ад собой не потерпела? Да ну ее в задницу! А чего это я о ней вдруг вспомнила? Да от скуки, наверное. Скучно. Делать нечего. Сижу, ногу пристроила поудобнее, чтобы не беспокоить ее лишний раз. Так-то она заживает, но Сара говорит, что мне еще месяц с палкой ходить, и это как минимум. Да и потом какое-то время хромать буду.
За бортом несколько поодаль, но все же не слишком далеко, треугольные плавники. Акулы. Конвоируют, сопровождают. Не дай Бог выпасть! Пара-тройка плавников особенно больших. Прикинула в уме размер рыбины – получилось что-то совсем уж чудовищное, едва ли не с наш катер размером. А если такая хрень решит нас таранить? Все на корм этим тварям пойдем! Как-то даже неуютно стало. Вот лезет же в голову всякая муть! А катерок хорошо бы побольше, раза так в четыре. И чтобы на волне не так мотало, и чтобы буксировать мог нормально наши скорлупки. Но, опять же, большой корабль – много горючки. Это, значит, весь канал будет только на соляру работать для этой дуры! Не-е, не пойдет. У нас и так бензина лишнего нет. Если бы не та бочка, сейчас бы гребли веслами. На то, чтобы плот с домом перетащить еще хватит, но уже в обрез. Можно сказать, что переедем – и эпоха морских путешествий закончится. Нужен парусник, а еще нужен человек, который этими парусами умеет управлять. Тогда можно будет изучение окрестностей продолжить, а пока – изучать новый большой остров. Между прочим, там полтора десятка человек. Если они к нам согласятся присоединиться, у нас численность народа зашкалит за двадцать четыре рыльца. Опять удвоение, новый бонус от инопланетян. Правда, если там будут такие, как эта министерва… Вот, млин, опять она вспомнилась! Тьфу-тьфу-тьфу!
Нет, правда, что будем делать? Это, кстати, моя работа – разобраться, кто есть кто. Михалыч, конечно, рассказал про людей, озвучил мне свое первое впечатление и дал некоторым краткую характеристику. Но решение-то мне принимать, мне же и отвечать, если накосячу. Перед кем? Да перед собой в первую голову. Кто еще с меня спросит? Разве что тот же Михалыч, а остальные – кто побоится, кто постесняется, а у кого и мысли такой не возникнет. Вот, млин, угодила – вместо курортного отдыха получила мешок головняков. Если с новенькими все срастется, так у меня будет подчиненных почти столько же, сколько у моего бывшего начальника. Только если он рулил строго в рабочее время, то у меня рабочий день круглосуточный, впрочем, как и распоряжение я могу отдать в любое время дня и ночи. Императрица, млин. И ее подданные. Я представила себя в тяжелом расшитом золотом платье, с наетым хариусом, со щеками на плечах, в золотой с бриллиантами короне в полпуда весом и с таким надменным и одновременно скучающим выражением лица, что не удержалась – фыркнула. Дед покосился на меня, но расспрашивать не стал.
Так что же делать дальше? Во-первых, нужно организовать нормальное дежурство. Три раза нас застали врасплох разные нехорошие человеки. И каждый раз выкрутиться удавалось лишь каким-то чудом. А если в следующий раз наше везение кончится? Собаку бы завести, да где ж ее взять? Леркин кот гуляет сам по себе, приходит изредка пожрать и погладиться, и снова пропадает. Попугай – ну его нафиг, этого матершинника. Я, конечно, и не такие слова знаю, но он-то т вовсе других не употребляет. Да и надежды на него тоже мало. Помнится, нас с Михалычем он и вовсе конкретно подставил. Тогда отбились, правда, но, опять же, благодаря большому везению. Значит, прежде всего, дозоры. А собака… может, попробовать заказать через канал? Надо отметить себе в блокноте.
А потом – надо по возможности добывать на месте все, что только можно и разгрузить канал поставки. И, в первую очередь, продукты. Климат здесь хороший, земли теперь будет много, так что устроим огород. Специалист у нас есть, пусть делает. А мы ему поможем. А потом… потом надо все-таки потихоньку начинать осваивать пространство. Искать другие острова, искать новых людей, знакомиться, кого-то приглашать к себе, с кем-то просто налаживать отношения. Ведь если есть наша группа, если есть – вернее, были – эти бандиты, если сейчас вот еще одни обнаружились, то вполне могут быть и другие группы нормальных вменяемых людей. И вот с ними надо устанавливать контакты, договариваться, а, может, даже объединяться. И это опять будет моя работа: определить, кому можно доверять, а кому – нет. Опять ответственность! И кто говорил, что у царей легкая жизнь? Ни тебе пирожного, ни тебе мороженого, сплошная морока. И качка еще эта, рану, вон разбередило, нога разболелась. Хотя что это я – Иринке, поди, сейчас похуже, у нее хоть и дырок нет, зато переломано все, что только можно.
- Ну вот, еще полчаса и будем на месте, – обрадовал меня дед. – Вон, гляди!
Я вгляделась туда, куда указывал егерь. На горизонте появилась узкая темная полоска, подернутая синеватой дымкой. Полоска потихоньку расширялась, дымка становилась прозрачней и вскоре был отчетливо виден зеленый, поросший лесом берег. Еще минут через пять стали видны отдельные деревья и скачущая под ними маленькая человеческая фигурка.
