«За период боевых действий дивизия потеряла личного состава: убитыми — 924 человека, ранеными — 2212 человек, пропавшими без вести — 2499 человек, заболело 5 человек, всего 5640 человек. В том числе — по 276-му гв. сп: убито 343, ранено 1030, пропали без вести 366; по 280-му гв. сп: убито 233, ранено 459, пропало без вести 1004, заболело 2; по 282-му гв. сп: убито 172, ранено 407, пропало без вести 915; по 197-му гв. Ап: убито 98, ранено 118, пропало без вести 120, заболело 3. Остальные потери падают на мелкие подразделения дивизии»[545].
Как обычно бывает в тяжелой обстановке полуокружения — к своим вышли не все. Попали в плен бойцы и командиры, прикрывавшие отход, две роты в лесу у хут. Постников и часть разрозненных подразделений, до которых приказ не дошел. Но их общее количество оказалось относительно небольшим. Во второй половине дня 168-я пд, которая занималась зачисткой местности в полосе 81-й гв. сд, докладывала о захвате пленных численностью, сравнимой с двумя полноценными стрелковыми ротами.
Утро 10 июля почти на всем участке Воронежского фронта выдалось пасмурным. Перед рассветом в районе Белгорода и севернее с рассветом и почти до середины дня периодически шел дождь. Он то заканчивался, и на небе не оставалось ни одной тучки, то слегка моросил, а кое-где переходил в ливень, омывал обугленную землю и гасил очаги пожаров. Но уже перед полуднем выглянуло солнце. Над полем боя поплыло душное марево: испарение влаги, густо перемешанное со смрадом, выделяемым тысячами разлагавшихся трупов людей и животных, дымящимися техникой и строениями. Если учитывать время прохождения приказа от штабов дивизий до полков и ниже, то 81-я гв. сд и два полка 92-й гв. сд начали уходить за Донец между 2.00 и 3.00 10 июля. В качестве прикрытия в районе хут. Андреевские, Ближняя Игуменка, хутор МТС, Старый Город было оставлено несколько стрелковых взводов (общей численностью до батальона), которые поддерживала артиллерия и минометные роты полков. А на отдельных участках, в частности из леса юго-западнее Черная Поляна в направлении Белгорода, гвардейцы предприняли целый ряд ночных контратак, которые имели своей целью: во-первых, помочь выйти из окружения отдельным группам, во-вторых, прикрыть отход главных сил на этих участках. Враг предполагал, что советское командование может отвести войска из этого района, но момент отхода гвардейцев немецкая разведка засечь не смогла. Утром дивизии Брайта доносили в штаб корпуса:
«6-я тд. Ночь, по поступившим на данный момент сообщениям, прошла спокойно, с отдельными беспокоящими обстрелами передовой линии и лежащей перед ней местности. Постоянная воздушная деятельность с сбросом бомб.
19-я тд. Разведывательным батальоном отражены попытки прорыва частей противника, атаковавшего 9.7 (повторные контратаки 276-го гв. сп из хутора МТС. — З.В.). Ударные подразделения 73-го грп после наступления темноты с юга ворвались во вражескую систему окопов и заняли более 20 боевых позиций и бункеров (вероятно, восточнее хутора МТС. — З.В). В течение ночи постоянная вражеская воздушная активность. На участке сброшены многочисленные бомбы. Понесены потери. Связь со 168-й пд до сих пор только по радио.
168-я пд. Прорвавшиеся от разъезда Крейда до дороги Ближняя Игуменка — Старый Город части 429-го грп были в течение ночи атакованы отдельными группами врага, как с востока, так и с запада. Более подробные донесения пока не поступили. Захваченный на участке 417-го грп при отражении вражеской ударной группы раненый пленный сообщил нам, что находящиеся перед участком полка вражеские силы намерены прорываться к Белгороду. Предпринятая в 2.45 частями 417-го грп атака на участок леса в 600 м юго-западнее церкви Черная Поляна и овраг северо-западнее ее столкнулась с яростным вражеским сопротивлением и вызвала сильный вражеский артиллерийский и минометный огонь. До сих пор атака смогла достичь края леса. Командир 417-го грп тяжело ранен разрывом (минометной) мины»[546].
Есть данные, что из района Черной Поляны через Покровку к Белгороду прорывался стрелковый батальон, который, по распоряжению комкора-35, полковник П.Д. Говоруненко еще днем должен был передать в подчинение генерал-майору И.К. Морозову. Но разведка боем оказалась неудачной.
До рассвета командование 168-й пд и 19-й тд должно было провести приемо-передачу участков обороны и частей. После чего была намечена общая атака уже собранной в единое целое дивизии Шале де Болье с рубежа: Ближняя Игуменка — Старый Город — местность юго-западнее Черной Поляны в северном направлении. Но полностью осуществить этот план не удалось, части 19-й тд всю короткую летнюю ночь вели ожесточенные бои с подразделениями 238-го гв. и 233-го гв. сп в районе хутора МТС, постепенно вытесняя их в Старый Город. «В течение ночи ударные части 73-го грп и 19-го рб заняли позиции отходящего на север врага в 3 км южнее Ближней Игуменки, — доносил штаб Шмидта. — Здесь были захвачены пленные, оружие и различное снаряжение. 442-й грп в утренние часы занял Ближнюю Игуменку»[547].
