— Коняшка… — слабо улыбнулась Белка, увидев эту пасторальную картинку.
При виде Гончей лейдэ шарахнулся прочь и только что не завизжал. Правда, почти сразу наткнулся на ее внимательный взгляд, чего не мог сделать во время бешеной скачки, и озадаченно замер. А спустя пару мгновений тряхнул спутанной гривой, забавно наклонил голову. Но понять, в чем дело, никто не успел — Белка уже отвернулась и уткнула нос в плечо мужа.
— Таррэн, а ты мне такую купишь?
Перевертыши побагровели.
— Та-аррэн? — не услышав ответа, настойчиво потеребила его за рукав Белка. — Так ты купишь мне летающую коняшку?
— Нет, — буркнул эльф, благоразумно закрыв супругу от пытливого взгляда придвинувшегося отца Эланны. — Лейдэ не продаются.
— А ты попроси! — не растерялась Белка. — Неужто вон тот дядька с большими ушами тебе не подарит?
Теперь побагровели и остальные. За исключением, пожалуй, Элиара и Тиля, которым по статусу было положено уметь сохранять каменные физиономии в любых ситуациях. Немногочисленные оставшиеся на острове алиарцы, правда, ничего не заметили, потому что в этот момент испуганно косились на своего владыку, однако тот оставался на редкость благодушным. То ли не отошел от шока, то ли вообще не услышал, задумавшись о своем, то ли действительно не обиделся. Правители… они порой странные бывают. За какую-то мелочь могут голову снести, а что-то и мимо ушей пропустят. Если, конечно, это надо для дела.
— Таррэн! — устав ждать ответа, капризно надулась Белка. — Я хочу себе такую коняшку!
— Лейдэ не живут в неволе, — совсем мрачно отозвался муж, не зная, что с ней делать — то ли ругать, то ли обнимать. — И не живут нигде, кроме Скалистых берегов. Они сами находят себе хозяина и сами же его выбирают. Приручить их нельзя. Можно только понравиться.
— Да-а? — моментально оживилась она, прекратив изображать умирающую. — Так это ж я запросто! Щас мы ее позовем, и я ей сразу же понравлюсь!
— Это не кобыла, а жеребец, Бел, — флегматично заметил Элиар.
— Тем более!
— Белый жеребец, — все так же ровно уточнил светлый.
— Ты на что это намекаешь?! — громко возмутилась Гончая, кинув лукавый взгляд на замершего неподалеку рена Эверона и его церемониальную одежду. — Ну и что? Будут у нас теперь два белых жеребца. Какая разница?!
Стрегон не выдержал и закашлялся, а она вдруг насупилась:
— Мы, может, потом у себя таких же выведем!
— Какой именно породы? — с каменным лицом уточнил Тирриниэль.
Теперь кашляли уже все перевертыши. Да так надрывно и заразительно, что золотые быстро подцепили этот опасный недуг и, поглядывая отчаянно веселыми глазами в сторону начальника дворцовой стражи, присоединились к «заболевшим». Тогда как Белка гордо задрала нос и, проворно спрыгнув на землю, пафосно заявила:
— Каких захотим, таких и выведем! Хоть ушастых, а хоть хвостатых! Стрегон подтвердит, что мы можем!
— Несом… нен… но, — с трудом выдавил полуэльф.
Гончая довольно кивнула и тут же юркнула за его широкую спину. Потом на мгновение высунулась из-под его локтя, оценила обстановку, убедилась, что все в порядке, и только тогда тихо добавила:
— А белый цвет я на самом деле люблю. Только не всякий, а такой, чтоб не слепил. Потому что когда он слепит — это плохо. И это значит, что на самом деле ему есть что скрывать. Ведь настоящая чистота не нуждается в дополнениях. Точно так же, как истина, которая никогда не бывает сложной… Пойдем, Стрегон, поиграем в ножички? Чегой-то тут скучно стало, а мне надо срочно развеяться. Все эти полеты ужасно утомляют… как только некоторые ездят?
Не дожидаясь согласия Стрегона, она ловко цапнула его за руку и, пользуясь его телом как щитом, помчалась на противоположный берег озера. Подальше от пристального взгляда ллера Адорраса и протянувшегося от него тонкого, незаметного, но крайне настойчивого магического щупальца.
Следом за ней без лишних слов двинулись остальные охотники.
— Ллер Таррэн, вы не могли бы все-таки представить мне это любопытное создание, у которого хватило смелости оседлать моего Леинара? — вдруг донеслось им в спины.
— Бел! — крикнул Таррэн, не особо надеясь на результат. — Бел, вернись, пожалуйста!
Белка фыркнула и, не торопясь выполнять просьбу мужа, громко поинтересовалась:
— Зачем?
— С тобой хотят познакомиться.
— Пусть дальше хотят, — отмахнулась она, упорно таща перевертыша прочь. — Я, к примеру, не слышал, кто и чего там хочет. А если ему так надо, то может сам подойти и сказать. Че, рук, что ли, нету? И вообще, много хотеть бывает вредно для здоровья!
Владыка Эоллара вопросительно повернулся к Таррэну.
— Прошу прощения, — вздохнул тот, пряча раздражение. — Я же говорил, Бел порой бывает ужасно упрямым существом. Если чего не хочет, то никто не заставит.
— Даже вы?
— Увы, — развел руками Таррэн. — Пока сам не придет, бесполезно уговаривать. Можете мне поверить.
