Закончились дневные работы, накормили народ, выдали каждому со склада (да, очень кстати он появился) шмотья по два комплекта – рабочее и парадное. А еще мыло, полотенце и прочую личную гигиену. Девкам – шампуни и крема, мужикам – бритвы. Народ обрадовался, кинулся отмываться, благо, горячую воду нагрели заранее. Наступил сеанс, я набрала по списку всякого медицинского. Уж если с этой горой таблеток Сара девок на ноги не поставит – уволю. Ну, не уволю, но на вид поставлю.
Начало темнеть. Я уже вся извелась, взяла бинокль, мощный фонарь из той оранжевой коробки и пошла на берег работать маяком. И только вышла – показалось темное пятнышко. Я махнула фонарем, в ответ тоже что-то мигнуло. Ну наконец-то! Раньше я бы, может, разревелась от облегчения. А сейчас – нельзя, на меня люди смотрят.
Еще час тащился катер до пристани. А за ним тащился чудовищного размера плот с привязанной к нему горой пакетов. За это время совсем стемнело. На небе тучи, видимость – около нуля. Без фонаря хоть кидай якорь и жди утра, а поутру окажется, что берег был в трех метрах. Когда, наконец, прибытие завершилось, все население острова столпилось на пристани. Пришлось половину отправить наверх, чтобы не мешали. Мужики, кряхтя и потягиваясь, разминая руки-ноги выползли из катера. Обнялись. Вот даже Борюсика я обнимала с совершенно искренней радостью. И только я его отпустила, как он попал в лапки Дзетте. Уж как она своего caro к могучей груди прижимала, как целовала! Еще бы – больше суток не виделись. Михалыч, как глава экспедиции, отрапортовал о выполнении. Вот что за ехидная морда? Мог бы и потом неофициально рассказать
Конструктор решили оставить до утра. Нечего по темноте тяжести тягать. Стопудово: или кому-нибудь ногу отдавят, или важную деталь в море утопят. Просто привязали его к пристани покрепче и пошли уже было наверх, но тут дед решил, что нужно барахло из катера забрать. Палатку, которую пацанам оставляли, еще кое-что… Ну надо и надо, пусть достает. Сейчас накормим путешественников, потом поговорим. Я повернулась к лестнице и потопала следом за толпой. Вдруг за спиной вопль, знакомый до боли:
- Fuckyour ass! Puttana!
Я аж присела. Ну Михалыч, ну сукин сын, твою в бога душу мать! Ну!..
А крылатая тварь надрывается:
- Пристрелить! Твою мать!
Вот же Полиглот хренов! И матом покрыть никак не можно – он только новые словечки выучит, засранец.
Засранец не унимается:
- П@#дец! П@#дец котеночку!
А мужики стоят, ржут. Они, наверное, и задержались так из-за этого попугая – поди, поймай его в лесу. Да всю дорогу, поди, матюкам новым учили. Ничего, у меня тоже есть чем удивить.
- Ладно, Михалыч, сюрприз удался. Пошли, что ли, к столу. Сто грамм с устатку будешь?
- Дык я завсегда готов.
- Ты что выбираешь? Перцовку, зубровку или охотничью настойку? Или, может, стрелецкую горькую?
Дед сглотнул и осторожно так:
- Вообще-то, я всегда стрелецкую уважал. А откуда, так сказать, дровишки?
- Ишь какой, все ему расскажи! Нефиг было меня попугаями пугать. И рябиновкой я с тобой не поделюсь, вот.
Глава 26
Никакого похмелья, никакого сушняка. Так никто и не напивался до такой степени. Попробовали бы они у меня надраться! Выставила норму алкоголика – по бутылке крепкого на троих. И нам с девчонками на всех пару бутылочек рябиновки. Все-таки, переход группы на новый уровень я посчитала за праздник. А еще - завершение переезда, обретение могучего склада, окончательный возврат половины группы от состояния дрожащих тварей обратно в человеки, которые гордо звучат… было бы желание – можно еще кучу поводов найти. В общем, посидели, приняли на грудь за единение народов, за удачу, за погоду, за дам… В общем, посидели-посидели, послушали байки Михалыча о том, как Полиглота ловили, да и спать легли.
А нынче с утра дел целая куча. Огород копать надо, дом разгружать и собирать надо… Аджитку я с его электричеством тормознула – пусть своим инженерно-механическим умом помогает с домом. Заодно и пару помощников себе присмотрит.
Вот только Михалыч взял с собой пару мужиков – Фридриха с Борюсиком – и рванул на катере в туманные дали. Вообще говоря, я думала дать егерю отдохнуть: все-таки уж сколько дней только и делает, что мотается туда-сюда. А он не захотел. Говорит, на том свете отдохнем. Посвистал ребят и с рассветом отчалил. Вообще, я и сама в этом виновата. Отчасти, конечно, но все-таки. Мысль у меня была, вот я ею с дедом и поделилась. А он возьми, да и загорись. Вот и подорвался ни свет, ни заря.
Сводила я вчера Михалыча на экскурсию в сарайку. Ну как не похвастать такой штукой! Он, понятное дело, восхищался, слюнками истекал, особенно, когда заветные ящички увидел. А при виде квадрика и вовсе впал в экстаз. А потом уже, за ужином, мы с ним поподробнее поговорили.
Веселье шло на убыль, байки про попугая принялись рассказывать новичкам все, кому не лень. Даже Борюсик отметился, а ведь раньше я у него чувства юмора вообще не замечала. Ну а я принялась грузить егеря надуманным за день.
