– Мы будем по тебе скучать, – сказал он и добавил: – Мы тебя любим, Джейд. Береги себя.
Джейд быстро вычистила свой коттедж. У нее было совсем мало вещей, которые требовалось собрать, и далеко не все она хотела бы брать с собой, но взять пришлось все – после себя нельзя было оставлять ничего. По всему коттеджу были отпечатки ее пальцев! Но Джейд надеялась, что частный детектив не говорил ни с кем, кто навел бы его на Ингрид и этот коттедж. Если он всего лишь проверял музыкальные магазины, ей ничего не грозило, но если бы он пошел с ее фотографией на рынок, наверняка бы кто-то ее там узнал. А если, как сказал Грэди, он захочет проверить кафедру музыки…
О боже. Неужели это происходит на самом деле?
Чтобы перенести все свои вещи в машину, ей пришлось возвращаться в дом четыре раза. У нее был чемодан, с которым она приехала, учебники, которые ей теперь уже не понадобятся, но которые она не хотела оставлять, ноутбук, скрипка, ноты и нотный пюпитр. Это все. Каждый раз по пути к машине она осматривалась по сторонам в поисках Артура Джоунса. Жаль, что она так и не увидела, как он выглядит. Так бы, по крайней мере, она знала, кого ей бояться.
Сгрузив все в машину, она посмотрела на Ингрид, работающую в саду за сараем.
– Ингрид, – сказала она, подойдя к ней, – мне очень жаль, что я вынуждена собираться в такой спешке, но мне срочно нужно уехать домой.
– Домой? – Ингрид оторвалась от работы и встревоженно на нее посмотрела. – То есть ты уезжаешь в Мэриленд, к своей семье?
За эти годы Джейд не сказала ей о своей семье и двух слов, но сейчас кивнула.
– Отец каким-то образом узнал, что я учусь в нашем университете, и ему удалось отправить мне сообщение, что мама серьезно больна.
Ингрид ничего не ответила. Она просто смотрела на Джейд, и той пришлось что-то сказать, чтобы как-то прервать молчание.
– И, если честно, я по ним сильно соскучилась. Мне нужно уехать. Я заплатила аренду до конца месяца… этого хватит? Или мне нужно доплатить? Я могла бы…
– Нет, Джейд, – Ингрид оперлась на грабли. – Все в порядке. Мне жаль, что твоя мама больна. – Она положила грабли и, подойдя к ней, приобняла за плечи. – Ты была отличным жильцом. О такой, как ты, можно только мечтать. Но мне всегда казалось, что тебе стоит вернуться домой, – сказала она. – К родителям. А как же насчет учебы?
– Придется перевестись. Ничего страшного. Родители важнее. – Каждое слово давалось ей с трудом. Она ведь и правда мечтала вернуться домой.
– Ты едешь до самого Мэриленда? – Ингрид опустила руки. – Это может занять несколько дней.
– Знаю. Поэтому и собралась так быстро. Не хочу оставлять здесь свою машину. – Джейд очень надеялась, что в ее словах была логика. Было бы очень плохо, если бы она все испортила. – Большое спасибо вам за все, – сказала она напоследок.
– Давай я приготовлю что-нибудь поесть в дорогу. – Ингрид метнулась было к дому, но Джейд остановила ее, перехватив за руку.
– Спасибо, не нужно, – сказала она, в страхе ожидая, что Артур Джоунс заявится к ним в любую минуту. – Я обойдусь.
Прежде чем покинуть Оушен-Бич, ей нужно было еще кое-где остановиться. У нее все еще лежало около двух тысяч долларов на счете в банке. Она сняла деньги и положила в сумочку, надеясь, что кассиру это не покажется слишком странным. Она опасалась, что выглядит напуганной и виноватой, – а ведь такой она и была.
Уже в Северной Каролине, доехав до зоны отдыха в Реддинге, Джейд поняла, что ей необходим сон. Свернувшись калачиком на заднем сиденье машины, ей удалось поспать, но не более часа.
Проснулась она от страха. Правильно ли она делает, что едет к Силии? Может быть, надо было сначала ей позвонить, прежде чем ехать в Портленд? Как она отреагирует? Что, если скажет, чтобы она не приезжала? Джейд казалось, что все разваливается на части. Что, если они поссорятся с Силией? Она этого не выдержит. Как же ей объяснить свое внезапное появление у нее? Что, если она совсем не знает Силию?
Нет, если Чарли сказал ехать к ней, значит, так и надо делать. Он лучше знал свою внучку.
К тому моменту, как на следующий день она доехала до квартиры Силии, она была сама не своя от беспокойства. Подруги дома не оказалось, и Джейд села на ступеньках лестничной клетки напротив ее двери, надеясь ее дождаться. Ей хотелось в туалет, и она была очень голодна, но все это было не так важно. Гораздо сильнее ее беспокоило то, что она будет говорить. Она придумала о себе целую историю, но все это была ложь. И когда Силия поднялась по ступенькам и на ее лице отразилось удивление, Джейд разразилась слезами.
Позже она рассказала Силии всю правду. Все до последнего. Даже о том, о чем не подозревал ее отец.
Даже о том, что он представить себе не мог.
Часть третья
Оставив сообщение Сьюзен, я собралась с духом и покатила домой. В душе я ликовала. Лиза была жива! Если с ней, конечно, не случилось несчастья или болезни – но насколько это вероятно? Ей всего-то сорок лет. Теперь я точно ее найду! Ничто меня не остановит. Однако я понимала, что мне придется быть осторожной. Для начала я ничего не должна была рассказывать Дэнни. Придется искать Лизу без его помощи. Я не имела права подвергать ее опасности. И к тому же в словах Тома была доля истины, когда он сказал, что если бы Лиза хотела меня увидеть, она бы и сама меня отыскала. Должно быть, она боялась, что ее найдут. Знала ли она, что папа умер? А насчет мамы? Разве бы ей было все равно, если б она узнала о них?
