Самая приятная часть вступления — назвать тех, кто помогал автору в работе. Традиционная (многолетняя) признательность сотрудникам научной библиотеки СТД РФ, в фондах которой хранится большая часть публикуемых пьес, а также дружелюбному и компетентному коллективу РГБИ. Моя искренняя и глубокая благодарность за моральную и практическую поддержку проекта в то время, когда я была готова от него отказаться, Ю. Г. Лидерман, доценту кафедры истории и теории культуры РГГУ. Профессорам университетов La Sapienza (Рим) Р. Джулиани, парижской Сорбонны Л. Трубецкой, кафедры славистики университета г. Ватерлоо (Канада) З. Гимпелевич и научному сотруднику Института высших гуманитарных исследований им. Е. М. Мелетинского М. С. Неклюдовой я признательна за возможность заинтересованных и компетентных обсуждений работы на международных конференциях и рабочих семинарах. Коллегам по Отделу театра Института искусствознания — Н. Р. Афанасьеву, Н. Э. Звенигородской, В. В. Иванову, М. Г. Светаевой, Е. Д. Уваровой — за высказанные ими замечания и соображения. Профессору Школы-студии МХАТ А. М. Смелянскому за его дружескую многолетнюю включенность в проблематику моих научных занятий. Безусловно, я благодарна и тем коллегам, кто не скрывал своего скепсиса по поводу полезности данной работы: их критические суждения способствовали продуманности моих умозаключений.
Наконец, моя благодарность милой Насте Ильиной — за ее добросовестный и потребовавший определенного энтузиазма компьютерный набор выцветших, трудночитаемых пьес.
В книге публикуются как пьесы, печатавшиеся в 1920-х годах, так и не видевшие ранее читателя. К семи пьесам удалось отыскать заслуживающие внимания разночтения, связанные с цензурной правкой. Эту информацию жаль было терять. Поэтому самые яркие цензурные купюры выделены в текстах квадратными скобками. Тем самым очерчивается круг тем (часто — имен), публичного обсуждения которых стремилась избежать власть. Любопытен яркий частный случай: на страницах «Лжи» квадратными скобками выделена собственноручная выразительная правка Сталина (которому автор дважды высылал пьесу). Публикатор придерживался принципа минимального вмешательства в текст. В угловые скобки помещены слова и фамилии персонажей, пропущенные авторами и дописанные публикатором. Полужирным курсивом переданы авторские дописывания и выделения в машинописных экземплярах пьес.
Завершает сборник историко-реальный комментарий к пьесам (подлежащие комментированию реплики, цитаты, фамилии и пр. помечены звездочками[30]), история создания пьес, информация о первых постановках произведений и их рецепции современниками, сведения о творческих биографиях авторов и именной указатель.
ПЬЕСЫ
Татьяна Майская«Россия № 2»{1}
Действующие лица:АРГУТИНСКИЙ, Константин Павлович — председатель Союза Спасителей России.
ЛОЛОТ, Елена Константиновна — его дочь.
АРГУТИНСКИЙ КОКО, Николай Павлович — ее кузен.
АЛМАЗОВ ЖОРЖ, Георгий Дмитриевич.
ОРЛОВ, Дмитрий Иванович.
КРУТОЯРОВ, князь — почетный председатель Союза Спасителей России.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК — жених.
ВЕЛИЧКИН, актер — жених.
ОБНОСКОВ, генерал в отставке — жених.
1-й БИРЖЕВИК.
2-й БИРЖЕВИК.
АДМИРАЛ «не у дел».
ЭТУАЛЬ, diseuse[31].
НАНЕТ де ЛАНКЛО.
ТАНЦОВЩИЦА и ее КАВАЛЕРЫ.
ЛАКЕЙ у Коко.
КОРНЕЙ — садовник.
ПРОХОР — комендант дома.
ПУБЛИКА в ресторане.
ГАРСОН в ресторане.
<МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК в ресторане.>
Действие происходит:первое — на Ривьере, в квартире Коко;
второе — в Париже, в ресторане;
третье — в России, в деревне.
Действие первое
Кабинет у КОКО. Входная дверь в правой (от зрителей) стене, ближе к углу. В левой стене поближе к авансцене, — дверь во внутренние комнаты, большой низкий диван, покрытый шкурой белого медведя. На диване много подушечек. С правой стороны — круглый стол и стулья. С левой стороны — камин и зеркало. Кое-где столики, картины, кресла. Вазы с цветами.КОКО. Я-то понимаю, меня нечего убеждать. Объясните все Лолот.
АРГУТИНСКИЙ. Ты смеешься… Не могу же я, отец, о своих амур… запутанных делах говорить ей, барышне.
КОКО. «Барышне»… Анахронизм.
АРГУТИНСКИЙ. Коко.
КОКО. Русские же мы, черт возьми. Пора отделаться от обветшалой номенклатуры. «Товарищ».
АРГУТИНСКИЙ. Oh, oui alors…[32] Пойми, положение…
КОКО. …много хуже губернаторского.
АРГУТИНСКИЙ. Не понимаю, на чем основана эта поговорка. Когда я был губернатором…
КОКО. …вовсе не так уж плохо жилось. Дела помаленьку шли себе под гору, а вы быстро (Аргутинский взглядывает на него) в гору.
АРГУТИНСКИЙ (задетый). А когда ты был вице-губернатором?
КОКО. Я жил аркадским принцем{2}… А теперь…
Показывает свои пустые карманы.АРГУТИНСКИЙ. А теперь… (Вдруг резко.) Но долго ли это еще протянется? Долго ли еще будут водить нас за нос? Врангель{3} и наши лидеры? На них взирает вся Европа и уповает вся дворянская Россия.
КОКО. А на вас все еще, по наивности, уповают французские…
АРГУТИНСКИЙ (строго). Коко.
КОКО. …тки. (Закрывает ладонью рот.)
АРГУТИНСКИЙ. Ты все смеешься, а я горю от…
КОКО. Не удивительно, когда дома горит пожар.
АРГУТИНСКИЙ. Что? Какой пожар?
КОКО. Ну, да этот «факел всемирной социалистической революции» — трудно при такой истории выйти сухим из воды.
АРГУТИНСКИЙ. А вот бабушка…
КОКО. Ей чего же волноваться? Над ней не каплет.
АРГУТИНСКИЙ. Аристократка, аристократка, а жох-баба. Вовремя и в надежненькое местечко перевела свое золото. И теперь сидит на нем…
КОКО. И бережет его для своей любимицы, для Лолот.
АРГУТИНСКИЙ. Для мужа Лолот. А где его взять такого, как она требует? Он должен быть «человек порядочный».
КОКО. Порядочный — понятие растяжимое.
АРГУТИНСКИЙ. «Человек с именем, человек расы и человек здоровый и деловой».
КОКО. Словом, аристократ с буржуазной подоплекой. Это найти можно теперь. Но и аристократ, и здоровый, и деловой — это слишком. А впрочем, человек деловой, но не у дел. Таких здесь много. Не только хоть пруд пруди, а целое море-океан.
АРГУТИНСКИЙ. Мне не до смеха, sapristi[33].
КОКО. Что же отчаиваться. Подождем, найдем.
АРГУТИНСКИЙ. Подождем… время не терпит. Надежда на скорое падение большевистской династии рухнула. Союз хиреет. Акции упали.
КОКО. Однако торговля, pardon… дела Союза шли очень бойко, акции стояли очень высоко.
АРГУТИНСКИЙ. Sapristi… раньше… Раньше все патриоты вступали в Союз. И несли часто свои последние крохи.
КОКО. Еще бы! Союз Спасителей России. Купить акцию было все равно, что богу свечку поставить.
АРГУТИНСКИЙ. Но политический горизонт темнее темного: Россия и ее богатства…
КОКО. Мертвые души, которыми вы спекулировали…
АРГУТИНСКИЙ (раздраженно). [Ах, называй это как хочешь. Они в руках врагов.] Sapristi… Для борьбы нужны средства, а денег нет. И никто больше не дает. Антанта{4} требует реальных результатов. Мелкие пайщики не верят больше в получение обратно своих имений и предприятий. (Ходит.) Вышла действительно какая-то спекуляция на патриотизме.
КОКО. Биржевикам это «все единственно-с».
АРГУТИНСКИЙ. Но я — председатель! Это к чему-нибудь обязывает… (Ходит.) И политические, и личные дела запутанны.
КОКО. Яснее ясного, обанкротились на всех фронтах.
АРГУТИНСКИЙ (горячо). Но…
Умолкает, ходит.КОКО. Но… на то и щука в море, чтобы карась не дремал. Крупные пайщики не дадут погибнуть святому делу. Наконец, есть еще и почетный председатель, который не спит.
АРГУТИНСКИЙ. Крутояров? Только брызжет ядовитой слюной ненависти, а дело ни с места.
Вынимает из бокового кармана письмо, постукивает им о ладонь.Мне необходимо ехать немедленно в Париж… Неотложные дела.
КОКО. Неотложные дела? Союза или?..
Проходя, понюхал конверт.Ага, понимаю.
АРГУТИНСКИЙ (сердито отдергивая письмо). Послушай… Послушай, поговори с Лолот серьезно.
КОКО. С Лолот? Я? Серьезно?
АРГУТИНСКИЙ. «Я»? Ты!
КОКО. Cher oncle[34], если вы не убедили, если…
АРГУТИНСКИЙ. Легче верблюду…
КОКО. …если бабушкины деньги не убедили…
АРГУТИНСКИЙ. Легче верблюду пройти через игольное ушко…{5}
КОКО. Ну, священные тексты еще меньше убедят.
Стук в дверь.ЛОЛОТ (входит). Ah, cher papa…[35](Подставляет ему щеку.)
АРГУТИНСКИЙ. Лолот, ты здесь?
ЛОЛОТ (оглядывая комнату, здоровается с Коко). Угу-гу, пахнет бурей.
АРГУТИНСКИЙ. Ты с ума сошла. Ты здесь, на холостой квартире?
ЛОЛОТ (останавливается у дивана, зовет глазами Коко). Ah, papa, c’est trap vieux jeu[36] и еще до большевистского раскрепощения женщины. (Поднимая с дивана маленькую розовую подушечку, тихо Коко.) Это ты о дамах так заботишься или дамы о тебе? (Громко.) Нужно же мне пополнить пробелы буржуазного воспитания.
АРГУТИНСКИЙ. Я хотел бы знать, родился ли уже тот человек, который обуздает твой характер.
ЛОЛОТ (тихо, Коко). Выпроводи папа. Мне нужно ваше отсутствие… на час.
АРГУТИНСКИЙ. Вот, говори с ней, убеди ее в чем-нибудь.
КОКО. Да… кузиночка…
ЛОЛОТ (смотрит на отца и на Коко). Ça y est[37], papa жаловался на меня? Так? Voyons[38], папа, вы слишком подчеркиваете, что мне давно пора замуж. Это не очень-то деликатно.
АРГУТИНСКИЙ. Вот! Дело так серьезно. Бабушка…
ЛОЛОТ. Не бабушка, а ее деньги.
АРГУТИНСКИЙ. Вот, вот… Заботься, ломай себе голову, ищи… К каждому встречному примеряешься, годится ли он в мужья…
ЛОЛОТ. Tiens, tiens…[39] Я и не подозревала, до чего вы хотите меня сбыть с рук.
АРГУТИНСКИЙ. Сбыть с рук? Неблагодарная!
ЛОЛОТ. Это я-то неблагодарная? En voilà du nouveau[40]. Совсем напротив. Вот уж верно… Какой великий человек? Ах, Наполеон! Сказал… Когда сделаешь кому-нибудь большое одолжение, в результате всегда есть один неблагодарный и девяносто девять недовольных… Для cher папа я готова выйти замуж за… (подчеркивая) за каждого встречного. (Аргутинский отворачивается.) И папа неблагодарен. И будет еще девяносто девять недовольных тем, что бабушкины миллионы пойдут одному… одному imbecile[41], а не всем ста.
Опускается на диван.КОКО. Не можешь же ты выйти замуж за всех идиотов сразу.
ЛОЛОТ. Хотя все идиоты, вместе взятые, не составят и одного умного. (Разглядывая что-то, подзывает Коко.) Ваша прислуга плохо убирает квартиру. (Показывает головную шпильку.) Вы предпочитаете блондинок?
АРГУТИНСКИЙ(ходит озабоченный). Лолот!
КОКО (ей). Я предпочитаю ту, которая ближе ко мне.
АРГУТИНСКИЙ. Лолот.
ЛОЛОТ. Шер папа? (Коко.) Это… это очень примирительная теория.
АРГУТИНСКИЙ. Лолот. (Останавливается около нее.) Я должен поговорить с тобой серьезно.
ЛОЛОТ. Пардон, шер папа. Я слушаю.
Подходит к зеркалу у камина, снимает шляпку. АРГУТИНСКИЙ опять ходит, заложив руки за спину. ЛОЛОТ, взяв несколько черных шпилек на камине, показывает их КОКО.Vraiment…[42] Вы прямо трогательны: это для брюнеток приготовлено. (Отцу.) Итак, шер папа, я слушаю. (Заложив руки за спину и тоном отца.) «Лолот, пора бросить эти глупости. Ты не маленькая. Наши дела из рук вон плохи».
АРГУТИНСКИЙ. Совершенно верно.
ЛОЛОТ (в том же тоне). «Ты должна понять, что миллионы не валяются на улице».
КОКО. Je te crois[43].
ЛОЛОТ (тем же тоном). «Мы накануне краха».
КОКО. Уже крахнулись. (Аргутинскому.) Сознавайтесь.
АРГУТИНСКИЙ. Я не виноват. Я мирно жил…
КОКО. …и бурно проживал…
АРГУТИНСКИЙ (раздраженно). Не я, рабоче-крестьянское правительство нас крахнуло, загнало нас…
КОКО. …в подполье, в глушь, в Саратов, в Париж…
АРГУТИНСКИЙ. …сделало из нас нищих…
КОКО. …политических страдальцев.
ЛОЛОТ (горячо). Но чем же я виновата, что этот самый, как его… маяк…
КОКО. Факел. «Факел социалистической революции».
ЛОЛОТ. …разгорелся так некстати и так однобоко, что одним светит, а другим от этого становится темно в глазах. И почему я, рассудку вопреки…
КОКО. …наперекор стихиям…
ЛОЛОТ. Да, должна выйти замуж за одного из этих дегенератов, «политических страдальцев», у которых ноги и голова дергаются, как у балаганного Петрушки на веревочке, и которые горючие слезы о потерянной России осушают шампанским трипль-сек{6}, что называется политической агитацией, на что и уйдет мое состояние.
АРГУТИНСКИЙ. С такими взглядами тебе нечего сидеть здесь. (Очень возбужденно.) Уезжай в Россию.
КОКО. В глушь, в Саратов.
АРГУТИНСКИЙ. Выходи замуж за… матроса… за мужика… за рабоче-крестьянское правительство.
ЛОЛОТ. С удовольствием. По крайней мере, я пойду в ногу с веком и… и у меня будут здоровые дети.
АРГУТИНСКИЙ (все больше возбуждаясь). Слышишь, за мужика… в смазных сапогах…
КОКО. Лучше комиссарских.
АРГУТИНСКИЙ. …в красной кумачовой рубахе…
ЛОЛОТ. Pardi[44], раз всё и все красные. (Смеется.)
АРГУТИНСКИЙ. Sapristi…[45] Только прибавь к нему графский титул.
ЛОЛОТ. Но это нужно для тебя и для бабушки.
АРГУТИНСКИЙ. Ох, Господи! (Хохочет.) Да! Хорошо писал Пушкин: «Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!»{7}
ЛОЛОТ. Не Пушкин…
АРГУТИНСКИЙ. Ну Грибоедов, не все ли равно? Ты все шутишь. А наши дела…
ЛОЛОТ (опять тоном отца). «Очень плохи».
АРГУТИНСКИЙ. И бабушка…
ЛОЛОТ. …даст деньги только на мое приданое, знаю.
КОКО. Следовательно, тебе необходимо найти мужа.
ЛОЛОТ. Я и ищу, ищу… Днем со свечой, как некогда ce cher bonhomme[46] Диоген искал правду.
КОКО. И так же, как он, не найдешь.
ЛОЛОТ. Найду. И такого, что не он мне, а я ему окажу честь. И не он меня выбросит, забрав мои деньги, а я его выброшу, дав ему денег. (Тихо, Коко.) Который час?
АРГУТИНСКИЙ. Я не дам тебе уйти. Мы должны покончить с этим.
ЛОЛОТ. Je ne demande pas mieux[47].
Садится на диван.Пожалуйста.
АРГУТИНСКИЙ. Обстоятельства так складываются… (Вытягивает письмо.) Нужно торопиться…
Вынув письмо, бросил конверт. ЛОЛОТ поймала его.Неотложные дела зовут меня в Париж.
ЛОЛОТ (поворачивает конверт). Очень элегантный конверт. (Помахав им, вдыхает.) Великолепные духи.
АРГУТИНСКИЙ. Мне пишут из банка…
ЛОЛОТ. У этого employé[48] из банка утонченный вкус.
КОКО вырывает из ее рук конверт.АРГУТИНСКИЙ. Слушай же. Мне пишут, что наш Союз…
ЛОЛОТ. Подальше, подальше, папа. Ах, я увидела… Подписано… Nanette de Lanclos[49]. (Зажмуривая на секунду глаза.) Ага, j’y suis[50], я понимаю.
АРГУТИНСКИЙ (комкая письмо). Что ты понимаешь? Что понимаешь?
ЛОЛОТ (с улыбкой). Что… что это — псевдоним employé из банка.
АРГУТИНСКИЙ (разрывая письмо). Вот дочь. Хорошая дочь. Мучься, воспитывай, страдай.
ЛОЛОТ. Voyons[51], papa, будьте благоразумны: родила меня мама. Воспитывала сначала маман в институте, потом grand-maman[52] в Париже. Вы же при чем?
АРГУТИНСКИЙ. Как при чем? Как?
ЛОЛОТ. Единственное, что у меня от вас, — это фамилия, которая мне очень нравится и которую я охотно сохранила бы.
КОКО. Обвенчайся «большевистским браком», и тогда это возможно.
АРГУТИНСКИЙ. Ах, пожалей мои нервы.
ЛОЛОТ. А по-моему, вы станете коммунистом. Вы только подумайте, как это удобно: «твое — мое».
КОКО. Чего лучше? Но когда «мое — их»?
АРГУТИНСКИЙ. Хоть ты не раздражай меня.
ЛОЛОТ(схватив отца за руку, ласкаясь к нему). Успокойтесь. (С комическим вздохом.) Ах, когда взрослая дочь имеет такого молодого красивого папа, это тоже нелегкая комиссия.
ЛАКЕЙ появляется из входных дверей, покашливает.Но все устроится.
ЛАКЕЙ (покашливая. Коко оглянулся). Барин, да что мне с этой шушерой делать? Опять пришли.
ЛОЛОТ (с любопытством). Шушера? Qu’est ce done[53] «шушера»? Ah, une petite dame[54]. (Отцу.) Папа, мы лишние.
КОКО (лакею). Опять?
ЛАКЕЙ. Все спрашивают про какую-то барышню.
ЛОЛОТ, еще держа отца за руку, прислушивается.КОКО. Гони в шею.
ЛОЛОТ дергает его за рукав.Ясно, что кто-то подшутил над нами.
ЛОЛОТ, одной рукой выводя отца, другой — ладонью закрывает КОКО рот. Он, целуя, снимает ее руку.Гони, говорю.
ЛАКЕЙ. Я и то стараюсь, а они показывают объявление.
ЛОЛОТ (закрыв другой рукой рот Коко. Отцу). Идите, уверяю вас, все устроится.
КОКО (сделав то же и с другой рукой Лолот). Тогда позови консьержа.
ЛОЛОТ (сердитым шепотом). Господи, где мне взять третью руку, чтобы приостановить каскад твоего остроумия? Выпроводи папа.
АРГУТИНСКИЙ (смотрит на лакея и на Коко. Подмигнув ему). Sapristi[55], мы, кажется, тебе помешали. Идем, Лолот, скорей.
ЛОЛОТ (идя за шляпой, тихо Коко). Проси, чтобы меня оставили. (Надевая шляпу.) Me v’là[56].
КОКО. Куда вы? Cher oncle[57], поезжайте по вашим делам, я провожу Лолот.
АРГУТИНСКИЙ. Еще недоставало, чтобы ее видели выходящей из холостой квартиры с молодым человеком.
КОКО. Но в холостой квартире всегда есть запасной выход для… замужних.
АРГУТИНСКИЙ. Племяша неисправим.
КОКО. Наша семейная черта, cher oncle.
АРГУТИНСКИЙ. Ну, до свиданья, тороплюсь.
ЛОЛОТ (быстро снимая шляпу). До свиданья.
АРГУТИНСКИЙ выходит во внутреннюю дверь. ЛАКЕЙ, пропустив его, выходит в переднюю.ЛОЛОТ (выпроваживая Коко). Твоя очередь, filez[58].
КОКО. Fichtre[59], свидание?
ЛОЛОТ делает утвердительный знак головой.С кем?
ЛОЛОТ (смеется, из сумочки вытягивает газету). Вот.
КОКО. «Наша газета». (Заглядывая в нее.) «Врангель… Малая Антанта послала ультиматум…»{8} Извините — нет вам больше доверия нашего: с большой ничего не вышло, на малую удочку их не поймаешь.
ЛОЛОТ. Не то. Вот (показывая пальцем). Прочитай и (указывает на дверь).
КОКО (прочитав). Ничего не понимаю. (Читает вслух.) «Молодая светская барышня с состоянием, уцелевшим от большевистского нашествия…» Пусть выложит на стол чистоганчиком, а то никто в мире не поверит. (Опять читает.) «…без прошлого, но с надеждой на будущее, желает познакомиться с господином средних лет, благородной крови, с целью законного брака, на выгодных для обеих сторон условиях».
КОКО смотрит на ЛОЛОТ.Ну и что?
ЛОЛОТ. Я найду мужа.
КОКО. Мужа? (Тычет пальцем в газету.) Это ты?
Повторяет. ЛОЛОТ подтверждает жестами.«Молодая, светская, с состоянием…» В скобках. И такая важная статья в скобках?
ЛОЛОТ. «Без прошлого».
КОКО. А этому, будь оно в скобках или без них, все равно никто не поверит.
Читает.ЛОЛОТ (заглянув в газету). «…благородной крови».
КОКО. В наш красный век синяя кровь годится только для кровопускания. (Бросает газету.) Так это ты… (Хохочет.) До чего, tout de même[60], доведены мы, «бедные политические страдальцы». Ищем мужа по объявлению.
ЛАКЕЙ (в дверях). Барин, мусью.
ЛОЛОТ (хохочет). Я нашла выход из безвыходного положения. Гениально, вы не находите?
ЛАКЕЙ (громче). Мусью… одним словом, наша рабская российская необразованность (показывая кулаки)…помогает.
КОКО (показав ей на лакея). Очень хорошо придумала. (Лакею.) Смотри там, чтобы пальто не стянули.
ЛОЛОТ (перестала смеяться, испуганно смотрит то на Коко, то на лакея). Как, ведь тут цвет русского дворянства.
КОКО (делает жест, чтобы впустили). Вот увидишь.
ЛАКЕЙ уходит.ЛОЛОТ. Ой, господи, страшно.
