Но наиболее «отличилась» в этом отношении гробница Ченти II, имеющая два скальных помещения и пять погребальных шахт. В ближнем ко входу помещении (размером всего 4,5 × 1,6 м) в ходе расчистки был обнаружен большой очаг, сложенный из сырцовых кирпичей разного размера, по-видимому взятых из древних сооружений (если бы их сделали специально для очага, они были бы одинаковыми). Очаг имел форму подковы (1,5 × 1,3 м) и сохранился на высоту трех кирпичей. Внутри оказалось множество керамических черепков, главным образом, от большой жаровни и винных амфор Римского времени. Размер жаровни вполне соответствовал поверхности печи, и мы предположили, что первоначально она располагалась сверху. Так получалась большая поверхность для приготовления пищи, под которой оставалось место для огня и дров. Следы копоти на жаровне догадку подтверждают.
Вот так одно из помещений гробницы Ченти II превратили в кухню, а его стены покрыли грубой штукатуркой на основе ила и соломы. Этот слой полностью скрыл рельеф на западной стене, выполненный в виде ряда «ложных дверей». В другом помещении этой гробницы – западном – жители тоже выровняли стены, так что первоначальное оформление в виде «ложных дверей» с имитацией свернутой циновки над ними («барабаном») не было заметно. Когда для съемки архитектурного плана гробницы Ченти II в 2011 году понадобилось высвободить из-под поздней обмазки оригинальные рельефы, рядом с таким «барабаном» «ложной двери» была сделана неожиданная находка.
Японский орден и иудейский медальон
В слое поздней штукатурки, покрывавшей рельеф северной стены западного помещения скальной гробницы Ченти II, обнаружилась замурованная серебряная подвеска с обрывком медной цепочки. На небольшом кругляшке диаметром 2,7 см, напоминавшем монетку, с одной стороны была надпись на иврите, а с другой – гексограмма. Видимо, такой медальон мог носить человек, исповедовавший иудаизм. Все бы ничего, если бы не место находки – арабская страна Египет, имеющая крайне сложные отношения с Израилем, особенно из-за арабо-израильского конфликта, Шестидневной войны 1967 года и современных событий между Израилем и Палестиной.
Когда инспектор сообщил о находке администрации Гизы, на раскоп немедленно явилась делегация, возглавляемая директором всего древнего некрополя. Подобного ажиотажа не возникало никогда раньше: ни при обнаружении погребения ювелира с инвентарем, ни когда были найдены редкие сосуды-канопы в гробнице Хуфухотепа. Маленький иудейский медальон вызвал неожиданную реакцию.
Группа инспекторов и дирекции тщетно пыталась уместиться в двух небольших помещениях гробницы Ченти II. Каждый считал своим долгом ткнуть пальцем или поскрести ногтем место находки в стене и высказать свою версию того, как медальон мог попасть в древнеегипетскую гробницу. Поднялись неописуемые шум и гвалт, которые, наверное, древний памятник не переживал ни разу. Похоже, заподозрив в случившемся действия внешней разведки соседней страны, расстроенные египтяне удалились в здание администрации, попутно предупредив, чтобы в конце археологического сезона иудейский медальон был сдан в специализированное хранилище Гизы.
Надо сказать, что днем ранее на нашем раскопе, рядом с другой скальной гробницей Ченти I, была сделана не менее примечательная находка, которая, однако, не произвела на египтян впечатления. В погребальной камере шахты GE 27, полностью ограбленной и заполненной перемешанным разновременным слоем, лежал четырехсантиметровый позеленевший металлический предмет, отдаленно напоминающий многолучевую звезду. Ушко сверху свидетельствовало, что его подвешивали как медальон или медаль.
После очистки предмет стал напоминать знак отличия или награду: по центру виднелись перекрещивающиеся щиты и мечи, а сверху парила птица с распростертыми крыльями. В довершение на некоторых лучах звезды сохранились остатки красной и желтовато-белой эмали.
Поиски в литературе и на электронных сайтах по фалеристике дали результат: предмет оказался знаком ордена Золотого коршуна[125], учрежденного в Японии в 1890 году и упраздненного в 1947 году[126]. «Кинси Кунсе» (орден Золотого коршуна, или сокола) являлся наиболее почетной военной наградой Японии, им награждались офицеры и солдаты, проявившие уникальную храбрость и отвагу в бою. За всю историю его существования только один человек, не бывший японцем, получил этот орден. Им был американский генерал Дуглас Макартур, 2 сентября 1945 года на борту линкора «Миссури» принявший капитуляцию Японии и в этом же году представленный к награде орденом Золотого коршуна.
Японский орден и иудейский медальон, найденные на восточной оконечности Гизехского некрополя в 2011 году
Японский орден имел семь степеней, и у первых пяти был не только собственно орден, но и его знак, обычно носившийся на шейной ленте. И орден, и знак изготавливались из позолоченного серебра, а эмалевое покрытие наносилось только на награды первых пяти степеней. На аверсе многолучевой звезды изображались два скрещенных самурайских щита, а поверх них – мечи в ножнах. На щитах также находились алебарды и конская сбруя, а на знаменах – японские геральдические знаки «Мицутомоэ».