Едва я успела зайти в дом, Кристин схватила меня за руку.
– Где ты была? – возопила она. – Мы напали на золотую жилу на чердаке! – И она потащила меня в столовую. Моему взгляду предстал обеденный стол, заваленный разными безделушками и книгами, которых я в жизни не видела. Не желая вникать в подробности, я освободила руку из цепкого захвата Кристин. Но тут в комнату вошла Дженни, неся в охапке целый ворох старых бумажных выкроек.
– Вы только взгляните на это! – воскликнула она. – Дэб, наверное, хранила их еще со школы, с тех времен, когда мы учились шить.
Я мучительно огляделась: когда-то уютная и теплая столовая, любимая комната мамы, превратилась в блошиный рынок. Теперь Кристин и Дженни знали дом моего детства лучше меня самой и вели себя так, будто он принадлежал им. Мне захотелось, чтобы они исчезли. Немедленно! Обе!
– Я больше этого не выдержу! – закричала я так громко, что сама удивилась.
Дженни остановилась на полпути к столу, и из ее рук попадали выкройки. Кристин замерла с маленькой керамической лошадкой в руке.
– О чем ты? – спросила она. – Чего ты не выдержишь?
– Всего, что тут творится! – Я взмахнула руками, словно хотела смести вон этот стол, заваленный всяким хламом, который они выволокли с чердака. – Бардак в моем доме! Людей в моем доме! Мне на самом деле…
– Дорогая, – Дженни бросила выкройки на подвернувшийся стул, с которого они посыпались на ковер, – мы с Кристин скоро со всем разберемся. Я же сказала, тебе ничего не придется делать.
– Мне нужно немного покоя и тишины, – сказала я чуть тише, начиная понемногу успокаиваться. – Я знаю, вы проделали много работы, и я очень это ценю. Но мне необходимо немного побыть одной.
Дженни с Кристин переглянулись.
– Может быть, съездим выпить по чашечке кофе? А через часок вернемся? – предложила дочери Дженни.
– Нет. – Я посмотрела на одну, на другую… На их лицах было написано недоумение, будто я говорила на другом языке. – Вы не понимаете. Мне нужно побыть одной несколько дней. Может быть, даже недель.
– Но распродажа через восемь дней, Райли, – напомнила Кристин. – Мы продвигаемся очень быстро, но нам нужно сделать еще…
– Вам придется отложить распродажу, – отчеканила я.
– Что значит «отложить»? – с легким возмущением возразила Кристин. – Мы не можем просто вывезти все эти вещи куда-нибудь и…
– Я говорю отложить – значит, перенести на другое время.
– О нет. – До Кристин наконец дошло. – Мы уже назначили дату и…
– Мне все равно! – Я схватилась за спинку стула. – Я все это ненавижу! Я ненавижу людей в моем доме, которые разбирают его по кусочкам так, что я больше его не узнаю! – В моем голосе зазвучали истерические нотки, но я наконец была рада выпустить эмоции наружу. – Я только что потеряла своего отца, а теперь теряю дом, в котором выросла! Разве это трудно понять?
– Почему же ты не подумала об этом раньше, до того, как меня нанимать? – Кристин положила руки на бедра. – Зачем нужно было так спешить? А теперь ни с того ни с сего мы должны все переносить на какой-то другой срок!
– Кристин. – Дженни подошла к дочери и успокаивающим движением прикоснулась к ее руке. Однако я видела, что она тоже обижена.
– Да, – совсем тихо сказала я. – Надо перенести все на другое время. Я не готова вот так все распродать. И вам придется подождать.
В столовой воцарилась тишина. Наконец Дженни очнулась:
– Ладно. Мне жаль, если мы мешались у тебя под ногами. Мне хотелось тебе помочь, а не усложнить жизнь. Давай мы с Кристин разберем беспорядок, который сегодня устроили, после чего отложим распродажу и вернемся, когда ты сама будешь к этому готова. Как тебе такой план?
– Это было бы здорово, – кивнула я почти с благодарностью. – Спасибо.
– Мама! – Кристин едва не испепелила Дженни взглядом.
– Конечно же, это означает, что мы не сможем выставить дом на продажу до самого конца сезона, – продолжила Дженни. – Мы не сможем начать ремонт и покраску, пока не разберемся с вещами и обстановкой, но, может быть…
– Все будет хорошо, – бросила я, направившись было в гостиную, но тут же вернулась обратно. – О, у меня есть кое-что насчет трейлерного парка, – сообщила я Дженни.
– А что с ним? – живо спросила она.
– Можете хоть сейчас выставить его на продажу.
Я закрыла на замок дверь в спальне и села в кресле возле окна, выходящего во двор, ожидая, что они сразу уйдут. Я слышала их голоса внизу, гостиная находилась прямо подо мной. Я не могла различить, о чем они говорили, но они наверняка терялись в догадках, что это на меня нашло, и догадки, я полагаю, вряд ли были лестными для меня. Но мне было абсолютно все равно. То, что я попросила их уйти, стало для меня долгожданным облегчением. Конечно же, мне все равно будет некомфортно, так как я буду жить в доме, который перевернут вверх дном и где на каждой лампе или тарелке налеплены ценники, но это можно было перетерпеть, тем более что моя спальня осталась нетронутой.