Мик осторожно поднял Рут на руки. Ее лоб покрылся испариной, руки, напротив, были совершенно ледяные. Прогоняя прочь дурные мысли, Мик осторожно спустился с саней и последовал в дом.
В помещении было светло и чисто, пряно пахло травяными настоями и лекарственными мазями. Пройдя следом за хозяйкой через большую комнату, исполнявшую, видимо, одновременно роль гостиной и столовой, Мик очутился в узком коридоре.
– Нам сюда. – Хозяйка дома открыла одну из дверей, и перед ними предстала скромно обставленная спальня. – Остальные пусть подождут в гостиной.
Мик бережно уложил Рут поверх цветастого покрывала. Ее бледность особенно выделялась на фоне пестрых вышитых узоров. Мик собрался выйти за остальными, но хозяйка дома жестом остановила его.
– Мне нужна будет Стихия Земли, – она нащупала пульс Рут и встревоженно вскинула брови, – чтобы исцелить ее. Я мастер, а не творец, как видишь.
– Земля ее Стихия, но Рут не приходила в себя уже много часов. – Мик скинул наконец теплую куртку и осторожно начал раздевать Рут. Дая тем временем небрежно бросила свой полушубок на стул.
– Тебе придется выйти на связь, другого выхода нет. – Она продолжала обеспокоенно осматривать Рут.
– Но… – Мик откровенно сомневался в успешности этой затеи. С тех пор как они спрыгнули с корабля, он много раз безуспешно пытался достучаться до Рут.
– Она твоя истинная далла, – резко прервала его хозяйка. – Если этого не сможешь сделать ты, не сделает никто. Тогда мне не удастся ей помочь, и она умрет.
Липкий холод пробежал у Мика между лопаток.
– Здесь нет других творцов Земли? – голос Мика дрожал, как бы он ни старался говорить тверже.
– Сейчас в поселении, кроме вас, еще две пары творцов, но их Стихия – Воздух. Этого недостаточно.
Мик тяжело вздохнул.
– Будь осторожен. Рут близка к Стихии и невольно может попытаться утянуть тебя за собой. Помни, кто ты и зачем зовешь ее. – Дая легко коснулась рукой его плеча. – Давай.
Мик прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и позвал Рут. Ответом ему была тишина. Сознание Рут, ослабленное долгой болезнью, слишком отдалилось.
Через несколько минут безуспешных попыток Мику стало казаться, что все безнадежно, но он не позволял отчаянию взять верх.
«Рут! Отзовись!» – раз за разом мысленно выкрикивал он в пустоту.
Мик и сам не заметил, как на него накатила вязкая, тяжелая дремота. Сознание медленно уплывало, он снова и снова повторял свой выкрик, почти не улавливая его смысла. Темнота поглощала, уводя куда-то очень далеко от светлой, опрятной спальни. Никогда прежде Мик не пытался так долго выйти на мысленную связь.
«Надо уходить», – краем сознания он отчаянно зацепился за эту идею, но никак не мог удержать и осмыслить ее. Мик чувствовал, что забыл сделать что-то очень важное, но никак не мог вспомнить, что именно. Тягучая чернота одолевала его разум.
Женский крик, по-чаячьи резкий и такой громкий, что, казалось, способен был взорвать барабанные перепонки, ножом врезался в его сознание. Мик не знал этого наречия, журчащего, как горный ручей, и перекатывающегося округлыми камнями в ладонях, но почему-то понял смысл сказанного.
«Возьми ее, еще не время!»
Странная речь длилась лишь секунду, но Мику хватило этого, чтобы прийти в себя. Позвав Рут снова, на этот раз он был уверен, что получит отклик.
«Мик!» – слабый голос звучал издалека, но Мик знал, что это Рут.
«Рут! Я тут, идем со мной!»
Мик осторожно начал возвращение к реальности. Он боялся потерять ускользающую связь с Рут и действовал очень осторожно, выныривая из глубин сознания к свету.
Очнувшись, Мик долгую секунду, показавшуюся ему вечностью, вглядывался в неподвижное лицо Рут. Наконец веки ее затрепетали.
– Где я… Мик? Что тут?… – Охрипший голос Рут сложно было узнать. Не договорив, она надрывно закашлялась.
– Тихо, все потом. – Мик положил руки ей на плечи. – Ты когда-нибудь исцеляла в паре с мастером?
Рут нерешительно кивнула, продолжая удивленно оглядывать комнату. На почти белом лице резко выделялась синева под глазами.
– Это Дая, – Мик указал на хозяйку дома. В ответ Дая приветливо улыбнулась. – Она наш друг и хочет помочь.
Рут вновь нерешительно кивнула и поздоровалась.
– Иди к остальным, отдохни немного, – обратилась к Мику Дая. – Мы справимся сами. Теперь с ней все будет в порядке, обещаю.
Солнце за окном уже клонилось к закату, освещая комнату мягким желтым светом, когда Мик смог наконец разлепить глаза. Он с удивлением обнаружил себя сидящим в кресле у угасающего камина. Комната казалась незнакомой. От несвоевременного сна в неудобной позе все мышцы затекли и в затылке болело.
По мере того как улетучивались остатки сна, события прошедшего дня постепенно выстраивались в памяти. Разминая шею, Мик огляделся в поиске остальных, но в гостиной, похоже, кроме него, никого не было.