А после рассвета с востока начала наступление 6-я тд. Из дневной сводки штаба Хюнесдорфа: «Группа Биберштайна сегодня в прежнем составе выступила из района хутор Постников — х. Андреевские и заняла свх. „Главплодоовощ“, а также северное и южное Шишино. 6-й рб уничтожил противника, окруженного в лесу в 2 км к северо-востоку от Андреевские (подразделения 276-го гв. сп. — З.В.). Группы Оппельна и Унрайна оборонялись в Мелехово.
Вражеская воздушная деятельность меньше, чем в предыдущие дни. Собственная авиация сильными соединениями бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков боролась с целями перед нашими передовыми частями»[548].
Основные события уже внутри «белгородского бастиона» и вокруг него начали разворачиваться примерно между 7.00 и 8.00. В этот момент главные силы 168-й пд перешли в наступление по всему фронту, а чуть позже часть сил 8-го ак была брошена в этот район, чтобы уничтожить отходившие дивизии 35-го гв. ск и помочь соединениям левого крыла АГ «Кемпф» оперативно подавить очаги сопротивления, а возможно, на плечах гвардейцев ворваться в оборону в междуречье Северного и Липового Донца. Но и тогда гитлеровцам пройти парадным маршем не удалось. Оставленные здесь для прикрытия, а также отрезанные в ходе ночных боев группы наших бойцов и командиров дрались отчаянно, пока хватало патронов и гранат. Хотя немало было и тех, кто, измотанный пятью сутками тяжелейшего противостояния, сдался без особого сопротивления. Из дневного донесения 168-й пд:
«Предусмотренная на 10. 7.43 г. атака усиленного 429-го грп на овраг Ближняя Игуменка — Старый Город была произведена и в полуденные часы достигла шоссе возле огородов свх. „Главплодоовощ“. Враг был выброшен из занятых им полевых позиций или пленен. Старый Город был взят в 10.30 при поддержке авиации. 429-й грп в настоящее время преследует врага в Шишино. На левом фланге полка предусмотренная в ранние утренние часы атака на участок леса в 600 м юго-западнее церкви Черная Поляна натолкнулась на сильнейшее вражеское сопротивление и имела лишь незначительный успех. Разведка боем в 12.35 показала, что участок леса занимает слабый вражеский гарнизон. Вновь предпринятая атака привела к овладению участком леса. Части полка выступили из Черной Поляны на север.
Разведка на левом фланге полка показала, что там вражеские позиции заняты прежними силами. Вновь подчиненный дивизии 442-й грп примыкает к правому флангу дивизии. Захвачено около 300 пленных. Трофеи (по первым подсчетам): 91 легкий пулемет, 14 тяжелых пулеметов, 71 ПТР,75 пистолетов-пулеметов, 115 винтовок, 21 тяжелый, 20 легких минометов, 8 45-мм противотанковых пушек. Командный пункт дивизии с 14.00 в Ближней Игуменке»[549].
В середине дня в районе села Шопино произошло, хотя к тому времени уже и не очень значимое, тем не менее знаменательное для противника событие — соединились, наконец, две ударные группировки 4-й ТА и АГ «Кемпф». Вытесняя подразделения прикрытия дивизий Говоруненко и Морозова, локтевую связь установили правофланговый полк 167-й и левофланговый 168-й пд. Таким образом, был создан и до завершения операции «Цитадель» не разрывался единый фронт наступления обоих объединений ГА «Юг». О том, как это произошло, достаточно буднично изложил в своем приказе № 28 командир 167-й пд генерал-лейтенант В. Триренберг, войска которого постепенно занимали позиции отходивших за реку частей 375-й сд:
«Противник. При слабом сопротивлении противника к середине дня 10. 7.43 г. 331-й грп был взят н.п. Шопино. Части 315-го грп вошли в западную часть н.п. Вислое. В Сошенково противника не оказалось. С 7.00 противник отступает в восточном и северо-восточном направлениях. Противник ведет артиллерийский, минометный и огонь из залповых установок по центру и северному (левому флангу. — З.В.) участку переднего края обороны.
Соседи. Под Шопино установлена связь с левым флангом 168-й пд, другие части армейской группы „Кемпф“ наступают в северном и северо-восточном направлениях. Своим левым флангом дивизия СС „Дас Райх“ достигла района восточнее Ясной Поляны»[550].
Надо сказать, что если смену позиций 375-я сд прикрывала огнем и контратаками соседняя 89-я гв. сд, то при отходе соединения Морозова и Трунина из-под Белгорода из-за отсутствия связи и налаженного взаимодействия 7-й гв. А и 35-го гв. ск в этот день не было предпринято ни одной контратаки с целью помочь двум отходящим дивизиям. Лишь в докладе штаба 27-й отпабр удалось обнаружить данные о том, что 142-й пап с утра 10 июля вел сосредоточенный огонь по скоплению танков и пехоты противника в с. Мелехово и Дальней Игуменке. Хотя обескровленные и измотанные напряженнейшими боями дивизии в этом крайне нуждались, штаб 35-й гв. ск был не в состоянии чем-то помочь. Да и о какой организации отвода сил может идти речь, если не совсем ясно — кто отдавал приказ на отход. Для того чтобы читатель понял, насколько немцы были чувствительны к фланговой опасности, приведу один пример.