Вот так поздравление с юбилеем. Алёну затрясло. Захотелось прижаться к Лёне, всё же зря она с ним жить отказалась, сейчас бы он её спас от этого липкого комка, догнавшего из Самары. Впрочем, об этой странице жизни она не рассказала Леониду, слишком больно было. Может быть, потом.
В июне они вдвоём выбрались на Байкал. Сочная зелень на фоне величественного озера показалась Алёне каким-то волшебством. Вот бы никогда не уезжать отсюда. Они гостили у легендарного священного водоёма «дикарями». Поставили палатку, кинули внутрь спальные мешки.
Это были два дня абсолютной романтики. Прогулки по лесам в поисках местных цветов и растений, посиделки у огромной чаши чистейшей воды, запахи и звуки, полное одиночество. Да, временами мимо проходили и другие туристы, но друг другу никто не мешал, поскольку места было много.
– Подумаешь ещё о том, чтобы жить вместе? – спросил ей Лёня ночью, когда они забрались каждый в свой спальный мешок. – Я уже совсем не могу без тебя, хочу чтобы ты всегда была рядом.
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась она. Хотя, почему неожиданно? Его поцелуи ещё чувствовались по всему телу, состояние было расслабленным, каждая клетка наполнена счастьем, как бы это шаблонно ни звучало. Он знал, когда её об этом спрашивать.
Они вернулись в город. Алёна и летом, на каникулах, в Самару уезжать не собиралась. Не была она для неё больше синонимом слова «дом».
На лето она осталась одна в комнате, девчонки уехали к родне. После возвращения с байкальского берега без сил рухнула в кровать. Очень уж устала, вырубилась сразу. И увидела во сне Венечку. Он сидел на камушке и играл на гитаре, напевая под нос всё ту же посвящённую ей песню.
– Вот как, – грустно сказал Веня, посмотрев на неё. – Мужика себе нашла, не успокоилась. А ведь я тебя тут жду, а ты ко мне не торопишься совсем. Может, я тогда его заберу, а? Поговорим с ним, узнаю, чем же он тебя так зацепил, что ты с ним уже и в постель легла?
Алёна проснулась и поняла, что кричит от ужаса. Таких снов у неё ещё не было. Захотелось позвонить Лёне, убедиться, что всё в порядке, но она решила его не будить.
А утром был звонок от его мамы.
– Беда случилась, – плакала в трубку Лидия Петровна. – Вчера, когда Лёнечка из вашей поездки возвращался, его у подъезда по голове ударили. Он в реанимации сейчас, состояние крайне тяжёлое.
Алёна не могла ничего ответить, горло будто передавило чем-то. Значит, он вчера её проводил до общежития, а сам домой и не добрался. А тут ещё и сны эти… Как Венька сказал? «Может, я тогда его заберу». Как же страшно! Неужели она и правда проклята? Тогда ей и самой любви не видать, и тем, кто с ней рядом, не поздоровится.
В больницу она приехала, почти не чувствуя своего тела. Словно онемела, вся, включая мозг. Мир вокруг был в расфокусе. В реанимацию ни её, ни родителей, не пустили. Она смотрела на двери приёмного покоя, казавшиеся ей зловещими, и в ушах у неё звучал Веркин голос: «Это ты должна здесь лежать, а не он!»
«Господи! – взмолилась она про себя. – Если ты меня слышишь, помоги! Я уеду, я больше не появлюсь в его жизни, только не забирай его. Это я во всём виновата».
Леонид выжил. Тех, кто на него напал, он не видел и никакой информации следствию дать не мог. Узнав, что с любимым всё будет хорошо, Алёна решила, что данное высшим силам обещание надо исправлять. Она навестила его в больнице всего один раз, в этом уж не смогла себе отказать. Подержала за руку, сказала, что любит и всегда будет его хранить в своём сердце. Само вырвалось.
– Ты что, малыш, я же выжил! – удивился Лёня. – Вот выйду и всё будет как раньше.
Может, Алёна и поступила как суеверная дура, но в тот момент иначе она не могла. Ей казалось, что призраки прошлого не дадут ей быть вместе с Лёней и уничтожат самого дорогого для неё человека. Перевестись в вуз по этой же специальности, но в другом городе оказалось легче, чем она думала.
Алёна оставила Леониду прощальное письмо, и к тому времени, как его выписали, уже находилась на пути к новой жизни. Кажется, она немного сама умерла.
Я люблю тебя. Ты знаешь. Знаешь?
С ветки сорванным листом
пластмассовым слетаешь
на костёр жертвенный
моей нестандартности.
Плавишься, шипишь из-за превратности
Написанного впопыхах стиха.
Ведь думаю – «согреть»,
пишу – «сгореть».
Ха-ха.
Глава 11. Хроническая пропаданка
– Вера Сергеевна? – Марта окликнула молодую женщину, её даже вполне можно было назвать девушкой. Дело было в школьном коридоре. Им очень удачно разрешили поговорить с педагогами, обучавшими когда-то 11 «Б». Вера Сергеевна Сергиенко была не только молодой учительницей, за которой был закреплён второй «А», но и бывшей одноклассницей Алёны Тумановой. Услышав об этом, «мистический спецназ» очень обрадовался.