– Все разошлись по комнатам отдыхать, тебя решили не будить, – раздался из-за спины знакомый голос. – Ты не дождался обеда.
Мик обернулся и увидел стоящую в дверях Вьюгу, их новую знакомую. Она держала в руках дымящуюся плошку, от которой по комнате распространялся восхитительный аромат жареного мяса. У Мика тоскливо заурчало в животе.
– Как Рут? – Мик сглотнул слюну. Вначале первостепенные вопросы.
– Я принесла тебе обед, держи. – Проигнорировав его слова, Вьюга поставила плошку на небольшой столик перед Миком. Она усмехнулась, глядя, как он накинулся на еду. – Рут спит, ей лучше. Мама говорит, что нужно время, но теперь она обязательно поправится.
Отдав Мику обед, Вьюга уютно устроилась в кресле напротив, поджала под себя ноги и стала наблюдать за затихающим огнем в камине. Мик не чувствовал творения, это было самое обычное рукотворное пламя, горящее в нестихийном очаге.
– Можешь разжечь его посильнее? – Вьюга хитро улыбнулась, кивком указывая на тлеющие угли. – Твоя Стихия ведь Огонь?
Мик протянул раскрытую ладонь к очагу. Упрямое пламя, хоть и совсем слабое, все же пыталось противиться чужой воле. Через несколько секунд неравная битва была проиграна, и в камине весело затрещал огонь.
– Мама бывает недовольна, когда камин гаснет до обряда Четырех. – Вьюга улыбнулась и протянула руки к огню.
– Вы проводите обряд Четырех? – Мик вскинул брови.
– Ты еще увидишь, тут чтут традиции.
Мик не нашелся что ответить. В его доме, как и в большинстве других семей творцов, обряд Четырех проводился от случая к случаю, обязательно разве что по большим праздникам. Это была древняя традиция, во время которой надлежало вспомнить о единстве четырех Стихий и воздать им благодарность. Вечером глава семьи бросал в затухающий огонь щепотку земли и пригоршню воды из специальных чаш, хранившихся на каминных полках, тем самым обозначая воссоединение Четырех. У этого обряда, уходившего корнями в очень далекие времена, существовало множество трактовок, и когда-то ни в одном доме творцов никто не шел спать, пока он не был исполнен. Со временем действия все больше утрачивали свой смысл, а ритуальные чаши превращались в нарядные безделушки. Мик был удивлен, что в Себерии так чтут древние обычаи.
– Ко многому, видимо, теперь придется привыкать, – наконец сказал он, уплыв мыслями очень далеко. Это прозвучало горше, чем он рассчитывал, и Мик смутился. Его одолевали сомнения, усталость и страх. Сидя здесь, сытым, в тепле и безопасности, он не мог не думать о родителях, Лике и семье Рут, еще мучительнее ощущая собственную беспомощность.
– Это все завтра. – Вьюга сделала вид, что не заметила его тона, и ободряюще подмигнула. – Для начала вам всем нужно вымыться, отдохнуть и выспаться в нормальной постели. В этом доме часто бывают путники, и места у нас достаточно.
Голос Вьюги звучал преувеличенно бодро, но Мик был благодарен за это.
– Это просто отлично, – улыбнулся он. – Ночевка на общественном воздушном судне – уже достаточный повод требовать перемен в империи.
Вьюга звонко рассмеялась.
– То ли дело мои зверозубы! – сверкнув улыбкой, ответила она.
– Признаться, они тоже способны напугать. – Мик невольно поежился, вспоминая огромных созданий.
– Если бы не они, вы бы уже были в лапах у цензуры. – Вьюга сделалась серьезной.
– Спасибо. Тебе и твоим зверозубам, – улыбнулся Мик.
– Они удивительные, вот увидишь. – Вьюга прижала ладони к раскрасневшимся щекам. – Но это все завтра. Сегодня мама отпустила всех остальных с обряда, такое не часто бывает. Так что можешь идти отдыхать.
Вновь разомлевший от сытной еды и огня, Мик был только рад этому предложению.
– Пойдем, я покажу тебе, куда идти. – Юркая Вьюга уже снова стояла в дверях. – Стихийного водопровода тут нет, но твои друзья здорово помогли своими творениями набрать и нагреть воды. У нас обычно на это уходит больше сил.
Мик рад был привести себя в порядок, но в процессе несколько раз чуть не уснул. Едва добредя до комнаты, где уже отдыхал Риккард, он упал лицом в подушку и проспал без сновидений до самого рассвета.
– Привет! – Мику плохо удалось скрыть ликование в голосе, когда Рут наконец открыла глаза. До этого момента он и не подозревал, насколько на самом деле был силен его страх, что она уже не поправится.
– Привет! – слабо улыбнувшись, ответила Рут, с любопытством разглядывая окружающую обстановку. Она еще выглядела слабой, но уже однозначно идущей на поправку.
– Как ты себя чувствуешь? Помнишь что-нибудь? – спросил Мик.
– На удивление хорошо чувствую и плохо помню. – Рут потерла виски. – Голова немного болит, но это мелочи.
– Дая говорила, что так может быть из-за лекарственных настоев.
– Я не очень помню, кто это, – нахмурилась Рут. – Кажется, она помогала мне исцелиться?
– Я все расскажу, только поправься окончательно, – успокоил ее Мик.
– Спасибо. – Рут казалась смущенной его вниманием и заботой. – Я долго спала? Ты давно тут сидишь?