Владыка странно пожевал губами, провожая решительно удаляющуюся компанию перевертышей, а потом отвернулся.
— Пусть так. Но, возможно, кто-то из нас вскоре передумает.
Почти целый час возле озера было тихо.
Высокородные эльфы, не пожелав жариться на солнце, вернулись в шатер. Владыка Эоллара впал в задумчивость, почти перестав допрашивать чужаков и лишь иногда вмешиваясь в беседу. Сами чужаки заметно расслабились, хотя Тиль и сейчас справедливо ожидал подвоха. Элиар сумел наконец увести разговор в сторону от династического брака. И только Таррэн, намеренно усевшийся поближе к выходу, беспрестанно посматривал вниз, дабы успеть вовремя перехватить свою непослушную пару, если… точнее, когда ей в голову взбредет очередное безумство.
Признаться, он и сейчас с трудом представлял, ради чего Белка нахамила отцу Эланны и охомутала его строптивого жеребца. Конечно, красавец лейдэ уже пришел в себя, остыл и вернулся к увлекательному процессу поедания травы. Однако сам факт, что его смогли довести до столь плачевного состояния, говорил о многом.
Правда, касательно Леинара кое-какие мысли у Таррэна имелись, потому что не заметить, как заинтересованно косился конь на маленькую Гончую, было невозможно. Однако быть полностью уверенным… нет. Разве что таким необычным образом Белка пыталась отвлечь от Элиара и Тиля внимание ллера Адорраса? Гм. Ну, в таком случае у нее получилось. Вот только после этого царственный эльф обратил свое внимание на нее, и Таррэну это не понравилось. Но еще больше не понравилось, что ллер Адоррас не отреагировал на безобразное поведение Гончей. И совсем встревожил его задумчивый взор, который нет-нет да и обращался к озеру. Как раз туда, где увлеченно играли пятеро перевертышей и их хитроумный вожак.
Таррэн в который раз скосил глаза: Белка снова превратилась в беззаботного Белика и скакала по песку, как самый настоящий пацан. Вот и поле для будущей деятельности расчертила. Перевертышей вытащила из тенька. Наконец выпросила у Шира клинок и затеяла игру в «ножички», планомерно отвоевывая себе заключенное в круг пространство.
Но это еще полбеды. Самое, так сказать, начало, потому что эта наглая кошка бессовестно жульничала и истошно вопила, когда ее в этом уличали. Топала ногами, грозилась «все рассказать хозяину», выразительно потрясала кулаками, сопела, бурчала, хмурилась… и одновременно с этим медленно вытесняла охотников из круга, раз за разом оттяпывая у них (хоть и совершенно бесчестно) по кусочку земли.
Для чего понадобился этот шум, Таррэн не понял. Однако когда недолгое «сражение» закончилось сокрушительной победой Белки, внутренне подобрался: сейчас что-то будет… И, разумеется, оказался прав. Едва Гончая издала победный вопль, охотники недобро прищурились. А потом принялись незаметно ее окружать, намереваясь отомстить за насмешки, вымогательство, шантаж и все остальное, что она вытворяла в полнейшей безнаказанности. Причем кровожадное выражение на их лицах было таким красноречивым, что Таррэн покачал головой: вот ведь наглецы. Нет чтобы ее остановить — так они еще и подыгрывали!
Он отлично видел, как охотники окружили усевшуюся на землю и вновь увлекшуюся рисованием Белку. Скептически поджал губы, когда они начали неумолимо сближаться, в предвкушении потирая руки. И не стал останавливать, когда они с невероятной скоростью метнулись к беззаботно посвистывающей фигурке.
Разумеется, если бы это произошло дома, у охотников не было бы ни единого шанса. Однако сейчас перед ними стоял Белик, а не Белка. Мелкий пацан, а не пятисотлетняя Гончая. И он… то есть она никак не могла себе позволить хоть на мгновение выйти из образа.
— Ма-а-а-м-а-а-а! — пронзительно взвизгнула Белка, когда ее все-таки сцапали, спеленали в десять рук и с торжествующим смехом подбросили в воздух. — Гады! Я вам это припомню-у-у-у… всем отомщу… вы пожалеете! Таррэ-э-э-эн! Спаси-и-и меня от этих изверго-о-ов!
Элиар удивленно выглянул из шатра и расплылся в счастливой улыбке: он уже понял, для чего пятерка охотников с такими зверскими лицами потащила отчаянно брыкающуюся ношу к озеру.
— Надеюсь, Бел умеет плавать?
— Таррэн! — снова раздалось возмущенное. — Они хотят меня утопи-и-игь… эти гады решили от меня избавиться-а-а-а-а…
«Давно пора», — с удовлетворением подумал рен Эверон, тоже следя за разворачивающейся драмой.
— Не избавиться, — наставительно пропыхтел Лакр, ловко увернувшись от болезненного тычка под дых. — А макнуть в воду исключительно в воспитательных целях. Чтобы ты больше никогда не смел жульничать. И навсегда запомнил, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
— Рыжий! Сволочь!
— Правильнее говорить «рыжая сволочь», Бел. Следи, пожалуйста, за речью, иначе тебя перестанут понимать. А эльфы такие щепетильные!
— Пусти, гад! Ухо откушу! Без хвоста у меня останешься!
— Ничего, переживу, — гнусно хихикнул перевертыш. — Или другой отращу — мне не впервой. Зато сегодня я наконец получу море удовольствия, когда увижу тебя мокрым, грязным, беспомощным, совершенно раздавленным морально…