Даниил даже остановился, чтоб взглянуть на Зину, не шутит ли она, и поняв, что девушка говорит вполне серьезно, ответил:
– Я узнаю, но твои семейные отношения требуют срочного пересмотрения.
– Согласна, – подтвердила Зина.
– И ты мне должна за это свидание, – стал торговаться Даниил, кусая одновременно губы от боли в ноге.
– Знаете, у меня есть в Москве любимое кафе с видом на Храм Христа Спасителя, я вас приглашаю, – без сопротивления согласилась Зина.
– Я подумаю, – вскрикнув от боли, сказал Даниил, – если ты прекратишь переходить со мною на «вы».
– Я буду стараться, – пообещала Зина, и они увидели впереди, между толстых деревьев, мерцание огня, – мне кажется, ваша интуиция не подвела.
– Твоя, – поправил ее Даня и гордо сказал: – Она меня никогда не подводит.
Глава 21
Вика замерзла, она, испугавшись за ребенка, выскочила вместе с Эндрю на улицу в одной кофте, сначала совершенно не чувствуя холода. Тот в свою очередь не пощадил девушку и уже через полчаса поисков прокрался под кофту, не давая даже дышать. Эндрю, очень внимательный молодой человек, быстро заметил ее состояние и проводил к кромке леса, указав направление в сторону дома шамана.
Вика шла и, как всегда, чувствовала себя отвратительно. Опять она никчемная, ничем не помогла, а снова лишь обуза для других людей, вон даже Эндрю пришлось из-за нее отвлечься от поисков и терять время, провожая ее обратно. От леса до дома было не больше пятисот метров, но это были грустные метры самобичевания. Именно в этот момент ожил телефон, который уснул в лесу в отсутствие связи. Сообщение пришло от Зины в группу, которую они создали в первый день миссии. Точные координаты, где находился Айк, и призыв бояться ученых. Вика видела, что получила сообщение только она, и Эндрю, и Тихомир Федорович, видимо, были вне зоны доступа. Девушка попыталась им дозвониться по телефону, но и здесь они были недоступны. Холод уже сковал пальцы рук так, что они не шевелились, Вика даже с любовью вспомнила про свои ненавистные перчатки, которые сейчас бы очень пригодились, но, увы, они были утеряны в пожаре. Мысли крутились, ища решение, и Вика на мгновение вспомнила маленького худенького мальчика с напуганными глазами. Еще днем в доме шамана сердце Вики сжималось при взгляде на мальчишку, что-то было такое в его поведении, в его глазах, что говорило о схожести их души. Найдя на карте эту поляну, пока был интернет, Вика развернулась и бегом побежала по стрелке, что показывал навигатор. Это было недалеко, но ноги, скованные холодом, двигались плохо, и Вика постоянно падала, через боль девушка тут же поднималась и бежала дальше. Предусмотрительно переведя карту в офлайн-режим, даже зайдя в лес, она сориентировалась и уже через пятнадцать минут оказалась на кромке поляны. Посередине горел костер, а у одного из деревянных ритуальных столбов сидел мальчик. Он был привязан к нему, а рот у ребенка был заклеен скотчем. Глаза, расширенные от ужаса, просто кричали о том, как ему страшно. Вика уже хотела ринуться к мальчишке, как увидела у столба женщину, а в ее руке нож. Кровь хлынула к лицу, и девушка уже не отдавала себе отчет в своих действиях. Она аккуратно, откуда только взялся навык, вытащила из горы камней, что возвышалась тут же, камень побольше и, подбежав, с силой ударила девушку по голове.
– Тише, – прошептала она мальчишке, когда та рухнула на землю, – тише, я пришла спасти тебя. Сейчас сниму скотч. Будет немного больно, но ты потерпи.
Она оторвала с маленького лица наклейку и спросила:
– Ты в порядке?
Тот очень долго и пристально смотрел на нее, потом перевел взгляд на ее руки.
– Прости, – смутилась своих кистей девушка, – это не заразно, неприятно, да, но, по сути, это просто шесть пальцев и ничего более. – Она оправдывалась и одновременно развязывала зубами на мальчишке веревку. Она, конечно, видела нож, валявшийся неподалеку, но не хотела его трогать. – Я понимаю, что это неприятное зрелище, я обычно стараюсь оградить людей от этого, но сам понимаешь, обстоятельства, не до условностей. Ты уж, брат, потерпи, я сейчас тебя развяжу и спрячу руки в карманы.
На этих словах веревка все же поддалась под зубами Вики. Освободив мальчишку, девушка села на холодную землю и заплакала от ужаса, от адреналина и счастья, что у нее все получилось. Возможно, первый раз в жизни у Вики Мордашкиной что-то получилось. Холод, решив помиловать девушку, отступил, ей было жарко, страшно и стыдно перед мальчишкой за особенность своих рук, но жарко. Непонятно, чего больше, каких эмоций, они, смешавшись, сделали взрывоопасный салат и вылились в истерику.
Айк встал, подошел к Вике и погладил ее по голове.
– Спасибо, друг, – улыбнулась она ему сквозь слезы, – сейчас это очень кстати.
Тогда мальчик снял свои ботинки, потом носки. Девушка внимательно следила за его манипуляциями и была поражена, когда он, подойдя босиком к ней ближе, тихо сказал:
– Я тоже.
