– Сейчас у нас много свободного времени, и кроме Корана хочется почитать что-то еще.
– С вами приятно беседовать. Но мне пора – сегодня на кухне много работы: завтра к нам придут гости. Скорее всего, в этот день занятий не будет и вас не пустят во двор.
Так и случилось. В тот день охране было велено не выпускать заложников из дома без особой нужды. До полудня шли приготовления, и часть двора слуги покрыли войлоком и расстелили длинные дастарханы, по краям которых наложили толстые одеяла. В эти осенние дни жары уже не было, и можно было сидеть под открытым небом. В дальнем углу двора установили два огромных котла, где варилось мясо. За всеми этими приготовлениями заложники наблюдали из окна.
– Что у них за торжество? – спросил Фарход.
– Саид собирается женить сына, а это у них вроде помолвки. Придет много гостей со стороны невесты.
В середине дня начали стекаться гости. У ворот, выстроившись в ряд, их встречали родня и соседи Саида. Мужчин в легких нарядных халатах сажали во дворе, а самых почетных – на ковры. Они снимали обувь и усаживались на длинные одеяла. Женщин было мало – с закрытыми лицами они вошли через дверцу прямо в дом.
Вскоре во дворе стало шумно: отовсюду раздавались громкие голоса, шутки, смех. Немного понаблюдав за пиром, заложники отошли от окна. Такое торжество им показалось скучным. То ли дело у согдийцев, когда вся семья за одним дастарханом, когда под веселую музыку можно потанцевать.
Юноши сидели в душных комнатах: кто-то неторопливо в который раз вспоминал о своей жизни в Бухаре, кто-то читал, склонившись над книгой, а кто-то играл на полу в кости. Неожиданно появился Абдулла и сказал:
– Все одевайтесь, в свои самые нарядные одежды и выходите во двор. Там вас ждут.
Изумленные юноши переглянулись. Фаридун отложил книгу и спросил:
– А зачем мы понадобились?
– Узнаете, – ответил Абдулла.
– Кажется, нас приглашают за дастархан, – сказал Шерзод и добавил. – все-таки мы дети из благородных семей.
И юноши оделись в шелковые цветастые платья, стянув свои талии золотыми поясами и повесив кинжалы. Все надели шапки с драгоценными камнями. Кто-то бросил на плечо блестящую накидку, а кто-то просто обвязал голову золотистой лентой.
В окружении пяти стражников юношей вывели в центр двора. Гости сразу притихли и уставились на них, как на нечто диковинное.
– Ну, как они вам? – сидя среди гостей, громко произнес Саид, широко улыбаясь.
И гости разом закивали, что-то говоря между собой. При этом их глаза были полны удивления. И тогда юношам стало ясно, зачем их привели сюда. Это своего рода смотрины. Заложников разглядывали, точно рабов на рынке или как забавных зверей. Так Саид решил унизить согдийцев, зная их гордый нрав. Всех юношей охватило негодование, и Фаридун воскликнул:
– Я не позволю унижать нас! Друзья, уйдем отсюда!
Не успели они сделать и шага, как охрана обнажила свои мечи.
Все гости рассмеялись. И кто-то крикнул:
– Смотри, какие эти «неверные» гордецы!
– Да, они такие, – подтвердил Саид. – Я намучался с ними в Согде. Ну-ка глянем: пойдут ли они против мечей. Не идут! Где же ваша гордость и смелость?
И среди гостей снова прошелся смешок.
– Смотрите, как они вырядились-то, будто цари, которых сейчас усадят на самое почетное место, – воскликнул кто-то.
И опять разнесся грубый смех. Лишь седоволосые старцы воздержались от такого веселья.
Услышав громкий смех, Фатима с подносом застыла у окна – на втором этаже она обслуживала женщин. От жалости к своим ученикам ее глаза наполнились слезами. Больно и обидно было смотреть на них. В чем их вина? Мало того что этих юношей разлучили с родителями, так еще и надсмехаются над ними. «Почему мой отец и его гости такие жестокие? – возмутилась в душе девушка. – какие они после этого мусульмане, ведь ислам учит нас добру и милосердию. Они позорят нашу веру». Среди гостей Фатима разглядела своего дядю, муллу мечети. Неужели и он – бессердечный? Нет, дядя сидел, склонив голову, будто ему было стыдно за всех. Фатима уважала его как истинного мусульманина. И тут она вспомнила слова своего деда, халифа: «Ислам – религия новая, и пройдет немало лет, пока наш народ станет воистину мусульманами, когда в их душах поселятся милосердие и доброта».
– Фатима, что застыла? – одернула ее мать. – Гости ждут еды, неси скорее.
С бледным лицом дочь занесла поднос в длинную комнату, и женщины взяли у нее косы* с мясным бульоном.
Мать Фатимы подошла к окну и глянула вниз, где увидала согдийских юношей. Тогда она поняла состояние дочери: все-таки это были ее ученики.