Да, сначала директор школы отнёсся к просьбе странных москвичей настороженно, но обаяние Арсения и Яны помогло разрушить этот барьер. Их впустили и даже сказали, с кем стоит пообщаться.
Так они и нашли Веру Сергиенко, которая вернулась в родную школу через несколько лет после её окончания уже в качестве педагога.
– Добрый день, уважаемая Вера Сергеевна, – решил включить мужской шарм Арсений Ильич. – Мы бы хотели с вами поговорить про… в некотором роде ваши школьные годы. Альберт Семёнович нам разрешил.
– Хорошо, пойдёмте в учительскую, – растерянно сказала Вера и поправила очки. Выглядела она очень представительно. В строгом чёрном костюме, с аккуратно собранными в пучок тёмными волосами. Указки в руке только не хватает.
В учительской она поинтересовалась:
– И что в моей школьной юности вас беспокоит? Вижу же, лица у всех тревожные какие-то.
– Вы помните вашу одноклассницу, Алёну Туманову? – спросила с места в карьер Яна.
Вера слегка озадачилась, ответила с небольшой задержкой:
– Да, конечно. Хотя почему-то смутно. Наверное, потому, что мы с ней не очень и общались.
– Она вам не нравилась? – спросила Марта, сама не зная почему.
– Не особенно, вы правы, – Вера поморщилась. – Она сидела за одной партой с парнем, который мне очень нравился. Практически был моей первой любовью. И на выпускном он за ней бегал, а она предпочла другого.
– Так это же хорошо, что не его, нет? – не поняла журналистка.
– Да, хорошо, с одной стороны. Но он умер потом.
– Из-за этого? – ужаснулся Арсений.
– Нет, просто несчастный случай, – вздохнула Вера Сергеевна. – Уже после выпускного, разошлись, и он по дороге домой погиб. Не выспался, как и все. Употребил что-то горячительное… не зря же говорят, что пить вредно. Странно, я об этом происшествии тоже очень плохо помню, знаю, что это было, а вот как, в голове не высвечивается.
– Возможно это защитный механизм, вы эти воспоминания вытеснили, как травмирующие, – просветил ее Арсений Ильич. Яна и Марта строго на него глянули. Нечего тут тему переводить. Еще и сеанс сейчас начнет, чего доброго.
Они еще немного побеседовали с молодой учительницей, но особых результатов не добились. После выпускного они не виделись, только кажется на похоронах несчастного Вениамина, а может её там и не было, уехала уже. Куда уехала? Да не знает никто. Артёмчик Трубин пытался с ней связаться, они вроде нравились друг другу. Так что у него лучше спросить. На встречах выпускников её не было и в группах соцсетей не отмечалась.
– Наверное, надо у ее родителей узнать, куда она подалась, – сказала Яна.
– А они тоже уехали, – вдруг заметила Вера. – Продали квартиру года через два после того, как мы школу закончили.
Вот невезуха! Марта зубами заскрипела. Ведь найди они родственников девушки, наверняка смогли бы добыть у них несколько фотографий.
Поблагодарив Веру Сергиенко, команда отправилась на встречу с Артёмом. В существовании Алёны теперь сомневаться точно не приходилось, поскольку Вера опознала на снимке бывшую одноклассницу и сказала, что та почти не изменилась. Так что ищут они все же реального человека, уже легче.
«Артёмчик» назначил им рандеву дома у своих родителей. Он приехал к ним в гости на несколько дней, а так жил в Казани, работал тренером, готовил детскую команду по футболу к соревнованиям.
Марта нашла его обаятельным малым, несмотря на залысины. Зато улыбка очаровательная и фигура красивая. Таким легко увлечься, Алёну можно понять.
– Вот, я нашёл эту фотографию, – Артём протянул Яне общий снимок. – Других, к сожалению, нет у меня. Сам не знаю почему. Точнее, фоток из школы куча, но Алёнка только на этой. Да и то как-то плохо пропечаталась.
Яна взяла изображение с легким трепетом. Она столько гонялась за этим фото!
– Плохо пропечаталась? – переспросила Марта.
– Да, не замечал ни разу, а сейчас вот достал и увидел. Все чётенько, а она размытая какая-то.
И правда, Алёна на снимке только что не просвечивала. Стирается она, что ли? Это уже из фильмов ужасов, или фантастики типа «Назад в будущее».
– А вы хорошо ее помните? – Марта пила чай с бергамотом, которым их угостил вежливый Трубин.
Артём помешал ложечкой в чашке и только потом ответил:
– Да не очень. Она мне нравилась, да. Симпатичная девчонка, с огоньком. Внешность своеобразная, но привлекательная. На выпускном я к ней подкатил… кажется. Плохо помню, но по-моему мы даже целовались после медляка. А потом она уехала как-то резко и я ее найти не мог. Слушайте, такое ощущение, что она как в тринадцатом году исчезла, так и не появилась с тех пор. Вы ее ищете, да?
– Да, – Марта кивнула. – Только, по нашим сведениям, пропала она совсем недавно. Но возможно, что и не в первый раз.
В беседу вступила Яна:
– Вера Сергиенко нам сказала, что после выпускного ваш одноклассник погиб. И он достаточно близко с Алёной общался. Может ли это иметь к ней отношение?
Артём шумно отхлебнул из чашки и в глазах Марты сразу стал менее обаятельным.