Вика, опустив глаза, увидела, что у мальчика на ногах шесть пальцев. Она захохотала и, обняв ребенка, сказала:
– Мы с тобой одной крови, ты и я.
Мальчишка улыбнулся ей и очень нерешительно, но все же обнял девушку. Из-за переполняющих их эмоций друзья по несчастью не заметили, как на кромке леса показались Зина и Даниил. Они шли медленно, молодой человек сильно хромал, опираясь с одной стороны на Зину, а с другой на огромную корягу, служившую ему тростью.
– Что у вас произошло? – спросила Зина, увидев обнимающихся Вику и Айка. Мальчик был босиком, а Вика вся в грязи с потеками слез по щекам.
– Ребята, как я рада вас видеть, – сказала Вика, – я получила твое сообщение, прибежала сюда, а тут Айк привязанный к столбу и эта с ножом рядом. Я, наверное, ее убила, – предположила Вика, – как думаете, сколько мне дадут с учетом того, что я спасала ребенка? – поинтересовалась она.
– Не думаю, что много, – сказал Даниил, он наклонился и пощупал пульс лежавшей женщины, – с тем условием, что она жива, возможно, даже медаль. Как так-то, Дарья Дмитриевна, – сказал он по-прежнему лежавшей без сознания девушке, – как так-то. Глава 22
Суматоха, беготня, люди сбежались на поляну. Возмущенная Дарья Дмитриевна, ругающаяся матом. Все это смешалось вокруг Вики в сплошную карусель, и она уже ничего не понимала, как во сне, когда смотришь сюжет словно со стороны и не можешь ничего понять. Стресс отобрал последние силы, и их не было даже, чтоб подумать. Лишь одно Вика сейчас знала точно без каких-либо оговорок и, но. Она не имеет права сейчас стыдиться своих шести пальцев на руках и прятать их в карман. Из-за него, из-за мальчишки, который ей доверился, она не имеет права портить ему психику, показывая, что это аномалия и ее надо стесняться. Пусть глядя на нее, маленький мальчик Айк поймет, что в этом нет ничего страшного, пусть он живет нормальной жизнью, не чувствуя себя неполноценным.
Вика знала, каково это, когда мать каждый день напоминает тебе о твоей проблеме, говоря, что это уродство, и ты, маленькая девочка, веришь родительнице на слово, а позже уже не можешь думать по-другому. Эта мысль врастает в твое сознание, как клещ своими цепкими маленькими лапками, и все, с этим надо жить.
Поэтому Вика, превозмогая привычку и стыд, вытащила свои руки из карманов, подмигивая мальчишке и показывая класс своими шестью пальцами. То чувство зависти, которое всю жизнь сопровождало ее и периодически душило, пропало. Вот так вот, взяло и испарилось, лишь только она разрешила себе быть собой. Это оказалось так легко сделать, что не верилось даже, только горький привкус досады, почему не сделала это раньше. Столько лет было потеряно, столько противных завистливых жаб было проглочено, но лучше поздно, чем никогда. Вика пообещала себе, что все, это больше не вернется никогда. Потому что она молода, умна и она может видеть, слышать и чувствовать этот мир, вот что самое главное. Значит, завидовать нечему, у нее есть все для счастливой жизни. А самое главное, что на этой земле есть маленький мальчик Айк и он доверился Вике, он смотрит на нее, равняется, и она не может его подвести.
– Ты моя же дева, – разгоняя ее мысли, сказал Алтан и обнял крепко, как обнимают родного человека.
Когда все, включая его, прибежали на поляну, то закрутились вокруг Айка и поверженной Дарьи Дмитриевны, на время забыв про Вику.
– Дай тебя расцелую. Вот знаешь, у тебя теперь есть друг, я. Ты звонишь Алтану, он сразу бежит к тебе на помощь. Вот сразу, честно-честно тебе говорю, можешь проверить, – потом хитро улыбнулся и добавил: – Ну по пустякам не звони, хорошо, только если очень-очень надо, – и подумав, добавил: – ну прям очень-очень-очень. – И еще раз с чувством поцеловал девушку в щеку.
– А вы знаете, что у Айка шесть пальцев на ногах? – спросила девушка довольного бурята, когда тот уже хотел отойти от нее. Она была уверена в ответе, конечно, знают, но ей хотелось посмотреть на реакцию. Вздохнет он, скажет с огорчением или нет. Она по привычке хотела сделать вывод о людях по их отношению к детям, но получила совсем неправильную, вернее не ожидаемую ею реакцию.
Алтан вскочил на ноги, захохотал, наклонился снова к Вике и с радостной надеждой спросил:
– Что, правда? Ты точно, дева, не врешь? Ты меня не обманываш? Не может быть того! Неужели случилось, счастье-то какое, случилось!
Вика немного испугалась реакции мужчины и, словно оправдываясь, сказала:
– Ну да, он увидел мои руки и сказал, у меня тоже, а потом еще и обувь снял.
– Ты шутишь, – Вике показалось, что Алтана сейчас порвет от счастья, – прям сказал, он уже три месяца не говорит, как родители его погибли. Ты мне, дева, только не ври, миленькая, говори правду, я знаш какой злой, когда врут, – все это Алтан произносил с самой счастливой улыбкой на лице.
– Я не вру, – все еще не понимала ничего Вика.
– Ну тогда у нас праздник сегодня, у Ванжура продолжение появилось, духи смилостивились над родом.
– И Айк, получается, заговорил, – дополнила Вика список радостей.