«Не успели» – вообще ключевое слово к русским усилиям в той войне. Для эскадры адмирала Рожественского, что вскоре погибнет у Цусимы, готовили специальный «аэростатоносец» для обеспечения дальней морской разведки. Но не успели. Летом 1904 года за миллион рублей, пожертвованных графом Строгановым, в Германии спешно купили пароход. За два месяца его переоборудовали под эксплуатацию аэростатов, смонтировали газовое оборудование и радиостанцию – как тогда говорили, «газовый завод» и «беспроволочный телеграф».
Судну дали новое имя – «Русь». Фактически это был первый в России и один из первых в мире прообразов авианосцев, специально оборудованный всей техникой для «воздухоплавания». На корабле впервые электрифицировали весь цикл обслуживания аэростатов, от получения водорода до подъема и спуска.
В октябре 1904 года аэростатоносец «Русь», нёсший 9 «летательных аппаратов» германского производства, должен был уйти на Дальний Восток вместе с новой Тихоокеанской эскадрой. Но тут выяснилось, что корабль, спешно оснащённый новейшим воздухоплавательным оборудованием, покупали тоже в спешке – его двигатели и котлы слишком «побиты и поношены». Их доводка затянулась до начала 1905 года, и на войну носитель аэростатов банально не успел.
В несчастном для нас Цусимском сражении русская эскадра участвовала без воздушной разведки, тогда как японцы пытались применять наблюдение с аэростатов. Впрочем, воздухоплавание тогда всё же сыграло роль в спасении одного из наших кораблей. Эскадренный миноносец «Бравый» – в ходе боя, несмотря на попадание тяжёлым 203-мм снарядом, спасший из воды полторы сотни моряков утонувшего броненосца «Ослябя», – сумел ночью прорваться сквозь Цусимский пролив и вражеский флот.
Но уже на подходе к Владивостоку на миноносце закончился уголь, а ещё примитивной рации не хватало мощи, чтобы связаться с базой. Тогда антенну «радиотелеграфа» подняли на дополнительную высоту посредством воздушного змея – лишь так сумели установить связь и вызвать помощь.
«Мы не были огорчены потерей шара…»
В ходе русско-японской войны применять аэростаты на практике попытались лишь крейсера, базировавшиеся во Владивостоке. Первые опыты с ними на кораблях в столице Приморья провели 19 апреля 1905 года, а уже через пять дней крейсера пошли к берегам Японии. Аэростат нес броненосный крейсер «Россия».
В теории всё выглядело эффектно – разведка с воздуха поможет нашим морякам охотиться за японскими транспортами. На практике в морском походе эксплуатация надутого водородом «шара» оказалась крайне сложной, хлопотной и непредсказуемой.
«В начале шестого часа стали готовить шар к подъему. Приготовление занимает весьма значительное время, что считаю безусловным недостатком, в особенности на судне… За время приготовления ветер засвежел, и когда начали травить концы, то один лопнул, и шар был вынесен ветром за левый борт крейсера, причем корзина с мичманом Гудимом несколько раз окуналась в воду и ударялась о борт крейсера. Поэтому подняли шар снова на палубу, отложив дальнейшие опыты до другого дня…» – так контр-адмирал Иессен, начальник отряда владивостокских крейсеров, рапортовал о первой попытке поднять аэростат в открытом море.
На следующий день «шар», за цвет оболочки прозванный матросами «жёлтой опасностью» (намёк на распространённый тогда антияпонский мем), всё же сумели поднять ввысь, наблюдатель даже разглядел далёкие берега Японии. Но 27 апреля 1905 года при подготовке к смене водорода аэростат, привязанный канатами к корме крейсера, оторвало и унесло в море.
Как вспоминал мичман Платон Панаев: «Вдруг налетел верховой порыв, почти не ощущаемый на палубе. Раздался звук, похожий на отдаленный выстрел; я обернулся – шар бился о воздух, путаясь в массе веревок. Не прошло и 5 секунд, как лопнул и второй канат, и шар начал свой свободный полет. Мы не были очень огорчены потерей шара, так как от него не было никакой пользы, а было много неприятностей и стеснений: прежде всего от него ужасно пахло, во-вторых, он загромождал палубу и, в-третьих, мешал действию кормовой артиллерии… Матросы тоже были довольны, стали прибираться на корме и говорить воздухоплавательной команде: „Ну, ребята, убирай вашу снасть…“»
Словом, отношение к первым, ещё далёким от совершенства «воздухоплавательным» аппаратам у большинства моряков было скептическим. Да и наполнявший «жёлтую опасность» водород в ту эпоху получали при помощи воздействия серной кислоты на цинк – образовавшаяся газовая смесь имела не просто плохой, а крайне отвратительный запах.
Вообще с аэростатами царскому флоту не везло. Первый специализированный аэростатоносец «Русь» продали на металлолом сразу по окончании конфликта с Японией.
Уже в ходе Первой мировой войны, накануне 1917 года, в Англии закупили четыре крупных дирижабля – они предназначались для Чёрного моря и потому получили официальное наименование «Черноморы». Способные нести свыше тонны бомб и находиться в воздухе много часов, эти аппараты предназначались для поиска и уничтожения подводных лодок. Однако два «Черномора» потерпели аварии в первых же полетах, третий сгорел в порту, а четвертый даже не был собран.