КОКО (ее тоном). И любопытно. О, Ева, прародительница наша, зачем ты сгубила род женский.
Входит ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК.ЛОЛОТ (невольно схватив за руку Коко). О-о!
С любопытством и с некоторой опаской смотрит на вошедшего. Он высокий, сильный брюнет восточного типа, во френче цвета хаки и в высоких желтых сапогах. КОКО еле сдерживает смех, глядя на ЛОЛОТ, и с нескрываемым презрением оглядывает ВОСТОЧНОГО ЧЕЛОВЕКА. Последний с нахальной самоуверенностью осматривает ЛОЛОТ и с большим недоверием, граничащим со страхом, взглядывает на КОКО.Пауза.ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (откашливаясь). Пардон[61]. (Теребит газету.) Тут вот… (Указывает глазами на Коко.) Пардон, нельзя ли, так сказать…
Жестом показывает, чтобы удалили КОКО. Последний делает движение. ЛОЛОТ, думая, что он хочет уйти, схватывает его за руку и, дернув, усаживает на диван.Пардон, но мне хотелось бы…
ЛОЛОТ (борется со смехом. Но держится холодно, с большим достоинством). Я охотно извиняю, но в чем?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Я, пардон (взглянув на Коко), опоздал или не туда попал? (Указав на газету.) Однако адрес.
ЛОЛОТ. Вы не ошиблись — это здесь.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (оглядывая ее многозначительнее). Не ошибся, пардон. (Приосаниваясь, опять указывает глазами на Коко.) Нельзя ли наедине, пардон? Два, три слова и готово.
ЛОЛОТ (несколько растерянно). Наедине? Зачем же? Он…
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (указывая на свое сердце, страстным шепотом). Кавказский человек как Терек, кавказская река, кипит. Пару слов, мадам.
ЛОЛОТ (теряя терпение). Послушайте… Ну-с, что вы хотели сказать?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Много… три слова, но… (Опять указывает глазами на Коко.)
ЛОЛОТ. Но он (вдруг)… Он — глухонемой…
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (сразу развязнее). A-а, глухонемой. Очень приятно. (Кланяется Коко. Последний делает движение.)
ЛОЛОТ (удерживая его и закрывая ему рот ладонью). Ничего не слышит. Не понимает, как рыба.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Круглый идиот, значит. Очень, очень приятно. Пардон.
ЛОЛОТ (прыснув со смеху. Потом решительно). Послушайте.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (щелкнув каблуками по-военному). Слушаю, мамзель.
ЛОЛОТ (взглянув на него). Какая это у вас форма?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (смеясь). Для проформы.
ЛОЛОТ. Как? А кто вы, собственно?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. На своем родина был князь, на Азербайджан стал комиссар.
ЛОЛОТ (с особым любопытством). Alors, c’est ça un[62] большевик… Вы комиссар?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Бывший, бывший.
КОКО. …закомиссарившийся.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (смотрит испуганно на Коко). Он понимает и даже заговорил.
ЛОЛОТ. Да нет… (Вдруг.) Это, видите ли, у него нервное, вроде как тик. То ничего, а то вдруг задергается.
КОКО. …язык и руки. И тогда удержу нет — чешутся.
Встает, усаживает ЛОЛОТ на свое место.ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (оглядывается неуверенно, пятится к дверям). Ошибка, пардон.
КОКО. Нет. (Лолот.) Продолжай, vas-y[63]… (Восточному человеку.) Итак, заполняем анкету.
Берет лист бумаги.ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (испуганно). Что?
КОКО. Не угодно ли зарегистрироваться. Ведь без этого теперь и плюнуть нельзя, не то что перехватить миллиончик-другой. (Оглядывая его.) Возраст, национальность, вероисповедание — вижу. Образование?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Образование? (Покашливает.) Пардон.
КОКО. Высшее? Среднее? Выше среднего?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Полу… полууниверситетское…
КОКО. «Полу»?.. Ага, понимаю: ваши товарищи проходили науку в университете, а вы проходили… мимо университета. Так… специальность?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Специальность? Пардон… Специализировался, так сказать, на личных секретарях.
Ищет в боковом кармане, роясь в бумажнике.КОКО (Лолот). Насчет науки вообще — слабовато. Но науку страсти нежной изучил в совершенстве. (Восточному человеку.) У кого, можно узнать?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (показывает бумажку, Коко ее не берет). У районного комиссара, товарища Дагни.
ЛОЛОТ. У кого? Товарища Дагни? Никогда не слышала такого мужского имени.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Зачем? Это когда комиссар — он, то личный секретарь — она. А когда комиссар — она, то личный секретарь…
КОКО. Вы.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК(улыбаясь, развязнее). Да. Была актриска никудышная, просто дрянь. (В сторону Лолот.) Пардон. А когда пришло время самоопределиться, то она…
КОКО. Самоопределилась, а вы определились к ней? Так? Итак, бывший князь, бывший секретарь у бывшей актрисы. Положение блестящее. Бывшее положение. А теперь вы что?
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Пострадавший за идею.
КОКО. Ага, маленькое принципиальное расхождение: вы — «мое — мое» и «твое — мое», а они — «мое — твое» и…
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (вдруг горячо). Они… не пойдет гора к Магомету. Мир нельзя вверх тормашками, вот так вдруг. Так было, так будет. Я работал не покладая рук. Вы не понимаете, как теперь трудно работать на Россию.
КОКО. Пардон, отлично понимаю.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Пардон, не понимаете.
КОКО. Пардон, понимаю. Вы работали не покладая рук и так заработались, что пришлось удирать просто от… от че-ка{9}.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Так и вы пострадавший?
КОКО. И еще как!
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Руку, товарищ.
КОКО (уклонившись). Так, так, товарищ, пострадавший за идею.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Да… (Пауза.) Чудеснейшая вещь — коммунизм.
КОКО. И очень удобная для некоторых, если бы… не че-ка.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Только че-ка? А не хотите ли: вэ-че-ка, и эм-че-ка, и губ-че-ка, и у-то-че-ка…{10}
КОКО. Целая великая держава «Вечекия».
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. И вы посмотрите-ка только, какое количество «чеков» на бедную голову одного буржуя.
КОКО. И вообще «чек» и в наше доброе старое время был премерзкой штукой. Всегда подведет. Подмахнул несколько лишних нулей или по забывчивости чужую фамилию вместо своей, и… готово.
Показывает на входную дверь, направляясь к ней.Пардон.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (пользуясь этой минутой). Пардон, мадмуазель. Готов к услугам. (Указывает на газету, прижимая ее к сердцу.) Нужно в воду — пойду в воду. Нужно в огонь — пойду в огонь. Кавказский человек — горячий человек.
ЛОЛОТ. Да… но…
КОКО (открывая дверь). Вы специализировались на «личных секретарях», а мы ищем мужа.
ЛОЛОТ (хохочет). И средних лет.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Не подходит? Жаль. А мадмазель — первый сорт. Пардон.
Раскланивается и с некоторой опаской проходит мимо КОКО. КОКО захлопывает за ним дверь.ЛОЛОТ. C’est chic ça…[64]
КОКО. И, по-моему, блестящая находка.
ЛОЛОТ. Почему же ты его выгнал?
КОКО. Можно позвать, вернется.
Делает шаг к дверям.Да вот и сам врывается. Нет, благодарю покорно. С меня хватит.
Убегает.ЛОЛОТ. Коко, не уходи далеко.
ВЕЛИЧКИН (в дверях). Имею честь и счастие.
Изысканно раскланивается.ЛОЛОТ. Здравствуйте.
ВЕЛИЧКИН бледный, нервный, с остатками былой красоты. Обносился. Но как в костюме, так и в позах чувствуется художественный вкус. Осматривается.ВЕЛИЧКИН. Гм… хорошо. Немного театр, легкий жанр, но со вкусом. Хотя диван не на месте.
Становится на колени перед пустым диваном.О, очаровательнейшая… О, свет души моей… Мадонна… (Шепотом.) И тра-та-та и тра-ти-ти, и т. д., и т. д. Чувствуете? Есть? Все пропадет: невыгодно поставлено. (Встает. Деловым тоном.) А теперь, очаровательнейшая синьорина… dolcissima donna[65], к делу.
ЛОЛОТ. Это из той же комедии?
ВЕЛИЧКИН. Нет-с, милейшая, из трагедии. Новейшей, еще не оконченной. Кровавая быль наших дней. В Париже, в русской колонии, — безработица. На Ривьере еще водятся шальные деньги и шальные бабы. (Указывает на газету.) Вот тут — «требуется…» А черт его знает, что, собственно, требуется.
ЛОЛОТ. Там ведь написано.
ВЕЛИЧКИН. Какой идиот поверит тому, что там написано. Помилуйте. (Читает.) «Барышня светская». Во-первых, «светская». Где это вы теперь найдете ее, когда весь «свет» стал полусветом. Попутешествуйте по европейским кабакам, преобладает русская марка, и все для продажи. Во-вторых. (Читает дальше.) «Молодая, вполне обеспеченная, без „прошлого“».
ЛОЛОТ. Да.
ВЕЛИЧКИН. На кой же черт ей нужны мы? На такую пуританочку, нетронутую жемчужину, сам король Дагобер{11} прельстился, если б только в виду некоторых обстоятельств она не нашла бы брак с коронованной особой мезальянсом для себя. Так?
ЛОЛОТ. Кажется, выдумка не блестящая. Плохая шутка.
ВЕЛИЧКИН. Шутка? «Плохая шутка»? Где ж эта бессовестная?
ЛОЛОТ. Что? Бессовес…
ВЕЛИЧКИН. Именно, настаиваю. C’est le mot[66]. Какая-нибудь избалованная судьбой…
ЛОЛОТ. Верно.
ВЕЛИЧКИН. Бессердечная.
ЛОЛОТ. Нет.
ВЕЛИЧКИН. …и жестокая…
ЛОЛОТ. О нет, нет.
ВЕЛИЧКИН. Старая дура…
ЛОЛОТ. Не старая… и не дура, кажется…
ВЕЛИЧКИН. Тем хуже.
ЛОЛОТ (искренне). Как? Еще хуже?
ВЕЛИЧКИН. Да, подлая…
ЛОЛОТ. Ого-о…
ВЕЛИЧКИН. Вы думаете, я подлый, что пришел? Нет, она! Зачем ставить силки для хромающих волей? Она сеет разврат.
ЛОЛОТ встает, оглядывается.Да. Закидывает удочку в помойную яму, в которой кишат отбросы, как я… вышибленные из строя. Был некто (сопровождает свои слова широким жестом) Величкин! Голос, манеры. Мощь, красота. Стены дрожали. Плакала тишина. Вы думаете — хвастунишка? Нет, самооценка. «Пусть будет скромен тот, кому нечем хвастать», — сказал Гете.
ЛОЛОТ (делает движение к нему). Вы были…
ВЕЛИЧКИН (смахивая слезу рукой, точно не дает ей приблизиться). Был… был. Бывший человек. (Вдруг меняя тон голоса, стуча по газете.) Но я безработный, голодный, а она?..
ЛОЛОТ быстро подходит к камину, берет свою сумочку.Кто же подлый, я вас спрашиваю, я или она? Садизм какой-то.
ЛОЛОТ (искренне). Мне очень, очень больно. Я извиняюсь за…
ВЕЛИЧКИН. При чем тут вы? Вероятно, dame de compagnie[67], чтица, словом, раб ее власти, ее капитала. (Мотнув головой во внутренние комнаты.) Она. Так и доложите: презирая ее, плюю в душу себе.
ЛОЛОТ (совсем растерявшись). Но она… ее нет дома.
ВЕЛИЧКИН. Так. А ты, гад, приползай, извивайся.
ЛОЛОТ (быстро, показав на газету). Но там… не указан точно час.
ВЕЛИЧКИН (пыл его погас. Снова утомленный и издерганный). Знает, еще раз придет. Вы позволите?
Кладет шляпу на стол и садится.Толстокожая буржуйка. Вы думаете, они там не правы? Буржуазия, у-ух, закваска-с, от папеньки и маменьки до седьмого коленца всходы дает. Не скоро вытравишь. Одна на свете нация есть — артист. Неустойчивая, но благородная, широкая натура. Истинный коммунист.
ЛОЛОТ. Почему же вы уехали из России?
ВЕЛИЧКИН. Почему? Почему?.. Ни бельмеса в политике не понимаю.
ЛОЛОТ. Я тоже.
ВЕЛИЧКИН. А все актеры вдруг стали политиками. И все — прачка, полотер — стали актерами. (Опять горячо.) А театр — это театр. Храм, школа. Наука. Высокое мастерство. А те «там» кричали: политическая арена. Пришлось выбирать платформу. Был царь — были «белехоньки» ужасно, пал царь — стали «куда ветер дует».
ЛОЛОТ. А вы?
ВЕЛИЧКИН. Я — Величкин! Не могу служить двум богам, либо искусство, либо Карл Маркс.
ЛОЛОТ. Кто?
ВЕЛИЧКИН. Новый бог. Из евреев, конечно. Нация с удивительным нюхом. Где бог, там и ищи еврея. Облюбовали эту карьеру с давних времен. Ну, вот заварили кашу, а ты играй. (Становится в позу.) «Я царь или не царь?..» «Я царь или не царь?..» «Ну, царь, царь. Стоит разоряться: важное кушанье теперь твой царь». Это продавец ирисок, богач последней формации, реплику подает. Хорошо? А ты продолжай, и в тоне. А то в «Ричарде» собрал всех в кулак. Держу — во как! Настроение. Потрясаю зал возгласом: «Коня, коня. Полцарства за коня!» А какой-то «товарищ» мне в ответ: «Отдай все, не торгуйся — все равно задаром отымем».
ЛОЛОТ рассмеялась.Смешно? (Вытирает слезу.) Вы, сытые духом и желудком, вам хорошо смеяться.
ЛОЛОТ отворачивается.ЛОЛОТ. Простите.
Пауза.ВЕЛИЧКИН. Однако, не вернулась ли эта особа?
Приближается к внутренним дверям. ЛОЛОТ, пользуясь минутой, вынимает из своей сумочки деньги и быстро опускает их в шляпу ВЕЛИЧКИНА.ЛОЛОТ. Нет. (Спохватившись.) Позвала бы…
ВЕЛИЧКИН. Ну, и к черту ее. Так и передайте. (Берет шляпу.) Очаровательнейшая мадемуазель.
Делает поклон. Деньги выпали из шляпы.ЛОЛОТ. Pardon.
ВЕЛИЧКИН оглядывается.Вы, кажется, уронили что-то.
ВЕЛИЧКИН. Я?
Оглядывается, ищет.ЛОЛОТ. Да… Вот…
Нагибается, подымает.Какой-то конверт. Бумаги или…
Протягивает ему.ВЕЛИЧКИН(взглянув). Деньги? Не мои…
Делает жест, чтобы оттолкнуть их от себя, но лицо его вдруг меняется. Он становится жалким, приниженным.Немая бумажка, а силища в ней адовая. Обронил… Сейчас в рулетке подвезло. (Берет.) Благодарю.
Быстро уходит.ЛОЛОТ стоит, задумавшись.КОКО (заглянув в комнату). Никого? (Входит.) Что ж ты? Приди в себя.
За плечи раскачивает ее.ЛОЛОТ. Ах, не смейся.
КОКО. Тогда заплачем.
ЛОЛОТ. Если бы ты видел. Он дрожал от голода. КОКО. Скоро, кстати, и наш черед голодать.
ЛОЛОТ (быстро оборачивается к нему). Oh, ne m’embetez pas à me faire sauter la cervelle[68]. Помню, помню и буду продолжать revue и выйду замуж за первого встречного.
КОКО. Не торопись уж так, можно и за второго или даже за третьего. Безработных изгнанничков много. (Открывает дверь.) Вот.
ЛОЛОТ. Ах, боже мой.
Садится в кресло и, скрытая его высокой спинкой, глядит на входящего.ОБНОСКОВ.
Входит. Он в тужурке, сильно поношенной. Плохо видит. Не всегда все слышит. Идет, натыкается на мебель.Извините. Честь имею. (Напялив очки.) Черт, никого. (Зовет.) Человек! Человек! Доложите, послушайте.
КОКО (вскакивает). Слушаю-с, ваше превосходительство.
ОБНОСКОВ. Здесь… (Посмотрев на Коко.) Извините, я думал, человек.
КОКО. Пожалуйста.
ОБНОСКОВ (глядя в газету). Здесь…
КОКО (в сторону Лолот). …требуется чеховский генерал{12}. Цена известная — двадцать пять рублей. Романовскими.
ОБНОСКОВ. Золот?.. (Поперхнувшись.) Что?
КОКО смеется.Ошибка? Не по тому адресу? Или это мистификация какая-то? Тут… (Опять напяливает очки, тычется в газету.) особа ищет мужа.
КОКО. Днем со свечой, ваше превосходительство.
ОБНОСКОВ. С именем, представительного.
КОКО. Так точно.
ОБНОСКОВ (глядя в газету). Гм… гм… условия?..
КОКО. На самых выгодных условиях.
ОБНОСКОВ. И за это: дать имя, титул… Выдать отдельный вид… Гм… гм. Смотреть сквозь пальцы, усыновить…
КОКО. Вы отлично изучили дело.
ОБНОСКОВ. Я все изучаю досконально. Так нельзя ли…
КОКО. Доложить?
ОБНОСКОВ. Обносков, генерал в отставке.
КОКО (в сторону Лолот). Здорово-таки обношенный и поношенный.
ОБНОСКОВ. Что? (Приосанившись, обдергивает тужурку.) Наше старое русское дворянство гордится теперь, что они…
ЛОЛОТ. Политические страдальцы.
ОБНОСКОВ (ищет ее подслеповатыми глазами. Коко). Да-с, что обношены и поношены. (С презрительной иронией.) Не подходит-с?
Направляется к дверям.КОКО. Да, ваше превосходительство, не по тому адресу.
ОБНОСКОВ. Черт знает!.. (Натолкнулся на кресло Лолот.) Что? (Увидев Лолот.) Сударыня.
ЛОЛОТ. Ваше превосходительство.
ОБНОСКОВ (напялив очки, приосанившись, поворачивается по-военному). Сударыня.
Уходит.ЛОЛОТ. Счастливого пути.
КОКО вслед за генералом исчезает на минуту.КОКО (возвращаясь). И превосходительного претендента прокатили. Vous êtes difficile[69], однако. Разборчивая невеста.
Подходит к ней.Лолот, откликнись.
ЛОЛОТ. И вот все такие?
КОКО. Одна шушера, пардон, ce n’est pas une petite dame[70], как видишь.
ЛОЛОТ. Отстань.
Бросается на диван.КОКО. И третий «первый встречный» не подошел. Останемся, значит, в старых девах. Положение критическое. Политический горизонт в России так скоро не прояснится, невест вывозить на балы не придется. И что же?
ЛОЛОТ. Отстань. Вот можете же вы оставаться холостяками. И вы от этого не становитесь «старыми девами».
КОКО. Нет, мы от этого не перестаем быть мужчинами.
ЛОЛОТ (почти всхлипывая, тоном отца). «Лолот, наши дела очень плохи, Лолот, выходи замуж». (Отворачивается.)
КОКО. Лолот.
Молчание.Лолот. (Трогает ее за плечо.)
ЛОЛОТ (несколько поворачивается к нему). Ну-у?
КОКО. Опять мы у разбитого корыта?
ЛОЛОТ. Только-то? Отстань. (Отворачивается.)
КОКО. Знаешь, что? Фамилия у меня красивая, правда?
ЛОЛОТ. Ну?
КОКО. Давай поженимся. И деньги не уйдут в чужие руки. И положение будет спасено. Хочешь?
ЛОЛОТ. Удивительно придумано. (Вся поворачивается к нему.) Сколь много неожиданных радостей сулит нам такой брак. И дети будут кретины.
КОКО. Мерси.
ЛОЛОТ. И была «ты», и осталась «ты». Никакого перехода, никакой поэзии.
КОКО. А хочешь поэзии, тогда возьми вот этого идиота.
ЛОЛОТ. Какого?
КОКО. Ну, хоть восточного человека — для проформы. Или превосходительство — безо всякой проформы.
ЛОЛОТ (хохочет). И в самом деле? Не выйти ли мне за его превосходительство в отставке?
КОКО. И ты сразу, не начав еще жить, выйдешь в отставку. Что там? (Прислушивается.) Я велел не впускать никого.
ЛОЛОТ. Опять кто-то, ой, filons[71]…
Убегает, увлекая за руку КОКО.КОКО (приостанавливается). Я слышу знакомый голос. Да, Крутояров. Уходи скорее.
Закрывает дверь за ЛОЛОТ.КРУТОЯРОВ (за сценой). Как ты смеешь! Совдепия. (Входя, в дверях.) Российским духом запахло: лакеи — господа, а господа — лакеи «товарищей». (Подавая руку Коко.) Здравствуйте, Николай Павлович. Врываюсь непрошеный.
КОКО. Помилуйте, князь.
КРУТОЯРОВ. Великолепно. Теперь, когда члены Союза не могут собраться, чтобы их не выследили, созвать по публикации… Отличная идея. Никому в голову не взбредет. Так сказать, публичная конспирация.
КОКО. Давно бросили эти покушения с негодными средствами.
КРУТОЯРОВ. Я отлично расшифровал ваше объявление.
КОКО (смеется). А, объявление. И вам необходимо возможно скорее поправить свой бюджет за счет вступления в законный брак?
КРУТОЯРОВ (быстро). С Россией.
КОКО. Конечно. Хоть и бедная невеста, но мезальянсом для себя не сочтете. (Приглашая сесть.) Сватовство уже стоило de la galette[72].
КРУТОЯРОВ. Союз, куда я вложил всю свою свободную наличность, разорил меня. Но идея дороже всего.
КОКО. Еще бы. Оттого наши просвещенные союзники и оценивают ее на вес золота, и плату за услуги требуют чистоганчиком и вперед.
КРУТОЯРОВ. Политика не признает сантиментальностей.
КОКО. А политиканство все еще проливает крокодиловы слезы за угнетенную Россию и ах как страдает!
КРУТОЯРОВ. Если мы, русские, смотрим, как раздирают живьем Россию, как выкачивают из нее живую кровь…
КОКО. То — мы. Нас обучали отечественной политике на ритуальных убийствах.
КРУТОЯРОВ. Мы отлично понимаем друг друга. Дворянство обагрило свои руки в крови Распутина{13} не для того, чтобы позорное пьяное властвование старца заменить абсолютистским самодержавием, а для того, чтобы очистить Россию от политических авантюристов и…
КОКО. Что ж, князь, пролетарский класс продолжает «чистить», и небезуспешно.
КРУТОЯРОВ (взбешенный). Так! Так! Христопродавцы! (Ходит, останавливается перед Коко.) И вы предаете Христа.
КОКО. Я при том не был, но уверяют, что это до меня сделали наши коллеги — контрреволюционеры. И то потому только, что Христос был революционер.
КРУТОЯРОВ. Большевик, может быть?
КОКО. Во всяком случае, сочувствующий коммунист и на советской платформе: «беднота — вперед».
КРУТОЯРОВ. Вы неисправимы, Коко. Я думал здесь найти друзей. Вопрос о судьбе России…
КОКО. Увы, опоздали, князь. Судьба России решена. И как там говорят, «всерьез и надолго»{14}.
