Более того, вдоль стен исчезли молчаливые стражи в блестящих доспехах, а взамен них появились мрачные, упрятанные в уже знакомого вида броню типы. Точные копии тех красавчиков, которые остались выяснять отношения с перевертышами. К тому же этих новых стражей было теперь не двадцать, а гораздо больше. И это не понравилось Гончей еще сильнее: изменилось что-то во дворце за время ее недолгого сна. Причем не в лучшую сторону.
Наконец Гончая подметила еще одну странность и окончательно озадачилась.
— Всем привет. — Она подошла к столу, поглядывая на собравшихся. — Сорен, друг мой белобрысый, тебя что, понизили в звании, раз ты стоишь не за троном владычицы, а торчишь один как перст в сторонке?
Рен Эверон даже не обернулся. А вот пустующее кресло во главе стола настораживало. Где Эланна? И если ее нет, то почему тогда тут начальник ее доблестной стражи? Разве он не должен ее сопровождать повсюду, за исключением спальни и отхожего места?!
Белка прошлась вдоль длинного ряда кресел, где как на иголках восседали золотые во главе с Элиаром и Тилем, отыскала Таррэна и вопросительно на него посмотрела.
— Неужели кто-то умер, пока я спал? Совет весь в сборе… рен Роинэ, рен Аверон, рен Ивенар… даже господа Эганарэ и Эвисталле тут! Тогда откуда траур? Может, на нас напали? Эланне заявила протест ее собственная стража?
— Нет, Бел, — неожиданно отозвалась владычица из дальнего кресла, которое пряталось за массивной фигурой Тиля. — Ничего страшного, волноваться нет повода. Но на некоторое время мне придется…
— Уступить свое место мне, — договорил за нее смутно знакомый баритон, и Белка, выругавшись про себя, повернулась к открывшимся парадным дверям.
Ллер Адоррас алле Эрроас вошел так тихо, что она даже не сразу его услышала. А когда поняла, чьи крепкие стражи теперь появились во дворце и почему здесь все так разительно изменилось, стало поздно: владыка Эоллара уже вошел в зал, властным кивком разрешил привставшим эльфам снова занять свои места и быстро приблизился к столу, безостановочно буравя глазами присутствующих.
На этот раз он облачился в достойные владыки одеяния небесно-голубых тонов. На нем по-прежнему не было украшений, за исключением сияющего невероятной силой венца с крупным синим камнем посередине и родового перстня на безымянной пальце, в котором, в отличие от эльфов Лиары, не имелось ни крупицы магии. Но при этом в облике эльфа было столько величия, столько достоинства и внутренней мощи, что даже Тиль не удивился, когда Белка попятилась, потом затравленно оглянулась и, плюнув на приличия, юркнула под стол.
Ллер Адоррас остановился, не дойдя до пустующего трона всего нескольких шагов. В шаге от него застыл еще один эльф — очень похожий на незадачливых стражников на входе. Только еще более высокий, почти на полголовы выше владыки, аж с двумя мечами на поясе и, как ни странно, без шлема. Так что можно было без труда разглядеть его жесткое лицо, ощутить холодный взгляд светло-голубых глаз, увидеть невероятную грацию его плавных движений и с беспокойством понять, что этот ушастый опасен.
Ллер Адоррас немного подождал, игнорируя вопросительные взгляды своих подданных, однако Белка вылезать не пожелала. Так что ему пришлось пожать плечами и, наклонившись, самому заглянуть под стол.
— Что-то не так?
У рена Роинэ неприлично отвисла челюсть. Члены совета неверяще замерли. Эланна удивленно округлила глаза, а у Элиара брови взлетели высоко вверх. Что это? Владыка Эоллара нарушает этикет ради лаонэ?! И самолично лезет за ним под стол, лишь бы узнать, что же так расстроило мелкого стервеца?!
Тирриниэль почувствовал, что его губы сами собой расползаются в усмешке. Элиар растерянно моргнул. И только Таррэн неловко кашлянул, когда из-под стола раздалось недовольное:
— Ничего.
— Тогда что ты там делаешь? — терпеливо поинтересовался царственный эльф.
— Сижу. А что, нельзя?
Ллер Адоррас хмыкнул:
— Вообще-то… не знаю. В правилах не указан запрет на ползание под столом в присутствии владыки. Сидеть без разрешения не положено. Открывать рот — тем более… но про стол я ничего не слышал.
— Так зачем было спрашивать? — еще более сердито отозвалась Белка. — Эланна, что за шутки? Я думал, твой отец остался на острове! Он что, решил навестить свои владения? Или пожелал выполнить свое обещание насчет беседы? Тогда я польщен — столько внимания… но почему меня никто не предупредил, что он решил плюнуть на свое затворничество и вернулся в большой мир?!
— Так ты вроде… спал, — запнулась от неожиданности владычица.
— Ну и что?! Намекнуть было нельзя?! Записочку послать, чтобы я от удивления в обморок не хлопнулся?! А теперь получается, что это его стража стоит под дверьми, карауля каждый ваш чих?!
— Ну… да. У отца свои стражи, у меня — свои. И когда он во дворце, нас охраняют его эвитарэ.
— Я уже понял, — проворчала Гончая из-под стола. — Ну хоть не зазря им наши парни морды набили, когда эти дурни не пожелали открыть мне дверь. Таррэн, скажи им, что ли, что можно отпускать этих олухов. А то вдруг уже сожрали?