Заложников держали во дворе еще некоторое время, пока гостям не надоело это зрелище. Тогда Саид подал знак рукой, и Абдулла увел юношей обратно.
В комнаты они вернулись совсем раздавленными и весь оставшийся день провели в молчании.
ВЛЮБЛЕННЫЕ
На следующий день, когда Фатима пришла на занятие, она была весьма удивлена. Под навесом оказался лишь Фаридун. Он сидел на кошме и пребывал в раздумьях.
– А где остальные ребята? – вырвалось у нее. – Что стряслось?
И Фаридун рассказал о вчерашнем унижении.
– У них пропала охота учить арабский – язык своих врагов.
– Мне жаль вас и невыносимо стыдно за отца. Но моей вины тут нет.
– Ты совсем другая. Однако у моих друзей большая обида. Я пытался их переубедить, но не смог. Я пришел сюда из-за тебя. Мои близкие друзья, Шерзод и Исфандияр, просили передать, что они не думают о тебе плохо.
После короткого раздумья Фатима сказала:
– Подожди меня здесь, сейчас я приду.
Она спешно зашагала в дом и так же быстро вернулась, неся в руках золотой браслет.
– Если твои друзья не желают учиться, то забери это.
– Я не возьму его. Ты уже многому научила нас. Он твой.
– Нет, я не довела дело до конца. Забери его и отдай ребятам.
– В таком случае я хочу сказать, что это мой браслет. Я его хозяин. И потому я дарю его тебе. Если не возьмешь, то сильно обидишь меня.
– Спасибо, это очаровательная вещица, – улыбнулась она. – Такая тонкая работа, такие чистые камни. Признаться, в первые дни меня злило, что согдийские мужчины носят браслеты и цепочки. Для нас это женские украшения. А теперь привыкла. И даже нравится.
– Мы любим все красивое. Тебя может удивить, но наши мужчины из числа тюрков носят длинные волосы и серьги.
– Это забавно, – лицо девушки приняло лукавое выражение. – Но если б ты носил косу, я все равно не смогла бы првыкнуть.
– А что касается наших ребят, ты не переживай, я поговорю с ними. Пусть сначала они остынут.
Прошла неделя, и большая часть заложников вернулась к учебе. Все стало, как прежде. У Фатимы от радости светилось лицо. Давать людям знания – в этом она видела свое предназначение.
После урока, как обычно, к ней подошли Фаридун и Шерзод.
Фатима выразила Фаридину слова благодарности, сказав:
– Сегодня пришло еще больше.
– В этом деле мне помогли Шерзод и Исфандияр.
– Должна сказать, эти занятия были полезны и для меня. Я научилась у вас персидскому языку и прочла интересные книги. У вас богатая литература, и это помогло мне мыслить шире. Если у вас имеются какие-нибудь пожелания, то скажи, я исполню. Может быть, сладости принести? Ведь вас этим не балуют…
– Я люблю конфеты, – ответил Фаридун. – А знаешь, в нашей стране готовят десять видов сладостей. В основном из муки и сладкого сиропа с добавлением всяких орешков. Это так вкусно! Ты не обижайся, но я не могу принять у тебя сладости, ведь нас много и на всех не хватит.
– Вернувшись на родину, мы вдоволь наедимся сладостей, – сказал Шерзод. – Фатима, у нас к тебе будет другая просьба. Выясни, зачем твой отец держит нас здесь. Мы должны знать, что нас ждет впереди. Ты сможешь это узнать?
Лицо Фатимы стало серьезным. Девушка оказалась в замешательстве. И все же она согласилась помочь им. Однако Фаридун предостерег ее:
– Если это представляет для тебя угрозу – не узнавай.
– Опасности я не вижу.
В тот же вечер, за ужином в кругу семьи, Фатима спросила у отца прямо:
– Отец, скажите, что вы собираетесь делать с этими заложниками?
Такой вопрос сильно удивил Саида. И брови его нахмурились:
– Зачем девочке знать о родительских делах? А может, ты это делаешь для заложников? Мне поведали, что с некоторыми из них ты ведешь долгие беседы.
Фатима испугалась и потупила глаза. Она не знала, как ответить, но и лгать не хотелось.
– Отец, в самом деле, зачем эти «неверные» живут в нашем дворе? – спросил брат Фатимы. – Они тут уже больше года. И ведут себя так надменно, будто в своем доме. Они совсем не чувствуют себя пленниками.
Саид задумался, стоит ли говорить о своих намерениях.
– Ладно, скажу: в самом начале я думал использовать их для нового похода на Мавераннахр, однако халиф испортил мои великие замыслы. И тогда я решил: продам-ка я своих заложников новому наместнику Хорасана, который отправится в поход на Согду. Для него мои пленники окажутся просто бесценным сокровищем. С их помощью Согду он возьмет без всякого боя. Скоро начнется лето, и я уверен, он двинется туда в поход. Недолго осталось их терпеть. Эти юноши мне самому надоели: пользы от них никакой, только проедают мои деньги. А ты, дочка, будь с ними осторожна. Они хоть не