Надя вошла в кафе рядом с метро «Парк культуры» ровно в полдень. Теплый осенний день щедро рассыпал по дорогам, зданиям и лицам мягкие солнечные блики, расстелил тонкий туман над молчаливой городской рекой, но Надя ничего не замечала и не чувствовала.
После прошлой страшной ночи в Кратове она была словно оглушенный контузией солдат, и только многолетняя привычка к железной самодисциплине не позволила ей отменить назначенную встречу с Марго.
«Так даже лучше, – сказала она себе. – Меньше буду волноваться».
Марго в светлом костюме уже сидела за столиком и, склонив блестящую вороную голову, смотрела в экран смартфона. Дорогая сумка стояла на соседнем стуле. Надя подошла и взялась за резную спинку.
– Здравствуйте, Марго.
Та мгновенно положила телефон экраном вниз и протянула ей руку, осматривая собеседницу своим цепким, как у снайпера, взглядом. Надя почувствовала себя замарашкой – без макияжа, с посеревшим от бессонной ночи лицом, в гладкой серой футболке и узких джинсах, она выглядела ровно так же, как чувствовала себя: вконец обессиленной, исстрадавшейся женщиной за сорок, на которую жизнь вдруг обрушилась всей своей тяжестью.
– Надя, спасибо, что согласились встретиться. Что вы закажете?
– Спасибо, ничего. Простите, у меня был сложный вечер. И ночь. Помогала подруге, она сейчас в больнице.
– Очень сочувствую! Вам нужна помощь?
– Нет, спасибо, все под контролем. Я пришла поговорить, как вы просили. Давайте сразу к делу, если вы не против.
– Да, конечно, – Марго слегка замялась, но все же спросила: – Надя, как ваши дела с картинами для выставки?
– Дела идут. Если я правильно помню, я должна закончить к концу октября? Пока в процессе.
– Понятно, – кивнула Марго. – А какой сюжет?
– Я начала писать работу в том стиле, который был одоб рен на нашей встрече в Новой галерее, – Надя говорила медленно, стараясь не выдавать своего раздражения. Ради этого ее вытащили в кафе? Такие вещи легко обсуждаются по телефону.
– У вас нет фотографии?
– Марго, простите, но я не понимаю. Буквально вчера вечером я сказала вам, что не готова демонстрировать работу, потому что она еще не закончена. Вы это знали и тем не менее назначили эту встречу. Зачем? Чтобы лично задать те же самые вопросы? – Надя слегка прищурилась, будто дневной свет причинял ей боль, и склонила голову набок.
Марго глубоко вдохнула и налила воду из стоявшего на столе кувшина в два стакана. Один подвинула Наде, а второй взяла в свою смугловатую руку с безупречным маникюром и сделала большой глоток.
– Вы правы. Я пригласила вас не для этого, – сказала она буднично. – Я хочу обсудить ваше будущее. Ваше и Вадима Игоревича.
Надя смотрела на нее во все глаза, но не могла произнести ни слова. Сил было так мало, что их не хотелось тратить ни на один необязательный жест, тем более – на разговоры.
Марго помедлила и продолжила:
– Надя, я понимаю, что мои слова вас, скорее всего, шокируют. Но я очень прошу вас отнестись к ним со вниманием… Не отвергайте сразу того, что я вам скажу. Хотя бы обдумайте.
Надя откинулась на спинку мягкого стула и бесстрастно уставилась на Марго. Эта холеная молодая женщина была словно посланцем из какого-то другого, ненастоящего мира. Там, где жила Надя, было так много боли, страха и страдания. Всем, кто жил в ее мире, приходилось бесконечно терпеть, преодолевать какие-то преграды, бороться с бедами, скрежетать зубами от усилий… Это был обычный мир: не слишком щедрый, не всегда справедливый и уж совершенно точно не сказочный.
А Марго… с этим гладким лицом, в дорогой одежде, и выглядит всегда так, будто только что выпорхнула из дорогого салона красоты. Надя прерывисто вздохнула, но не произнесла ни слова.
– Хорошо. К делу. Надя, я предлагаю вам расстаться с мужем и взамен обещаю деловую поддержку, какую вы захотите.
– Что? – несмотря на свое изнеможение, Надя все же удивилась. – Что-что вы мне предлагаете?
– Надя, я видела ваш пейзаж. Не стану скрывать – это не годится. Совсем. Вам нельзя выставляться вместе с Вадимом в Новой галерее. Вы его утопите.
Надя опустила голову, и Марго не могла видеть ее лица. Выдержав небольшую паузу, она продолжила:
– Это первая, самая простая мысль. Даже если картины Вадима произведут хорошее впечатление, этого никто не запомнит. Вас разнесут в пух и прах, а плохая пресса после стольких лет в безвестности – это крест. Вадим больше не поднимется. Вы знаете, что я права. – Марго снова отпила из стакана. – Вторая мысль более глобальная. Если вы согласитесь оставить мужа, я смогу вплотную заняться его карьерой и уверена, что в течение нескольких лет сделаю его звездой европейского масштаба.
Надя подняла глаза и несколько секунд молча смотрела на собеседницу, потом медленно произнесла:
– А что вам мешает заниматься его карьерой сейчас?
