— У нее все было хорошо. — Голос у Анны вдруг стал неестественно спокойным.
— Ты не знаешь, что с ней случилось? Куда она направилась? — спросил Гай.
— Какое-то время хозяева жили в Лондоне, а потом переехали. Время от времени леди Вероника давала о себе знать. Писала. Правда, без подробностей. Но дела у нее шли хорошо.
— Уф! воскликнула Мелисса. — Отлично.
— Бабуль, это все немного необычно. А как они умерли?
— Умерли? — Улыбка слетела с лица Анны.
— Но ведь Стэндиши не могут быть до сих пор живы? — смутился Гай. — Иначе им сейчас было бы больше ста лет.
— Не уверена. Они были ненамного старше меня. Леди Вероника покинула Тайнхем в двадцать с небольшим. Мне стукнуло семнадцать. Впрочем, скорее всего, их обоих уже нет в живых, — заключила Анна и добавила: — Эта чаша никого не минует.
Гай нахмурился.
— Но ты не знаешь точно, как они умерли — от несчастного случая или чего-нибудь в этом роде?
— Нет. — Анна покачала головой. — Я давно потеряла с ними связь.
Камерон задумчиво кивнул.
— Наверное, скончались от старости, — предположила Анна.
Гай сразу перестал кивать.
— Ну нет. Не может быть. Тогда они дожили бы до восьмидесятых или девяностых годов. Записи тех времен хорошо сохранились, их можно легко отследить.
Пока шло это обсуждение, Мелисса переводила взгляд с внука на бабушку. Ей показалось, что Анна смущена. Да и сама Мелисса начинала ощущать растерянность.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнила пожилая женщина.
— Смерть Стэндишей нигде не зарегистрирована. Что по сегодняшним меркам довольно странно. Ладно бы в сороковые, в неразберихе войны: люди гибли в бомбежках, и когда тела доставали из-под обломков, идентифицировать их зачастую было невозможно. Тогда смерть не регистрировалась, а кроме того, масса записей была утрачена. Во время войны, например, целиком погибли данные переписи населения тридцать первого года. Они были полностью уничтожены. Однако в наше время такого не случается. Все зафиксировано на электронных носителях. Я вот подумал, что Вероника и Альберт могли попасть под обстрел, и смерть обоих…
Анна перебила его:
— Нет, дорогой. У них все было в порядке. Они точно не погибли во время войны. Я потеряла связь с ними только в семидесятые годы. Может быть, они тогда и умерли, или умерла леди Вероника, поскольку с тех пор я не получала… В общем, я больше о ней ничего не слышала. Но после войны оба были живы-здоровы. Правда, последний раз мы виделись с ними в тот день, когда они уехали из Тайнхема, а это случилось много лет назад. Я не знаю, чем они занимались потом, но точно не бедствовали.
Гай и Мелисса молча переваривали информацию.
Мелисса судорожно соображала. Допустим, Стэндиши все-таки пережили войну и бюрократическую неразбериху, в которой ничего не стоило затеряться двум людям, погибшим под бомбежкой. Но почему тогда их смерть не зарегистрирована, если они продолжали жить и переписываться с бабушкой Гая до семидесятых годов? Мелисса взглянула на Анну, которая уставилась в полупустой стакан. Мелисса долила ей воды, и Анна с благодарностью кивнула ей.
— Вы говорили, что сэр Альберт был довольно неприятным в общении. Это относилось и к его супруге? — начала Мелисса.
— Знаете, мои дорогие, я что-то устала. Не возражаете, если я немного вздремну?
— О господи, ну конечно! Прости, бабуль, мы тебя утомили, — смутился Гай, и они с Мелиссой поднялись.
— Спасибо, мой дорогой. Вечером ко мне придет твоя мама, так что не стоит тебе мотаться туда-сюда, договорились?
Гая деликатно выпроваживали.
— Ну ладно. Отдыхай. Я загляну завтра.
Первые десять минут по пути в гостиницу Гай вел машину молча. Мелисса глазела в окно, поджав губы и с трудом удерживаясь, чтобы не высказать вслух сомнения, которые наверняка терзали и Гая. Время от времени она косилась на Камерона. Он хмурился, и виду него был озадаченный.
Наконец Мелисса потеряла терпение: она не могла больше молчать.
— Итак, что вы об этом думаете? — осторожно спросила она, когда автомобиль свернул на парковку «Фазана и ружья».
Гай с шумом выдохнул.
— Я думаю, — медленно качая головой, произнес он, бабуля что-то скрывает.
Глава 12
Тайнхем, декабрь 1943 года
В глубине дома пронзительно кричала Анна. Она подперла стулом ручку двери своей спальни, но с каждым ударом Берти всем телом наваливался на створку с другой стороны, и ножки стула уже начинали трещать. Обезумевший Берти снова и снова бросался на дверь, пытаясь выбить замок либо проделать дыру в панелях. И было понятно, что ему все равно, как он попадет внутрь. Если бы только Анне было чем от него отбиться!
Такое уже случалось раньше. Но никогда прежде Берти не рвался к ней с таким остервенением. Никогда. Анна всерьез перепугалась. Но почему сегодня? Под самый конец? Что она такого сделала?
Хозяин неоднократно подкарауливал ее в темных углах, пугая до смерти, но дальше этого дело не заходило. Однако теперь он был пьян. Пьян до одури. Анна никогда его таким не видела. И он пришел за ней.
Тут в дальнем конце коридора, ведущего в комнаты прислуги, раздались встревоженные голоса, и грохот сразу прекратился.
