Когда же подобные образцы стали находить в других странах (весьма часто в Палестине, Сирии и Анатолии), это считалось доказательством торговых связей с Кипром, и поскольку хронология Кипра установлена достаточно точно, без больших расхождений и ошибок, то с ее помощью стали датировать слои, в которых встречалась эта керамика. Но для Атчаны мы имели свою хронологию, установленную не менее точно, чем кипрская, и для наших экземпляров «белой» керамики и керамики с кольцевым поддоном кипрская хронология просто не подходит. Двухдужковые ручки попались в слое VII, а в слое VI оба типа керамики уже достаточно распространены; в дальнейшем, в слоях V и IV, их становится все больше. Для слоев V и IV никаких проблем нет, но самые ранние наши образцы «белой» керамики и посуды с кольцевым поддоном появляются на 150 лет раньше, чем на Кипре.
Это вынуждает нас пересмотреть свои представления. Значит, происхождение подобной керамики не кипрское. Несомненно также, что зародилась она и не в Алалахе, потому что гончары Алалаха уже на протяжении веков использовали гончарный круг, тогда как здесь мы имеем дело с примитивными лепными изделиями, которые по форме и декору чужды всем традициям Алалаха. Судя по глине и красителям, сосуды происходят откуда-то из северной, или восточной части Анатолии, но это может быть доказано только раскопками. Очевидно, что в Алалахе они появились в результате торгового обмена и своей необычностью привлекли внимание (они действительно привлекательны). Они настолько вошли в моду (это можно сравнить с модой на негритянскую скульптуру в современном Лондоне или на одеяла индейского племени навахо в Нью-Йорке), что со временем ни один дом не мог обойтись без такой посуды. И только после того как эта керамика получила широкое признание в Северной Сирии, возможно, какой-нибудь кипрский капитан корабля доставил партию такой посуды за море, где она стала пользоваться столь же большим успехом. Открытия в Атчане нисколько не меняют датировку, принятую для этой посуды на Кипре, но лишь означают, что керамика киприотами заимствована; она производилась и получила широкое распространение на материке задолго до того, как о ней узнали на Кипре[25].
В это же время в Палестине и в большей части Сирии был распространен очень характерный тип керамики— маленькие серые или черные сосуды с забеленной насечкой или белым пунктиром, обычно называемые керамикой гиксосов; ее связывают с народом семитского происхождения, который завоевал дельту Нила, и некоторое время правил ею. В Атчане мы нашли всего один весьма сомнительный фрагмент. От предшествующего периода в слое VI сохраняются образцы черной, слегка залощенной керамики, обычно маленькие миски, но типичный гиксосский орнамент отсутствует. Алалах, таким образом, не был непосредственно вовлечен в события, связанные с передвижениями гиксосов; контакты с Палестиной, по-видимому, начались уже после того, как гиксосы сошли со сцены — их изгнали из Египта около 1700 г. до н. э., в поздний период слоя VI. Изучая это время, мы не могли обнаружить следов каких-нибудь катастроф или политических изменений; явны широкие торговые связи в основном с Севером и Востоком, а позднее и с южными странами. Несколько образцов микенской керамики, появляющейся к концу этого периода, свидетельствуют о том, что и морские пути тоже были открыты. Это были спокойные и благополучные времена. Именно в слое VI мы находим очень хорошие образцы финикийского полихромного стекла, несомненно дорогостоящий предмет роскоши, и вазы синей ляпис-лазури с рельефными фигурами, которые могли бы сделать честь ремеслу любого периода. С одним из привозных предметов роскоши связан любопытнейший эпизод в моей археологической практике. Об этом стоит рассказать подробнее.
Во время раскопок двора храма слоя II мы внезапно обнаружили осколки керамического горшка с синей глазурью. Искусство глазуровки изделий из фритты, кремнеземной стеклянной смеси, было известно очень давно, в Египте со времен I династии, но техника глазуровки глиняной посуды была освоена гораздо позже, так как глазурь не. столь легко ложится на терракоту. В Египте этого не умели делать до римского времени, в Месопотамию эта техника пришла раньше — я сам нашел несколько ящиков такой керамики, относящейся к VI в. до н. э.
Наиболее ранние из известных образцов глазурованной терракотовой плитки дошли из дворца ассирийского царя IX в. до н. э., и археологи сошлись на том, что эта техника появилась только в начале I тысячелетия до н. э. Предмет из слоя II в Атчане не мог быть датирован позднее чем 1300 г. до н. э., что, по нашим представлениям, было совершенно нереальной датой для глазурованного горшка, который более походил на арабский горшок XIII в. н. э. Я решил, что тут нарушена стратиграфия и прочитал членам экспедиции лекцию о том, как важно не быть обманутыми случайным внешним сходством — здесь могла быть мусорная яма, или звериная нора, или что-нибудь в том же роде, чего мы не заметили, и фрагменты поэтому оказались не в своем слое.
Вскоре после этого мы докопались до вымощенного кирпичом пола двора; мы обнаружили, что ниже того места, где были найдены осколки керамики, пол был поврежден, но рядом находился большой кусок хорошо сохранившейся вымостки. Когда вымостка была тщательно изучена, ее подняли, работа пошла дальше, и под нетронутой кирпичной кладкой мы обнаружили другие фрагменты того же горшка! На этот раз случайности были исключены, и я вынужден был прочитать сотрудникам другую лекцию — о том, как не следует думать, что можно знать все, но следует подходить к работе беспристрастно, с готовностью принять любые новые факты. Это было достаточно унизительно. Некоторое время спустя мы обнаружили целую глазурованную вазу в захоронении, которое находилось в слое V, затем куски таких же ваз появились в слое VI; датировать глазурованный глиняный горшок XVII в. до н. э. было в нашем деле маленькой революцией; но это было неизбежно. Я приготовился к археологическому шторму.
Однако, когда я обсуждал этот вопрос с К. Дж. Гэддом из Британского музея, он указал мне на свою совместную с покойным доктором Р. Кэмпбэллом Томпсоном публикацию клинописной таблички из музея, датируемой XVII в. до н. э.; она была написана тайнописью, понятной только посвященным. Часть текста была действительно неясна и, по-видимому, относилась к похоронным обрядам, но то, что удалось перевести ученым, оказалось руководством по нанесению глазури на керамику. Эту публикацию показали мистеру Г. Муру[26], который с полным успехом испытал руководство на практике: «Когда работаешь и видишь те самые результаты, которые были предсказаны, — пишет он, — испытываешь глубокое восхищение перед этим древним мастером, чьим аккуратным и точным инструкциям и наблюдениям, касающимся как количества материала, так и метода, следуешь через 3600 лет и получаешь прекрасные результаты»[27].
Искусство глазурования керамики, следовательно, было освоено каким-то ассирийцем в XVII в. до н. э., и секрет, тщательно сохраненный зашифрованным описанием, должно быть, передавался изобретателем в его семье или в его «цеху», как не подлежавший разглашению среди широкого круга мастеров; редкость таких изделий объясняется тем, что их производили в малом количестве. О почтении к «искусству и тайне» этой технологии достаточно ярко свидетельствует то, что секрет сохранялся 1000 лет! Только в VII в. до н. э. руководство появилось на удобочитаемом языке, и с того времени эта керамика сделалась довольно распространенной. Наши образцы из слоев VI и V Атчаны должны быть отнесены к наиболее ранним; может быть, это даже работа изобретателя этого способа; они, безусловно, являются свидетельством процветания Алалаха в тот период, когда такие новшества продавались по очень высокой цене.
Не имеется никаких признаков насильственных разрушений, положивших конец слою VI; насколько можно судить, переход к слою V сопровождается только возведением новых строений там, где старые становились непригодными; незаметно и разрыва в культурной традиции. Долгое время нам трудно было отличить один слой от другого. Профессор Сидни Смит связывает перемены с приходом анатолийских хеттов. «Движение на юг продолжалось. Хаттусилис I начал набеги на территории Алеппо, Мурсилис I разграбил этот город в 1595 г. до н. э. или чуть раньше; и в этот период, возможно, Алалах пал, и кончился слой VI… Последовали большие перемены, но это не были перемены, связанные с господством хеттов, ибо, как только главная их цель — разрушение мощи Алеппо и Вавилона была достигнута, армия Мурсилиса ушла». Эту версию, мне кажется, мы можем полностью принять как объяснение происшедших перемен. За разрушением Алеппо почти наверняка должно было последовать и падение Алалаха, но совсем необязательно предполагать его разрушение. Хетты достигли, как указывает С. Смит, своей цели и вполне могли удовлетвориться тем, что город сдался, возможно потребовав от горожан срыть их оборонные сооружения; в этом случае цитадель в раннем периоде слоя V могла быть построена после того, как хетты ушли. Других доказательств вторжения Мурсилиса на Атчане мы не находим.
Но период, охватывающий слой V, не был столь спокоен, как казалось, обещало его начало. Когда я приводил доводы, позволившие определить этот период как достаточно длительный, я уже упомянул, что первоначальная крепость слоя V в этот период перестраивалась; и так как это было очень мощное сооружение, разрушение его следует объяснять вторжением, а не ветхостью. В одном из углов цитадели слоя Va, который мы расчистили, — всего лишь две комнаты — мы нашли большую силосную яму, или зернохранилище, а под полами много захоронений, включая женские и детские. Обычай хоронить людей под полом их домов достаточно распространен на Ближнем Востоке, хотя и не универсален. На Атчане мы не находим таких захоронений в ранние периоды; впервые они появляются в слое VIII и затем встречаются все чаще. Но даже там, где таких захоронений довольно много, например в слое I, их все-таки недостаточно, чтобы считать, будто все население хоронили подобным образом; более того, замечено, что большинство таких захоронений встречается в бедных домах, в богатых их почти нет, кроме захоронений младенцев, а во дворцах подобные захоронения вообще о