– Ничего, – Марго все же слегка смутилась. – Но если Вадим будет свободен, мне станет проще это делать. Это хорошее сочетание – художник и грамотный агент. И если вы облегчите нам этот путь, то в дальнейшем, будете ли вы развиваться как художник или вернетесь в бизнес или даже если будете и дальше заниматься этим вашим пансионом, – можете рассчитывать на мои связи. Поверьте, мне будет что вам предложить.
Надя почему-то вспомнила, как тащила из погреба потерявшую сознание Светку, всю в крови и нечистотах.
– То есть, если Вадим будет женат на мне, звездой ему не бывать?
Не дождавшись ответа Марго, она уточнила:
– А что он сам думает по этому поводу?
– Он ничего не знает о нашей встрече, – быстро проговорила Марго, и Надя наконец увидела, как она волнуется. Даже это у нее получалось красиво, как у опытной актрисы, – уголки ярких губ трепещут, грудь вздымается, черные локоны блестят, подрагивая. – И мы не обсуждали с ним этот вариант напрямую.
– Тогда я ничего не понимаю. Вы считаете, это нормально – говорить такие вещи практически незнакомым людям? Женщине, которая всю жизнь прожила с одним мужем, родила сына… Просто прийти и сказать: «Давай до свидания, теперь я тут буду…» Просто в голове не укладывается. – Надя повернулась боком к столу и попыталась встать, но Марго остановила ее властным жестом.
– Подождите. Прошу вас.
Надя снова развернулась к собеседнице и, наплевав на все приличия, поставила оба локтя на стол.
– Ну?
– Смотрите, в чем тут дело. Я жила в Штатах. Довольно долго. Училась там, работала, пробивалась. До этого я была на Украине. Теперь здесь. И то, что я вам предлагаю, – это не банальная ситуация, когда одна баба уводит мужика у другой. Это иное.
– Да что вы говорите? – саркастически протянула Надя.
– Вы другая, понимаете? Вы на шаг ближе к западным женщинам, чем большинство, которое только и мечтает о теплом замужестве. У вас есть смелость жить собственной жизнью. Поэтому я вас и позвала.
Надя, уже не скрываясь, засмеялась:
– Да что вы несете? Вы в своем уме?
Марго на пару секунд прикрыла глаза, словно собираясь с силами, и, открыв их, заговорила, наклонившись к Наде через столик:
– Что он вам дал? Вы прожили с этим человеком больше двадцати лет. Он жил за ваш счет. Вы думаете, он теперь будет вам благодарен? Ничего подобного! Люди вообще не любят быть благодарными, а уж мужчины своим женщинам… Он скорее возненавидит вас, чем признает, что добился успеха благодаря вам, – Марго говорила с такой убежденностью, что не оставалось сомнений: эти истины она усвоила не из книжек по психологии. – Да, вы любили, я не спорю, – только так это и можно вынести. Но вы ушли. Вы поменяли жизнь. И вам стало лучше. Вы просто не хотите себе в этом признаться. Он не нужен вам больше. Вам будет лучше, проще, интереснее дальше идти без него.
Надя, сузив глаза и поджав губы, смотрела на Маргариту и, казалось, почти не дышала.
– И ему будет проще. Поймите. Он эгоист. Эгоцентрик. Многие творческие люди таковы. Он пригласил вас сделать совместную выставку – но только представьте, что будет, если вдруг вы станете успешнее, чем он? А если провалитесь? Вадим в любом случае будет зол на вас. Он будет либо ревновать к успеху, либо обвинять вас в том, что ваши картины слабые, что вы испортили ему такой шикарный шанс. Признайте, что я права.
Темные глаза Марго впились в Надино лицо, и та медленно кивнула, соглашаясь.
– Вот и получается, что будете вы в будущем развиваться как художник или займетесь преподаванием или еще чем-то… Не так важно чем… Вам будет лучше без него. Ваши пути разошлись, понимаете?
Надя отвернулась и демонстративно стала смотреть в окно, за которым, пересекаясь и чуть ли не сталкиваясь, спешили в разные стороны многочисленные прохожие.
– В России это не принято, но вообще-то очень разумно периодически анализировать, что вам дает ваш брак, делает он вас сильнее или тянет на дно. Немногие готовы себе признаться, что программа, заложенная в основе семьи, закончена. Что для того, чтобы дальше жить счастливо, развиваться, нужен новый партнер, новое дело…
– Вы мне и партнера нового подыскали? – Надя снова смотрела на Марго и улыбалась так спокойно и светло, словно они говорили о чем-то чрезвычайно приятном.
– Ну зачем вы так. Хотя… Понимаю. Конечно, вы шокированы. Я очень благодарна, что вы меня выслушали. Я знаю, вы сильная и умная женщина. И поверьте, я очень желаю вам и счастья, и успеха. Себе тоже. И мне кажется, в этой ситуации мы обе можем выиграть.
Надя расширила глаза, несколько раз покачала головой, словно не веря в то, что услышала, и наконец поднялась из-за стола.
– Марго, спасибо, что уделили мне столько времени. Всего наилучшего. – И, прошагав, печатая шаг, к выходу из кафе, Надя с силой рванула на себя тяжело звякнувшую металлическую дверь со стеклом.
Глава 43
Прошлая ночь стала адом. Когда Надя с Лешей приехали в Кратово, уже стемнело. За высоким забором ничего не было видно. Калитка оказалась аккуратно прикрыта, но не заперта. А дом – разгромлен.