– Да-а, – задумчиво протянул Лямзин, который в этот момент вспомнил своего отца, ведь он так и не успел сказать, как его любил, – печально…
Эдуард склонил голову, и перед глазами невольно побежали воспоминания о редких встречах с отцом в последние годы. Их было до обидного мало, он все был занят, все откладывал на потом. И теперь очень жалел об этом. Почувствовав, что начинает расклеиваться – а он очень в себе этого не любил, Лямзин встрепенулся и спросил:
– Александра, я хотел узнать у вас, почему вы тогда вечером оказались на дороге одна?
Она лукаво улыбнулась:
– Это когда вы меня сбили? Какой вы невнимательный водитель, однако!
– Не увиливайте.
– Ах, да ладно, скажу, – она обреченно махнула рукой, – я в тот день рассталась со своим бойфрендом. Точнее, почти что мужем – у нас свадьба назначена была на октябрь. Но ее не будет.
– Почему? – Лямзин поймал себя на мысли, что слышать о ее свадьбе, пусть даже и отмененной, ему неприятно. Сам тут же испугался этого и постарался принять равнодушный вид.
– Потому что я замуж не хочу. Было какое-то помутнение, когда я вообразила, что смогу жить в браке, но, к счастью, вовремя одумалась.
– А, ну это не причина, – сказал он, и в голосе его Александра явственно услышала разочарование. – Вы еще двадцать раз передумать успеете до октября.
– А вам хотелось бы, чтоб я передумала?
Она прищурилась, и в глазах ее забегали чертенята.
Лямзин посмотрел на нее, понял, что прокололся, и поспешно, нарочито грубовато сменил тему:
– Не представляю вас в роли бизнес-леди. Как вы все успеваете?
– А я и не успеваю.
– Да? И сколько же у вас магазинов?
– Сущая ерунда, всего три. – Глаза ее откровенно смеялись. – Два в центре и третий, совсем маленький, на окраине. Даже не знаю, нравится ли мне этим заниматься. Я всегда любила музыку, танец. А пришлось с головой погрузиться в торговлю. Танцую теперь только изредка, правда, у станка стараюсь каждый день постоять, чтобы форму не терять. Да еще группу девочек веду из балетной студии. Но это единственное, что я оставила себе от прежней жизни.
– Не получается совмещать?
– Нет. Трудно. Чувствую, что скоро и от преподавания придется отказаться, я не имею права уделять детям внимания меньше, чем должна. А жаль. Ладно, это к делу не относится, давайте лучше я расскажу, зачем вы мне понадобились.
– Весь внимание. – Он приготовился слушать.
Александра открыла сумочку, достала из нее блокнот и ручку, словно была уверена, что сейчас ей придется что-то писать. Потом немного подумала, собираясь с мыслями, и начала методично рассказывать Лямзину все, что ранее успела узнать от Фаины.
– Вот так и получилось, – закончила она. – Вора нет, но деньги украли.
– Ясно. Похоже, это все-таки кто-то из своих. Я сейчас дам телефоны одного парня, – он быстро написал в ее блокнот номера, – сам переговорю с ним предварительно и потом вам перезвоню. И только после этого Фаина пусть ему звонит и договаривается о встрече. Он все сделает в лучшем виде.
– О, спасибо.
– Спасибо – это слишком мало.
Александра вздернула бровь, и глаза ее стали колючими.
– Вот как? И чего же вы еще хотите?
Лямзин засмеялся.
– Ух, какой взгляд! Мой друг через три недели проводит костюмированный старинный бал. Я туда приглашен и очень хочу, чтобы и вы поехали со мной. Будут дамы в кринолинах, гусары в мундирах, полонезы, мазурки, томные разговоры, веера и абсолютно точная атмосфера той чудесной поры.
У Александры азартно загорелись глаза.
– О, как здорово! Поеду заказывать себе наряд.
– Но только после того, как мы все съедим, – и он указал на полный еды стол.
Глава 4Матвей
Время летело катастрофически быстро, будто его сжали в пружину и забыли распрямить. Александра коротко взглянула на часы, тихо ойкнула и заторопилась.
– Куда? А десерт? – вскочил вслед за ней Лямзин.
– Чувствую себя преступницей, – жалобно сказала она. – Я даже не думала, что так надолго задержусь. А у меня в магазине куча дел. Бедная Зина, должно быть, каждую минуту меня вспоминает «добрым» словом.
– Александра, если вы уже опоздали, лишние четверть часа вас не спасут. Пейте свой кофе, и обязательно с пирожным. Это вкусно, уверяю вас. А потом в три секунды домчимся.