— Ты что творишь? — закричала Вероника мужу. — Анна, ты цела? — спросила она горничную через дверь ее спальни.
Анна прижалась к дальней стене и была слишком напугана, чтобы ответить. Сэр Альберт явно одержим, и в таком состоянии ему все равно, кто попадется ему под руку. Ему нужна жертва. И ею станет Вероника.
— Бегите, леди Вероника! — хрипло, не своим голосом выкрикнула Анна. — Бегите!
Вероника отшатнулась от мужа, а он нетвердой походкой двинулся на нее по темному коридору. Берти напоминал демона: черные глаза-щелки, непроницаемое лицо. При виде разбитой двери Вероника сразу поняла, какова была его цель.
— Ты слишком много выпил, дорогой. — Примирительный тон звучал неуместно: она опоздала с увещеваниями на год. Вероника старалась говорить как можно спокойнее, но голос у нее дрожал от страха. Берти угрожающе улыбнулся. Вероника отступила, ориентируясь только на свет, выбивающийся из-под двери Анны.
Потом она развернулась и вдруг с разбегу врезалась в высокое мускулистое тело, почувствовав легкий запах сигаретного дыма.
— Что тут такое?.. — произнес Фредди, когда Вероника наткнулась на него. — В чем дело? Я слышал крики.
— Ох, слава богу. Слава богу, — пробормотала Вероника, зарываясь лицом ему в грудь. Она в жизни так не радовалась его появлению. — Это Берти. Он… он… потерял рассудок, — закончила она шепотом.
Фредди схватил ее и передвинул себе за спину.
— Что он творит? Что ты творишь, старик? — крикнул Фредди, пытаясь утихомирить брата.
Сжав кулаки, Берти двинулся на Фредди. Но, зацепившись ногой за край ковра, споткнулся и упал ничком. И затих.
Вероника стояла, вцепившись в пальто Фредди, словно в спасательное одеяло, и расширенными глазами смотрела перед собой. Когда зрение привыкло к темноте, она обошла Фредди и шагнула вперед.
— Боже правый, да он вырубился, — пробормотал Фредди. — Надеюсь, он жив. Какого черта он тут делал?
Анна отперла дверь и вышла в коридор, дрожащая, в одной ночной рубашке.
Вероника подбежала к ней:
— Анна, мне так жаль. Мне так жаль.
— Ничего, леди Вероника.
— Да нет же. Он никогда раньше себе такого не позволял. Правда ведь?
Анна покачала головой:
— Такого — нет.
— Тогда я не понимаю, что… Я не знаю, что он… — Вероника умолкла.
Фредди снял пальто и накинул его на Анну.
— Надень-ка, ты совсем замерзла.
Кивнув, Анна приняла пальто. На лице у нее мелькнула слабая благодарная улыбка.
Фредди взял Веронику за руку, и ей это показалось очень естественным: они рядом, рука в руке. Теперь, когда Фредди стал свидетелем безумной выходки Берти, ей придется признать поражение. Не было смысла и дальше скрывать поведение мужа. Веронике было стыдно, стыдно за то, во что превратилась ее семейная жизнь. На полу перед ними без движения валялся ее супруг.
Фредди хранил молчание. Он медленно отпустил ладонь Вероники, нагнулся и рывком взвалил Берти себе на плечо.
— Помогите мне уложить его, — выдавил он, сгибаясь под весом тела брата.
Вероника пошла следом. Она даже не пыталась уберечь голову Берти, бившуюся о перила, пока Фредди, спотыкаясь, с трудом тащил пьяного в спальню. За ними шагала Анна.
Положив Берти на кровать, Фредди обернулся к женщинам, которые остались стоять на пороге спальни. Вероника все еще была в кремовом платье, которое надела к ужину. Вид у нее был мрачнее тучи, а утонувшая в пальто Фредди Анна выглядела совсем маленькой и юной. Женщины держались за руки. Фредди переводил взгляд с одной на другую. Потом плюхнулся на кровать, отчего потревоженный Берти заворочался в забытьи. Испугавшись, что он проснется, Вероника и Анна отступили назад.
— Вероника, что происходит в этом доме? — спросил Фредди.
Вместо ответа она повернулась к Анне:
— На ночь останешься у меня. Там дверь крепче.
Девушка кивнула и направилась к спальне Вероники.
Фредди взглянул на нее с удивлением:
— Крепче дверь? Но зачем, Вероника?
Она закрыла глаза. Прежде чем ответить, ей нужно было собраться с мыслями. Фредди тем временем принялся изучать спящего.
— Берти здорово грохнулся. Думаешь, он не пострадал? — обернувшись, Фредди вопросительно посмотрел на Веронику.
Та попыталась сдержать слезы, но эмоции, накопившиеся из-за агрессии Берти, грядущей реквизиции поместья и неудавшегося побега, взяли верх. Нервы не выдержали, и слезы, которые она до сих пор прятала, хлынули наружу. Она прижала ладонь ко рту, но заглушить горькие рыдания было невозможно.
Фредди подошел к Веронике и обнял ее, хотя краем глаза продолжал следить за Берти. Вероника продолжала рыдать, а Фредди гладил ее по волосам. Его прикосновение было таким чудесным, таким успокаивающим, что Вероника позволила себе прильнуть к Фредди. Что он сейчас думает о ней? Что она пала на самое дно. Какой жалкой она, наверное, выглядит в его глазах: испуганная до смерти, одинокая, и никого нет рядом, кроме горничной. Веронике отчаянно хотелось, чтобы он не думал