- Вот смотри, Михалыч: палатка наша – это жилье хреновское. В ней лишь до тех пор можно существовать, пока шторм не начнется. Вот только там, на старом острове, нас все-таки семь-восемь от ветра лес прикрывал, а тут мы и вовсе на открытом месте.
- Ну да, это мы проходили.
- И что мы здесь имеем? А почти что ничего. Один дом под больничку, в этих мазанках по четыре человека влезет, не больше. Ладно, в палатках еще десяток на время можно разместить. Соберем новый домик – он на сколько человек рассчитан?
- На шестерых.
- Вот и выходит, что случись снова буря, и восемь человек либо будут тесниться в домах, либо трястись в палатках и гадать: унесет- не унесет.
- Ну да, строиться надо. Пару тех же мазанок забабахать не слишком сложно. Холодов здесь не предвидится, на край – одеяла есть.
- Ну да, ну да. А если завтра снова долбанет? А если палатку с людьми в море сдует?
Егерь так серьезно, почти трезво, на меня посмотрел и говорит:
- А что ты предлагаешь?
- А вот что: помнишь тот контейнер с винищем?
- Ты что, хочешь его сюда буксировать? Он же весит как… как стадо слонов! Да у нас и троса такого нет, чтобы выдержал, и катер не железный все-таки. Хрупнет борт – и все, приплыли. А то еще и утонет твоя железяка, и нас за собой утянет.
- Ну да! Он и полный не тонул, вспомни. А сейчас, когда бутылки все вынуты, он еще легче стал.
- Сейчас вместо бутылок в нем вода. Конечно, пенопласт его держит. Но только-только чтобы над водой приподнять. И в нем воды не один десяток тонн. Представляешь, какая это инертная масса? Да его нашим катером просто с места не сдвинуть!
- Не сдвинуть, говоришь? А ты из чего делал плот? Еще говорил – какое-то очень легкое дерево нашел.
- Ну да, бальзу. Если бы не это, плот бы никогда не утянул.
- А что если эти бревна из бальзы напихать в контейнер? Они воду вытеснят, и контейнер приподнимут.
- Ну… Можно, конечно. Только все равно, лобовое сопротивление велико. Это же квадратный ящик. У него ни мореходности, ни обтекаемости – ничего.
- А если бревна под контейнер подсунуть? Он же одним концом в воде плавает.
- Это тоже проблема. Бревно легкое, его еще поди утопи.
- Ну ты меня удивляешь! Навязал камней, притопил бревнышко, завел куда надо, веревки обрезал - и все в порядке. А потом можно бревнышки и подстругать, чтобы острый нос появился. И вода из контейнера выльется, пустой ящик потащишь. Если все выйдет, мы барахлище из сарайки в контейнер перекидаем, окна в стенах прорежем – и вот тебе готовое жилье. И не какая-то там мазанка, а капитальное строение. А пенопласт можешь там и повыкинуть, нам здесь он ни к чему.
- Как это ни к чему? – возмутился егерь. - Мало ли куда можно такую вещь пристроить! Хоть те же матрасы сделать. А вот про бревна… Хм…
Михалыч завис, задумался, принялся бормотать себе под нос. Даже на очередной тост не отреагировал. Потом ожил:
- Аннушка, я там у тебя в сарайке бензопилу видал.
- О чем речь, бери, если для дела надо. И бензина с собой набодяжь.
- И еще пару человек в помощь.
- Выбери сам, - пожала я плечами. – Народу сейчас много.
- И шнура тонкого метров сто.
- Не вопрос.
- Тогда, пожалуй, попытаюсь. Если премию выпишешь.
Егерь хитро прищурился. Понятно, на какую премию он намекает. Но дело действительно важное.
- Договоримся.
- Лады!
Вот такой разговор был вчера. А сегодня спозаранку Михалыч напрягся сам и напряг других, перелил в баки и канистры почти бочку бензина, взял пилу, веревки, всяческие инструменты, людей и умотал. Обещал вернуться до темноты. Ну а я поделила рабсилу пополам. Половина – с Биллом землю копать, половина с Аджиткой домик собирать. Распинала всех по работам, а сама со Снегуркой принялась решать вопросы обороны. Имечко у нее, конечно, неблагозвучное. Ну что такое – Грай? Первым делом, вороны на ум приходят. И на русский лад как-то плохо переделывается. Но это все, по сути, фигня, мои тараканы. Зато фрекен Олсен – грамотный военный специалист, единственный такой во всей моей кодле. По сути – военный министр.
- Скажи, Грай, ты думала насчет обороны острова?
- Конечно, мисс Анна.
Это я ее еще накануне озадачила. В самом деле, сколько можно нарываться!
- И что надумала?
Она вытащила из кармана лист бумаги и развернула передо мной. А там у нее чертежик берега нарисован.
- Вот смотрите: у нас сейчас, по сути, половина людей умеет стрелять. То есть, если противник приблизится, или даже высадится на берег, они смогут самостоятельно или под моим командованием организовать оборону. Я сегодня же начну обучать новичков обращению с оружием. Трофеев у нас достаточно, чтобы вооружить большую часть пополнения. Как я понимаю, получить дробовики – не проблема, так что я рассчитываю, как минимум, надва десятка стволов. Но тут главное – это заранее узнать о приближении неприятеля. Это значит, нужно организовать дежурство на побережье. Хотя бы две точки для наблюдения за морем. Можно попробовать установить и настроить радар, тогда можно дежурство и в одиночку вести. А еще нужно на берегу оборудовать укрепленные огневые точки, или хотя бы вырыть стрелковые ячейки.