— Итак, — с невозмутимым видом продолжил свою речь рен Роинэ, — мы готовы принять ваши условия, уважаемые ллеры, касательно территории вокруг постоянного портала. Но остается спорным вопрос охраны, снабжения, сроков строительства и тех магов, которые будут поддерживать его в рабочем состоянии. Поэтому я предлагаю пересмотреть вариант с производством основного материала и распределить обязанности между вашими и нашими магами следующим образом…
— А почему он называет вас ллерами, а своих — ренами? — громким шепотом спросила Белка у мужа. — Это что, неприлично? У ллеров что-то не в порядке?
— Нет, малыш, — во вновь наступившей тишине отозвался Таррэн. — Здесь слово «ллер» — не просто уважительное обращение к перворожденному. Оно имеет значение титула. У нас дома немного не так.
— Получается, мы друг друга почти что величествами зовем?
— Получается.
— Хм, — выразительно задумалась Белка под многочисленными взглядами. — Но это ведь отсюда пошло, с Алиары. Твои предки вряд ли сами бы это придумали. Один народ все-таки, такие же традиции, законы… это сейчас все изменилось, да и немудрено за столько эпох. Но тогда-то они, как говорят, уходили без особой спешки. Помнили о своих корнях. И наверняка обращались друг к другу так, как принято на Алиаре до сих пор. Но это ж получается, что ваши предки имели большой вес!
Таррэн слабо улыбнулся:
— Если верить местным хроникам, роды Сориэль и Эраэль можно отнести к старшим домам. А Ираэль и вовсе являлся второстепенной ветвью правящего рода.
— Фьють! — неприлично присвистнула Белка, делано не заметив, как скривились при этом старейшины. Слабенько, конечно, старательно пряча эмоции, но скривились. — Так ты ж у нас тогда настоящий принц!
— Не принц, но близко, — против воли улыбнулся Таррэн.
— И Тиль тоже?!
— Конечно.
— А Эл? — Она с азартом повернулась к светлому.
— И он, — серьезно подтвердил Таррэн. — В хрониках упоминается, что по приходе на Лиару наши роды сперва перемешались. Затем какое-то время жили как один народ, потому что им пришлось затратить немало сил на переселение. К тому же их было мало, а свободных земель, напротив, очень много. Однако через несколько эпох, когда на этих землях стало поспокойнее, наши предки разделились заново…
— На темных и светлых? — «догадалась» Белка.
— По особенностям магических умений и в силу некоторых возникших разногласий во взглядах на окружающий мир.
— Ага. У темных остался «Огонь жизни», который они принялись развивать и совершенствовать, а светлые захапали себе часть хроник с описаниями стихийных умений! Соответственно, вы стали великими и ужасными огневиками, а они — просто снобами. Но снобами, любящими выращивать цветочки в свободное от самолюбования время.
— Не только, Бел, — немедленно отреагировал Элиар.
— Да знаю я все, — отмахнулась от него Белка. — Был я в вашем дурацком лесу — такого там понавыводили, что просто ужас! Один боевой кактус чего стоит! Или незабудки с ядовитой пыльцой! А лиственницы с грушами на ветках? А плюющийся кислотой кустик баэррэ? Фу! Столько гадостей, как у вас, нет даже в Серых пределах! Как еще сами не потравились?
Элиар с деланой небрежностью пожал плечами:
— Жизнь в те времена была трудная, невеселая. Смертных много, гномов еще больше… думаешь, мы обошлись без войн? Думаешь, нас встретили на Лиаре с распростертыми объятиями?
— А разве нет?
Рен Роинэ внимательно посмотрел на владыку Золотого леса, но тот, будто не заметив, снова отмахнулся:
— Воевать приходилось много и часто. Думаю, именно поэтому наши роды поначалу объединились.
Белка почесала нос.
— А когда все успокоилось, вы оттяпали себе самые вкусные земли и снова разделились? Только не на роды, а на дома?
— Кто знает, как оно было? Я, к примеру, не видел этой части хроник.
— Я тоже, — кивнул Тирриниэль, не обратив внимания на тот факт, что беседа ушла в сторону от договора, а рен Роинэ так и стоит, как одинокий кактус в пустыне. — Но это ничего не значит. Возможно, причины разделения были гораздо проще и прозаичнее, чем мы думаем.
— Кто-то власти захотел, — невинно бросила в пустоту Белка. — Или денег. Или же того и другого сразу. Жадность, как утверждают наши мудрецы, родилась тогда же, когда зародилась сама жизнь. А жажда власти и подавно всеобщая зараза, да еще с годами имеет нехорошее свойство превращаться в безумие… Изиар бы подтвердил. Да, Таррэн?
Эльф растянул губы в зловещей усмешке:
— Да, малыш. Думаю, он бы точно подтвердил.
Рен Роинэ как-то по-особому блеснул глазами и тихонько опустился на свое место. После чего перехватил прицельный взгляд Тирриниэля и так же медленно наклонил голову.
— Полагаю, пункт семнадцатый не нуждается в дальнейшем обсуждении, ллеры. Нас устраивает ваша трактовка «О создании», и мы готовы обеспечить работу нового портала под руководством ваших магов.
— Я рад, — хищно улыбнулся темный владыка и мысленно зааплодировал Белке. — Приступим к следующему пункту?
Еще через час Гончей снова стало скучно: совет старейшин продолжал демонстрировать чудеса дипломатии, все были вежливы до тошноты. Никаких жарких споров, почти никаких возражений. Жалобное блеяние отдельных представителей ушастой фауны не в счет, а выразительные взгляды в свой адрес она не получала аж с самого утра.