— Как не открыли? — удивился ллер Адоррас.
— Вот так! Встали, как бараны у ворог, железки свои выставили и заявили, что смертным, дескать, тут не место! А лаонэ — тем более!
— Ох, — выдохнула Эланна, прижав руку ко рту и чуть ли не в панике уставившись на отца. Но тот не рассердился, а вроде даже искренне сконфузился.
— Прошу прощения, моя вина — забыл, что наш закон мог вам показаться несправедливо строгим…
Таррэн с изумлением ощутил на себе смущенный взор владыки.
— …но ваши воины — непростые люди… а может, и не люди вообще… поэтому я не придал значения. А моя стража в эти тонкости не посвящена, что и повлекло за собой досадное недоразумение.
— Я понимаю, — кашлянул Таррэн и негромко попросил: — Бел, вылезай. Никто не желал тебя обидеть.
Белка тихонько фыркнула:
— Тот, кто желал меня обидеть, еще долго будет сводить синяки. И вовсе не потому, что я такой добрый, а лишь по той простой причине, что наши охотники все еще имеют приказ не убивать без веских оснований.
— Твоим друзьям ничто не угрожает, — терпеливо повторил ллер Адоррас. — Они просто подождут снаружи. Все улажено, Бел. Не обижайся. Никто не помешает тебе гулять по дворцу. Но ты же не по этой причине забрался под стол?
— Нет, — легко согласилась Белка.
— И не по этой причине не желаешь, по твоему собственному выражению, обращаться ко мне напрямую?
— Мм… ну да.
— Тогда что не так? — терпеливо спросил ллер Адоррас, повергнув своих подданных в еще больший шок, чем секунду назад, потому что присел на корточки и заинтересованно наклонил голову. — Зачем ты от меня прячешься, Бел?
Белка в это же самое время проворно выбралась с противоположной стороны стола, юркнула за кресло мужа и, высунув оттуда только любопытный нос, негодующе буркнула:
— А я не обязан отвечать!
— Правда? — Владыка так же спокойно отпустил скатерть, поднялся и, подметив выразительные, на грани обморока, лица старейшин, неспешно опустился на свое кресло. — А кто-то вчера говорил совсем другое.
— Прошу прощения, ллер, — со вздохом прервал эту увлекательную дискуссию Таррэн. — Полагаю, проблема в другом: Бел просто не знает, как к вам обратиться. На «вы» — боюсь, он говорить никому не станет, не приучен, а на «ты»… думаю, это с его стороны будет невежливо и может нарушить гармонию вашего дома.
— А вот и нет! — немедленно встряла Гончая. — Просто на «вы» я при первом знакомстве называю или тех, кого уважаю, или же, наоборот, тех, кого уважать вовсе не за что. А на «ты»… мм, все слишком двойственно. Но от любви до ненависти, как говорится… Тиль, ты помнишь нашу первую встречу?
Тирриниэль улыбнулся:
— Конечно, малыш. Хотя, думается, мы с тобой зря тогда повздорили.
— У нас было из-за чего повздорить и даже за что надрать тебе длинные уши. Зато помнишь, что я сказал, когда впервые пришел в Темный лес?
— Еще бы. — Улыбка Тиля стала шире, а взгляд — почти мечтательным. — Помнится, половина моих эльфов чуть не потеряла сознание от ужаса, а вторая половина целый час находилась в глубоком шоке.
— Но ты ж внакладе не остался!
— Нет, конечно. Хотя до сих пор не представляю, как тебе удалось выкрутиться.
Белка, прекратив прятаться, выбралась на свет божий, бесцеремонно взобралась на чужой подлокотник и испытующе заглянула в глаза темного владыки.
— Так уж и не знаешь?
— Ну знаю, конечно, мелодично рассмеялся Тиль, потрепав пышные кудри невестки. — Кажется, у тебя уже тогда было два замечательных оправдания, ради которых я простил бы тебе еще и не такое.
— На «не такое» у меня тогда не было настроения, — притворно вздохнула она. — В противном случае я разнес бы тебе все чертоги. Можно я немного с тобой посижу?
— Можно, конечно, — кивнул Тиль.
— А ты мне свой обруч дашь поносить?
— Бери, — пожал плечами эльф, и она с радостной улыбкой стянула с его лба венец силы, а затем под ошарашенными взглядами алиарцев принялась протирать его рукавом. Даже дохнула для верности и отполировала так, что он стал блистать поистине дивными огнями, переливаясь под светом магических светильников всеми оттенками зелени.
— Немного запылился, — застенчиво пояснила Гончая, аккуратно пристраивая обруч на прежнее место. — А вот теперь как новенький. Тебе нравится, Тиль?
Тирриниэль, не без труда удержав внутри резко возросший по силе «Огонь жизни», который по вине владыки Эоллара подвергся вчера нешуточному испытанию, очень серьезно кивнул.
— Да, Бел. Спасибо.
— Не за что, — смутилась Белка и, деликатно чмокнув его в щеку, сползла с кресла. Потом подметила, как опасно ярко полыхнули его глаза, и вот тогда уже смутилась по-настоящему. — Извини, я пойду к Таррэну, ладно? Ему без меня ску-у-чно.
— Ему без тебя плохо, — слегка охрипшим голосом отозвался Тиль, наконец-то полностью восстановив резерв. — А скучать ты ему, насколько я знаю, не даешь. Только Элиара не трогай. Боюсь, он еще недостаточно терпелив к твоим выходкам.