КРУТОЯРОВ. Так, так. (Ходит, останавливается, сверкнув глазами.) Так говорят там. Но не так думаем мы, подлинная Россия.
КОКО. Но и «подлинной России» доподлинно известно о существовании на многие лета Красной России.
КРУТОЯРОВ. Одна на свете есть Россия.
КОКО. Нет, князь, две и даже нарождается третья. Давайте сосчитаем: Россия в России — красная, раз…
КРУТОЯРОВ. И раз, и два — Россия белая…
КОКО. Да, бледная немочь. Россия «невиненток»{15}, ютящаяся на задворках европейской дипломатии, — два! И третья — новая группа старой подгруппы. «Страшные» республиканцы для монархистов и еле завуалированные монархисты для республиканцев, смесь гишпанского с нижегородским, воинствующие дворяне и еврейские буржуйчики, уже позабывшие про «право жительства»{16}.
КРУТОЯРОВ. Но вы забываете, что есть еще и русская Россия, слава богу.
КОКО. Да! Сто пятьдесят миллионов сермяжников и рабочих. Конечно, это Россия, и самая что ни на есть «расейская».
КРУТОЯРОВ. Тупая стихия. Совдепия. Хамы.
КОКО. Все просвещенные мореплаватели — наши и иноземные — сошлись на этом.
КРУТОЯРОВ. Однако продолжает править нами и диктует свою волю Иван, Иван, родства не помнящий, и мальчики без штанов.
КОКО. Есть и в штанах, и из английского материала даже, ей-богу, сам видел.
КРУТОЯРОВ(ходит). И есть на свете хоть один истинно русский человек, который может с этим примириться?
КОКО. «Истинно русский человек» — нет, а просто русский человек — да.
КРУТОЯРОВ. Так, так. Вымирает боярская Русь… и вы, вы… соглашатель… Третий интернационал…{17} незаконнорожденный сын России…
КОКО. Ан нет. За добродетель папы и мамы ручаюсь больше, чем за чистоту и невинность белого интернационала. (Остановился у камина.)
КРУТОЯРОВ(ходит). Так, так. Нет-с, не по дороге нам с вами, Николай Павлович.
Останавливается около КОКО.КОКО. Да. Не по дороге. Я хочу домой. У меня есть Родина, а вы еще долго будете ездить по гостям?
КРУТОЯРОВ. Да, пока не выметут оттуда последнего коммуниста.
КОКО. Уезжайте в кругосветное путешествие, у вас хватит времени.
Берет с камина шляпу ЛОЛОТ, вертит ее.КРУТОЯРОВ (ходит). И поеду. И подыму весь мир. (Останавливается около него.) За нарушенное право исконной Руси и за справед… (Взглянул на шляпку.) Sapristi, у вас женщина. (Берет в руки шляпку.) И бьюсь об заклад, что это очень красивая женщина. (Смотрит на дверь.) Там?
КОКО. Да, женщина. Но, князь, на вас лежит великая миссия — вернуть Россию на стезю чистоты и невинности.
КРУТОЯРОВ. Так, так. Понимаю. Je me sauve[73]. Не буду мешать вашему… ха-ха… интернациональному совещанию.
Уходит в переднюю, а КОКО во внутреннюю комнату со шляпкой Лолот.За сценой слышны голоса. Входит ЛАКЕЙ спиной к зрителям, за ним двое молодых людей, очень элегантных.ЛАКЕЙ. Не велено более принимать. Дома нет. Э-эх, Россия, необразованность наша.
ДМИТРИЙ. Попробуй, доложи.
ЛАКЕЙ. Не могу доло… (Дмитрий дает ему монету.) …жу, раз (взглянув на ладонь) господа настоящие. На меня положитесь.
Направляется в комнату.ЖОРЖ. Не уйти ли нам?
ДМИТРИЙ. А вдруг и впрямь молодая, очаровательная.
ЖОРЖ. Такая без газет найдет то, что ей нужно. Брось — ловушка. Какая-нибудь старая дура.
ДМИТРИЙ. Тебе что? Кто тебя узнает?
ЖОРЖ. Посадит тебя в лужу эта (читает по газете) «молодая светская барышня, без прошлого».
ЛОЛОТ входит с КОКО.ЛОЛОТ. Здравствуйте.
ДМИТРИЙ и ЖОРЖ молча раскланиваются.ЛОЛОТ. Это мой кузен, Коко.
ДМИТРИЙ и ЖОРЖ опять кланяются. Она смотрит на них и ждет.(Тихо, Коко.) На этот раз — они глухонемые.
ЖОРЖ (тихо, Дмитрию). Это она — не «она», уверен.
ЛОЛОТ опять смотрит на них. Ждет. Они взглядывают на нее и опять кланяются. ЛОЛОТ нетерпеливо пожимает плечами.ЛОЛОТ. Чего ж они молчат? Я буду серьезна и лаконична. (Направляясь к ним.) Вам что угод…
Взглянув ближе на ЖОРЖА, не может сдержать смеха и, стараясь подавить его, бросается к КОКО.Ну и рыжий. Он точно в пламени.
ЖОРЖ (тихо, Дмитрию). Одно ясно: у нее кузен Коко, а кто-то будет носить украшение cocu[74].
ЛОЛОТ (еще не овладев собой, поворачивается к ним). Извините. (Ждет.)
ЖОРЖ. Извините.
ДМИТРИЙ. Извините.
КОКО (ей). Теперь только мне еще остается сказать: «Извините».
Ускользает.ЛОЛОТ. Вы тоже члены Союза, политические страдальцы?
ЖОРЖ. О, нет.
ЛОЛОТ. И слава богу.
Оглядывается, ищет глазами КОКО.ДМИТРИЙ. Особа решительная.
ЖОРЖ. Как бы улизнуть.
ДМИТРИЙ (откашливается). Мы, собственно, шли…
ЖОРЖ. То есть прочли и… и…
ДМИТРИЙ. …и пришли.
ЛОЛОТ. Очень приятно. Оба? Гуртом? (Смеется.)
ЖОРЖ(тихо Дмитрию). Эта девчонка издевается над нами. (Откашлянувшись.) То есть как это — гуртом?
Многозначительно переглядывается с ДМИТРИЕМ и указывает глазами другу на дверь.ЛОЛОТ. Жениться кто хочет?
ДМИТРИЙ (указав на Жоржа). Он.
Ускользает.ЖОРЖ. То есть когда-нибудь… может быть…
Пятится к дверям.ЛОЛОТ (сердито). То есть через тысячу лет, может быть. А мне необходимо сейчас. Конечно, не сию минуту. Нужно же там какие-то формальности соблюсти.
ЖОРЖ. Да, кой-какие формальности все-таки нужны.
Пятится к дверям.Во-первых, взглянуть хотя бы, что это за… за особа, невеста.
ЛОЛОТ. А вам как же ее еще нужно рассматривать: в микроскоп или в телескоп?
ЖОРЖ. Думаю, что это особа…
ЛОЛОТ (подступая к нему). Oh, par exemple[75], я должна вам сказать, что это не «особа», а человек. И человек настоящий.
Подойдя близко к нему и взглянув на него, заливается смехом.Боже мой, до чего вы адски рыжий. (Пауза.) Нет. Ничего не выйдет. Наш брак не может состояться.
ЖОРЖ. Брак?.. Наш?.. То есть как это? Эта особа… этот человек… настоящий?
ЛОЛОТ (тыча себя пальцем). Я.
ЖОРЖ (смеется). Вы? Уф, точно гора с плеч свалилась.
ЛОЛОТ(тоже смеется). Я.
ЖОРЖ. Очень приятно. (Раскланивается.) А я боялся, что…
ЛОЛОТ. Представляете, и я боялась. (Поворачивается к двери.) Коко, можешь не подслушивать: я не боюсь больше.
Приглашает его сесть, садится сама.А теперь сядем рядком и поболтаем. Голос у вас очень приятный… От души так. Знаете, я верю слуху больше, чем глазам. Закройте глаза. (Зажмурив глаза.) И слушайте: Епистимия… Божия старушка, правда? А Лолот?
ЖОРЖ. Лолот. Прелестно, точно серебряный колокольчик. Можно влюбиться в одно имя.
ЛОЛОТ. Это мое имя. Собственно, не имя, а прозвище.
ЖОРЖ. А, прозвище… жаль.
ЛОЛОТ. Садитесь же.
Удобно усаживается на диван, подкладывает подушечки, дает ему подушечку.Ловите. Вот так будет мило и уютно. Да что же вы?
ЖОРЖ. Боюсь, слитком уютно.
ЛОЛОТ. Боитесь? Но я не волк, а вы не Красная Шапочка.
ЖОРЖ. Не волк, а страшно.
ЛОЛОТ (смеется). Страшно? Чего? Ну, как хотите. Только неуютно разговаривать стоя.
ЖОРЖ. Ничего и стоя.
ЛОЛОТ. Ну, ничего, так ничего. А я ужасно люблю забраться вот так с ногами на диван. Чтобы был полумрак, горящий камин…
Забывшись, вытягивается на диване и, подперев локтями голову, смотрит вдаль. Молчит. Потом говорит тихо, мечтательно, точно забыв о присутствии ЖОРЖА.Смотришь, как извиваются синевато-красные змейки огня… что-то шепчут… переносят туда, домой… и грезится, что есть в жизни какая-то извечная мудрость… И справедливость. И может быть, правда, что там, в России, ее начало. И вот-вот утвердится в мире что-то неуловимо прекрасное, пленительно-таинственное… И будут милые женщины с доброй, изящной душой… мужчины, благородные…
ЖОРЖ делает движение, чтобы сорвать свою бороду, но останавливается.…рыцари справедливости.
ЖОРЖ невольно садится невдалеке от нее.И дети, здоровые, румяные, счастливые, наивные, как там, у нас, ландыши в поле.
ЖОРЖ(тихо, ей в тон). И прекрасные девушки, как незабудки там, у нас, на нашей родине…
ЛОЛОТ (вдруг заметив его, садится чинно. Вздыхает). Какой вы преувеличенно рыжий, я нахожу, что… le bon Dieu[76] перестарался, создавая вас. Слишком сгустил краски.
ЖОРЖ (тоже вздыхает, потом улыбается). Вот вам и красивые мужчины — рыцари, которые умеют создавать красивую жизнь.
ЛОЛОТ (сердито бросает подушечки). Да черта с два, умеют. (Опять сердито ткнув кулаком в подушку.) Даже в любви объясниться не умеют. Ну и народ. Des ramolis[77]. Или этакой дядя семи пудов веса…
ЖОРЖ. Хорошо, что с весом.
ЛОЛОТ. И нос… такой, знаете, сизой шишкой… такой показательный.
ЖОРЖ (смеется). Вы очень изобразительно говорите.
ЛОЛОТ. Или денди, с моноклем в глазу, такой тонкий, гнущийся, как… глиста. Мерзость, правда?
ЖОРЖ. Мерзость.
ЛОЛОТ. И такие вот приходят к таким женщинам.
ЖОРЖ. Куда же им идти, как не к «таким женщинам»?
ЛОЛОТ. И хотят жениться, и иметь детей.
ЖОРЖ. Не хотят ни того ни другого.
ЛОЛОТ. Ах, пожалуйста, знаю. И никогда, ни одного настоящего слова не скажут.
ЖОРЖ. Какое такое «настоящее» слово?
ЛОЛОТ. Не знаю. Но есть настоящее что-то, здоровое. Одно слово — убедительное.
ЖОРЖ. Ага, идем под венец?
ЛОЛОТ (смотрит на него). Нет, знаете, ваш голос, кажется, много лучше вас. Фи. (Сама зажмуривает глаза и зажимает ему своими пальцами веки.) Вслушайтесь, как пошло, грубо. (Снимает руки.)
ЖОРЖ. Ах, как жаль. Пока на моих веках лежали ваши пальцы, я перенесся домой, в Россию, и началась сказка. Сумрак загорелся алмазами, горящий камин…
ЛОЛОТ. А горящий камин был?
ЖОРЖ. И была милая девушка с изящной душой и переливчатыми глазами.
ЛОЛОТ закрывает глаза и вслушивается.И ребята славные.
ЛОЛОТ. Замурзанные? Ужасно люблю замурзанных ребят с толстыми щечками и носиком пуговкой. (Открыв глаза и подождав.) И все?
ЖОРЖ. Ах вы, милая девушка.
ЛОЛОТ (очень доверчиво). И это очень мило, что вы больше не называете меня особой. (Смеется.) «Особа». Сейчас же вслед нужно прибавить, какого ранга. Правда? Ну, сядем и поговорим, надеюсь, что вам теперь уже совсем не страшно?
ЖОРЖ. Ой, страшно, и до чего еще страшно.
ЛОЛОТ (взглянув на него). Чего же?
ЖОРЖ. Так вот смотреть не надо. Глаз ваших страшно. Бесенят в них о-ой как много.
Ходит, остановившись около нее. Решительно.Послушайте, я ничего не понимаю. Я пришел сюда… то есть, не я, он, Дми… мой товарищ шел сюда, а я остался.
ЛОЛОТ. Я вас не приглашала.
ЖОРЖ. То есть как это не приглашали? А это? (Показывает газету.)
ЛОЛОТ (спокойно). Объявление.
ЖОРЖ. Объявление, да… Знаю, вижу. Но что оно должно означать?
ЛОЛОТ. Вы читали.
ЖОРЖ. «Молодая, светская барышня желает познакомиться».
ЛОЛОТ. Вот мы и познакомились.
ЖОРЖ. А дальше что?
ЛОЛОТ. Oh, ne m’embetez pas[78]. Дальше? Вы знаете, что дальше.
ЖОРЖ. Да, конечно, я знаю, что при таких обстоятельствах бывает дальше… но… (несколько несмело) нужны некоторые формальности.
ЛОЛОТ (силясь понять). Условия? Условимся.
ЖОРЖ (смотрит на нее, озадаченный). Так просто? И вам не стыдно? В устах такой молодой, очаровательной особ… женщ… барышни. То есть убей меня бог, если я знаю, каким языком с вами разговаривать. Ведь ответственность…
ЛОЛОТ. Ответственность в современном браке? La jolie blague[79]…
ЖОРЖ. Позвольте…
ЛОЛОТ. …взял приданое, и, по соблюдении этих, как вы называете, маленьких формальностей…
ЖОРЖ. …каких?
ЛОЛОТ. Ну, не знаю. Паспорт, это? …Как это? Мне не хватает слов. (Описывает рукой круг.) Cette corvée necessaire[80], ax, венчание.
ЖОРЖ. Это вы называете маленькой формальностью?
ЛОЛОТ. Не я, вы.
ЖОРЖ. Я? Нет, извините. Под маленькими формальностями я разумел нечто другое.
ЛОЛОТ. Ах, то или другое, не все ли равно. Конец всегда один.
ЖОРЖ. Нельзя ли яснее?
ЛОЛОТ. Отчего же вы обижаетесь? Я предлагала вам — условимся.
ЖОРЖ. Послушайте… Объясните мне, Лолот.
ЛОЛОТ. Что?
ЖОРЖ. Я ошибся? То есть не я — он. (Указав на газету.) Вот это… это все неправда? Это не вы?
ЛОЛОТ. Что неправда? И как это я — не я? У вас тут (стучит ему пальцем в лоб) все в порядке?
ЖОРЖ. Не знаю… сомневаюсь. Крепче!
ЛОЛОТ. У-у, какой вы рыжий. Господи!
ЖОРЖ. Послушайте, крепче. Там все путается, горит.
ЛОЛОТ. Это пламя с ваших волос перекинулось на ваш мозг.
ЖОРЖ. И дальше — на сердце. Я ничего не понимаю.
ЛОЛОТ. Господи, опять все сначала. Сказка про белого бычка. Вы читали? (Тычет в газету.) «Цель — законный брак». Поняли? Мне необходим…
ЖОРЖ. Муж?
ЛОЛОТ (прыснув со смеху). И очень, очень скоро.
ЖОРЖ. Необходим, и очень скоро?
ЛОЛОТ. Mais ne faites pas des grands yeux…[81] не притворяйтесь. В жизни бывают случаи, когда девушке необходимо…
ЖОРЖ. Бывают, бывают.
ЛОЛОТ. Проникнитесь, именно — скоро выйти замуж.
ЖОРЖ. А сроку?
ЛОЛОТ. Вот, ça y est[82]. Понял, слава богу.
ЖОРЖ. Понял, понял. (Пауза.) Знаете, и так я к вам подхожу, и так разглядываю…
ЛОЛОТ. И в лупу, и в микроскоп.
ЖОРЖ. И ничего, то есть ничего понять не могу.
ЛОЛОТ. Вы мне надоели.
Садится, показывает ему на стул.Слушайте в последний раз: бабушке нужен муж, мне — свобода, папа — деньги. Понятно?
ЖОРЖ. Да… нет…
ЛОЛОТ хочет встать, он удерживает ее.Так вы хотите с аукциона купить… Какая гадость!
ЛОЛОТ. Я так и знала. Когда вы покупаете — не гадость? Когда мы хотим более или менее позаботиться о наших удобствах в будущем, то это сейчас и гадость.
Встает и ходит в волнении.Гадость, конечно, гадость. Но где же я возьму такого мужа, который нужен бабушке и нравился бы мне!
ЖОРЖ (подходя к ней). Ах, вы бедная, милая барышня. Трудно при нынешних условиях найти жениха, когда «свет» рассеян по всему свету.
ЛОЛОТ. В сущности, я понимаю бабушку.
ЖОРЖ. Бабушка любит красивых мужчин-рыцарей, которые умеют красиво говорить о любви…
ЛОЛОТ. Вот тут мы расходимся. Бабушка любила, а я хотела бы… (Конфузливо умолкает.) А теперь она, представьте, говорит, что достаточно, чтобы это был человек хороший, здоровый и с именем. Вы понимаете, что в наше голодное, деклассированное время легко найти…
ЖОРЖ. Принца крови? Чего легче! Именно сейчас масса безработных высочеств и даже величеств не у дел.
ЛОЛОТ. О нет. Бабушка находит, что это теперь самое невыгодное помещение капитала. А меня (делает жест, точно вешают)… эта карьера тоже мало увлекает. Но гранд-маман уверена, что род Аргутинских…
ЖОРЖ. Аргутинских? О, конечно! Позвольте, в Петрограде и в Париже я встречал… такой изящный, красивый господин… в обществе элегантных…
ЛОЛОТ. Employé[83] из банка. Мой шер папа. Вы поперхнулись.
Смеется. Пауза.ЖОРЖ(смеется). Итак, значит, единственный выход — «по объявлению».
ЛОЛОТ. Единственный. Я хочу сделать так… (ищет слова) фиктивно…
ЖОРЖ. Обвенчаться?
ЛОЛОТ. Да, а потом…
ЖОРЖ. Мне чрезвычайно интересно знать, что будет потом.
ЛОЛОТ. Он получит сумму денег, изрядную. И мы разойдемся в разные стороны, как люди, которые встретились где-нибудь на большой узловой станции железной дороги. Поболтали мило и разошлись.
ЖОРЖ. Так сразу и «в разные стороны»?
ЛОЛОТ. Конечно, не сию-сию минуту. Я поеду в Париж. Бабушка обставляет там для меня квартиру…
ЖОРЖ. Значит, все-таки не совсем «как на большой узловой станции». Будет квартира, слава богу.
ЛОЛОТ (с досадой). Как будто на одной квартире нет «разных сторон». (Показывает направо.) Моя половина будет здесь, а ваша там.
ЖОРЖ. Влево? Ни за что. Я отпрыск старинного дворянского рода. А они никогда, ни при каких обстоятельствах не идут влево.
ЛОЛОТ(сердито). Держитесь, держитесь крепко. Уж так залезли вправо, что остались без права.
ЖОРЖ(смеется). Однако какая вы… Почти кандидатка в члены эр-ка-пэ{18}.
ЛОЛОТ. Да, не такая, как вы думали…
ЖОРЖ. Да, я вижу теперь, что вы, слава богу, не такая. И вообще особа…
ЛОЛОТ. И не особа.
ЖОРЖ. Pardon, человек серьезный, положительный.
КОКО(за кулисой). И вовсе не болтливый. Лолот, отец.
ЛОЛОТ. Ой, господи. Устройте как-нибудь так, чтобы мне вас представили. (Хочет убежать.)
ЖОРЖ. Не мешало бы знать, кого вам представят.
Подает ей визитную карточку.ЛОЛОТ(взглянув). Monsieur Алмазов. Какая сияющая фамилия, grand-maman будет в восторге. Где же ваша шляпа? (Ищет.) Если бы только вы не были такой ужасно рыжий.
ЖОРЖ в это время снял с себя парик и бороду. Остался очень красивый молодой брюнет.Что это?
ЖОРЖ. Позвольте представиться.
ЛОЛОТ. Не понимаю, что за превращенье.
ЖОРЖ. Вы показали мне свое настоящее лицо. Noblesse oblige[84]. Позвольте и мне показать вам свою физиономию.
ЛОЛОТ (смущенная, улыбается). И очень милую.
ЖОРЖ. Так до свиданья.
Очень корректно кланяется.ЛОЛОТ (вдруг). Постойте, я не хочу… Это может нарушить все мои планы. Вы слишком молодой, краси… корректный.
ЖОРЖ (смеется). Разве это такой недостаток?
ЛОЛОТ. И вообще такой…
ЖОРЖ улыбается, опять кланяется и быстро уходит.Нет, нет, послушайте…
Идет за ним.А вдруг я… по объяв…
Занавес.
Действие второе
Угол большого зала в модном ресторане. На заднем плане небольшое возвышение, эстрада (во всю ширину сцены), которая соединена с авансценой двумя широкими ступенями и отделяется от нее раздвижным занавесом. Когда занавес раздвигается, видны размещенные на эстраде столики и посетители — шикарно одетые дамы и мужчины. Снуют гарсоны, принимая и исполняя заказы. Раздаются звуки румынского оркестра, пение. На переднем плане два столика. Один — с левой стороны (от зрителя) — отделен от прохода ширмами, образующими нечто вроде отдельного кабинета. На столике два прибора, цветы. С правой стороны — такое же устройство. Вдоль окна — диван, перед ним стол, кресло.N.B. К сведению постановщиков.
Если условия сцены позволяют, то зрительный зал непосредственно сливается с рестораном. На первом плане ложи, в которых сидят и где развертывается действие. На втором плане — ресторан: столики и посетители, завсегдатаи этого места, «ren-dez-vous» бывшего российского mond’a. Дальше эстрада, на которой проходят зрелищные программы (кабаре): жонглер, испанская танцовщица, фокстроты, в которых принимает участие и публика, посетители ресторана.
При закрытом занавесе слышен шум, возгласы, музыка. Из кулис выходит 1-й БИРЖЕВИК, поднимается в зал и вскоре спускается оттуда вместе со 2-м БИРЖЕВИКОМ. Почти одновременно с ними из кулис выходят ЖОРЖ и ДМИТРИЙ, поднимаются в зал. Видно, что разыскивают кого-то среди публики.2-й БИРЖЕВИК. Есть новости?
1-й БИРЖЕВИК. Великолепные. Комбинация удалась как нельзя лучше. На бирже необычайное оживление.