Тоска зеленая… что б такого хорошего сделать, чтобы всем сразу плохо стало?
— Я кушать хочу, — требовательно потянула она Таррэна за рукав. Тот оборвал вялую дискуссию с реном Эганарэ касательно создания новых артефактов и ласково погладил каштановые вихры.
— Орех дать?
— Не-ет. Мя-яса хочу.
— Шир? У нас в леднике еще что-нибудь осталось?
— Немного, — хрипло прокашлялся стоявший у стены перевертыш. Остальные машинально облизнулись и смутились, когда в брюхе у Лакра что-то негромко квакнуло.
— Хочу свеже-е-его, — протянула Белка, мысленно хмыкнув при виде оставшихся невозмутимыми эльфов.
Ох как Эланна их за вчерашний вечер выдрессировала! Когда «оскорбленные» темные решительно прервали всякие переговоры и удалились в южное крыло, владычица наверняка долго строила свой совет, разъясняя вероятные последствия недавнего происшествия. После такого внушения старейшины и пикнуть не посмели, когда Белка этим утром дерзко залезла на стол и в качестве проверки испачкала рену Роинэ важную бумагу. Не взвились, когда Гончая так же нахально испортила одну из великолепнейших колонн. И угрюмо промолчали, когда она увлеченно нарисовала на груди молчаливых стражей порядковые номера… той самой несмываемой сажей… прямо по сверкающему доспеху. Вроде как для того, чтобы назавтра они не ошиблись местами. Правда, циферки Белка нарисовала коряво, но даже этим фактом никто не возмутился…
Одним словом, никакого удовольствия за целое утро. Даже мирный договор алиарцы отстаивали далеко не так рьяно, как вчера. И морды каменными сделали. И коситься неприязненно перестали. И помощникам своим запретили. Никто даже не вякнет. И прибить некого… просто ужас!
Белка тяжко вздохнула.
— На охоту хочу, — призналась тихонько мужу, теребя его за длинное ухо.
Таррэн пристально взглянул ей в глаза, в которых промелькнул опасный изумрудный огонек, и без малейшей задержки кивнул:
— Значит, пойдем. Хочешь, сегодня вечером тебя свезем?
— Хочу. — Она застенчиво шмыгнула носом. — Ты обещал показать мне остров Трех Отшельников.
— Покажу, малыш. Потерпи немного.
— Хорошо. А где мои орехи?
— Держи, Бел, — заботливо протянул ей Элиар целую горсть. — Свежие и уже очищенные. Как ты любишь.
— Эл, ты чудо! — обрадованно вскинулась Белка и пересела на подлокотник его кресла.
Эльф, опасливо поежившись, поспешно отодвинулся на самый край.
— Несомненно, — пробормотал он совсем встревоженно. — А еще я, если ты не понял, не хочу снова обнаружить храмовник под своей подушкой.
— У меня больше нет, — вздохнув, призналась Гончая и милосердно вернулась к мужу.
— Какое счастье… ты ешь, ешь. Присядь, вон, на травку, чтобы ножки не устали. Там же удобнее, чем на этом жестком кресле, правда?
Белка снова вздохнула:
— Я бы присел, да Таррэн не пускает.
— А я попрошу, чтоб пустил. Таррэн, ты же не зверь, чтобы заставлять ребенка сутками сидеть на одном месте? Детям простор нужен, свобода, игры…
Темный эльф мрачно покосился на побратима, молча советуя тому заткнуться, пока ему не напомнили в невежливой форме насчет чьих-то ожидаемых в скором времени детей. Но потом покосился на несчастное лицо Белки, подумал и все-таки кивнул.
— Но так, чтобы я тебя видел.
Под пристальным взглядом владычицы одна из стен в зале разошлась, обнажив лужайку, украшенную изящным фонтанчиком и живописными кустиками роз, отгородившими этот кусочек рая от посторонних взглядов сразу с трех сторон. А вот с четвертой кустиков не было и в помине, так что уютная лужайка, будучи скрытой для стражи и посетителей дворца, отлично просматривалась из зала совещаний.
— Спасибо, Эланна, — кисло улыбнулась Гончая. — Спасибо, Эл. Раз уж вы так боитесь, что меня съедят, я с собой Стрегона заберу. Или Лакра. С ними не так скучно, как с некоторыми.
— Всех возьми, — тут же согласился Таррэн, и перевертыши встрепенулись.
— Хозяин?
— Но чтоб оттуда ни шагу, — хмуро предупредил эльф. — Чтоб я вас всех видел, ясно?
— Все сделаем, сир, — торопливо поклонились они, пряча ухмылки. А затем размазанными тенями метнулись на свежий воздух.
— Ой! — вскрикнула Белка, когда неясный вихрь подхватил ее на руки и со всей осторожностью вынес наружу. — Шир, кыш! Не трогай! Ай! Поставь меня на место, я высоты боюсь!
— Ухты-ы-ы… что, правда? — донеслось из-за колонн довольное. — Какая приятная новость! Бел, не хочешь полетать? Смотри, какие симпатичные кустики — пышные, зеленые, с шипами… Ты куда это собрался? Забыл, что нам нельзя покидать эту симпатичную лужайку?
— А ну, убери лапы! Лакр, хватит ржать! Таш, как ты можешь ему помогать?! Нэш, а ты чего скалишься? Зубы лишние?! Стрегон… уф! — Белка наконец вырвалась на волю, проворно выбралась из-за колонны и уселась на самом видном месте. — Спасибо, Стрегон. За мной охота.