Наш знак ордена, несмотря на то что эмаль и позолота практически не сохранились, можно отнести к IV или V степени, которыми награждались старшие и младшие офицеры японской армии. Вообще же, за более чем полувековую историю существования ордена Золотого коршуна им были награждены 1 067 492 человека, но большинство – орденами VI и VII степеней. К сожалению, на реверсе нашей находки номеров не сохранилось, поэтому мы не смогли определить личность человека, получившего эту награду, и не сумели понять, какими же путями этот орден из Страны восходящего солнца попал в Страну пирамид – был ли он утерян владельцем или уже коллекционером. Теперь мы вряд ли это узнаем…
Русские туристы бывают разные
За годы работ в Гизе мы привыкли видеть множество соотечественников, бродящих вокруг пирамид, Сфинкса и древних гробниц. Обычно они стройными рядами выгружались из огромных разноцветных автобусов, буквально исходящих холодным воздухом работающих на полную мощность кондиционеров. Но довольно скоро африканская жара и жгучее солнце делали свое дело: потоки туристов теряли организованность, распадаясь на отдельные кучки, ведомые гидами и осаждаемые местными продавцами сувениров, погонщиками верблюдов, лошадей и ослов. Походили, посмотрели, прокатились на верблюде, сделали традиционную фотографию «я и пирамида» и сели обратно в автобус. Но не все русские туристы таковы.
Однажды спокойное течение обычного рабочего дня на раскопе было нарушено вызовом в администрацию Гизы сначала нашего инспектора от египетского Министерства древностей, а затем и одного из сотрудников экспедиции. Все терялись в догадках, что случилось и тем более – зачем им понадобился русский археолог?
Дело было вот в чем. Охрана Гизы застала двух благообразных русских мужчин, когда они накладывали на гранитные блоки облицовки, лежащие у подножия пирамиды царя Хафра, некую ярко-розовую пластичную массу. Подоспевшая туристическая полиция задержала странных личностей на месте действия и вызвала на подмогу администрацию Гизы, кавалькадой белоснежных автомобилей подлетевшую к пирамиде. Тщетно египтяне пытались понять, что делали русские туристы, несмотря на то что один из них достаточно бойко говорил на арабском языке. Для этого и вызвали одного из нас, чтобы служить банальным независимым переводчиком.
На вопрос, что же именно господа делали, те сообщили, что с помощью пластиковой массы пытались взять слепки поверхностей гранитных блоков, чтобы доказать, что те распилены с использованием развитых технологий, которыми не могли обладать древние люди, а следовательно, что пирамиды построены представителями иных рас или даже внеземных цивилизаций. При этом любознательные граждане никак не хотели признать тот факт, что их действия – а именно нанесение липкой массы кислотного цвета – могут причинить вред древнему памятнику. Они обиженно апеллировали к земляку-археологу, мол, объясните арабам, что мы лишь хотим получить в свое распоряжение факты, тщательно скрываемые и египтянами, и представителями академической науки. Но, как говорится, нашла коса на камень: именно к представителю той самой «академической науки, погрязшей в заблуждениях и штампах», они и обращались. На закономерный вопрос, на какую бы реакцию данные господа рассчитывали, если бы такое проделали со стеной Золотых ворот во Владимире, туристы возмущенно отказались отвечать.
Бесконечное разбирательство длилось полдня, сначала у подножия пирамиды Хафра, а затем и в здании администрации Гизы: писались объяснительные, тут же переводившиеся с русского на английский, а далее на арабский, просматривались многочисленные карты памяти с фотографиями, оказавшиеся у туристов в неимоверном количестве. Русский археолог с грустью понял, что поработать ему сегодня не удастся, так же как не удастся «обратить в академическую веру» заблудших российских граждан, но спустя час его с миром отпустили на раскоп.
Вернувшийся только на следующее утро египетский инспектор сообщил, что туристов продержали в администрации до вечера, конфисковав у них пластичную массу, карты памяти и малярную кисточку. Им выписали вполне символический штраф и уведомление о запрете посещения археологических памятников Египта. Неделю спустя во Всемирной паутине вскользь проскочила информация, что «российских туристов задержали за фотосъемку у пирамид Гизы», сопровождаемая возмущенными комментариями обывателей, осуждающих действия египетских властей…
Как строились пирамиды
Прочитав предыдущий пассаж про русских туристов, читатель наверняка задался вопросом, как и кем построены пирамиды Гизы. Действительно ли такое под силу человеку III тыс. до н. э., не обладавшему ни стальными орудиями, ни подъемными кранами? Да и из камней ли возведены эти «рукотворные горы», как иногда называют египетские пирамиды?