Люк припомнил тот разговор – вечером, после казни, тогда Лея рассказывала о «жутких» глазах Генерального».
«… а ведь права оказалась, права!..»
Они лежали на бетоне, словно кули с тряпьём. Мальчик попытался приподняться, сесть, но попытка была пресечена жёстким пинком под рёбра.
– А ну, лежи спокойно, сопляк!
– Стерегут… прошептала Лея. – Я всё видела: ворвались сюда, и сразу стали бить дубинками и заточками. Кто кинулся на них с голыми руками – тех убили, остальных посбивали с ног и загнали в большой дом…
«Большим домом» дауны называли хижину, где хранилась разная хозяйственная утварь. В ветреные или дождливые дни там устраивали вечерние посиделки.
– И кузнеца тоже закололи… – продолжала Лея. – Он успел схватить молот и стал отмахиваться. Охранники долго не могли подойти, но потом кто-то бросил ему в спину кусок бетона. Кузнец упал на колени, и тут они все накинулись и забили насмерть.
– А его дочка?.. – Люк вспомнил о своей юной подруге.
– Вроде, жива. Когда отца убили, она обняла его и не хотела отпускать – так её оторвали силой и затолкали в хижину, остальными.
– Пол тоже с ними?
– Нет, его куда-то увели. А с ним – двух ребят-огнепоклонников. Они пытались отбиваться, но разве ж с этими громилами сладишь? Навалились, скрутили… А ещё… – Лея тоненько вздохнула. – Пумбу убили.
– Пумбу? Он-то им что плохого сделал?
– И ещё как сделал! – в голосе девочки мелькнула гордость за любимца. – Сначала он просто бегал вокруг и ничего не понимал – наверное думал, что люди так играют. А когда охранники стали избивать Пола – кинулся на них и ка-ак полоснёт клыками! Одному ногу от колена до бедра распорол, столько крови было… Ну, его и закололи. А тот, с гнилыми зубами ещё и скомандовал: «Тушу, тушу прихватите, чтобы мясо не пропадало…»
– Ясно… – Люк сумел незаметно повернуться на другой бок, и теперь видел часть площадки, чадящий паром Большой Костёр (нападавшие сразу залили его водой), хижины и большую, лаково отсвечивающую красную лужу крови бетоне. Видимо, на этом месте принял свой последний бой храбрый Пумба.
По бетону простучали подошвы. Люка больно схватили за плечи, встряхнули, поставили на ноги.
– Тащите обоих сюда! – гнилозубый стоял в позе победителя и командовал, широко разевая щербатую пасть. Вонь чувствовалась даже на расстоянии в несколько шагов. – Начальство желает побеседовать с нашими птенчиками!
XIII
Генеральный ждал возле «маяка».
– Ваша работа? – он посмотрел сначала на Люка, потом на Лею.
– А ну, признавайтесь, детки, кому сигналы подавали? Только не надо плести, что это работа местных – у них на такое мозгов не хватит!
Люк молчал, хмуро уставясь под ноги.
– Не хотим, значит, сотрудничать? Ну, хорошо… – Генеральный жестом подозвал ближайшего охранника… – Эту штуку разобрать и подготовить к переноске. Возьмём с собой.
Верзила выдохнул: «слушшхоспгенеральный!» – и бодро поскакал выполнять распоряжение.
«…маяк – ладно, не беда. А вот где Майка? Неужели её вместе с остальными?..»
Лея поймала взгляд Люка, повела глазами – сначала на маяк, потом на ближайший подвесной мостик, тонкую нитку, протянутую к могучему стеблю. И чуть заметно улыбнулась.
«…значит, сумела сбежать? А охранники не решились преследовать – им и на мостики ступить страшно, не то, что гнаться в сплетениях ветвей за стремительной, лёгкой, как пушинка, девушкой…»
Генеральный снова обратил внимание на пленников.
– Что до вас… – он пристально посмотрел на Люка. – Я мог бы выбить из тебя правду прямо сейчас – не забыл, как это делается? Но недосуг. Внизу разберёмся, не торопясь, вдумчиво. И с тобой и с сестричкой твоей. Очень мне интересно, с чего это она такая… неуступчивая.
Лея встретила его взгляд, высоко вскинув голову. Генеральный несколько секунд смотрел ей прямо в глаза, пробурчал что-то под нос и отвернулся.
«…не выдержал, жирный упырь! А ведь он, похоже её боится?..»
Возможно, Люку это привиделось – но когда Генеральный повернулся к ним спиной, на затылке у него, над высоким воротником плаща показалась на миг серая, набухшая масса – мелькнула и тут же пропала.
«…а это ещё что за чертовщина?..»
– А наручники-то не надели… – шепнул Люк сестре. – Думают, что мы не решимся на побег?
– Куда тут бежать? – пожала плечами Лея. – У лестницы, ведущей вниз охранник. А мостки – сам видишь…
Охранники, выполняя приказ Генерального, пилили за другим канаты, связывающие площадку с древолианами. Один… два… три… последняя воздушная тропка, набранная из узеньких дощечек, оборвалась и, рассыпаясь, полетела вниз.
– Хорошо, хоть Майка успела. – Лея потёрлась щекой о плечо брата. – Когда Пола сбили с ног, она вырвала у охранника дубинку, и как даст по роже! Он заорал, а она вскочила канат, раскинула руки – и побежала! Ну, думаю, сейчас свалится, а она прыгнула, схватилась за висячую лиану, раскачалась и р-раз – уже на стебле! Этот жирный гад кричит6 «Стреляйте»! Я удивилась – у них ведь луков нет, из чего стрелять? А тот, с гнилыми зубами, и ещё один, достали из сумочек на поясе какие-то чёрные штучки, направили на Майку. Штучки громко захлопали, и от стебля рядом с Майкой кусками полетела кора.
