В сумерках сбегала к лагуне, уже в новом купальнике. Наплескалась, наплавалась досыта. Небо чистое, все усыпано звездами. Звезды в небе, звезды в воде – красотища! Вернулась к костру, переоделась в сухое-чистое, заварила чаю на двоих и принялась наслаждаться. Сижу, чаек прихлебываю, на огонь смотрю, а саму вдруг на философию потянуло. То есть, мысли всякие такие в голову полезли. Вот день был весь не сказать, чтобы удачный – сперва этот ливень, да такой, что оба-двое чуть не погинули. Потом этот рыжий козел, ни дна ему, ни покрышки. Тоже ведь тот еще подарочек. Ладно, дождик пережили, отогрелись, рыжего на тот свет спровадили, хай его черти в аду дрюкают. А теперь вот искупнулась, на звезды полюбовалась, чаю напилась – и опять жизнь прекрасна. И что, спрашивается, люди все гребут и гребут к себе? Больше, дороже, круче, жизнь кладут на всякую никчемную хрень, а стоит ли оно того? Помрет какой-нибудь олигарх, мати его ети, и на что ему все эти миллиарды, дворцы и яхты? А-а, пустое это. Да и нет здесь никаких олигархов, нафига бы тут они сдались. А вот интересно, такой вот миллионер, оказавшись на островке, сразу бы подох без ночного горшка с интернетом и подогревом или еще помучился?
Нет, ну вот что за хрень в голову лезет? И спать, что удивительно, пока не хочется.
- Борюсик, ты спишь?
- Нет.
- А чем занимаешься?
- На звезды смотрю.
О, еще один звездун. У него на скуле синячина, не хуже моего и шишак на затылке со страусиное яйцо. Поди, улечься нормально не может, вот и не спит.
- И чего насмотрел?
- Ничего особенного, но могу сказать, что мы где-то в южном полушарии.
- И откуда же такая уверенность?
Он даже на подколку не повелся. Не то действительно такой, не то так здорово о камешек приложился.
- А вон южный крест, он хорошо сейчас виден.
Я, конечно, во всей этой фигне ни бум-бум, просто красиво, когда так небо вызвездило. Но для виду промычала что-то одобрительно-утвердительное. Потом вспомнила:
- Слушай, а ты сегодня по-каковски с этим рыжим трещал?
- По-английски.
- И что, ты так хорошо язык знаешь?
- Ну да, я же языковед, специалист по языкам романской группы.
- Какой-какой? Румынской?
- Романской. Это современные языки, произошедшие от древней латыни.
Про латынь я что-то слышала. По крайней мере, слово было знакомым.
- А почему тогда группа романская, если язык латинский?
- Это по названию города. Римляне называли свою столицу Рома.
- А-а-а! – уважительно протянула я. Я вообще уважаю действительно знающих людей. - А ты вообще сколько языков знаешь?
- Ну, если не считать русского, то говорю на пяти, читаю на двенадцати.
- Ух ты!
Я действительно впечатлилась. Из моих прежних знакомых и один-то никто не знает. Да оно и полезно – знала бы язык, может, того же англичанина удалось бы построить. Хотя нет, вряд ли. Да ну его, этого хмыря. Во, уже глазки слипаются.
- Спокойной ночи, Доцент.
Глава 7
Всю ночь я крутилась с боку на бок. Сон, зараза, никак не шел, зато в голову лезли всякие глупые мысли про того англичанина. Вот ведь – как звать не спросила, а каменюкой приголубила. А с другой стороны – такому дай волю, он будет всех иметь как захочет и когда захочет. Становиться игрушкой вечно пьяного маньяка? Увольте, ни к чему мне такое счастье. Однако же вот никак не успокоюсь. Это что, муки совести? Да ну, было бы из-за кого мучиться! Однако вот царапает что-то, никак не уймется. А Борюсик, гад, храпит себе. Так бы и пинанула. Мол, что, Митроха, не спится? Только под утро забылась. Поспала всего ничего, а потом разбудили чайки, солнце и… Борюсик. Он решил разжечь костер и поставить греться воду. В итоге прожег себе штаны, а котел с водой опрокинул… куда, думаете? Правильно, на мое одеяло. Излишне уточнять, что под одеялом была я. Так что утро у меня началось с тренировки голосовых связок. Партнер по социальной группе стоял, опустив очи долу, и внимал.
Проснулась, поднялась – какой уж тут сон – и за вечное женское, еду готовить. Борюсика к этому делу подпускать нельзя ни в коем разе. Это ж как дите малое. Ладно, сама голодной останусь, это полбеды. Но ведь этот безрукий еще и покалечится! И вот тогда наступит та самая беда. Воистину, дай дураку стеклянный удд… Впрочем, ладно, не такой уж большой труд – сварить в одном котелке две горсти риса и кинуть в другой щепоть заварки.
Порубали, прибрались, и я принялась собираться в дорогу. Ну а что – поставка будет лишь вечером, сидеть на одном месте скучно, да и на самом деле стоит сходить посмотреть, что там, на другой стороне гантельки, делается. Умылась, оделась, собралась – ножик, утОк со снастью, сложила все в Борюськин пакет и двинулась. Оставила мужика на хозяйстве. То есть, сказала: натаскай дров и ничего не трогай. Потом сделала ему ручкой и отправилась. С собой его брать не стала: одна я всяко быстрее сбегаю, а защитник из него, как показывает практика, никакой. Он может только смело подставить под удар собственную башку, а это несколько не то, что требуется.
Идти было не то, чтобы легко - все же берег был сплошь завален камнями, ладно еще, не острыми - но и не трудно. Главное - повнимательней смотреть под ноги. Вот я и топала, ни быстро, ни медленно – как получалось. Миновала «свой» берег, полюбовалась пейзажем, а потом взгляд упал на кучу камней вдали у скалы, и мысли сами собой свернули на вчерашнее. Я ведь никогда себя слабой не считала, да и таких дурных мужиков никогда не видала. Те, что были, они или боялись, или уважали. Да и всегда было, куда сбежать, или кого позвать, а приключений на задницу я специально себе не искала. А тут вдруг оказалось, что я против мужика ничего не стою. И защитить себя не могу, и сбежать мне некуда, и на помощь позвать некого. А придет завтра еще один такой же, и что мне с ним делать? Моя оплеуха ему пофиг, нож его не остановит. А что остановит? Пистолет?
Эта мысль стоила того, чтобы обдумать ее посерьезней. Пистолет – это хорошо. Это можно на расстоянии разобраться с нехорошими дяденьками, не доводя дело до булыжников. Интересно, сколько он весит? Наверное, килограмма полтора, не больше. А ведь есть и маленькие, дамские, я в кино такие видела. Те, поди, меньше килограмма, вполне влезут в поставку. Заказать, что ли? Вот только какой от него толк? Стрелять я не умею, разбирать-чистить тоже. Можно, конечно, научиться. Но вот нужно ли это прямо сейчас? Вот, к примеру, тот англичанин. Ну пришел, ну бухой. Как он у меня нож выбил – я даже не заметила. Наверняка и пистолет так же выбьет, а то и себе заберет. Это нужно за десять метров каждого останавливать и спрашивать, что у него не уме. Не, не сейчас. Потом – может быть, но не сейчас. А так было бы очень даже неплохо маленький пистолетик сунуть в карман, на всякий случай. Правда, карманов у меня нет, но когда-нибудь они ведь будут! Не все же мне ходить в пляжном прикиде.
За раздумьями я незаметно для себя обогнула гантельку и дошла до перемычки. Ничего на берегу видно не было, в море – тоже никаких перемен. У крайнего камня, словно специально для меня, были такие будто бы ступени – сколы, трещины. Подниматься – легче легкого. Я и поднялась. Прошлась по камешкам до другого берега, а там – засада: отвесная стена метра два с хвостом. Спуститься при желании еще можно, а вот обратно потом подняться – фигушки. Не-е, я в такие игры не играю, билет в один конец – это не для меня. Я хорошо помню, пацаны говорили между собой: прежде, чем зайти, определись с выходом. Так что хренушки, я лучше рыбу половлю.
Сбегала чуть назад, там были кусты с длинными прямыми ветками. Что-то вроде нашего ивняка. Удилище срезать – пять сек. Еще пара минут – и я устроилась на теплом, нагретом солнцем камне, свесив ноги. До воды прилично, хотя и прилив. С отвычки снасть готовила долго, вспоминала, что да как. Боялась, что ничего не выйдет. Потом вспомнила про наживку и поняла, что я не представляю, на что клюют морские рыбы. Голый крючок кидать как-то нехорошо, неправильно. Червей у меня нет, мотыля, оводов, стрекоз – тоже. Думала-думала, и не нашла ничего лучше, чем отчекрыжить узенькую полоску от рубахи и аккуратненько привязать на крючок. Сделала, выдохнула, и закинула поскорее свою удочку, пока не испугалась и не начала сомневаться.
Сидела, наверное, с четверть часа. Уже решила, что здесь рыбы нет, как вдруг почувствовала рывок. Изрядный такой, чуть удочку из рук не выдернуло – расслабилась. Я давай тянуть, а леска слишком длинная, длиннее удилища. Я палку на камень кинула и давай руками снасть выбирать. Вытащила – на крючке рыбка. Немаленькая, с полторы мои ладошки. Я ее сразу в пакет, и снова удочку забросила. Не успела усесться, как слова клюет. Такой азарт проснулся! Я в считанные минуты штук шесть натягала. Уже и остановиться пора, пакет–то может и не выдержать мой улов, а вот не могу. Наверное, я бы еще долго тут сидела, но на седьмой раз у меня дернуло леску посильней. Я сверху глянула – там такая здоровая хрень рассекает! Длиной, наверное, с полметра. У меня тут совсем соображалка отключилась. Я ее, эту рыбину, давай тянуть, а она только разок как следует рванула, и ушла. А я плюхнулась на задницу, и осталась сидеть с обрывком лески на своей палке. Посидела, подумала – а и ладно. Шесть рыбок – тоже немало. Посолю, поперчу, на ужин запеку, и на завтрак еще останется, а там и ушицу забабахаю. С таким-то приварком, глядишь, и не полкило в день, а грамм двести на еду будет уходить, это из ежедневных полутора килограмм. На двоих, значит, четыреста. Глядишь, не сегодня-завтра и палаточку сообразим. А на ту сторону попробую с другого берега перебраться.
Настроение у меня поднялось, и я, гордая собой, потопала обратно, на ходу соображая, что еще нужно будет заказать: толстую леску, большие крючки, большие грузила и хорошее углепластиковое удилище с катушкой, чтобы опять руками леску не тягать. А то ладно еще – небольшие рыбки попались, а так можно и руку до кости разрезать. Останется здоровым один Борюсик – я ж с ним с голодухи помру! А, может, вообще – спиннинг взять? Я, правда, кидать не умею. Но вдруг получится!