2-й БИРЖЕВИК. Вот это хорошенькое дело. Давно пора было подхлестнуть патриотическое чувство. Акции упали ниже стоимости бумаги, на которой они отпечатаны. Точь-в-точь как государственные кредитки в Совдепии.
1-й БИРЖЕВИК. Но Госбанк позавидует финансовому гению Союза.
2-й БИРЖЕВИК (хохочет). Клюнуло. Вот это хорошенькое дело.
1-й БИРЖЕВИК (потирая руки). Сенсационная телеграмма из России подняла наши акции так, что их рвут друг у друга из рук. Ваш кредит онкольного счета{19} увеличился на несколько пар миллиончиков.
2-й БИРЖЕВИК. Минус оплата корреспондента?
1-й БИРЖЕВИК. Само собой, так сказать, организационные расходы плюс стоимость экстренного выпуска «Нашей газеты».
2-й БИРЖЕВИК (хохочет). Крутояров еще не поскакал в Россию, чтобы выставить кандидата на бармы Мономаха?..
1-й БИРЖЕВИК. Соберется, как только выйдет номер.
2-й БИРЖЕВИК. Вот это дельце. Тсс…
ЖОРЖ и ДМИТРИЙ спускаются на авансцену.Сегодня графиня Лозово-Плазовская сильно повысит плату за гастроль.
Скрываются в зале. Музыка еще продолжается несколько времени.ДМИТРИЙ. Уйдем, ее здесь нет.
ЖОРЖ (упрямо). Она придет сюда из театра. Я узнал об этом (на взгляд Дмитрия) да, от ее горничной. Я дошел до того, что собираю сведения у ее горничной.
ДМИТРИЙ. Обратись к услугам вэ-че-ка, тогда знал бы, не только что делает, но и какой сон ей приснится завтра.
ЖОРЖ. Не до твоих нравоучений. (Шарит по столу.) Дошло вот до чего, шпионю.
Заметив на столе визитную карточку, берет ее.ДМИТРИЙ. Все-таки возьми несколько уроков в чеке, работа будет тоньше.
ЖОРЖ. Вот, М-me[85] Аргутинская. Два месяца, как мы повенчались, а она себя величает m-me Аргут…
ДМИТРИЙ, заметив другую карточку, хочет скрыть ее под салфеткой.ЖОРЖ, вырывая ее.Никола Аргутинский.
ДМИТРИЙ. Коко? И к нему ревнуешь? Oh, tete d’imbecile[86], — ведь кузен.
ЖОРЖ (сжав кулаки). Да, Коко, именно.
Бросает карточку, ходит в волнении.Сам же предсказал: у нее кузен Коко, а кто-то будет… носить украшение. (Заметив гарсона.) Гарсон!
ДМИТРИЙ. Что ты хочешь делать?
ЖОРЖ. Не знаю, не знаю.
ГАРСОН. Мсье?
ДМИТРИЙ жестом освобождает его. ГАРСОН уходит.ДМИТРИЙ(Жоржу). Подожди, не поступай как влюбленный гимназист.
[ЖОРЖ. Мне кажется, что я готов поступить как влюбленный матрос — схватить за косу и…
ДМИТРИЙ. По крайней мере, в этом не отстанешь от пролетарской культуры.
ЖОРЖ сердито взглянул на него.ДМИТРИЙ усаживает его и сам садится.]Что, собственно, случилось?
ЖОРЖ. Ничего, собственно, не случилось. То есть ни-че-го. Мы познакомились. Мы поженились. Ты знаешь, при каких условиях я сделал эту глупость?
ДМИТРИЙ. Врезался по уши.
ЖОРЖ. Выше — с головой.
ДМИТРИЙ. Если бы только она у тебя была. Но любовь не входила в программу?
ЖОРЖ. В ее программу. Как видно. После венца она уехала.
ДМИТРИЙ. И?..
ЖОРЖ. И…
Пауза.ДМИТРИЙ. Так с тех пор — ничего?
ЖОРЖ. Ничего.
Вскакивает в бешенстве.«Встретились на большой узловой станции, мило поболтали и разошлись».
ДМИТРИЙ. М-да-с… И не встречались?
ЖОРЖ. Встречаемся. С визитами, видите ли, у бабушки — pour sauver les apparences[87]. И представь, бывает очень мила и ласкова.
ДМИТРИЙ. Вы уезжаете от бабушки…
ЖОРЖ. Она опять принимает… и царственным жестом…
ДМИТРИЙ. «Царственным»… ой-ой, какая отсталая… Ну, ну… слушаю… И царственным жестом указывает тебе на дверь. Большевичка. Они тоже указывают тебе на дверь в твоей квартире и располагаются в ней как цари.
ЖОРЖ (ходит). Потом милым своим голоском, похожим на звон серебряного колокольчика, говорит: «Мерси, я вас больше не задерживаю».
ДМИТРИЙ. Фруктец! Я понимаю, что после этого можно стать большевиком и «социализнуть» ее, как это называется?.. явочным порядком, кажется? Да, стой, слава богу, мы не в Совдепии, где есть декреты и нет закона. Здесь существует еще закон, ты можешь требовать по закону выполнения формальностей, ты муж — она носит твое имя.
ЖОРЖ (показывает ее визитную карточку). Так вот же, не носит: m-me Аргутинская. Остальные формальности все выполнены. Часть состояния переведена на имя Лолот, другая — и в золотой валюте, на мое имя.
ДМИТРИЙ. Необычайно благородно. Особенно в наши массово-бумажно-производственные дни.
ЖОРЖ. Смейся, мне не смешно.
Нервно ходит, заглядывает в зал.ДМИТРИЙ. Оплакиваешь обезденеженную и обездоленную Россию? (На взгляд Жоржа.) Ладно, больше не буду. Что ей нужно?
ЖОРЖ. От меня — ничего.
ДМИТРИЙ. Кто же или что стоит между вами? Тайна?
ЖОРЖ. Объявление.
ДМИТРИЙ. Какое объявление?.. А вот уж чисто женская логика. Дала-то его она, мы пришли.
ЖОРЖ. А остался я.
ДМИТРИЙ. На ее же зов. Эврика! Ревнует.
ЖОРЖ. Да к кому? К самой себе?
ДМИТРИЙ. О-го-го. Тончайшая, брат, женская психология.
ЖОРЖ. Психология. Кажется, вот-вот бросится в объятия и вдруг. (Голосом Лолот.) «Ах, вот вы какой, мсье, вы ходите по таким объявлениям… А много романов вы так завязали?.. И еще ни разу не любили, скажите, пожалуйста…»
ДМИТРИЙ. И так далее, и тому подобное.
Ходит, потирая руки.Так, так, так.
ЖОРЖ. Чему ты радуешься, осел. Объявление дала она, ты сам сказал.
ДМИТРИЙ. «А какая порядочная женщина дает такое объявление» — ты ей сказал?
ЖОРЖ. Я.
ДМИТРИЙ. Вот и вкушай плоды от рук своих. (Хлопает в ладоши.) Гарсон! (Жоржу.) Ревнует, брат. Вот тут-то мы ее и подцепим. Тонкая макиавеллиевская комбинация у меня. (Вошедшему лакею.) Гарсон!
Указывает ему столик визави и что-то говорит.ГАРСОН. C’est bien, monsieur[88].
Уходит.ЖОРЖ. Что ты хочешь делать?
ДМИТРИЙ. Пир горой. Ослепим Лолот. Оглушим. Уходи.
ЖОРЖ. Не забудь цветов, она очень любит и…
ДМИТРИЙ. Она только будет облизываться. Цветы получит другая. Понял?
ЖОРЖ (остановился). Как? А!.. Да, и музыку. Да, и женщин. Много и очень красивых женщин.
ДМИТРИЙ. Глупость. Одну. Какой-то умный человек и большой знаток человеческой души сказал: «Легион очень красивых женщин действует меньше, чем одна просто красивая женщина». Понял? (Гарсону, вошедшему с приборами.) Нанет де Ланкло. (Продолжает тихо.)
ГАРСОН. Nanette de Lanclos? Entendu, monsieur[89].
Уходит.ДМИТРИЙ. Выдвигается тяжелая артиллерия. Немногие устоят против такой красавицы. Ну, иди. И держись, как скала. На Лолот никакейшего внимания. Слышал? Иначе весь мой план к черту.
Выталкивает его. В зале аплодисменты, шум, возгласы: «Гарсон… Гарсон… Une fine champagne, s’il vous plaot… Un amer picon…»[90] «Браво! Браво!» Испанскую танцовщицу вызывают. Пришедшие в экстаз молодые люди со сцены на руках вносят ее в зал. ДМИТРИЙ поднимается на ступеньку, осматривает зал, потом опускается, всматривается в левую кулису. Раскланивается. ЛОЛОТ и КОКО входят в сопровождении метрдотеля и гарсона, ДМИТРИЙ указывает КОКО и ЛОЛОТ места и, сдвинув занавес в зал, уходит.ДМИТРИЙ (еще в кулису). Как я рад, вот не ожидал. Chère madame…[91] (Отвешивает низкий поклон.)
ЛОЛОТ (обрадовавшись). Tiens, tiens[92], вы здесь.
Оглядывается, ищет глазами.Один? Давно?
Опять становится рассеянной и грустной.ДМИТРИЙ (здороваясь с Коко). Сегодня.
КОКО. Значит, с корабля на бал.
ДМИТРИЙ. Поистине для нас, спасающихся от кораблекрушения, мир слишком мал.
КОКО. Бросает наше разбитое корыто от Парижа до Ниццы и обратно.
ДМИТРИЙ. Где же нам и быть. Тут нас еще гостеприимно встречают.
КОКО. Пока… Пока мы разговаривали с ними на этом интернациональном языке. (Вынимает из кармана монету.) Золотой язык. Открывает все двери. (Постукивает монетой.) Звучит слаще сладчайшего тенора даже для женского сердца.
ЛОЛОТ осмотрела все кругом, оглянула соседний столик. Подходит к ним, сбрасывает манто на руку Коко.ЛОЛОТ (Дмитрию). Вы давно в Париже?
ДМИТРИЙ. Только что изволил доложить вам, сегодня.
ЛОЛОТ. Разве? Я не расслышала, извините.
ДМИТРИЙ. Никак не надеялся встретить вас здесь. Я думал, что вы у бабушки.
ЛОЛОТ. Почему?
ДМИТРИЙ. Вижу, Жорж…
ЛОЛОТ (быстро). Где?
ДМИТРИЙ. …один, без вас, в Париже.
ЛОЛОТ (овладев собой). А… Мы не близнецы, чтобы каждый из нас вечно тащил за собой богом положенный ему груз, свою половинку. Теперь век свободы. Каждый едет, куда ему хочется!
КОКО. Да, она за ним в Париж, он за ней в Ниццу. И потому только их пути не сходятся.
ЛОЛОТ. Коко, не умничайте. C’est convenu: «Vous avez de l’esprit une fois par semaine et ce n’est pas votre jour»[93].
КОКО. Шер кузин, у вас сегодня нервы. И мы, как всамделишные супруги, устраиваем сцену на «вы».
ЛОЛОТ встала.КОКО. Моя судьба еще ли не плачевна: я не муж и не зам. муж, а должен выносить капризы мадам.
ЛОЛОТ. Не раздражайте меня.
Подошла и сквозь приподнятый занавес оглядывает зал.(Возвращаясь.) Ни одного знакомого лица. (Дмитрию.) Вы тоже еще не встретили ни одного компатриота?
ДМИТРИЙ. Во всяком случае, если кого и можно увидеть, то здесь, в «Золотом якоре».
КОКО. Где же нашим «безраtrie’ейным патриотам»{20} и бросать якорь, как не в «Золотом якоре». Биржа. Хотя вернее было бы звать этот кабак «Au rendez-vous des…»[94].
Раздаются звуки танго.ЛОЛОТ (улыбаясь). …политических страдальцев. (Встает.) Посмотрим, посмотрим. Графиня Лозово-Плазовская…
КОКО. И ах, какая страдалица.
ЛОЛОТ. …танцует танго.
КОКО. Политическое танго «Красный бред». Гарсон!
ГАРСОН входит и раздвигает занавес.В глубине, среди раздвинутых столиков, пара танцующих и МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, который поет на мотив «Под знойным небом Аргентины»{21}, и публика в зале. Весь зал в красном освещении. Женщина танцующая — бледная, в черном платье с белым цветком на груди. Ее партнер, окутанный красной тканью, постепенно обволакивает ее, завораживает и, обессиленную, душит. МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (во фраке, поет).
Под серым небом Петрограда,
Где стонет, злится канонада,
Где страсти пляшут танец ада.
Там «Красный бред» царит.
Крадется жуть во тьме вечерней…
Крик девушек в объятиях черни
Вонзился в мозг острее терний…
Восторг и месть горит.
Уж пламенем объята вся Россия,
Грозней бушует «красная стихия»,
Прославив мира нового мессию,
Его красой и силою пьяна.
Со страстью, разрушительней вулкана,
Чаруя, ранит сладострастный дурман,
Вдыхает Русь яд «красного обмана»
И стонет в муках белый стан.
В горниле слез, в тоске восстаний
Сгорает Русь в огне страданий…
В долине «смерти и дерзаний»
Лишь «КРАСНЫЙ БРЕД» царит.
КОКО. Мимодрама, инсценировка… Наверное, одного из наших лидеров: только они в белом бреду еще носятся с короной.
ДМИТРИЙ. Что же это?
КОКО. Трагическая фигура в трауре — Россия. Он — «красный бред».
ДМИТРИЙ. Несчастная наша Россия. (Смотрит на сцену.) Графиня танцует с огнем, но не гасит, а разжигает факел революции.
КОКО. И сама сгорит в его объятиях.
ДМИТРИЙ. Я запретил бы такую инсценировку: символика не вполне определенная.
КОКО. Дипломатическая нота: каждый толкует ее как ему выгоднее. Подальше, подальше от «красной опасности». Слишком прилипчивая болезнь. Лолот, хочешь поесть? Я пойду закажу.
Уходит.Неловкое молчание. ЛОЛОТ, подпевая под все еще доносящийся мотив танго, садится на свое место. Держит в руках взятую на столе визитную карточку.ДМИТРИЙ (после паузы). Так. (Пауза.) Так вот оно как.
ЛОЛОТ взглянула на него. Умолкла. Бросила на стол визитную карточку, которую ДМИТРИЙ берет, подпевая. Музыка умолкает.ЛОЛОТ (вдруг резко встает). Так.
В зале крики «браво», «браво», «бис», занавес закрывается проходящим гарсоном.ДМИТРИЙ (взглянув на карточку). Мы, кажется, заняли чужой столик. (Читает.) M-me Арг… Как, Аргутинская?..
ЛОЛОТ. Вы, кажется, довольно давно знаете, что моя фамилия Аргутинская.
ДМИТРИЙ. Была. Обычно в «свете» жена носит фамилию мужа.
ЛОЛОТ. Обычно. (Вдруг, не выдержав.) Может быть, и очень обычно, чтобы шикарные светские мсье завязывали романчики по объявлению, но чтобы это кончалось законным браком, не совсем обычно.
ДМИТРИЙ. Это рискованно. По российским законам до сих пор разводиться было чрезвычайно трудно. ЛОЛОТ. А заводить романы по…
ДМИТРИЙ. По объявлению?
ЛОЛОТ (зажимая уши, зло). Да, по объявлению.
ДМИТРИЙ. Это можно себе позволить раз в жизни, и то закаешься, право. Спросите Жоржа… о, пардон!
ЛОЛОТ. Пожалуйста, пожалуйста. Спросите и меня.
Отходит в сторону.О, какие чудесные цветы!
Вошел ГАРСОН с букетом и корзиной цветов, которыми украшает соседний стол. Он рассыпает их по столу и даже по полу.ДМИТРИЙ. Какой-нибудь американский дядя, который не жалеет денег.
ЛОЛОТ. Почему вы думаете?
ДМИТРИЙ. Впрочем, вы правы. Вероятнее всего, влюбленный менестрель готовит встречу даме своего сердца.
ЛОЛОТ. Счастливая. (Опустила голову на стол.)
ДМИТРИЙ. Кто?
ЛОЛОТ. Ну, вон та… (показывает рукой на стол), которой рыцарь будет так красиво говорить о своей любви. (Пауза, почти со слезами.) Когда-то и я мечтала.
ДМИТРИЙ. О любви?
ЛОЛОТ. Красивой, сказочной.
ДМИТРИЙ. И искали ее по объя?..
ЛОЛОТ (быстро прерывает). О, довольно. (Встает.) Где же Коко?
Смотрит в зал.ДМИТРИЙ. Поискать его?
Приподнимает занавес и смотрит в зал.Вероятно, нашел каких-нибудь знакомых.
В зале шум. Снуют гарсоны.Слышны отдельные выкрики:— Garçon!.. Eh dites done!..— Un bock!— Uno momento!— Kelner…— Herr oberst… hipp… hipp… hipp… hourra!..— Alla vackra flickors skal![95]ЛОЛОТ. Слышите, на скольких языках здесь… пьют.
Отходит.ДМИТРИЙ (берет у проходящего лакея две рюмки и бутылку, наливает ей и себе). Шведы пьют за всех хорошеньких женщин, я выпью за одну. (Чокается с ней.)
ЛОЛОТ. Мерси. (Ставит рюмку.) Что-то очень крепкое.
ДМИТРИЙ. Шведский пунш. Боитесь опьянеть?
ЛОЛОТ. О, эта атмосфера пьянит меня больше вина. Этот постоянный va-et-vien[96], этот угар. Обожаю Париж.
ДМИТРИЙ. Одни Большие бульвары (наливает ей) чего стоят.
ЛОЛОТ. А улица? Парижская улица. Сколько в ней радостного бытия. Искрометного веселья. Все торопятся. Все куда-то бегут, несутся, как вихрь. И это чувство абсолютной свободы — никому до тебя нет дела. Никто тебя не знает. Живи как хочешь.
ДМИТРИЙ. С кем хочешь. (Наливает ей.)
ЛОЛОТ (взглянув на него). Да, с кем хочешь. И это никого не интересует.
ДМИТРИЙ. Вот тот стол вас настроил на такой меланхолический лад.
ЛОЛОТ. О нет, напротив. Только французы умеют так красиво показывать женщине свою любовь. Обожаю Париж и…
КОКО (входя). Я тоже. «Нет в мире лучше края». И потом — попробуй любить сейчас Москву. Попадешь во «враги отечества».
Приглашает ЛОЛОТ и ДМИТРИЯ сесть.Прошу. Ужин скоро будет готов. Тоска, печаль. Тут ты — революционер. Там ты — контрреволюционер. И негде тебе приклонить голову. Подзакуси пока.
Вошел ГАРСОН с подносом и напитками. Поставил, налил в бокалы и ушел.КОКО (дает бокалы Лолот и Дмитрию). Благородная влага.
ДМИТРИЙ. За Париж! (Чокаясь с Лолот.) Недурная марка.
КОКО. Немец выдумал обезьяну, а шампанское и женщины — это французское производство.
ЛОЛОТ следит за столом, у которого опять хлопочет лакей.Не верите? Подтверждено документально. В русских архивах найдете. Лолот, чего ты нос повесила? Плюнь… то бишь, ешь и береги свое здоровье. (Подает ей.) [Плевать здесь не позволяется — культура.] Лолот… улыбнись. Во время одного политического банкета… (комически вздыхает) это еще было в то время, в наше старое, доброе время. Один представитель высокой власти должен был сказать речь. Очень важную.
ЛОЛОТ. Не ты ли, Коко? Ты готовился к дипломатической карьере.
КОКО. Моя первая и, увы, как будто последняя «дипломатическая» речь была к моим крестьянам: «Товарищи, попил я вашей кровушки довольно, попейте теперь вы… мое шампанское». Я отдал им ключи от моего дома и погребов. И мы расстались друзьями. Один даже, пожалев меня, дал мне свой старый «спинжак», после того как снял с меня последние… в обществе дамы неудобно сказать, что. Так вот… улыбнулась Лолоточка. Вся Европа, можно сказать, взирала и уповала на дипломата, как еще недавно мы, imbeciles que nous sommes[97] России № 2, на…
ДМИТРИЙ(строго, перебивая). Ну?
КОКО (с улыбкой). Слушаюсь, и так как до банкета здорово уже «натовосились», то всякие там центры ослабели.
ДМИТРИЙ. И наш представитель брякнул…
КОКО. Весьма торжественно: «Comme vin il n’y a que le champagne»[98].
ЛОЛОТ. Верно. (Подставляя свой бокал.)
КОКО. «Comme femme il n’y a que (делает жест в сторону входящей Нанет де Ланкло) la parisienne»[99].
ДМИТРИЙ. Что тоже верно. Какая царственная красота.
НАНЕТ ДЕ ЛАНКЛО останавливается, ЛАКЕЙ, передавая ей визитную карточку, указывает на стол, убранный цветами.ЛОЛОТ. Так вот для кого все эти приготовления!..
ДМИТРИЙ. Разве не стоит? Нет, женщина не умеет быть беспристрастной.
ЛОЛОТ. Неправда. (Подставляет свой бокал.) За Париж… За… за эту красавицу.
Пьет.КОКО. Шикарная женщина, черт возьми.
НАНЕТ вместе с лакеем подошла к столику. Что-то сказала ему тихо.Он прислонил стулья спинками к столу, и оба ушли.ДМИТРИЙ (глядя ей вслед). Гм… да… вот это женщина! (Встает.) Пардон, мадам.
КОКО. Куда вы? Ха, ха.
ДМИТРИЙ. Хочу узнать, кто она.
Уходит.ЛОЛОТ. Скажите, как вы любознательны.
КОКО (глядя в кулису, за которой скрылся Дмитрий, гадает). Да, нет. Да, нет. Да. Подошел.
ЛОЛОТ. Как? Значит?
КОКО. Значит. (Смеется.)
ЛОЛОТ. Несмотря на ее царственную осанку, она…
КОКО. …почти моя тезка.
ЛОЛОТ. «Кокот…», une petite dame[100].
КОКО. О нет, птица высокого полета.
ЛОЛОТ. И все-таки позволяет себе маленькие вольности. О-о.
Зажмурив глаза, сидит, откинувшись на спинку дивана.Вздыхает.Жаль… (Открыв глаза.) Как жаль. (На молчаливый вопрос Коко указывает на соседний стол.) Это могло быть так красиво.
КОКО. Лолот, слезы? Что ты? Что с тобой?
ЛОЛОТ (очень возбужденно). «Что ты, что с тобой». Ничего. Видишь, радуюсь, счастлива. Блаженствую. (Подставляет бокал.)
КОКО (отводит ее руку). Довольно. Ты свободна, независима.
ЛОЛОТ. Свободна. Но свободу чувствуешь, когда ты скована. Но когда не знаешь, куда девать свою свободу, и ломаешь себе голову над тем, как ее использовать, то становишься рабом своей свободы. И это уже не свобода, а рабство.
КОКО. Парадокс, но интересно.
ЛОЛОТ(зажимая уши). Ах! Кого волнует моя свобода? Кто-нибудь настаивает, спрашивает, почему я — m-me Аргутинская, когда должна быть мадам Алмазова?
КОКО. Да, почему? [Вероятно, из симпатии к большевистскому строю.]
ЛОЛОТ (не слушая). И почему… Ах, да ему все, все равно.
КОКО. Да кому, кому?
ЛОЛОТ (спохватившись). Кому? Папа.