– Это наверное пис-то-леты… – кивнул Люк. – Мне дядя Антон рассказывал: было раньше такое оружие, очень мощное. Не знал, что оно есть у нашей охраны…
– Оказывается, есть. Видимо, Майка тоже знала об этих пис-то-летах, потому что сразу спряталась в листве. Гнилозубый разорался, стал палить наугад, а Генеральный ему говорит: «а ну, хватит жечь патроны, не видишь – ушла?!» Люк, а что такое – «патроны» и почему он их жёг? Я никакого огня не видела, только хлопки….
Их беседу прервал зычный крик Гнилозубого. Из большого дома охранники по одному выводили связанных даунов. Пол и двое Огнепоклонников стояли в стороне – руки у них были стянуты наручниками.
Захваченных даунов построили в шеренгу. Всего Люк насчитал около тридцати человек. Генеральный прошёлся перед строем, время от времени тыкая в пленниковтолстым, как кусок колбасы, пальцем. Тех, на кого он указывал (каждый раз это были молодые, привлекательные девушки), охранники выволакивали из строя. Среди них оказалась и дочь кузнеца. Люк обрадовано – жива ведь! замахал рукой, но стоящий рядом охранник вразумил его оплеухой, от которой у мальчика громко ляскнули зубы.
Отобрав четырёх пленниц, Генеральный подозвал гнилозубого.
– Трофеи собрали?
– Такточхоспдингенральный!
– Тогда, будем считать, что закончили. Этих… – он указал на Пола с Огнепоклонниками и девушек, – заберём с собой. С остальными – сам знаешь…
Гнилозубый принялся распоряжаться. От шеренги отделили троих, тычками погнали к краю площадки и столкнули вниз. Люк не верил своим глазам, а поверив, вскочил, кинулся к палачам – рвать, кусать, царапать. И упал от жестокого удара. «Ещё раз дёрнешься, щенок, – злобно прошипел охранник – отправишься за ними вместе с сестричкой!»
Лея рыдала, кричала, вырываясь из лап другого охранника. И даже прокусила руку, зажимавшую ей рот. Но всё было бесполезно – пленников одного за другим сбрасывали вниз. Тех, кто пытался сопротивляться – убивали и сталкивали вниз окровавленные, безжизненные тела. Те, кого палачи пока пощадили – Пол с Огнепоклонниками и отобранные девушки – жались друг к другу, не помышляя о сопротивлении.
«… зачем они Генеральному? Хочет судить, скормить волосанам в Паучьем холле на потеху орущей толпы?..»
Последняя из пленников, старуха с младенцем на руках, с воплем канула в девяностоэтажную пропасть.
– Ну вот и всё.. – Генеральный довольно потёр пухлые ладошки. – засиделись мы что-то, пора домой. Полчаса на отдых и выступаем. А этих… – он кивнул на пленниц, – забирайте себе. И смотрите, остолопы: как натешитесь, избавляйтесь от них потихоньку, ночью. Мне слухи в Офисе не нужны!
Гнилозубый кивнул, посмотрел на девушек и громко причмокнул. Глаза у него были сальными, жаждущими.
– Ну что, красотки, всё ясно? Которая самая горячая и послушная – проживёт подольше. Так что сами решайте, кто первая ножи раздвинет. А я, пожалуй, вот эту попробую…
И потянулся к дочке кузнеца.
Девочка, видимо, поняла, что её ждёт. Она попятилась, обречённо посмотрела на Люка – тот стоял, заледенев от ощущения собственной беспомощности, – и вдруг прыгнула на гнилозубого. Толкнула обеими руками в грудь, так, что верзила едва устоял, добежала до края площадки и бросилась вниз. Охранники не успели опомниться, как еще одна девушка метнулись за ней. Две оставшиеся с ужасом смотрели им вслед.
Гнилозубый злобно выругался и сплюнул. Охранники потерянно озирались. Люк в бессильно ярости сжимал кулаки, по его щекам текли слёзы. Рядом взахлёб рыдала Лея.
– Ничего-то вам поручить нельзя, олухи…
Генеральный насмешливо глядел на понурившихся подчинённых.
– Отдых отменяется. Дома будете отдыхать, а сейчас собирайтесь и марш вниз!
Они нас не пощадят, понял Люк. Никого – ни его с Леей, ни Пола, ни Огнепоклонников. И уж тем более, девушек, предназначенных для развлечения гнилозубого и его дружков. День, может два – и он покорно войдут в клетку Паучьего холла, как вошёл тот даун, сломленный взглядом Генерального.
Правда, на Лею этот взгляд почему-то не действует, но долго ли запихать её в клетку вслед за остальными? И рот заткнуть, чтобы не смущала своими криками публику, жадную дло кровавой потехи….
Погорелые этажи остались позади. Процессия с пленниками направилась по коридорам в большой холл на восемьдесят втором этаже, из которого вниз вели несколько широких лестниц.
Люк боялся поверить своей удачи. Восемьдесят второй этаж, апартаменты – здесь оборудована их «тайная тропа»! Если только гнилозубый, который идёт впереди первым, свернёт сейчас направо…
Он свернул. Люк с замиранием сердца считал двери. Вон она – в двух десятках шагов по коридору. Массивный, тёмного дерева, дверной косяк с позеленевшими бронзовыми уголками…