остальная часть шкафа зияла пустотой, если не считать деревянных вешалок. Анна провела рукой по дну гардероба, убедившись, что там ничего не осталось. Вероника тем временем обыскала остальную часть спальни. В сердце нарастали гнев и страх. Наконец Анна перестала метаться по комнате и замерла: до нее дошел смысл случившегося. Вероника пришла к такому же выводу еще раньше. После безуспешных попыток нашарить под кроватью свои чемоданы, Вероника выпрямилась и уставилась на Анну. Берти все забрал.