Впрочем, к тому времени небо уже стремительно осваивала крылатая авиация. И там же на Чёрном море наш флот не без успеха применял против турок плавучие носители летающих лодок, первые гидроавиатранспорты. Тогда же за рубежом, именно в ходе Первой мировой войны, появились и первые настоящие авианосцы, с палуб которых могли взлетать боевые самолёты – разведчики, бомбардировщики и торпедоносцы. В ту эпоху такой тип кораблей у нас чаще именовали «авиаматками». Но это уже совсем другая история, далеко выходящая за рамки рассказа о первых, ещё неловких попытках морского флота использовать небо.
Глава 19. Мировая война и её пророк
Как в России предсказали Первую мировую войну
За два десятилетия до 1914 года в Европе произошло событие, которое современным языком можно описать так: на деньги одного из богатейших российских олигархов создана интернациональная группа экспертов из военных разведчиков, социологов, инженеров и экономистов, которая предсказала будущее. Довольно страшное будущее…
Пророк-олигарх
В конце XIX века, когда пулемет и самолет, радио и бензиновый двигатель едва выходили из стадии экспериментов, когда армии мира только-только перешли на бездымный порох и еще не до конца отказались от тактики времён Наполеона, когда большей частью Европы еще по-семейному правили коронованные родственники, анонимная группа экспертов фактически предсказала суть всех войн будущего XX века. В этом «предсказании» было почти всё, что мы теперь знаем по прошествии столетия.
Пожалуй, не была предсказана только ядерная бомба. Но всё остальное было. Автоматические винтовки из сплавов новых металлов, оптические прицелы, приборы ночного видения и бронежилеты. Многомиллионные армии, сражающиеся долгие годы на опутанных колючей проволокой фронтах, протянувшихся через весь континент на тысячи километров. Страшные потери, не только от новых пуль и снарядов, но и от вызванных войной эпидемий.
Еще не было слова «танк» для обозначения бронированной боевой машины, но в этом предсказании уже появились самодвижущиеся пушечные «панцирные лафеты, неуязвимые для пуль, осколков и легких гранат». До первого полёта первого в мире самолёта братьев Райт оставалось еще почти десятилетие, а указанное предсказание содержало следующие пророческие слова: «Кто овладеет воздухом, тот захватит неприятеля в свои руки, лишит его путем уничтожения мостов и дорог транспортных средств, сожжет его склады, потопит флот, сделается грозою для его столиц, лишит его правительства, внесет смятение в ряды его армии и истребит последнюю во время битвы и отступления».
Этот прогноз о всемогуществе авиации опередил даже Первую мировую войну, но уже полностью подтвердился во время Второй мировой… Итогом этих действительно научных предсказаний был прозрачный намёк на то, что в ходе новой, ранее невиданной мировой войны существующий «культурный порядок» сметут «новые теории общественного переворота» – революции.
Вышеупомянутым «российским олигархом», создавшим и возглавившим эту группу экспертов-пророков, был польский еврей, германский католик и русский чиновник Иван Блиох. Этот ныне напрочь забытый исторический деятель в XIX веке был пионером российского капитализма, сколотившим фантастическое состояние на строительстве первых железных дорог. Его биография показательна для истории Российской империи, переживавшей тогда (но так и не пережившей) резкий переход от феодализма в капитализм…
Железнодорожный король России
Будущий пророк родился в 1836 году на территории русской части Польши. Его отец владел в Варшаве небольшой фабрикой по окраске тканей и дал своему сыну (а в семье было еще 8 детей) наилучшее образование из возможных для еврея в черте оседлости – Ян Блиох закончил Варшавское реальное училище. Деловую карьеру будущий олигарх начал мелким клерком в одном из банков Варшавы, потом чиновником в земской администрации Подольской губернии на Украине, затем в начале царствования императора Александра II перебрался в Петербург, где начал работать в сфере железнодорожного строительства. Для того чтобы выйти за «черту оседлости», Блиох практично перешел из иудаизма в кальвинизм.
Будущий «железнодорожный король России» начинал с малого – с небольших подрядов по оборудованию станций и переездов. Российская империя в то время переживала настоящий железнодорожный бум. Не случайно современники тогда говорили – «Капитализм приехал в Россию по железной дороге». В сфере железнодорожного строительства, которое выводило Россию из феодализма в капитализм, крутились огромные деньги. И бизнес Блиоха начал стремительно расти.
К 1860 году железнодорожный подрядчик уже сколотил приличный капитал и задумался о создании собственного банка. Но отложил бизнес-планы и отправился в Германию, получать высшее образование в Берлинском университете. Только что объединившаяся Германия тогда была лидером научно-технического прогресса, и через несколько лет Блиох вернулся в Российскую империю высококвалифицированным инженером. Он строит Лодзинскую железную дорогу и становится её владельцем – эта дорога соединила развитую промышленность русской части Польши как с железнодорожной системой Западной Европы, так и с железными дорогами Центральной России. Созданная Блиохом трасса стала самой прибыльной из железных дорог России, опережая по доходам даже Николаевскую железную дорогу, соединявшую Москву и Петербург.