КОКО. Ах, папа! Ему некогда ревновать тебя. У него достаточно дела с…
ЛОЛОТ. Да, с Нанет де Ланкло. (Бросает вилку, вдруг тоном отца.) «Лолот, мы накануне краха… Лолот, ты должна выйти замуж»… и, чтобы дать ему возможность вести антибольшевистскую агитацию…
КОКО. Среди кокоток.
ЛОЛОТ. …я дала это дурацкое объявление.
КОКО. Продолжай, продолжай. Очень полезно человеку почаще устраивать генеральный смотр своим глупостям. (Подождав.) Ну? И явились к тебе…
ЛОЛОТ. Сто идиотов.
КОКО. И сто первый из них, самый большой, — твой муж. Потому что женился на тебе. Да, ни в чем другом его упрекнуть нельзя. Корректный, выдержанный.
ЛОЛОТ. Это только для вина ценно.
Встает, ходит.Мне это нравится — пришел с улицы: кто-то дал объявление.
КОКО. Ты.
ЛОЛОТ. Откуда он знал, что это я?
КОКО. Интуиция — гид для влюбленных.
ЛОЛОТ (не слушая). Какая порядочная женщина так, так… предлагает себя.
КОКО. Да еще с такой приплатой.
ЛОЛОТ. Вот, а он пришел ведь.
КОКО. И влюбился.
ЛОЛОТ. И я…
КОКО смеется. Она с досадой.…думала, что он влюбился в меня. Но ничего подобного… То есть ничего. (Почти со слезами.) Вот, попробуй, докажи. Я говорю: «Едем к бабушке». Едет к бабушке. Я говорю: «Пора домой» Он радостно — «Домой». Я: «До свидания». Он — холодно, корректно и выдержанно: «До свидания». И… и… Довольно, нас слушают. (Вошедшему Дмитрию.) Узнали, как зовут вашу красавицу? А, адмирал?
Идет навстречу. Адмирал здоровается и заговаривает с Коко.ЛОЛОТ (увлекая Дмитрия). Sauve qui peut[102], он сейчас начнет nous embeter[103] со своими проектами спасения России от нашествия гуннов.
ДМИТРИЙ (предлагает руку Лолот). Идем, там выступает еще одна жертва. Княгиня, долго сидевшая в «подвале».
КОКО. И перекочевавшая в «Парижское подполье».
ЛОЛОТ. С «личным секретарем»?
С ДМИТРИЕМ проходит в зал, ЛАКЕЙ отдергивает перед ними широкий занавес. В зале крики: «Браво, браво! Elle a du chien и elle a du chic»[104]. «Красный бред», «Красный бред». Становится тихо. Музыка подает первые аккорды.DISEUSE.
Была подругой миллионера,
Он был Зам. Пред. Гос. Сов. тогда,
Но вдруг Октябрьская «affaire»
Он угодил сейчас в че-ка.
Quel cas[105]!
ПУБЛИКА. Oh, qu’c’ est chic…[106](2 раза.)
DISEUSE.
Последней моды крик:
Le грозный большевик.
Я ж стала тотчас ярко-красной,
Была… «искусный» commissaire
(показывая на карманы).
В делах мне помогал прекрасно
Завхоз и личный secretaire
Yes, сэр!
ПУБЛИКА. Oh, qu’ c’est chic… (2 раза.)
DISEUSE.
Последний моды крик:
Le душка большевик.
На заседаниях идейно
Решался мировой вопрос.
Брал взятки крупно, но келейно.
А дефицит все рос да рос.
Quel gosse![107]
ПУБЛИКА. Qu’ c’est done chic!.. (2 раза.)
DISEUSE.
Последний мира крик —
Спаситель большевик.
Когда же, сняв все с жизни пенки,
В Париж удрал мой секретарь,
Че-ка нашла счета… на стенке —
Коммунистический букварь.
Как встарь!
ПУБЛИКА. Qu’ c’est done chic!.. (2 раза.)
DISEUSE.
Последней схватки крик:
Мучитель большевик.
Ах, сердце женское так слабо —
За ним уехала вослед.
Он — князь… открыл цыганский табор,
Где запивают «красный бред».
ПУБЛИКА. Браво, браво, бис!
DISEUSE.
Последней моды крик:
Плутишка большевик.
АДМИРАЛ (возмущенный). Радуются своим собственным похоронам.
ПУБЛИКА. Бис, бис. В Москву! В Москву! Бис, бис!
Подпевают, аккомпанируя себе, стуча вилками о стол.DISEUSE.
Когда ж конец? И кто же —
Берет сомненья жуть —
В Москву, в Москву, о Боже,
Откроет белым путь!
Стучат, требуя исполнения и подпевая.DISEUSE (раскланиваясь, делает жест аккомпаниатору: на мотив «Егерского марша»{22}).
(Последние 2 строчки 2 раза вместе с публикой.)
(Последние 2 строчки 2 раза вместе с публикой.)
ПУБЛИКА.
И Врангель — вот опора,
Надежда — Милюков{33}…
Да сгинет красных свора!
Сорвите гнев оков!
Когда ж конец? И кто же —
Берет сомненья жуть —
В Москву, в Москву, о Боже,
Откроет белым путь?
Последние 2 строчки 2 раза вместе все. Шум, аплодисменты. DISEUSE вскакивает на стол, дирижирует, публика повторяет.Когда ж конец? И кто же?
Берет сомненья жуть…
В Москву, в Москву, о Боже,
Откроет белым путь?
АДМИРАЛ. Пир во время чумы! Черт знает что… Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!
Публика отвечает ему смехом. Он сердито задергивает занавес.АДМИРАЛ. Безобразие. Генералы, офицеры, цвет русской армии.
КОКО. Бывшей.
АДМИРАЛ. Восторги. Крики. Барабанный бой.
КОКО. Похороны по первому разряду. Как подобает по чину.
АДМИРАЛ. И в самом деле — похороны. Где они, наши лидеры? Политические мертвецы! Колчак, Юденич, Деникин, Петлюра, Врангель. Булат{34}… Трупы… Могу удостоверить — сам был с ними.
КОКО. Что же это вас так бросало, точно в лихорадке, с севера на юг и справа налево?
АДМИРАЛ. Как?
КОКО. Pardon, ваше превосходительство. С востока на запад, я хотел сказать.
АДМИРАЛ. Не стесняйтесь, я был бы рад переброситься на крайний левый фланг.
КОКО. В Россию? Через партию? Готовы признать и «комиссародержавие»?
АДМИРАЛ. Не все ли равно, самодержавие или комиссародержавие? Была бы держава, а там как-нибудь за нее удержишься.
КОКО. Не ново — пробовали и слева зацепиться.
АДМИРАЛ. Цель оправдывает средства, молодой человек.
КОКО. Что ж, попробуйте и вы.
АДМИРАЛ. В партию?
Вскидывает на глаза монокль, осматривает КОКО с головы до ног.Попробуйте вы, молодой человек. Вы — дипломат… бывший.
КОКО. Незачем прибавлять… мы все здесь — бывшие, ваше превосходительство.
АДМИРАЛ. [Вы тоньше, извилистее.] Попробуйте-ка теперь пролезть в партию.
КОКО смеется.Попробуйте заполнить анкету, начиная с прародителей, от Адама.
КОКО. Баня.
АДМИРАЛ. Есть. Не просто «чистят» — скребут. Регистрация хороша. Перерегистрация — еще чище. Хуже чистилища. Вот когда наши повыскакивали, попарившись на верхней полке.
КОКО. А некоторые, для охлаждения патриотического пыла, — в подвале.
АДМИРАЛ. Вот у кого — дисциплина. Устои! Молодцы ребята! Не нашим чета. Где наша опора?
КОКО. Там поют — Врангель.
АДМИРАЛ. Врангель? Ха, ха… генерал.
КОКО. Подождите, может быть, станет генералиссимус, тогда…
АДМИРАЛ. Чепухиссимус. Из ничего ничего не выйдет. Че-пу-хис-симус. Все. Показали себя. (На пальцах, загибая их, считает.) Керенский? Фейерверк. Блеснул. Взорвался. Сказал речь — выдохся. Что осталось?
КОКО. Ничего.
АДМИРАЛ. Есть. Круглый нуль. Родзянко{35}? Нуль еще круглее. Милюков? С головой ушел в корону. Не ко времени: уже прошло время и еще не время. Антанта? Большая? Малая?
КОКО. Бряцает оружием в газетах, и за очень высокую плату.
АДМИРАЛ. Есть. Трусы. Шиш в кармане показывают. Пролетариат скажет слово — дрожат. (Оглянулся кругом.) Один на свете есть самостоятельный человек.
КОКО (шепотом). Ленин?
АДМИРАЛ. Есть. Во — голова! Заварил мировую кашу на голодном пайке — чудо.
КОКО. Еще бы не чудо. Чудо. Чудо из чудес. Христос одним хлебом накормил пять тысяч человек, и они были голодны. А он обещанным хлебом вот уже четыре года кормит сотни миллионов, и они как будто сыты.
АДМИРАЛ. И завоевывают мир. Это — гений! Вот это — опора!
Пауза. Ходит.Если бы только…
КОКО. Если бы только?..
АДМИРАЛ (оглядывается). Мм… да…
КОКО. О, не стесняйтесь. Мы в «Золотом якоре», так сказать, «в своем отечестве с друзьями».
АДМИРАЛ. Если бы только он захотел… Приняв во внимание… бедственное положение.
КОКО. «Бедных политических страдальцев?»
АДМИРАЛ. Есть. Старое дворянство, изнывающее в тисках задолженности у Антанты, за счет будущего перево…
Закрывает ладонью рот, оглядывается.КОКО. …пойдет немного влево, а он пошел бы вправо.
АДМИРАЛ. Есть. Это требование исторической необходимости.
КОКО (громко, как в танцах). Changez-vous places, s’il vous plaot[108]…
АДМИРАЛ. Есть… Маленький такой coup d’etat[109].
КОКО. То есть, адмирал? Если бы он захотел заделаться царем, старое дворянство посмотрело бы сквозь пальцы на этот mésalliance[110] короны с пролетарием и признало бы мужицкого царя?
АДМИРАЛ. Зачем?!.. Вовсе не нужно ни так далеко влево и ни так далеко вправо: только маленький полуоборот вправо.
КОКО. То есть, адмирал?
АДМИРАЛ. Был пролетариат слева, а теперь…
КОКО. Пролетариат справа. Так? (С поклоном.) Генералиссимус. А программа?
Из залы выходит КРУТОЯРОВ, слушает.АДМИРАЛ. Наша, их?
КОКО. Ваша — ясна. Их.
АДМИРАЛ. Остается в неприкосновенности — диктатура пролетариата.
КОКО. Только au rebours?[111] Наоборот?
КРУТОЯРОВ уходит, зло махнув рукой.АДМИРАЛ. Есть (потирая руки).
КОКО. Гениально… постойте. А «факел»? Кто будет гореть?
АДМИРАЛ. Факел? (Подумав.) Есть. Шагом налево марш. К соседям. В Германии уже вспыхивало не раз{36}, и не раз гасили.
КОКО. Из Германии сделаем, так сказать, филиальное отделение всемирной пожарной команды.
АДМИРАЛ. Есть. Пусть себе горит. Мы тушить не будем, нет. А мы…
КОКО. Да, а мы?..
АДМИРАЛ. Раз — вернем землицу.
КОКО (тоном адмирала, тоже загибая пальцы). Есть.
АДМИРАЛ. Чудесная землица в России-матушке. Особенно если копнуть поглубже — золото-с. Разработаем.
КОКО. …и «обработаем» (показывает на карманы).
АДМИРАЛ. Выведем Россию из разрухи — два. Три — вступаем в союз с Америкой и с Японией. И потечет к нам золото, по-те-чет.
Делает жесты, будто бы набивает карманы.КОКО (воспроизводит те же жесты). Ах! (Пауза.) А пока текут только слюнки, адмирал. А тут (показывает на карманы) пусто у бедного дворянства. И состоим в безработных, ваше превосходительство.
Входит КРУТОЯРОВ.АДМИРАЛ. Что же делать? Не хочет. Не внемлет разуму истории. Великая голова, и такой же великий упрямец.
КРУТОЯРОВ. Ленин, конечно? (Ходит.) Так, так. Золотой мостик перекинут, стоит только перешагнуть, и блудные сыны вновь в России.
АДМИРАЛ. Есть. И разлюбезное дело. Домой! В Рос-сию-матушку. Пора. Давно пора.
КРУТОЯРОВ. Так-с, адмирал, господин командующий сухопутным флотом и заморской пехотой. Вы — флот, всегда были вольнодумцами. (Ходит.) Так, так, так. (Останавливается.) На службу к Ленину?
АДМИРАЛ. Что ж? Мы долго и покорно плелись в хвосте Антанты, а сами вздыхали о самостоятельной и самодеятельной России и о крепкой власти. Твердая власть есть.
КОКО. Испытанная, можно сказать, с многолетним стажем. Немногие из министерств могут похвастаться этим.
АДМИРАЛ. Поможем России. Это наш долг.
КРУТОЯРОВ. Ленину и его армии золоторотцев? Ха-ха. «Власть!..» Мой Сенька, вчерашний раб, — законодатель, член исполкома. Умора! (Ходит.) Ять уничтожили — почему? Сокращенную китайскую тарабарщину выдумали{37} — почему? Для безграмотных законодателей. (Останавливается.) Умора! (Ходит.) Русские дворяне… Так, так… (Останавливается перед ними.) Не забудьте составить челобитную. «Каемся, мол, в прошлых грехах и заблуждениях… Бьем челом и…»
АДМИРАЛ. Есть. Каемся. Есть у нас грехи пред Россией и народом.
КРУТОЯРОВ (ходит). Перед этими хамами? Узурпаторами, обманно захватившими власть? Перед этими декрето-диктаторами, удушившими Россию, виноваты мы, дворяне? Кайтесь, кайтесь и кланяйтесь. (Останавливается пред ними.) Поклонитесь, не забудьте, и тогда, когда они возьмут вас в железо.
КОКО. Сохранилась только железная воля, во всем остальном — кризис.
КРУТОЯРОВ. Свинца еще достаточно, чтобы всадить его в наши груди. Я предпочитаю au rebours[112].
КОКО. Тоже? Какие, однако, оборотни, наши дворяне. Все «наоборот» предпочитают.
КРУТОЯРОВ. Да, наоборот. Править должны мы.
КОКО. От какого корня вы производите это, князь? «Право» или «правый»? И в какую оправу вы вправите вашу власть?
КРУТОЯРОВ. Право на власть предопределено было богом. Миропомазанник.
[КОКО. И бог записался в «товарищи»: сильно полевел.
КРУТОЯРОВ. Смешно даже.
КОКО. Кому смешно, а кто и взвыл от того.
КРУТОЯРОВ.] Право на власть за привилегированными классами. (Ходит.) И оправить сумеем ее. Оправа, достойная народа. (Останавливается.) Железо!
АДМИРАЛ. Да говорят же вам — кризис.
КРУТОЯРОВ (зловеще смеется). Железо. Железные кандалы для рабочих, железное ярмо для мужиков. Железное законодательство для инородцев.
КОКО. И все это сцементировать изрядным кровопусканием. Иноро… инакомыслящих.
КРУТОЯРОВ. Чужие — по домам! А жидочков окрестим: сгоним со всей России и… в Москва-реке есть такое местечко. Крутой поворот, а там — омут. И в крещенский мороз мы пробьем прорубь крестом.
КОКО. И во имя церкви Христовой Вселенской, так?
КРУТОЯРОВ. Под звон колоколов всех сорока сороков, торжественно (со зловещим смешком) окропим их святой водицей, и пусть поплывут к праотцам.
КОКО. И да здравствует Интернационал «революционно-преображенно-молнийно-белехонький».
КРУТОЯРОВ. И да здравствует Русь. Единая, неделимая, великодержавная!
АДМИРАЛ. И самодержавная? Есть. Все из той же области: че-пу-хис-симус! Старо. Неперебродившие вожделения оставшихся за штатом Рюриковичей. На холеные ручки дворянчики опять натянут жесткие рукавицы царизма? Довольно.
КОКО. Отчего же не помечтать?
КРУТОЯРОВ. Никакой другой политики быть не может!.. Никакого иного примирения быть не должно. Же-ле-зо! Я объявляю конкурс.
Говорит, все загораясь и не слушая других.Железная клетка.
АДМИРАЛ (показывая пальцем на лоб). Чудак этакий. Да говорят же вам русским языком (кричит): кри-зис.
КРУТОЯРОВ. Железную клетку… чтобы пуля не взяла его. И чтобы она была ажурная…
КОКО. Игрушечка.
КРУТОЯРОВ (машинально, занятый своими мыслями). Игрушечка. На колесах. И вся изнутри обитая…
КОКО. Не бархатом, очевидно.
КРУТОЯРОВ. …острыми гвоздями. И как только мы вернем Россию русским, мы закуем в нее Ленина и Троцкого{38}… и впряжем в нее Совнарком{39}, и Совнархоз{40}, и ВЦИК{41}, и ЦИК{42}… и… и… це-ка… и че-ка… и черта, и дьявола, и весь ныне царствующий дом, и его верноподданных, антихристово племя. И повезем их по городам и селам. А по улицам зажжем факелы, по-праздничному. Живые факелы. И под барабанный бой. И с музыкой, чтобы весело было.
КОКО. У всякого барона своя манера веселиться.
КРУТОЯРОВ. И чтобы ни воды и ни хлеба… пусть грызут друг друга… Пусть сосут кровь друг друга.
АДМИРАЛ. Э-ге-ге, батенька, загнули.
КОКО. Недурная инсценировочка. А исполнители? Не разойдутся роли. Ни наши, ни иностранные миролюбцы не возьмутся за эту постановку. За исполнителями есть ведь и зрители — мировой пролетариат.
КРУТОЯРОВ. Так мы в его честь и возжжем факел «всемирной социалистической революции» — на каждом фонаре по коммунисту. Да. (Останавливается.) Исполнители кто? Мы — Россия!
АДМИРАЛ. Проснулись, батенька. Отошла та Россия.
КОКО. А заснули вы, князенька, да-авно. Над одной из страниц древней истории. Приятных сновидений и дальше.
Идет к левой кулисе.Спокойной ночи и… новых вдохновений.
ГАРСОН в сопровождении maotre d’hotel’a[113] внес ужин, ставит на стол.КРУТОЯРОВ (уходя). До свидания ТАМ.
КОКО (показывая на небо). ТАМ?
Под церковный напев.И упокой, господи, душу воинствующего раба твоего.
ГАРСОН. Monsieur, c’est servi[114].
Уходит.АДМИРАЛ (в тон Коко). И не вводи его в такие искушения.
КОКО. Аминь!.. А, Лолот… Скорей…
АДМИРАЛ (раскланивается). Мадам.
Прощается с Коко и удаляется.ЛОЛОТ. Раздражает меня этот князь и адмирал «не у дел».
Садится на диван у окна.КОКО. У дел бы он был много несноснее. (Подает ей кушанья.) Тысяча первый спаситель «гибнущей родины». А князь… Брр… Жутко. Матери, берегите своих младенцев: Чеберяки и Чеберячки не дремлют{43}. (Наливает вина.) Чего ты такая грустная? Не хандри. (Пьет.) Э-эх, пропадай моя телега, все четыре колеса. Пропиваем последнее содержание души. Что же ты не ешь, Лолот? Тут все твои любимые блюда. Во-первых, раки…
ЛОЛОТ. Ой, как вкусно. Мерси.
КОКО. «Sterleta à la russe», «Chauffroid à la большевик»[115]… Раньше было: «Без бога ни до порога», а теперь без большевика никуда. Ничего не поделаешь, надо просить пардону и ехать домой… Пора.
ЛОЛОТ (рассеянно). Что? Куда — домой?.. Опять не пришел.
КОКО. Кто?
ЛОЛОТ (придя в себя). Ну, ах… папа. Кого мне еще поджидать? Кому я нужна?
КОКО. Pauv’ petite, vas[116]. Подкидыш. (Хочет чокнуться.)
ЛОЛОТ. Я просила вас перестать. (Отворачивается.)
КОКО. На вы так на вы. Опять изобразим идеальных супругов. Он скажет слово, придирается она.
ЛОЛОТ. Она не успеет отвернуться, как он идет к другой.
КОКО. Если эта, другая, так красива, как та, что здесь была (показывает на соседний стол), то не только пойдешь, побежишь. Выпьем хоть за нее.
ЛОЛОТ (берет бокал). К счастью для семейного счастья, эта участь постигнет редкую из жен, потому что эта женщина действительно редкая краса…
Входит ЖОРЖ об руку с НАНЕТ ДЕ ЛАНКЛО.красива… (Побледнела, бокал задрожал в руках.)
КОКО. Что с тобой? Почему ты побледнела?
Смотрит по направлению, куда устремлен взор ЛОЛОТ.ЛОЛОТ (стараясь овладеть собой). Ничего… Поперхнулась…
Быстро встает.КОКО. А!.. Отпей воды. (Подает ей.)
ЛОЛОТ переходит на другое место. Ставит стул так, чтобы сидеть спиной к ЖОРЖУ. Последний будто только теперь заметил ЛОЛОТ. Оба на секунду впиваются глазами друг в друга. Потом он с подчеркнутой вежливостью раскланивается с ней и с КОКО. Она отвечает быстрым кивком головы.КОКО. Лучше?
ЛОЛОТ (делая вид, что очень занята едой). Лучше. Мерси.
КОКО. Из окна очень дуло?
ЛОЛОТ. Да, дуло.
КОКО. Не дует теперь?
ЛОЛОТ. Нет, не… Господи, чего вы пристали.
КОКО. Да я не в счет. Я — так себе. En tout cas[117], с боку припеку. На чужом пиру похмелье.
ЛОЛОТ. Еще несколько поговорок припомните. Черт знает, что за еда — раки. Все пальцы исколола: кто их выдумал.
Недовольно оглядывается на тот стол.КОКО. Все тот же товарищ — боженька. (Пауза.) Лолот!
ЛОЛОТ молчит.Лолот, я сделал открытие.
ЛОЛОТ молчит.Сказать?
ЛОЛОТ взглядывает на него.Лолот влюблена.
ЛОЛОТ. Какая Лолот?
КОКО указывает на нее.Я? Ха, ха…
За другим столом смеются. ЛОЛОТ обрывает смех.КОКО. Опять поперхнулась?
Оглядывается, встречается взглядом с ЖОРЖЕМ.Я сделал еще одно открытие… Выпьем, Лолот, за мое новое открытие.
ЛОЛОТ опять оглядывается.Лолот… Лолот… мне жаль вашей прелестной шейки. У вас может сделаться экстренное, нет, как это называется в медицине?.. Внезапное… Ах, скоропостижное искривление шейных позвонков.
ЛОЛОТ (вне себя). Если вы не перестанете, я… я вас ударю.
КОКО (подставляя щеку). Я — христианин. Жарь!
ЛОЛОТ, не выдержав, засмеялась.Вот так лучше. Давай играть иначе. Ссорящиеся супруги — это обычно. Уж если играть в эту опасную игру, то изобразим влюбленных. Идет?
ЛОЛОТ (вдруг загоревшись). Мой милый…
Входит ДМИТРИЙ.ЖОРЖ. А, Дим! Как я рад. (Пододвигает ему стул.)
ЛОЛОТ(громким шепотом Коко). Mon cherbien aimé…[118]
Прислоняется к нему, боком взглянув на ЖОРЖА.КОКО. Ты начала с верхнего «до», не дотянешь. И в любви нужна постепенность, а то сорвешься. Мадам, ручку. Один только поцелуй, умоляю.
Берет ее руку, вставляет бокал с вином и подносит ей и себе, отпивая одновременно.ЛОЛОТ (громко, кокетливо). Может быть, и поцелую, если…
КОКО (голосом Восточного Человека). Нужно в воду — пойду в воду. Нужно в огонь — пойду в огонь.
ЖОРЖ оглядывается и опять встречается взглядом с КОКО.ЛОЛОТ (тихо). Я хотела бы… (очень конфузится) узнать, кто эта женщина.
КОКО. Есть. (Опять отпивает из рюмки. Тихо.) Обязуюсь. (Громко.) И клянусь. (Целует ее руки.)
ЛОЛОТ (смеется. Преувеличенно громким шепотом). Довольно, довольно. Вы с ума сошли — нас могут видеть чужие.
НАНЕТ (указывает Жоржу на Лолот). Oh, elle ne perd pas son temps, la petite…[119]
ЖОРЖ. Да, они не теряют времени напрасно.
ДМИТРИЙ успокаивает его.Я подойду к нему и скажу.
ДМИТРИЙ. Наверное, глупость. Сиди.
КОКО. Выпьем, Лолот.
ЛОЛОТ (громко, покачиваясь). Довольно. Я почти пьяна. А когда я пьяна, я теряю голову.
КОКО. Тем лучше.
ЛОЛОТ. Как! Моя голова не имеет для вас никакой цены? Вот вам!
Обвив руками его шею, дергает его за уши.ЖОРЖ. Я не могу… Я должен прекратить эту безобразную сцену.
КОКО. Оставьте, оставьте, а то я поцелую.
ЖОРЖ. Он говорит ей «вы». Это новость. Почему «вы»?
ДМИТРИЙ. «Ты» было плохо. И «вы» — плохо.
ЖОРЖ. В этом «вы» скрывается что-то.
Встает.ДМИТРИЙ (удерживая его). Ты хочешь скандала? Сиди. Я подойду к ним.
Идет к ЛОЛОТ.Вы так заразительно смеетесь, что донеслось к нам.
ЛОЛОТ. О да. Страшно весело сегодня.
ДМИТРИЙ. Да, кстати. Эта красивая женщина…
ЛОЛОТ. Какая красивая женщина?
ДМИТРИЙ (указывает в сторону Нанет). Та, которая…
ЛОЛОТ (равнодушно). Ах, та…
ДМИТРИЙ. Недаром у нее такая величественная внешность. Это королева…
КОКО, будто захлебнувшись, откашливается.ЛОЛОТ (смеется). О, о… (Делает глубокий реверанс.) Она еще сохранила свою державу?
За тем столом раздается смех. ЛОЛОТ резко обрывает, побледнев.НАНЕТ. N’te fait pas d’bile mon lapin[120]. Наплевать.
ЛОЛОТ(на секунду закрыв глаза). А голос у нее как у прачки. Можете это ей передать.
КОКО. Лолот.
ЛОЛОТ. И еще скажите ей, что она demodée[121], теперь величества — шик второго сорта.
КОКО. Лолот.
ЛОЛОТ. Что такое «Лолот… Лолот?» Теперь, когда весь мир — «свобода, равенство и братство», можно же хоть о королевах высказывать свободно свое мнение. Она мне не нравится. Et voilà tout[122].
ДМИТРИЙ(встает). Прошу прощения.
Идет на свое место и что-то говорит ЖОРЖУ.КОКО. Люблю свою Лолот. Особа положительная и последовательная. Отчехвостила человека. Раз, два, три — и готово. А за что?..
ЛОЛОТ(громко). Какая странная нота прозвучала в этом «люблю». (Тихо.) Оставь меня… не мучь хоть ты.
КОКО. Какая нота? (Тихо.) Не напоминай мне о политике. (Взглянув на Жоржа и возвышая голос.) Целый… оркестр, симфония. Люблю… с нижнего «до» и до верхнего… Не веришь? Вот тебе крест. Люблю.
Шлепается на колени.ЖОРЖ. Это слишком…
НАНЕТ. Eh eh, mes enfants[123].
ЖОРЖ. Они там сошли с ума.
ЛОЛОТ (искренне смущена). Коко, Коко… Встаньте… Ты, кажется, пьян.
ЖОРЖ. Я не могу…
Вскакивает, угрожающе смотрит на КОКО. ДМИТРИЙ удерживает его.Гарсон…
ЛОЛОТ. Встаньте же… Боже мой, что он хочет делать? ЖОРЖ (громко). Перейдем в отдельный кабинет, а то… (Глядя на Лолот и встречаясь с ней взглядом.) А то здесь слишком много любопытных глаз.
ЛОЛОТ. Что? Что он сказал?
ЖОРЖ (Нанет). Мадам…
Предлагает ей руку. ДМИТРИЙ быстро подставляет свою и уводит ее в правую кулису.ЛОЛОТ (не отрывая глаз от Жоржа). Он уходит… Он… Коко, милый!..
КОКО (Лолот). Пора домой. Одну минуту. Я пойду уплатить по счету. (Громко, удаляясь.) И я буду к вашим услугам.
ЛОЛОТ, не заметив ухода КОКО, следит все время за движениями ЖОРЖА. Он быстро карандашом пишет что-то на визитной карточке и направляется с ней к выходу вслед за КОКО.ЛОЛОТ. Ах, боже мой…
Бросает бокал. ЖОРЖ не останавливается.Она сильно вскрикивает, падая на диван.ЖОРЖ (возмущенный, возвращается). Послушайте, Лолот… Что с вами? Дурно? (Нагибается к ней.) Выпейте.
Берет со стола бокал и подносит к ее губам.ЛОЛОТ (глотнув). Ой, противно… извините. Так нехорошо стало вдруг… и одна. Это так ужасно, когда в таком большом городе — одна. Совсем одна. Проклятый, отвратительный Париж. Шум… гам… Вечно торопятся… бегут, несутся как угорелые. Никто тебя не знает. И знать не хочет. Никому до тебя нет дела… Никому, никому. (Рыдает.) Хоть умри. И я могу тоже так… вдруг умереть на улице… И никто не будет знать… И меня свезут в морг… и я буду одна… (невольно прижимается к нему) среди чужих., мертвецов… Страшно.
ЖОРЖ (гладит ее по голове). Такая большая и такая маленькая…
ЛОЛОТ. Нянька всегда дразнила меня: «Какое старое дите». Одна мать не любила нянек и все пела своему ребенку:
Ух, я, кажется, немного того. Извините. (Маленькая пауза.) «Улетел орел домой…» Солнце… домой.
Как хорошо дома, в деревне.
Привстает, протирает глаза.А все сидят здесь. Зачем мы все здесь?
ЖОРЖ. Ах, зачем мы все здесь? Кабаки, «перегруппировки», «ориентации». Тошнит уж от всего этого. Там в каждой деревушке течет живая жизнь. А мы сидим в Париже, столице вселенной, перекраиваем судьбу России.
ЛОЛОТ. «Столица»… А по-моему — проходной двор вселенной… Видели… (Показывает в зал.) Знаете, тут нет земли. Раз мне захотелось увидеть землю, потрогать руками. Я бегала, бегала, все асфальт… культура… улицы в корсет затянуты. А там… (Хватаясь за голову.) О чем это я? Да… дома хорошо… деревня… трава… лужайки… Лес. А березки? Господи, березки… Целовать их хочется… и плакать… Березки… Когда я была маленькой, я из института ездила на лето к бабушке в деревню, и она… Можете себе представить? Она к моему приезду украшала всю мою комнату березками. Как в Троицын день. И до того это хорошо, до того хорошо! Пахнет весной. Ах, боже мой, до чего хорошо.
ЖОРЖ. Очень хорошо.
ЛОЛОТ. Вам тоже нравится? А сидите здесь. Ведь вы не белый и не красный, а так… бесцветный… политически.
ЖОРЖ. Вот скоро, может быть, скоро уеду. Я получил разрешение на эксплуатацию [моего] завода [в моем… бывшем моем имении]. (Пауза.) Когда я вижу дым фабричной трубы, работающие станки, у меня сердце сжимается от тоски. Ведь столько возможностей погибает в России и столько сил гибнет здесь без применения. Для чего-то мы учились, копили знания. И сидим, добровольные изгнанники, на чужбине. Ненужные здесь и лишние. Домой, домой!
ЛОЛОТ. Поедете в Россию? В деревню? Счастливый. Когда?
ЖОРЖ. Это зависит от… от одной дамы…
ЛОЛОТ. Ах, дамы?..
ЖОРЖ. …которую я хотел бы увезти с собой.
ЛОЛОТ (подозрительно). Она здешняя? Парижанка?
ЖОРЖ. Почти.
ЛОЛОТ. Ах… (Язвительно, не в силах сдержать себя.) Придется заказать королевский поезд, значит.
ЖОРЖ. Почему королевский? Хорошо, если не в теплушке.
ЛОЛОТ. Как же? Эта ваша королева иначе никак не может, я думаю.
ЖОРЖ. Я заказал бы для нее звездный поезд.
ЛОЛОТ. Впрягите лучи солнца, не забудьте, они необычайно быстро передвигаются.
Ходит в волнении. Выпивает вино.ЖОРЖ (отнимает бокал). Не надо пить больше.
ЛОЛОТ. Никому я не нужна. Сегодня — тут, завтра — там. Сталкиваешься — расходишься.
ЖОРЖ. Как «на большой узловой станции железной дороги». Вот и с вами мы встречались.
ЛОЛОТ (опуская голову). Довольно-таки часто. Ницца, Монте-Карло, Париж…
ЖОРЖ. …на узловых станциях …и здорово-таки запутали узел наших отношений.
ЛОЛОТ (все тише). Встречаемся, разъезжаемся. Вот даже на тот полюс — в Россию — собираетесь.
Пауза. Оба хотят что-то сказать и не могут.И вам ни капельки, ни чуть-чуточки не жалко… расстаться… с Парижем?
ЖОРЖ(живо). О, ничуть. Пора домой… приложить свои силы и знания.
ЛОЛОТ. А… А расстаться с друзьями… со…
Раздается смех НАНЕТ и ДМИТРИЯ.НАНЕТ (за кулисами). Et bien dis done toi, là bas[124]!
ЛОЛОТ вздрагивает, обрывая. Отворачивается от ЖОРЖА, от досады и боли заламывает руки над головой. ЖОРЖ тоже с досадой посмотрел в ту сторону, откуда раздается смех.ЖОРЖ (подходя к Лолот). Что вы хотели сказать?
ЛОЛОТ отходит от него. Смотрит в окно. Нервно барабанит пальцами по стеклу.Вы хотели спросить что-то, Лолот…
ЛОЛОТ строго на него взглядывает. Он поправляется.Елена Константиновна… (Почти умоляя.) Что же?.. Спрашивайте.
ЛОЛОТ. Ничего. Ответ был сейчас подсказан.
ЖОРЖ (умоляя). Лолот… (Подходя, горячо.) Лолот. Вы должны ответить.
ЛОЛОТ. Ах, не трогайте меня.
НАНЕТ (за сценой. Голос раздается ближе). Tu me plante là et tu t’en vas tout bonnement t’amuser avec la petite bourgeoise[125]. Русска свиниа.
ЛОЛОТ (зажимая уши). Какой отвратительный голос… (Ищет свое манто.) Я уверена, если бы эта женщина жила в России, она называлась бы Матреной.
ЖОРЖ (с досадой). Нет. Ошиблись. Она так и называлась бы: Нанет де Ланкло.
ЛОЛОТ (поражена). Нанет де Ланкло? Вот эта? Ах вот как, королева кокот… Ах, боже мой… боже мой!.. Вы… мой муж… (Спохватывается.) Такой изящный, корректный мсье. Как вы можете…
ЖОРЖ. Позвольте.
ЛОЛОТ. Ничего не «позвольте».
ЖОРЖ. Позвольте вам объяснить, Лолот. Вы сказали — мой муж.
ЛОЛОТ (не слушая). Ах, боже мой… Такие женщины…
ЖОРЖ. Какое мне до них дело? Лолот…
ЛОЛОТ (отстраняя его рукой). Вы — аристократ… брезгливый чистюлька.
ЖОРЖ. Дайте же объяснить вам.
ЛОЛОТ. Вы не возьмете книжки из библиотеки-читальни, потому… потому, что они для всех… они захватаны… [на них отпечаток чужих слюнявых пальцев.]
ЖОРЖ. Брр…
ЛОЛОТ. Вот — «брр»… А женщины чужие из… из…
ЖОРЖ (невольно улыбаясь). Из библиотеки?
ЛОЛОТ. Из… вы отлично знаете, из bureau de location[126] — как это? Из бюро напрокат… не противно? Не «брр»…
Садится, опустив голову.ЖОРЖ. Вы, однако, страшная собственница, явная контрреволюционерка. (Подходит к ней.) Лолот, милая, выслушайте.
ЛОЛОТ. Ах, боже мой… (Не дает себе заплакать.) И вы пришли ко мне тоже с такой мыслью. Вы думали, что я тоже какая-нибудь Нанет.
ЖОРЖ. Ну да, думал!.. А теперь выслушайте!
ЛОЛОТ (зажимая уши). Не хочу… И не слушаю… (Вдруг встает, подходит к нему.) И можете ей передать, что она… на мои деньги…
ЖОРЖ. Лолот, умоляю вас…
ЛОЛОТ (вне себя, не слушая). И… что у нее отвратительный голос… и… и душа… И что она могла бы не так сорить деньгами… и не так шикарно одеваться за счет разоренной России.
ЖОРЖ. Вы потеряли рассудок. Вы забываетесь, Лолот.
ЛОЛОТ. Не Лолот. И не забываюсь. Я слишком хорошо знаю, сколько она мне стоит.
ЖОРЖ. Нет, вы забываетесь, Елена Константиновна. Прошу не забывать, хотя я и пришел на ваше объявление, но я вам не продался. Денег от вас не брал и брать не буду, и… и… Это невыносимо. Прощайте.
Убегает в правую кулису. В зале шум, еще очень сдержанный.ЛОЛОТ. Она разорила papa. Она разорит и…
Озирается. Она одна. Спускается на диван. Беспомощно борясь со слезами.Коко. Papa… Господи… Жорж… Жорж… Милый…
Закрывает лицо, рыдает. После маленькой паузы, еще всхлипывая, припудривается, подкрашивает губы, встает, ищет манто и, всхлипывая, быстро уходит в левую кулису. Шум в зале увеличивается.ЖОРЖ быстро входит из правой кулисы, таща за собой ДМИТРИЯ.ДМИТРИЙ. Да объясни толком.
ЖОРЖ. Некогда объяснять. Иди за ней. Что там? (Смешивается с толпой.)
В общем зале шум, вскрики.— Слышали?..
— Сенсационное известие.
— Не может быть!
Раздвигается занавес. Многие рвут друг у друга газету, некоторые читают, наваливаясь гурьбой у столиков. Многие повскакали с мест. Несколько человек, мужчин и дам, вбегают на ступеньки с газетой.— Экстренный выпуск…
— Покажите…
— Покажите!
— Не мешайте…
— Да читайте.
— Читайте же!
Вскакивают на стол. Вот.— Покушение…
— Наркомы бежали из Кремля подземным ходом…
Общее недоумение и напряженный вопрос.— Что?
Читает дальше.— Поезд Троцкого взорван.
Общий взрыв радости.— Ур-ра!
Читает дальше.— Слушайте, слушайте…
— Смертельно ранен…
Возгласы.— Да кто же, кто?..
Читает.— Ленин…
Всеобщий неудержимый шум и взрывы радости, и все погружаются в чтение газеты. На авансцену выбегают БИРЖЕВИКИ.2-й БИРЖЕВИК. Перестарался, мерзавец. Все, что слишком, — плохо. Завтра на бирже будет паника. Мелкие вкладчики подымут вой. Хорошенькое дело.
1-й БИРЖЕВИК. Мелюзга не в счет.
2-й БИРЖЕВИК. Самый опасный элемент. Докопаются.
1-й БИРЖЕВИК. Ба… В истории революционного движения уже бывало, что самый смелый план бунтарей натыкался на божественное провидение. Чудесное избавление при Борках{45} — факт. Будет еще одно чудесное избавление… при Кремле.
2-й БИРЖЕВИК. Вот это хорошенькое дело!
Хохочут и уходят. АДМИРАЛ и КРУТОЯРОВ вбегают с газетой в руках.КРУТОЯРОВ. Умер… Царство ему… тьфу! (Крестит рот, целуется со встречными.) Потрясающее известие. Карандаш, бумаги.
Из толпы угодливо подают — кто карандаш, кто убегает за чернилами.Где Аргутинский? Необходимо разослать срочные телеграммы.
Кто-то из толпы вбегает с чернильницей, ручкой и бумагой.Он сейчас будет составлять списки кандидатов в министерство.
Подавая КРУТОЯРОВУ письменные принадлежности с низким поклоном.Ваше сиятельство!
КРУТОЯРОВ быстро что-то пишет.В ТОЛПЕ. Ур-ра… Тише… Тише… Кадеты выставляют своих кандидатов… Долой…
КРУТОЯРОВ на авансцене. Встает, жестом водворяет тишину. Торжественно.КРУТОЯРОВ. С Божьей помощью Россия спасена.
В ТОЛПЕ. Ур-ра.
Шум, смех, взвизги, музыка. КОКО появляется издали с газетой в руках.КРУТОЯРОВ. Но раньше, чем произнести имена новых избранников, призванных Божьей волей, мы должны провозгласить «Да здравствует…».
КОКО (подойдя к авансцене и все еще не отрываясь от газеты. Взволнованно). «Советская Россия…»
Немое возмущение и недоумение.КРУТОЯРОВ. Что?
КОКО (отрывая глаза от газеты). «…признана великими державами».
КРУТОЯРОВ (возмущенный, почти с кулаками). Что? Что?
КОКО (показав газету). Из Лондона. «В последнюю минуту. Нам телеграфируют…»
КРУТОЯРОВ. Что?
Вырывает газету. Уткнулся в нее. АДМИРАЛ через его плечо старается заглянуть в ту газету. Читают.На эстраду выбегают ТАНЦОВЩИЦА, NANETTE DE LANCLOS, этуаль со своими Кавалерами. Этуаль, размахивая газетой, вскакивает на стол. Кричит: «À bas les большевик!.. Conspies, conspies!..[127] Долой… Долой Советы!»В толпе новый взрыв восторга. Стуча в такт песне, кричат: «В Москву, в Москву!»ЭТУАЛЬ поет и танцует на столе под аккомпанемент всей толпы.И Врангель — вот опора,
Надежда — Милюков…
Погибла красных свора,
И сорван гнет оков.
Конец вопросам «Кто же?»
Долой сомненья жуть.
В Москву, в Москву, о Боже!
Открылся белым путь.
Ур-ра!..
Некоторые из публики танцуют вокруг столиков.КРУТОЯРОВ (встает. Газета падает из его рук. Растерянно смотрит вокруг). Так… так… так… (Вдруг яростно потрясает кулаками.) Да остановитесь же… Эй, вы там, канканирующая политика, Ленин…
Падает. Его подхватывают.Общий возглас: Жив??Все замирают.Занавес.
Действие третье
Гостиная в старинном барском деревянном доме. Широкая стеклянная дверь в задней стене выходит на террасу, откуда открывается вид в парк. По обеим сторонам задней двери — окна. Дверь и окна настежь раскрыты. Много света и воздуха. В правой и левой стенах на авансцене — двери во внутренние комнаты. Такие же двери симметрично расположены в глубине сцены. Тут же, у дверей, ширмочки, образующие уютные углы. По обеим сторонам входных дверей — плакаты: «Строго воспрещается курить и плевать на пол», «Просят руками не трогать». На столах, в комнате и на террасе лежат срезанные цветы и березовые ветки.КОРНЕЙ то входит, то выходит, перенося мебель из одной комнаты в другую, и, устанавливая ее, обметает пыль. За сценой сначала близко, потом все удаляясь, поют хором:Мы кузнецы, и друг наш молот,
Куем мы счастия ключи.
Вздымайся выше, наш тяжкий молот,
В стальную грудь сильней стучи, стучи, стучи (2 раза){46}.
Мы кузнецы отчизны милой,
Мы только лучшего хотим,
И мы недаром тратим силы,
Недаром молотом стучим, стучим, стучим (2 раза).
КОРНЕЙ (ворча). «Тратим силы…» Уж до чего разоряются, страсти господни. Большие и малые шляются цельный день с папироской в зубах.
За сценой:Мы светлый путь куем народу,
Свободный труд для всех куем.
КОРНЕЙ. Охти мне, как трудятся… Лодыри! Тьфу, глаза бы не глядели.
За сценой продолжают петь.ПРОХОР входит с двумя вазами. Подпевает.И за желанную свободу
Мы все погибнем, все умрем! Умрем! Умрем!
КОРНЕЙ. Слобода… к слободе бы да розгу хорошую, вот тоды дело бы вышло.
ПРОХОР. Розгу, дедушка Корней, вместе с крепостным правом в год твоего рожденья схоронили.
КОРНЕЙ. Здря, поторопились!
ПРОХОР. Поторопились! Соскучился по нагайке?
КОРНЕЙ. Оттого и порядок был. Мужик без кнута, на што он годящий человек?
ПРОХОР. Э-эх, дедушка. Родился ты крепостником, и теперь ты все тот же раб. И раб добровольный. Худший из рабов. Октябрьская революция сделала тебя не только хозяином земли, но и хозяином судьбы своей. «Хозяином мира».
КОРНЕЙ (ворчит, передразнивая). «Мира…» «Судьбы…» Ой, Прошка, не гляди высоко, нос запорошишь. Слышь — один над миром хозяин есть — бог.
ПРОХОР. Бо-ог? Вот мы распорядки евойные и отменили.
КОРНЕЙ. Ну, ты, богохульник, заводская шпана, замолчи. Землю сколько хошь погань, а бога не трожь. Русский человек только верою и силен да церковью.
ПРОХОР (смеется). Что же ты за бога так заступаешься? [Аль сам за себя не постоит?] Ты ему теперь заступник, а не он тебе?
КОРНЕЙ. Бога, говорю, оставь. [Не гневи его.
ПРОХОР. А то разразит меня на месте?
КОРНЕЙ. На этом месте аль другом. А только бо-ог, он все видит да не скоро скажет.] У-у, нехристи! Стеньки Разины!{47}
ПРОХОР. Стенька Разин за народ стоял, и в лучшем виде.
КОРНЕЙ. Одно слово — большаки. Бога не боятся, отца с матерью не почитают. Только мы, крестьяне, еще о боге помним.
ПРОХОР. Как же — божьи человеки. И во имя его пресвятое голодным рабочим и детям в хлебе отказывали, зато горшки с золотом и керенками{48} в подпол замуровывали. Потом свечку в церковь поставишь — и снова чист душой, аки агнец. И дешево, и без греха.
КОРНЕЙ. А ты — немец, бусурман, интернационал… Есть ли крест на тебе? Покажи спервоначалу, а потом разговаривай.
ПРОХОР. А вы, мужички, божьи подданные, как на помещиков с дрекольями да с вилами пошли, крестики поснимали? Чего, дедушка, приумолк да мошек стал отгонять?
КОРНЕЙ. Так то за землю. Земля божья.
ПРОХОР. «Божья»? Божья-то божья, да за собой закрепить захотели — оно поверней. Тут вы и припомнили старую пословицу: «Бог-то бог, да сам не будь плох». И пошли за рабочими, божью правду и божий мир перестраивать.
КОРНЕЙ. Строители… «Мир божий перестраивать…» (Отогнав муху.) Вот насекомая, не велик зверь, а поди-кась, смастери, да чтобы весь по форме, все к месту. Мастера. А хлебушек понадобился, так в деревню понавалили. А штоб завод заработал, понадобился барин с кнутовищем: «Приходи, владей».
ПРОХОР. Дудки-с! Буржуйская твоя нация, вот что, дед. Приглашаем. Их знания на службу к себе берем. Пожалте, будьте гостями. Но хозяин над миром один — пролетариат. Есть еще порох в пороховницах! Аль, может, мужички подумывают землю барам вернуть? А, дедушка? (Смеется.)
КОРНЕЙ (почесывая затылок). Мужик на земле крестьянствует, мужик ею и владей.
ПРОХОР(смеется). То-то вот и оно. (Ходит.) Нет, пролетарское движение не задавишь. Второй раз ошибок не повторим. Обучены.
КОРНЕЙ. Барин на свою голову тебя и обучал. В люди вывел.
[ПРОХОР. Не в люди, а в «человеки». Грамотного лакея, культурного раба, для себя готовил, чтобы в Париже да в прочих заграницах не краснеть за мужицкое свинство и неряшество. Вот и пригляделся, как люди живут.
КОРНЕЙ. А ты вместо спасибо и куражишься над ним.] «Товарищ». На товарищество бумажку получил, да свово ничего не вложил.
ПРОХОР. Труд вложил.
КОРНЕЙ. Чего ж в канпанию раньше не вступал?
ПРОХОР (махнув рукой). Чего с тобой, дед, разговаривать. Деревня. Кремень-голова. (Дает ему бумажку.)
КОРНЕЙ. Неправда, што ль? Вот. (Показывает на бумажку, данную Прохором.) Без твово на то позволенья тронуть ничего нельзя. Вазы принес, расписку требуешь.
ПРОХОР. Требую.
КОРНЕЙ. На его же добро?
ПРОХОР. Не его, а государственное.
КОРНЕЙ. Фулиганы, тьфу.
ПРОХОР. Чего плюешься?
КОРНЕЙ. Не на рожу, чай, на ковер.
ПРОХОР (указывая на плакат). Непорядок.
КОРНЕЙ. Штоб в собственном дому уж и плюнуть нельзя было. Сними грамотку-то. (Указывает на плакат.)
ПРОХОР. Э-эх, все упрямится деревня. Шелки да бархаты понадевали, а в голове — затмение.
КОРНЕЙ (ему вслед). Поучатель… Рвань коричневая. Проповедник объявился. Помитинговали, будет. И штанов на это не сшить. Посмотри на себя.
ПРОХОР. Придет время, приоденемся. Не в одежде сила — в сознании. Ты, дед, в шестьдесят первом году отмечен, а я живу в двадцать первом. Это, как в книжках говорится, дистанция. Ну, пока. Как у Георгия Дмитрича расписку получишь, приволоки.
Уходит.КОРНЕЙ (ворчит). Приволоку. В первую голову так и спрошу…
Зло передвигает диван, зовет.Барин… Так, што ли, диван стоял?
ЖОРЖ (входя). Оставь, Корней Парфеныч, тебе не под силу. Дим, помоги.
КОРНЕЙ. Силов мне не занимать стать. Не из нынешних, чай. Вон Прошка вазы принес.
ЖОРЖ берет их и выходит на террасу.Расписку требует.
ДМИТРИЙ. «Требует»? Власть…
КОРНЕЙ. Как же! Как в Совдепию влез, так думает, сразу сам стал кум королю.
ДМИТРИЙ. Жаль, Крутоярова нет. Он покумил бы его не с королем… а с пресвятыми великомучениками. Кожу с него живьем содрал бы и штиблеты себе сделал. Да ты всю мебель переставил, что ж ты, брат?
Показывает на плакат. Там написано: «Просят руками не трогать».КОРНЕЙ. Нешто глазами мебель сдвинешь? (Хитро подмигнув.) Я неграмотный, с меня что взыщешь.
Уходит. Иногда входит обратно и прислушивается к разговору.ЖОРЖ. Жаль, что белого медведя положить нельзя.
ДМИТРИЙ. Поистине влюбленные глупее сивого мерина. Во-первых, у всех вкусы меняются с временами года. А она на протяжении десяти минут то «ненавидела», то «ужасно любила» одно и то же — то Ривьеру, то…
ЖОРЖ. Россию любит. Березки, лес, деревню.
ДМИТРИЙ. …Париж.
ЖОРЖ прикрепляет к дверям комнаты направо от себя ветки березок и рассыпает в разных местах цветы.ЖОРЖ. Немного капризная, своенравная, немного взбалмошная.
ДМИТРИЙ. Ты произносишь это так, будто этим возводишь ее в перл создания. А я скажу: своенравная, капризная, взбалмошная. Что тут хорошего? Воображаю, как она приспособится к новым условиям жизни. Школа…
ЖОРЖ. Приспособится…
ДМИТРИЙ. Еще одним предателем будет больше.
ЖОРЖ. Честный работник прибавится.
ДМИТРИЙ. Не честные работники нужны, а честные разрушители. Закончить скорей то, что они начали, и тогда воскреснет старая Россия.
ЖОРЖ. Мы любим Россию и русский народ, его великие возможности, а ты групповые амбиции ставишь выше блага народа. Лолот — умница, разберется. Она еще сохранила…
ДМИТРИЙ. Политическое равновесие.
ЖОРЖ. Равновесие души. За всем этим наносным есть что-то весьма свое — ясное…
ДМИТРИЙ взглядывает на него.Да, душа у нее многоцветная.
ДМИТРИЙ. И глаза переливчатые — слышали.
ЖОРЖ. Эх, ты, чурбан, дерево.
КОРНЕЙ вошел, убирая, вслушивается.Ничего-то ты в ней не понимаешь.
ДМИТРИЙ. У-ух, как плохо дело. Вместо мыслительного аппарата у тебя горящий факел неудовлетворенной любви. Смотри, брат, запустит она в твою душу эти свои бурцалы переливчатые, зачарует, заколдует и начнет из тебя веревки вить.
КОРНЕЙ, посмотрев на ЖОРЖА, покачал головой и, крестясь и ворча, вышел.Слушай, Жорж, ухватись за нее сегодня и не выпускай. Раз прискакала в Россию, значит, любит.
ЖОРЖ. И от страстной любви хлопочет о разводе.
ДМИТРИЙ. Пути господни неисповедимы, а душа женщины и того темней. Кричит: «Развод», а думает: «Обними и не отпускай». Тактика-с.
ЖОРЖ. Какая может быть тактика, когда любишь, когда…
Ходит в волнении.ДМИТРИЙ (вдруг). Беги… Слышишь, колокольчик?
ЖОРЖ сел.Что же ты? Улепетывай. (Подталкивает его.)
ЖОРЖ. Неловко, ведь едут с ней Коко, отец. И куда я пойду?
ДМИТРИЙ. На завод, в лес, в поле, к черту в зубы. Вернулся и — «Ах, скажите, какая неожиданная встреча!»
ЖОРЖ. Осел. Что ты чепуху городишь: «Неожиданная встреча». Модный курорт, Париж, Монте-Карло… триста верст от большой узловой станции. Четыре пересадки. Таскается на мужицкой телеге.
ДМИТРИЙ. В хамовозах ездят только комиссары. Ты еще только кандидат.
ЖОРЖ. Остро. Умно.
ДМИТРИЙ. Остро, умно ли или глупо, а только ты ничего не знаешь об ее приезде. Коко настаивает на этом…
ЖОРЖ (указывая на комнату). А эти березки, цветы для кого?
ДМИТРИЙ. Да, черт возьми, перестарались. (Вдруг.) Для другой.
ЖОРЖ. Повторяешься… было уже это…
ДМИТРИЙ (смеется). И очень удачно.
ЖОРЖ. Надоело притворяться.
ДМИТРИЙ. Так хлопнись от радости в обморок, как кисейная барышня. Да иди ты!
Силой выталкивает его.ДМИТРИЙ (выходит на террасу, кричит в сад). Корней!
КОРНЕЙ (издали). Сейчас, барин. (Входя.) Солнышко припекает. Благодать — сено грабить. А тут што затеяли — цветы режь, березки ломай.
ДМИТРИЙ. Слушай же.
КОРНЕЙ. Я и то слушаю.
ДМИТРИЙ. Ты далеко не отлучайся. Видишь ли. Сюда… чччерт, и не придумаешь… Георгий Дмитриевич пошел на завод или… (Пауза.) Так вот, слушай и смекай.
Пауза.КОРНЕЙ. Молчать и без смекалки можно.
ДМИТРИЙ (похлопывая его по плечу). Так вот, скоро сюда должна приехать одна барышня, барыня… Иностранка. Понимаешь?
КОРНЕЙ. Чего ж понимать? Тут и без всяких понятиев поймешь. Намедни барин ждали на завод тальянцев…
ДМИТРИЙ. Вот-вот, именно…
КОРНЕЙ. Анжинеров. Из товарищей, стало быть?
ДМИТРИЙ. Вот-вот, итальянка. Она самая и есть. Только она не «товарищ», а барышня. Понял?
КОРНЕЙ (запустив пятерню в волосы). Эге, мамзель, стало быть. Это про ее, што ли, што буркалы в душу евонную запустит, и почнет она из его кровь пить? Э-эх, грехи, настали времена антихристовы.
ДМИТРИЙ (вышел на террасу, прислушался и вернулся). Так понял?
КОРНЕЙ. Понял, што вроде ведьмы она.
ДМИТРИЙ. Для кого ведьма, а для кого — ангел. Так-то.
КОРНЕЙ. Слышь, колокольчики тренькают. Пойтить встретить.
ДМИТРИЙ. Вот. Поболтай, пока Георгий Дмитриевич вернется.
КОРНЕЙ. Чего ж. На то язык богом привешен.
Уходит на террасу, а ДМИТРИЙ в комнате. КОРНЕЙ останавливается.Барин, а барин… Митрий Иваныч.
ДМИТРИЙ останавливается.Как же с тальянкой-то?.. Стало, она по-нашему, по-православному, лопочет?
ДМИТРИЙ. Ни полслова.
КОРНЕЙ (энергично почесываясь). Как же?
ДМИТРИЙ. А так… ты по-своему, а она… тоже по-своему. Разберетесь. (Уходя.) А потом и мы как-нибудь разберемся.
КОРНЕЙ. Грехи… (Останавливается, смотрит на рассыпанные на полу цветы.) Тьфу. (Подбирает и кладет на ширмы.) Цветики… што глаза ангелов божьих. А она ногами погаными по им ходить будет.
Выходит на террасу и спускается в сад.АРГУТИНСКИЙ (голос его раздается из правой кулисы). Эй, кто там, люди!
Входит. Он в серых брюках, во фраке и шапокляке{49}. Через плечо висят мешки с вещами. В руках тросточка, к которой привязаны бубенчики. Кряхтит. Хочет присесть, но не может из-за своей ноши. Оглядываясь.Зятюшка, sapristi, хорошо встречает. О-ох… Советский рай, черт возьми.
КОРНЕЙ (с террасы). Чаво?
АРГУТИНСКИЙ (испуганно оглядывается, вещи падают). Сподобился, говорю, и я, господин товарищ, при жизни в рай попасть.
КОРНЕЙ. То-то. (Оглядывая его.) А то на земле таких што-то не видывал. (Обошел вокруг него.) Чудно. (Показывает на фрак.) Оно, правда, што по нонешнему времени сукно в большой цене, а только тут — нехватка, да зато там много лишку. Пустить бы хвост на фуражки, пол-лимона дали бы{50}.
АРГУТИНСКИЙ. Пол-лимона?.. Ага, вспомнил, Россия — страна товарообмена. Фрукты на сукно, сукно на… а у меня, пока я спал, все забрали, а взамен ничего не дали.
КОРНЕЙ. Как же ничего. (Указывает на его костюм.) А это?
АРГУТИНСКИЙ. За ненадобностью, должно быть, и подкинули… (Оглядываясь.) Однако… госпо… товарищ Алмазов дома?
КОРНЕЙ. Чего? «Товарищ»? Это кто сиволапый был, товарищ стал, а барин как был барин (показывает на него), хоть и чучелой вырядись, так барин и остался.
АРГУТИНСКИЙ. Голубчик ты мой, дай облобызаемся.
КОРНЕЙ. Я хоть и серый, а плепорцию соблюдаю, барин.
АРГУТИНСКИЙ. «Барин»… ах!
Опускается на кресло.Так жива еще Русь.
КОРНЕЙ. Это там, вдали, на Волге, точно, што помирают с голоду{51} и баре, и наш брат. А у нас — ничего, бог грехи терпит. Не сумлевайтесь. Прокормимся, барин.
АРГУТИНСКИЙ (слезливо). Голубчик ты мой… как тебя зовут?
КОРНЕЙ. Меня, то-ись? Корнеем, звать, Парфены-чем-с.
АРГУТИНСКИЙ (смеется). Sapristi… Как? Корней Парф… Вот это — Русь. Il n’ y a pas à dire[128].
Вдруг встает, оглядывается, отводит КОРНЕЯ на авансцену.Тихо.А таких, как ты, здесь еще много осталось?
КОРНЕЙ смотрит на него.Не бойся меня. Я… Ты, наверное, член Союза?
КОРНЕЙ. Как же! Тут на заводе, почитай, все, что плотник, что столяр али другой кто — все в суюзе.
АРГУТИНСКИЙ. Sapristi, да что ты? А там твердили, что наш Союз в России не популярен. Avec ça[129]! Вздор!
Обнимая его, шепотом.Я тоже… в Союзе… Председатель…
КОРНЕЙ. Поди ж ты!.. А мы намедни делегата в город снарядили…
АРГУТИНСКИЙ. С челобитной?
КОРНЕЙ. Безобразники. Стеньки Разины.
АРГУТИНСКИЙ. Voilà[130] — Стеньки Разины.
КОРНЕЙ. Непорядок это, штобы… раз ты в коммунии, так всем поровну и подели. А они (тоже отводя его в сторону, тихо) вишь ты — преминальные — одному так, а другому энтак.
АРГУТИНСКИЙ. Поминальные?.. (Оглядывается.) Тише, тише…
Заложив руки за спину, делает несколько шагов, напевая. Снова подходит к нему. С важностью кладя кулак под мышку.Разберем… (Весело.) Разберем, брат, поработаем.
Расправляя кулак перед носом КОРНЕЯ.По-ра-бо-та-ем.
КОРНЕЙ шарахается в сторону.Видал миндал? (Смеется.)
КОРНЕЙ. Поработаешь, время какое (показывает в сад), а ты цветы режь, березки ломай. (Идет к террасе.)
АРГУТИНСКИЙ. Терпение, терпение. Придет наше время: жалей, жалей березки, [а то не хватит, чтобы всех их перевешать.]
КОРНЕЙ (возвращается). Да што ж не едет? Тальянку поджидают к себе Георгий Дмитриевич, мамзель.
АРГУТИНСКИЙ (строго). Sapristi… (Забываясь.) Красивая? (Спохватившись.) Бедная дочь моя, недаром требует развода. Непристойно. Святость семейного очага — священна. Sapristi… Получи развод, и тогда… Я выскажу ему все. Вот приведу себя в порядок и… Нельзя ли позвать лакея?
КОРНЕЙ. А нынче кажный барин сам себе лакей.
АРГУТИНСКИЙ (раздраженно). Забыл… с… с… псовдепские дети.
КОРНЕЙ. А это точно — как продналог собирали, так прямо псы лютые.
АРГУТИНСКИЙ. Так ты сам помоги мне. (Осматривает себя и свои руки.) Грязный. Горячей воды… Представь себе — маникюр две недели не делал.
КОРНЕЙ. Это чаво? Самовар, что ли? Со всем бы удовольствием, да тальянка… Сами бы вы поставили. (Показывает на правую дверь.) Тут стоит.
АРГУТИНСКИЙ. Я? Ты шутишь? В Пажеском корпусе эту науку не проходили{52}.
КОРНЕЙ. Недолга наука. Приучитесь.
Вытаскивает вещи в правую дверь.АРГУТИНСКИЙ. Sapristi, черт знает что… (Раздумывает.) Придется поставить.
Уходит в правую дверь.ДМИТРИЙ (входя). Приехали?
КОРНЕЙ. Приехали.
ДМИТРИЙ. Где?
КОРНЕЙ. Пошли самовар ставить.
ДМИТРИЙ. Ты с ума сошел!
КОРНЕЙ. А ни-ни! Тальянку сами, чай, велели встречать.
ДМИТРИЙ. Да кто ж приехал?
КОРНЕЙ. А вот.
АРГУТИНСКИЙ входит с засученными рукавами и растопыренными грязными руками.ДМИТРИЙ (с недоумением смотрит на него). Что это?
АРГУТИНСКИЙ(здоровается с ним, сует ему локоть вместо руки). Sapristi, вода течет, дым валом валит.
КОРНЕЙ (указывает на его цилиндр). Чего же, барин, трубу не поставили? Зря на голове болтается.
Уходит.ДМИТРИЙ. Где Елена Константиновна и Коко?
АРГУТИНСКИЙ. Не могла влезть в теплушку, едет следующим поездом. (Садится на диван, показывает свои руки.) Рай, черт их дери. (Пауза.) В слезы ударился от умиления. Понимаете, голубчик вы мой, «дым отечества», липовые аллеи… тройки, бубенчики…
ДМИТРИЙ. Какие бубенчики?
АРГУТИНСКИЙ (взяв тросточку, помахав ею). Voilà![131] Слышите — малиновый звон. Сам купил. Трясусь на телеге, держу тросточку, на каждом ухабе бубенчики звенят… Старина оживает… (Восторженно.) Ах, жизнь… Домаша, цыганка, помните?.. (Опомнившись.) Зятюшка мог бы экипаж выслать, хоть за разводом едем.
ДМИТРИЙ. Видите ли (обводя руками комнату), у Прошки надо разрешение просить даже, чтобы плюнуть.
АРГУТИНСКИЙ. Жизнь, sapristi… (Вдруг кричит.) Не хочу! Не допущу! Мы им покажем. За нас (тише, конфиденциально)… за нас народ.
Входит КОРНЕЙ, вносит скатерть и две чашки, расставляет их.Еще жива Русь! (Подходит к Корнею, хлопает его по плечу.) Каждый кусточек жалеет. [Дровяной голод, говорит.] Боится, что не хватит, чтобы повесить всю власть и ее сподручных.
КОРНЕЙ. Чаво? Вешать? Зачем? Власть ничего. Для рабочего человека и вовсе хороша.
АРГУТИНСКИЙ (Корнею тихо). Да ты не бойся, он свой.
ДМИТРИЙ подходит к АРГУТИНСКОМУ, дергает его за платье.КОРНЕЙ. Оно точно, барскому нутру прошкинской власти не переварить.
ДМИТРИЙ (отвел Аргутинского в сторону). Поосторожнее.
КОРНЕЙ. А только нам противу власти идти зачем же?!.. Не резонт и нет расчету. Власть наша. Сами мы и господа. И никому мы ее не отдадим.
Направляется к выходу.АРГУТИНСКИЙ (Дмитрию). Но он член Союза?
ДМИТРИЙ. Да, профсоюза.
АРГУТИНСКИЙ. Как, sapristi… А я-то ему все выболтал. (Опускается на стул.) Что же теперь? В че-ка, значит?
Входит КОРНЕЙ с подносом из-под самовара, ставит его на стол и выходит на террасу.О-ох, voilà.
Хитро подмигнув, ищет что-нибудь красное, вдевает в петлицу красный цветок.ДМИТРИЙ. Вот она, наша умирающая Россия. Пойдите, отдохните.
Уводит его налево, в дверь за ширмой.КОРНЕЙ спускается в сад.Через некоторое время из правых дверей из-за ширмы входят ЛОЛОТ и КОКО.ЛОЛОТ (подбежав к террасе). Ах, как хорошо! Какая ширь — Россия. Плакать хочется. (Оглядывается.) Как в детстве у бабушки… Боже мой, точно солнце в душу забралось. Коко! (Тормошит его.) Как прекрасно. Отсюда уехать не захочется.
КОКО. Надо бы спросить хозяев. Нежданные и непрошеные ведь приехали.
ЛОЛОТ (упавшим голосом). А очень гостеприимный дом. Все двери настежь, чего радушнее.
КОКО (осматривая кресло). Дедовское.
ЛОЛОТ. Коко. (Тормошит его.) Мы дома, в России! Там — все чужое. И мы чужие. А тут каждый кусточек — родной.
КОКО. Нет, только двоюродный. Все принадлежит государству. Всего изломало. (Усаживается.) А-ах… Хорошо живали деды, царство им небесное… (Зевает.) И какие дормезы посылались гостям{53}… шестеркой… цугом… А какое вино подавалось… какие пейзаночки прислуживали. (Солнце бьет ему в глаза.) А теперь мы в социалистическом раю, сам себе прислуживай.
Тяжело перетаскивает кресло, садится и дремлет.ЛОЛОТ. Тсс… Идет кто-то…
Быстро оправляет костюм. У ступенек террасы показался КОРНЕЙ.Какой-то в красной рубахе.
КОРНЕЙ остановился на террасе, кланяется. ЛОЛОТ отвечает. КОРНЕЙ опять кланяется. ЛОЛОТ отвечает. КОРНЕЙ приближается. Топчется на месте. Почесывается. Откашливается. Опять кланяется.ЛОЛОТ (смотрит на него испуганно, тоже кланяется, дергает Коко за рукав). Он, должно быть, немой.
КОКО (вскакивает). Кто?.. Что?.. Опять немой?
ЛОЛОТ (показывая, с почтительным страхом). Он — рабоче-крестьянское правительство.
КОКО. Ну и на здоровье. (Опять усаживается.) Дай мне поспать.
КОРНЕЙ (опять кланяется, но фамильярнее). А я думал, она — тальянка. (Конфиденциально.) Должна к им приехать одна барышня.
ЛОЛОТ. Какая барышня?
КОРНЕЙ. Мамзель одна. Тальянка. По нашему ни полслова.
ЛОЛОТ. Вот как — итальянка. То была парижанка, а то… Какой интернационалист.
КОРНЕЙ. Да уж. Теперь без эстого самого интернациналу никак невозможно. Дети малые, и те орут. «Отче наш» забыли, а это орут. Как же! И меня зло берет. Возни што. Цветы режь.
ЛОЛОТ (нетерпеливо). А где ваш мсье? Хорош.
КОРНЕЙ. Молодость. Митрий-то Иваныч постарше нашего будут. И урезонивают. «Брось, грит. Не осрамись. Запустит этто она в тебя буркалы свои и почнет твою кровь пить». А ен: «Для кого, грит, ведьма, а для кого — андел». Греххи э-э-эх! Вон оно, без бога-то как.
ЛОЛОТ. Коко!
КОРНЕЙ. Пойду покличу.
ЛОЛОТ (подбегает к нему). Коко… (Подождав.) Да проснись, наконец.
КОКО (протирает глаза). Ну?
ЛОЛОТ. Домой.
КОКО. Что?
ЛОЛОТ. Хо-чу до-мой. Слышишь теперь?
КОКО(вскочив). Слышу, слышу. Глухонемой услышит и заголосит. Еще «мама» закричи, ногами задрыгай.
ЛОЛОТ. Хочу домой.
КОКО. С ума сошла. Косточек поразмять не успел.
ЛОЛОТ. Знаю.
КОКО. Ехала и все ахала: «Ах, деревня… ах, воздух… Ах, березовая роща, ах, Россия… ах, хочу работать!»
ЛОЛОТ. Хорошо, знаю, домой.
КОКО. Проснулась. La belle au bois dormant[132]. Политический неуч. В социалистическом государстве нет собственности и нет «домой». Смирись. Просись к мужу. Подумай, как удобно: всегда есть под рукой, кого выругать, на ком плохое настроение выместить. И, так сказать, домашнее социальное обеспечение обеспечено. [А это при пайковой политике о-ой как важно.]
ЛОЛОТ. Ты с ума сошел.
КОКО. Не сошел, но сойду. И по твоей вине. Попробуй-ка найти квартиру. Иди в жилищно-земельный отдел. Стой, кланяйся.
ЛОЛОТ. Чтобы получить квартиру?
КОКО. Комнатку… полкомнаты… четверть комнаты.
ЛОЛОТ. Дальше дробей твои знания не идут? Потом? Не тяни.
КОКО. Потом… Что потом, нельзя сказать — цензура не позволяет. А потом тебя вселят кому-нибудь на голову. И жди развода. Я говорил тебе: обвенчайся большевистским браком… Qui n’en fait pas grand cas[133]. Венчают легко, развенчивают и того легче. А теперь — церковная волокита. А пока брось буржуазно-аристократические предрассудки, живи с мужем по-божьи, патриархально.
ЛОЛОТ взглядывает на него.Да не на разных половинах, а в одной комнате.
ЛОЛОТ. По домострою?
КОКО. По декрету об уплотнении{54}, что одно и то же.
ЛОЛОТ. Зачем ты злишь меня?
КОКО. Я тут не при чем, видишь? (Указывает на плакат.) Места в доме мало. Дом реквизирован Комитетом по охране памятников и древностей. А пока ты еще не древность, просись к мужу… то есть на место к мужу.
ЛОЛОТ. На какую угодно службу пойду, но его просить не буду.
КОКО. Напрасно. В России классы уничтожены. Есть только «товарищи» и «спецы»{55}. Раз ты не «товарищ», то должна быть «спец». А какая у тебя специальность? Кому ты нужна? Даже в личные секретари не возьмут теперь.
ЛОЛОТ. Я отлично знаю языки.
КОКО. Не поможет.
ЛОЛОТ. На это всегда есть спрос.
КОКО. Да, но… С тех пор как за все надо расплачиваться наличными, а не ордерами, спрос и на этот труд сильно подсократился.
ЛОЛОТ (опускает голову). Я вижу, что я действительно ни на что и никому не нужна. Там, где много таких, как я… кукол… я этого не замечала, а здесь…
КОКО (поднимая ее лицо). Ну, ты плакать? Брось. Что случилось? (Оглядывает комнату.) Ты хотела застать его врасплох… Знаю, знаю. (Несколько раз прошелся по комнате, внимательно разглядывая.) Значит, ехать?
ЛОЛОТ утвердительно кивает головой.Ну, ехать так ехать. (Застегивается, берет свою палочку.) Собирайся.
ЛОЛОТ. Собирать нечего.
КОКО. А развод?
ЛОЛОТ. Пусть папа говорит об этом. Я для него вышла замуж, пусть он и…
КОКО. И разводится? Так! А может быть, остаться?
ЛОЛОТ сурово взглянула на него.Нет, нет, едем! Бездомные мы с тобой изгнаннички, божьи страннички. Нужно написать записку. Пиши, Лолот.
ЛОЛОТ. Avec ça![134] Только этого недоставало. Никто меня не приглашал. Никто не ждал, не ждет, и ждут здесь… (Обрывая.)
КОКО. Это твой стиль: не ждет и ждут.
ЛОЛОТ (вскочив). Да, ждут, только не меня… Коко, милый, я так… так…
Подходит к террасе, украдкой вытирает глаза.КОКО (после маленькой паузы). Слушай, Лолот. Ради тебя я был глухонемым. И просто немым. И просто глухим. И круглым идиотом.
ЛОЛОТ начинает улыбаться.И просто дураком.
ЛОЛОТ. Не по призванию ли?
КОКО. Злюка. Старая дева. И в ноги тебе бухнулся при всем честном народе.
ЛОЛОТ. Где? Когда?
КОКО. Когда? A chez nous à Paris[135] не в счет? И, можно сказать, подставляя под пулю свой лоб и свои бедные мозги.
ЛОЛОТ. Разыгрывали комедию.
КОКО. Так не пора ли бросить все твои женские выкрутасы?! Бухнись ему в объятия… и… благословляю вас дети мои. Плодитесь и множитесь во славу Совдепии, ведь каждый работничек ой как нужен здесь. Итак… (Оглядываясь.) Где же он, черт бы его драл.
ЛОЛОТ. Видишь ли, я…
КОКО. Ну, смелей, признавайся.
ЛОЛОТ. …я, собственно… (Пауза.) Нет. Ничего не выйдет. (Пауза.) Италия такая чудесная страна…
КОКО. При чем тут Италия? Какая Италия?
ЛОЛОТ (сердито вскочив). Одна на свете Италия. Ничего. Довольно. Развод.
КОКО. Решительно? Тогда — коротко и ясно. Развод. Черта. Точка. Довольно. И все кончено. Позову его и выложу. (Идет.) А вдруг не согласится?
ЛОЛОТ. Oh, là-là-là! Согласится. Ему очень нужна свобода.
КОКО. Очень? (Оглядывает диван.) Шпильку нашла, платочек завалился где-нибудь? (Обошел всю комнату.) Нет, тут женщиной не пахнет.
ЛОЛОТ. Не пахнет? А это? (Указав на цветы.) Одуреть можно.
КОКО смеется.Сухой деловой кабинет, правда? Так ждут какого-нибудь соседа, байбака-помещика, судебного пристава.
КОКО. Их теперь нет.
ЛОЛОТ. Совнаркома? Зам. Пред. Рабоч. Кома? Que sais je[136], черта, дьявола. Да?
КОКО. Хорошо, хорошо — развод. Мадам Алмазова по паспорту… в действительности была мадмуазель Аргутинская, m-lle Аргутинская и осталась. Сплетни, хлопоты, возня. Бедный Жорж.
ЛОЛОТ. Он — мужчина. Что ему? Это может испортить его репутацию в Италии?
КОКО. Ни в Италии, ни в Китае. А просто жаль. Прекрасный молодой человек.
ЛОЛОТ (зажимает уши). Выдержанный.
КОКО. Скромный, благородный, благовоспитанный. Сам золото, и завод — золотое дно. И очень любит.
ЛОЛОТ (вскрикивает, почти со слезами). Кого? Королев… А я — простая смертная, и даже не итальянка.
КОКО. Чьи-то шаги.
ЛОЛОТ (невольно). Жорж!
КОКО (подчеркивая). Георгий Дмитриевич. (Удаляясь.) Так вот объясни, коротко и ясно: развод и точка. Только не многоточие, ради бога.
Убегает.ЛОЛОТ в замешательстве бежит за КОКО, но останавливается, так как вошел ЖОРЖ.ЖОРЖ. Ah, ma chère Lo…[137](В смущении обрывает.)
ЛОЛОТ бессознательно-радостно устремляется к нему, но вдруг останавливается и, закинув руки за спину, подозрительно в него вглядывается.ЛОЛОТ. Вы сказали?
ЖОРЖ (очень смущен). Пардон, я хотел сказать…
ЛОЛОТ. Да, что вы хотели сказать?
ЖОРЖ. Елена Константиновна.
ЛОЛОТ. Это на «Ло» очень мало походит.
ЖОРЖ (все еще не овладев собой). Правду сказать, да. (Протягивает руку.) Все-таки поздороваться можно. (Жмет руку, показывает на диван.) Прошу… Как вы здесь?
ЛОЛОТ садится. Молчит.Какая неожиданная встреча. (В сторону, зло, отодвинув кресло.) Черт знает, как глупо. (Садится.)
ЛОЛОТ (медленно обводит глазами комнату). Да, очень неожиданная, чересчур неожиданная. Почему только вы не сказали мне этого по-итальянски?
ЖОРЖ. Не умею.
ЛОЛОТ. Как?
ЖОРЖ. Почему это вас так удивляет?
ЛОЛОТ. Знаю, что вы много путешествовали. В Италии бывали и (подчеркивает) очень любите Италию.
ЖОРЖ. Но в Италии меньше всего нужен итальянский язык: вселись в отель — все метрдотели либо немцы, либо французы.
ЛОЛОТ. Скажите, в каком избранном обществе вы там вращались. Настоящий пролетарий. Но приходилось же вам говорить с итальянцами… с итальянками… тоже?
ЖОРЖ. Конечно. (Смеется.) Но тогда объясняешься… все больше жестами.
ЛОЛОТ (встает). Ах, жестами… а они иногда бывают очень красноречивыми. Красноречивее слов. Можно, например, не знать, как по-итальянски «здравствуйте» или «как я вам рад», но достаточно вот так разукрасить свой дом, сделать из него Италию, и всякий итальянец, а особенно итальянка, поймет, что это значит: «Добро пожаловать, будьте как дома». Правда?
ЖОРЖ. Пожалуй.
ЛОЛОТ. Oh, c’est épatant, cela[138]. (Сдерживая себя.) Да, вы согласны? Это очень мило. (Встает.) Но мне некогда тратить время на пустую диалектику. Я приехала сюда по делу. Срочному и неприятному. Вы должны были, конечно, ждать.
ЖОРЖ (тоже встает). Нет, не ждал… Я сказал вам уже… Какая… какая неожиданная встреча.
ЛОЛОТ. Приятный сюрприз, не правда ли?
ЖОРЖ. Очень приятный. Я благословляю счастливый случай, который привел вас сюда.
ЛОЛОТ. Счастливый? Merci bien…[139] Вы очень гостеприимны. (Указывает на чашки.) Mais[140] очень… (Указывает на убранство комнаты.) Даже trop[141]. Сколько забот, внимания, две чашечки, и все… для неожиданных гостей. Так?
ЖОРЖ. Так.
ЛОЛОТ (вспыхнув). А, опять. C’est trop fort[142]. Это слишком.
ЖОРЖ. Ну, вот. Ну, вот… Я говорил этому ослу…
ЛОЛОТ. Этот осел к тому же слишком болтлив. И передал такие детали, о которых его никто и не просил. (Подходя к нему и не спуская с него глаз.) Так-таки никого не ждали?
ЖОРЖ (решительно). Ждал. И ждал безумно.
ЛОЛОТ. Даже «безумно». Кого? Королеву?
ЖОРЖ отворачивается.Сказочную спящую царевну?
ЖОРЖ. Вот именно — спящая, как все мы, жившие далеко от России, проспали великие события. Но она проснется.
ЛОЛОТ (сухо). Пожелайте ей тогда доброго утра.
ЖОРЖ. Пожелаю. И еще как пожелаю.
ЛОЛОТ (запахиваясь и зло отчеканивая). Это меня очень мало интересует, вы должны знать.
ЖОРЖ. Раньше всего вам необходимо пойти переодеться, отдохнуть.
Направляется с ней к левой двери на авансцене.ЛОЛОТ. Как вы торопитесь меня выпроводить отсюда. Но я вас не задержу… Несколько слов всего… Два, три слова… Даже одно слово — разв… (На дверях увидев ветку березки.) Разрешите?
Взяла в руки, закрыв лицо руками.
ЖОРЖ. О, прошу. (Снимает с нее пальто и шляпу.)
ЛОЛОТ (придя в себя). Березки… Вспомнилось детство. Бабушка вспомнилась. Добрая, милая и ворчливая. И мама… смутно, смутно, как сон. И я… белое платьице с голубым бантом и косичка… знаете, такая, туго-туго заплетенная беспомощным хвостиком.
ЖОРЖ. Трогательно. И зачем только растили вас на чужбине? Ведь вы так любите Россию.
ЛОЛОТ. Да. (Вдруг.) А скажите, в Италии разве есть березки?.. Господи, до чего я ее ненавижу!
ЖОРЖ. Кого? Италию?
ЛОЛОТ. Эту вашу… царевну-лягушку.
ЖОРЖ. Напрасно, если бы вы могли взглянуть на нее и видеть, как я ее вижу.
ЛОЛОТ. Что же, она у вас всегда перед глазами стоит?
ЖОРЖ. Всегда, как живая.
ЛОЛОТ. Ну так… (Хочет и не решается.) Закройте глаза… (Вдруг кладет ему руки на глаза.) Чтобы дать им отдохнуть от нее хоть на секунду.
В глубине сцены из двух противоположных дверей из-за ширм, крадучись, выглядывают КОКО и ДМИТРИЙ. Взглянув на ЛОЛОТ и ЖОРЖА, делают друг другу знаки и скрываются.ЖОРЖ. Теперь я еще отчетливее вижу ее.
ЛОЛОТ (отрывая руки). Ах, боже мой… (Отходит от него, потом опять приближается.) Я понимаю, конечно, что вы вправе думать и даже жить, как вы хотите. Но часто мне кажется, что, несмотря ни на что, мы могли бы с вами быть хорошими товарищами, право.
ЖОРЖ качает головой.Ей-богу.
ЖОРЖ. А бесенята? Они мешают быть товарищами.
ЛОЛОТ. Они ведь состарились, приутихли.
ЖОРЖ. О-о, это народ ненадежный — подведут.
ЛОЛОТ. И вот, как я ни стараюсь смири… подойти к вам, не могу. Хочу и не могу. Вот и сейчас… я не ревнива. Et tout d’abord[143], я не имею права ревновать… по нашему условию. И вы должны знать, что я ни капельки не любопытна, ни капельки, но…
ЖОРЖ. Но? Хи-итрая.
ЛОЛОТ. Ничего не хитрая.
Входит КОРНЕЙ.КОРНЕЙ (зло). Вот. (Ставит около Жоржа корзинку с цветами.) Все, то-ись, до единой срезал для королевны вашей.
ЖОРЖ. Не верю… пожалел.
КОРНЕЙ. И пожалел. Тоже, для одной мамзели…
ЖОРЖ. Ну?
КОРНЕЙ. …все цветы срезать? Как бы не так. Подождет… После дождичка в четверг… подрастут дотелева.
ЖОРЖ. Пошел ворчать. Не твое дело. Иди.
КОРНЕЙ уходит.ЛОЛОТ. Рассердились. «Мамзель» вашу задел.
ЖОРЖ. Извиняюсь за его грубость. Он не понимает, что…
ЛОЛОТ. А я его отлично, отлично понимаю. И куда столько цветов? Все вазы заполнены.
ЖОРЖ. На пол бросим, вместо ковра.
ЛОЛОТ. Ах, скажите… Чтобы ее божественные ножки не касались земли.
ЛОЛОТ украдкой взглянула на свои туфли.ЖОРЖ. Что вы? Уронили что-нибудь?
Наклоняется.ЛОЛОТ. Туфли очень запылились.
ЖОРЖ становится на колени, носовым платком стряхивает пыль с ее туфель. В это время в глубине сцены опять выглянули КОКО и ДМИТРИЙ и быстро скрылись.Пришлось много пешком идти.
ЖОРЖ. Что вы?
ЛОЛОТ. Конечно, царевны, особенно пролетарские, по пыльным дорогам теперь пешком не бегают. Особенно ваша. Уж такая она у вас, неписаная и немазаная. Совершенство.
ЖОРЖ. Для меня — да. Великолепная душа в изящном теле. И глаза… единственные в мире.
ЛОЛОТ. С чем вас и поздравляю. А я думала, что она — слепая.
ЖОРЖ. Глаза… переливчатые, многотонные. Влекут и отталкивают. Ненавидят и любят.
ЛОЛОТ. Пока вижу, что они только болтливые и ничего про себя не таят. И довольно, довольно.
ЖОРЖ. Товарищ… Хорош товарищ.
ЛОЛОТ (кротко). Извините… но… (дрогнувшим голосом) вы думаете, приятно это… или интересно целый битый час слушать…
ЖОРЖ. Я одинокий, как и вы. Иногда хочется излить свою душу.
ЛОЛОТ (подошла к террасе). Что это там?
ЖОРЖ. Не сердитесь, но… позвольте мне докончить ее портрет. Мне хотелось бы вам поведать, какой прекрасной, разумной… новой жизнью мы с ней заживем.
ЛОЛОТ (настойчиво). Что там такое?
ЖОРЖ (тоже подошел). Деревня. Крестьянские избы. Там, за изгибом реки — завод. Разрушения сколько. Чем больше смотрю, тем досаднее на себя и на других. Сидят по заграницам, где мы чужие, где нас только терпят. А здесь так нужны наши знания и наши силы.
ЛОЛОТ. А вот это что?
ЖОРЖ. Школа. Вот где вам применить вашу любовь и ваши силы. Детишек много, и все «замурзанные». Вы так любите детей… Своих нет, займитесь хоть чужими. Дети несут нам новый мир и новые истины. В них чудесное завершение кровавого начала революции.
ЛОЛОТ. Что же мне, напрокат взять сразу «старое дите», как говорила няня? (Помолчав, вздыхает.) К сожалению, аисты не приносят маленьких бебе. (Опять вздыхает.) И их не находят в капусте. On ne les ramasse pas en plantant les choux[144].
Отходит в сторону, останавливается у дверей, снимает березовую ветку. ЖОРЖ распахивает перед ней дверь.ЛОЛОТ (взглянув). Ах, боже мой… Березки. Вся комната в березках. Разве Троица сегодня?
ЖОРЖ. Нет. Но так делала бабушка для… для моей спящей царевны.
ЛОЛОТ. Для вашей?.. Ах, боже мой, Жорж. Она — это я? И эта комната в березках — моя?
ЖОРЖ. Милая моя, любимая… Мучительница моя жестокая.
ЛОЛОТ (опустив голову). Простите… простите…
ЖОРЖ. А теперь пора в разные стороны. Вот ваша, а там — моя комната. (Показывает на левую дверь.)
ЛОЛОТ. Вот там? Как вы полевели вдруг. Еще так недавно в России, и уже переменили окраску. Разве так заразительна красная опасность?
ЖОРЖ. До свиданья.
ЛОЛОТ. Одну минуту. (Приближается к нему.) Какие, сказали вы, у нее глаза?
ЖОРЖ. У моей спящей царевны?
ЛОЛОТ (на минуту закрывает глаза, протирает их). Посмотрите — проснулась! Доброе утро, Жорж.
ЖОРЖ (закрывает ее глаза рукой). Идите. Нас ждут.
Идет к себе.ЛОЛОТ (пошла и остановилась). Да… (Жорж остановился.) У вас не будет неприятностей из-за меня? (Указывая на свою.) Муж и жена должны занимать одну комнату, а я… а мы…
ЖОРЖ. Не беспокойтесь. Никто не лишит вас вашей комнаты: местком дал.
ЛОЛОТ. Да, но я не хочу прослыть контрреволюционеркой.
ЖОРЖ хочет обнять ее.ЛОЛОТ увертывается, убегает.Нас ждут. До свиданья.
Дошла до своих дверей. Остановилась.Жорж… Жорж…
ЖОРЖ (остановился). Что опять?
ЛОЛОТ (тихим шепотом, стоя у дверей). Люблю, люблю, люблю…
ЖОРЖ делает движение к ней. Она скрывается на минуту и опять показывается ЖОРЖУ, сделав два-три шага к нему.Я ничего не понимаю в политике, но… но я, кажется, тоже, скорее, левого направления…
ЖОРЖ (направляется к ней). Моя Лолот…
Во время последнего диалога в глубине сцены из-за ширм появились КОКО и ДМИТРИЙ. Тихонько подкравшись к ним, они протянули руки над головами ЛОЛОТ и ЖОРЖА.КОКО. Да поцелуйтесь уже, черт вас возьми.
ДМИТРИЙ. Благословляем, дети мои.
ЛОЛОТ (вырываясь из объятий Жоржа). Подслушали, salles gosses![145]
КОКО. И сегодня, как и всегда, оказалась положительной особой. (Ее тоном.) «Одно слово — развод. Точка. И кончено!»
ЛОЛОТ прячет голову на его груди.Ой, и как же трудно теперь «бедной политической изгнаннице» сделать хорошую партию.
АРГУТИНСКИЙ входит, неловко таща самовар. Под мышкой у него салфетка, под другой — книга. В петлице фрака — большой красный бант. Поставив самовар на стол, подходит к ним.АРГУТИНСКИЙ. «Товарищи пролетарии… (взглянув на книгу) всех стран, соединяйтесь!»{56} И похороните меня с этой вот книгой на груди. Азбука без азбуки…
ДМИТРИЙ (взяв книгу). «Азбука коммунизма»{57}.
Бросает ее на стол, отряхивает руки.АРГУТИНСКИЙ. На том свете времени много, может быть, одолею хоть несколько страниц. (Вдруг шепотом.) ЦЕКТРАН, ЦУСТРАН, ЦУС, ЧУС, ГЛАВХОЗОУПР, ГЛАВСАНУПР, ХМУ, ОБМОХУ… СЭП, НЭП…
ЛОЛОТ (испуганно). Папа.
АРГУТИНСКИЙ (салфеткой вытирает пот со лба). Изучаю русский язык. А пока запишите меня в Союз красных лакеев, потому что кто не работает, тот не ест, а есть очень хочется.
ЖОРЖ (отходя с Лолот к столу). В социалистическом общежитии такого института нет.
КОКО. А Россия № 2…
АРГУТИНСКИЙ. Ха… Только вчерашние господа, а теперь…
ДМИТРИЙ. Да, только наемные лакеи. Но, терпение. Кончится наш красный маскарад, и мы снова станем господа.
АРГУТИНСКИЙ (во время этой реплики выпрямляется, принимая вид «барина» и снимая красный бант). Et voilà tout[146]. Вот и все.
Хочет бросить бант.За сценой мощно грянула песнь возвращающихся рабочих.ЛОЛОТ, растерянная, бросается на грудь ЖОРЖУ. ДМИТРИЙ опускается на стул. АРГУТИНСКИЙ, разбитый, жалкий, на авансцене весь изгибается, точно под ударом, снова протягивая руку к красному банту.КОКО (беря под козырек). Товарищи буржуазы, стройсь! (Указывая на проход за террасой рабочих.) Хозяин идет — его величество пролетариат.
Конец.
NB. Вместо песни «Мы кузнецы» может быть исполнена «Карманьола». Рабочие приближаются с пением и подходят с рефреном:
Эй, живей, живей, живей,
На фонари буржуев вздернем.
Эй, живей, живей, живей
Хватило б только фонарей!
Занавес.
Иван Саркизов-Серазини