Михалыч опытной рукой – не первый раз, поди, - завел катер и тянущийся за ним караван в неприметную издали бухточку, отделенную от моря неширокой галечной косой, и вскоре прижал его борт к добротному деревянному причалу. Тут же, радостно размахивая руками, подбежал и Аджитка. Принял у деда привязанную на носу катера веревку и ловко закрепил на торчащем над помостом деревянном пеньке.
- Добрый день, мисс Анна, - поздоровался он со мной.
- Здравствуй, Аджит, - ответила я, мимоходом подивившись тому, что и понимаю иностранную речь, и ответить могу на том же языке. Потом закинула за плечо верную «саежку» и приступила к десантированию.
Индус помог Михалычу вытащить меня на берег и отправился вместе с ним встречать остальные лодки, а я, почувствовав под ногами твердую почву, ухватила покрепче костыль – да, я сегодня заказала себе нормальный костыль вместо прежней кривой суковатой палки – и поковыляла исследовать территорию. Все равно здесь и сейчас от меня толку никакого.
Причал, на который выскочили уставшие от неподвижности люди, был крепким, основательным, выстроенным из мощных свай и толстых досок. Вплотную примыкая к одному из его концов стоял большой сарай, рубленый из толстенных бревен, с воротами, обращенными в море. От причала вверх, на берег, вела такая же основательная лестница с широкими ступенями и крепкими перилами. По этой лесенке я и потащилась наверх, обозреть свои новые владения. Аджитка кинулся было помочь, поддержать, но я это дело пресекла на корню: барахла грузить-таскать до темноты хватит, а я не настолько беспомощна, чтобы дюжину ступенек не одолеть.
Как там в сказках пишут? Долго ли, коротко ли, а я таки взобралась наверх. Не сказать, что это было так уж легко, но и сложности большой не было, все оказалось вполне преодолимо. А поднявшись, я принялась оглядываться по сторонам. И не скажу, что увиденное меня очень уж впечатлило. Передо мной открылась большая… нет, не поляна. Но и не поле. Кусок степи, это будет точнее. Местами то тут, то там, торчали небольшие группы деревьев. Более-менее серьезный лес начинался километра через три-четыре. С правой стороны, вдалеке за лесом, виднелись скалы. Реки видно не было, но раз Михалыч сказал, значит она есть. Может, вон там, поодаль, где трава выглядит более густой? Ну да фиг с ней, после разберусь. Сейчас есть дела поважнее.
В полусотне метров от берега стоит дом. С виду – обычный бревенчатый пятистенок, в деревне у бабушки таких много видела. Только этот – без двора, без каких-либо пристроек. Дом – и все. И небольшое крыльцо сбоку, без крыши и даже без перил. Окна маленькие, с некрашеными ставнями. Крыша тесовая, а трубы, кажется, и вовсе нет. Или она на другом скате выведена? Странно. Хотя с этим климатом, может, отопление в доме и вовсе не нужно.
Чуть в стороне еще два дома. Эти – явно самодельные. Из чего сделаны кривоватые стены – отсюда не понять. Односкатная крыша закрыта волнистым железом. Окна без стекол, просто голые проемы в желтовато-коричневой стене. А еще дальше, метрах в пятидесяти, видимо, чтобы не доходил запах, и вовсе что-то несуразное. Четыре столба, заплетенные с боков прутьями. Сверху эта коробка закрыта полиэтиленовой пленкой на жердях. И никакой охраны. В самом деле – куда денутся люди, не представляющие себе иного способа приготовления пищи кроме как разогрев купленного в супермаркете пакетика в микроволновке. Но на всякий случай крановщик с фермером сидели рядом и бдили. Я отправила их помогать на пристань. Опасаться здешних обитателей было ни к чему. Уж если до сих пор не разбежались и даже не попытались выйти и хоть чем-нибудь заняться, нападения от них ждать не приходилось. Их утром покормили из остававшихся запасов и с тех пор, как сказал Билл, они не пытались ничего предпринимать. Кто-то оставался в своем загоне, кто-то выполз наружу и сидел или лежал неподалеку. Двое бесцельно слонялись вокруг. Интересно, что бы они делали, если бы не двое вооруженных мужчин?
В ожидании нашего переводчика я осмотрелась повнимательней. И, главным образом, разглядывала людей. Все они были грязны и оборваны, за исключением двух женщин. Наверное, это как раз бывшие подружки начальства. Ну, их приятелей сейчас кушают червячки, так что они потеряли свой статус и присоединились к остальным. Еще две женщины сидели у своего загона, прислонившись спиной к плетеной стенке.
Я подошла поближе, на какое-то время вызвав интерес женщин. Они осмотрели меня, мою одежду, оружие и снова равнодушно отвернулись. Откуда у них такой пофигизм? Ведь наверняка знают, что должна приехать некая «кровавая Анна» и решить их судьбу. Или за неполный месяц их настолько измордовали, что любая перемена может быть только к лучшему? Кстати, дед говорил, что девок было пятеро. Четверо налицо, а где еще одна? Я дохромала до загона и заглянула внутрь. В нос шибануло так, что слезу выбило. И это женщины? Они настолько опустились, что даже в своем жилье порядок навести не хотят? А вот и пятая. Лежит, скрючившись, у дальней стенки. А что это ее так колбасит? Даже мне с моего места видно, как ее трясет. Я проковыляла внутрь, опустилась, цепляясь за костыль и прутья стенки на правое колено, потрогала рукой лоб женщины. И рявкнула насколько хватало голоса: