С любовью,
– Так что случилось, Райли? – спросила Сьюзен, сидя за столом напротив меня. – По телефону мне показалось, что вы чем-то расстроены.
Я обрадовалась, когда Сьюзен сообщила мне, что у нее отменена встреча и она может меня принять. Я подумала, что это хороший знак – значит, я поступаю правильно и мне стоит сделать это, пока я не передумала.
– Разве? – спросила я с невинным видом. – Я тогда только что вернулась с пробежки, наверное, просто запыхалась. Все хорошо, но мне действительно нужна ваша помощь. – Положив руки на колени, я сцепила пальцы в замок. – Мне недавно стало известно, что отец, оказывается, хотел изменить завещание и отдать трейлерный парк Кайлам, поэтому я бы хотела обсудить с вами, как это можно организовать.
Сьюзен склонила голову набок, словно не была уверена, что расслышала меня правильно, и медленно проговорила:
– Ну, изменить завещание мы уже не можем.
– О, это я знаю, – поправилась я. – Но я… Дэнни и я… Мы хотим исполнить пожелание отца и каким-то образом отдать им парк. Мне лишь нужно, чтобы вы сказали, как я могу это сделать.
По мере того как я говорила, Сьюзен хмурилась. Она, должно быть, решила, что я самый щедрый человек в мире.
– Думаю, для начала, Райли, вам нужно еще раз все хорошенько обдумать. Вы же понимаете, что речь идет о ценной собственности. Дженни может сказать тебе, сколько она стоит и…
– Она уже сказала. Она думает, что за парк можно получить около двухсот тысяч долларов. Но мы не можем принять его, зная, что отец хотел завещать его кому-то другому.
Сьюзен откинулась на спинку стула и надела очки, хотя перед ней не было никаких документов.
– Как вы это узнали? – спросила она.
Хорошо, что она не видела моих рук, от волнения я не находила им места.
– Кажется, об этом проговорилась Дженни, – соврала я. – И еще об этом сказала Вернис Кайл. А еще я как-то расчищала бумаги отца и нашла список дел, среди которых значилось, что он хотел обсудить с вами изменение его завещания, и в скобочках было указано «Парк Кайлам», так что я поняла, что это правда.
Я ужасно врала. Вероятно, я всегда в душе была страшной лгуньей. Поерзав на стуле, Сьюзен бросила на меня задумчивый взгляд.
– Вы принимаете это решение под давлением? – спросила она.
– Нет, – энергично замотала я головой. – Это наше добровольное решение. Просто, если мы решим оставить парк себе, мы всю жизнь будем мучиться угрызениями совести.
– Это очень широкий жест с вашей стороны – ваш и вашего брата. Но, Райли, мне кажется, вам стоило обсудить это важное решение с каким-нибудь финансовым консультантом. Вы же знаете о налоге?
О налоге? Я слегка замешкалась с ответом, мне бы не хотелось, чтобы Сьюзен решила, будто я ничего не обдумала.
– Конечно, – кивнула я.
– То есть, вам известно, что придется заполнять форму налога на дарение во Внутреннюю налоговую службу? – переспросила Сьюзен, словно сомневаясь в правдивости моих слов. – Вам не нужно будет платить налог до конца жизни, но вам еще только двадцать пять, и вы не можете знать, как долго…
– Я все хорошо обдумала, Сьюзен, – перебила я ее. – Мы хотим это сделать, и как можно быстрее. Мне очень хочется поскорее разобраться с домом и вернуться в Дархем к своей прежней жизни.
– Вот это-то меня и беспокоит, – медленно проговорила она. – То, что вы так хотите поскорее вернуться к своей прежней жизни и при этом принимаете… не самые мудрые решения.
Я наклонилась вперед, горя нетерпением.
– Как это делается? – настойчиво спросила я. – Вам нужно составить контракт или… что-то еще? Давайте приступим.
Почувствовав мое состояние, Сьюзен сдалась и едва заметно кивнула.
– Это называется дарственная, – сказала она деловым тоном. – Это довольно просто. Как даритель вы подписываете документ и отдаете его Кайлам. Как получатели они тоже его подписывают, принимая его без особых полномочий. Если они хотят, они могут устроить именной поиск, что я бы им и посоветовала, или же они также могут от него отказаться. После чего я, или скорее всего мой секретарь, отправят дарственную в суд и там ее зарегистрируют, и на этом все. Это просто.
– Идеально, – воодушевилась я. – Когда мы сможем это сделать?
– Я могу составить форму днем, а завтра вы все вместе придете и подпишете ее.
«Вы все».
– Дэнни тоже должен прийти? – уточнила я. Я была его доверенным лицом и надеялась, что его присутствие не потребуется.
– Нет, – ответила, к моей радости, Сьюзен. – Единственное, нам обязательно нужно сделать это завтра. Тогда я смогу съездить до понедельника в суд и зарегистрировать дарственную.
– Ничего страшного.
– Обычно, – Сьюзен посмотрела на меня поверх очков, – в дарственной должно быть указание на любовь и добрые чувства между дарителем и получателем.
У меня живот скрутило от этих слов.
– Можете это опустить, – сказала я.
Она улыбнулась с натугой:
– Так и сделаю.
Я была уверена, она ни на секунду не поверила, что я принимала это решение не под давлением.
Март 1996
Морхед-Сити, штат Северная Каролина
Сидя в арендованной машине напротив ресторана «Санитарный рыбный рынок», Джейд караулила родителей уже не меньше трех часов. Когда на улице стало смеркаться, она сняла специально купленные для этой поездки огромные солнцезащитные очки и продолжила наблюдение. С наступлением темноты ей все труднее было различать лица входивших в ресторан людей, и она не на шутку разволновалась, что пропустит тех, кого она ждет. Сейчас ей казалось, что она вообще зря ввязалась в эту безумную, бессмысленную, долгую и дорогую поездку. Похоже, ничего у нее не выйдет.
Чтобы лучше видеть вход, Джейд вновь завела машину и подъехала ближе к ресторану. Погода стояла отличная, каникулы были в самом разгаре, и посетители в ресторан все прибывали и прибывали. Поначалу Джейд думала, что сможет смешаться с толпой, но теперь ей казалось, что зря она это все затеяла.
Грэди просил ее поработать на этой неделе, но Джейд соврала, что уезжает в Портленд, к Силии, хотя каникулы у них были в разное время, и подруга понятия не имела, где она сейчас находится. Никто не знал, где она сейчас, и от этой мысли у Джейд перехватывало дыхание. Неважно, скольким людям ты небезразлична, думала она, но, если ты не можешь рассказать им, кто ты на самом деле, ты все равно одинока.
Прошлой ночью, после перелета в Рэйлей, она попыталась поспать в машине, но было слишком холодно. К тому же ей никак не удавалось унять беспокойство. Ее будоражили мысли, как она отправится в Морхед-Сити и как отыщет ресторан «Санитарный рыбный рынок», о котором так неосторожно упомянул в своем письме отец. Джейд боялась, что потеряется или еще что-то пойдет не так. Например, родители передумают и останутся дома из-за плохой погоды. Или разболеется Райли. Все эти опасения ночь напролет терзали ее, и утром, когда пришлось снова пересаживаться за руль, она чувствовала себя совершенно вымотанной.
Уже на подъезде к Морхед-Сити она надела черный парик, который больше походил на маскарадный (почему-то ей казалось, что окрашенных волос для маскировки будет недостаточно), и большие солнцезащитные очки. И как только нашла ресторан, припарковалась рядом и стала ждать.
И вот когда ей стало казаться, что весь путь проделан напрасно, она заметила в свете ресторанных огней светловолосого мальчика, мужчину с женщиной и шагающую впереди них девочку. Задержав дыхание и не веря своим глазам, Джейд придвинула лицо к лобовому стеклу. Она почему-то готовилась увидеть совсем малышку и упустила из виду, что Райли уже девять.
– Боже, – прошептала она.
От ее дыхания стекло запотело, и она принялась быстро его вытирать.
У мамы была новая короткая стрижка, свои темные волосы она теперь убирала за уши. Шагая рядом с отцом, она казалась какой-то отстраненной – они не шли под руку, как ходили раньше, а держались друг от друга на расстоянии. «Это все из-за меня, – подумала Джейд. – Это я виновата в том, что у них все так ужасно». Отец кое-что писал об их жизни теперь, но Джейд все равно чувствовала, что на ней лежит груз вины.
В свете ресторанных огней лицо отца показалось ей мертвенно-бледным, и это ее потрясло. Однако когда он окликнул Райли и, улыбнувшись, помахал ей рукой, Джейд подумала, что, может быть, он и не так плох.
Что же касается Дэнни и Райли… то без родителей она бы их не узнала. Дэнни был высокий, светловолосый и имел вид задиры и хулигана. У нее у самой были бы такие же светлые волосы, если бы она не красилась в черный цвет. Дэнни очень сутулился, словно слишком быстро вырос, и теперь его рост мешал ему.
А Райли… Боже, Райли! К сожалению, на улице сильно стемнело, и Джейд не могла хорошо ее рассмотреть. Но было и так понятно, что двухлетняя девочка выросла и превратилась в стройную красавицу с темными кудрявыми волосами. Райли подбежала к родителям и, ухватив отца за руку, стала игриво подпрыгивать. Джейд сглотнула. Тогда, много лет назад, она поступила правильно. Правильно.
Дождавшись, пока они войдут в ресторан и займут место, она надела темные очки, поправила парик и, набрав в грудь побольше воздуху, вышла из машины.
В ресторане было многолюдно. Практически все столы, расставленные рядами, как для пикника, оказались заняты, и это было на руку Джейд. Она нашла себе неприметное место за четыре ряда от своей семьи и могла оттуда видеть Райли и отца, – а Дэнни с мамой сидели к ней спиной. Пожилая пара, расположившаяся напротив нее, ни на кого не обращала внимания и с ней не заговаривала, чему Джейд тоже была рада. Из-за темных очков, которые она не могла снять, ей с трудом удавалось рассмотреть строчки меню. Она боялась, что будет привлекать к себе внимание из-за того, что пришла без компании и к тому же сидела в огромных темных очках и дешевом парике, но, слава богу, никому до нее не было никакого дела. Она заказала фаршированную рыбу, однако есть не могла – все смотрела на Райли. Как же она изменилась! Стала такой улыбчивой! Сама себе заказала еду, прямо как взрослая. Прошло шесть с половиной лет, и она, конечно же, забыла тот кровавый день… Но Джейд этого и хотела – чтобы Райли все забыла. Наблюдая за своей семьей, сидевшей от нее через четыре стола, она могла лишь порадоваться тому, что они продолжали жить дальше. Пусть и без нее. Возможно, ее присутстви