Она села обратно, подчиняясь его натиску, и повеселела. Придвинув к себе пирожное, весело спросила:
– Я что-то пропустила и вы успели разыскать здесь в запасниках ковер-самолет?
– Полагаете, он тут есть?
– Думаю, да. В этом месте должна скрываться масса невиданных сокровищ, поражающих воображение. Я чувствую это.
Она засмеялась.
Эдуард бросил внимательный взгляд на снующих официантов и на метрдотеля у двери и кивнул в его сторону:
– А я-то все думаю – кого мне «главный по тарелочкам» напоминает?! Да волшебника же Мурвея из «Чао» Аматуни, он просто его копия. Поэтому если что и было, то уже «ушло».
Александра оценивающе посмотрела на метрдотеля и согласно кивнула:
– Полагаете, Мурвей украл не только чертежи робота Чао, но и сокровища из пещеры Али-Бабы?
– Все может быть, я ничему в этой жизни не удивляюсь.
– Хорошо бы, чтоб где-нибудь здесь еще и вертолет оказался.
– Это вы к чему?
– К тому, что нам пора. Полетели.
До стройки, где Лямзин должен был встретиться с Тамбовцевым, они действительно доехали очень быстро. Это один из феноменов пространства-времени: обратная дорога всегда почему-то кажется короче и заканчивается быстрее.
Александра бодро вылетела из автомобиля и, обежав его, попыталась сесть на место водителя.
– Подождите, мы еще не успели договориться о следующей встрече! – сказал Эдуард, уступая ей водительское кресло и пересаживаясь на заднее сиденье за ней, поленившись обойти машину и сесть рядом.
– Так на балу и встретимся! – нарочито изумленно взмахнула ресницами Александра.
– Нет, слишком долго ждать. У меня есть предложение, подкупающее если и не оригинальностью, то уж консерватизмом точно. А пойдемте-ка завтра в театр. – И, не дав ей опомниться и вставить хотя бы слово, скороговоркой произнес: – Антреприза. Премьера. Аншлаг. Самые известные актеры.
Александра захлопнула рот, беспомощно моргнула и просто сказала:
– Согласна.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Лямзин. – Кстати, а что это вы читаете?
Он взял с сиденья рядом с собой книгу и заинтересованно посмотрел на обложку:
– «Технология бессмертия». Павел Солоненко. Вы это читаете?
– Нет, просто вожу с собой, – иронично хмыкнула Александра.
Лямзин полистал книгу и, выхватив взглядом фразу, прочел вслух:
– «Лжец научит, как отличить ложь, и уйдет, взяв свою плату за науку. Вор облегчит нашу ношу и тоже уйдет, отягощенный ненужными нам вещами. Не имея опыта ошибок, как нам утвердиться в правильности Пути?» Хм, а в этом что-то есть. И то, что насчет вечной молодости здесь написано, тоже правда?
– А отчего, вы полагаете, я так хорошо выгляжу? – подмигнула ему она и засмеялась. – Я вас жду завтра.
– Хорошо, ровно в пять я приеду.
Она быстрым движением достала визитку, написала на ее обратной стороне адрес и, подав ему, помахала на прощание рукой.
– Ну так до встречи, оригинальный консерватор!
Он вышел, и она, сорвавшись с места, умчалась. А Эдуард еще долго глядел ей вслед и счастливо улыбался.
В магазине, куда так торопилась Александра, жизнь шла своим чередом. В приемной, нетерпеливо поглядывая на часы и прислушиваясь к шагам, ждала верная Зина, а в прохладном торговом зале со страхом поглядывала в окно Ася. На улице явно усиливалась жара, и думать о том, как «приятно» будет добираться в метро домой, не хотелось. Опять потекут по телу струйки пота, потом начнется приступ дурноты от духоты и запаха разгоряченных тел, и чужие прикосновения будут казаться в сто крат неприятнее, чем обычно. И что самое ужасное, вырвавшись из подземки на улицу, ты снова окунешься в горячее марево от плавящегося на солнце асфальта и поймешь – спасения нет нигде. Ася всхлипнула от жалости к себе, вспомнила, что еще надо забежать за сыном в детский сад, и совсем загрустила.
– Мерзкая противная жара, когда же ты закончишься? – пробормотала она.
Покупателей по-прежнему не было, и кассир Мария за своим стеклянным окошком неторопливо читала книгу. Ася со вздохом достала учебник английского, раскрыла его на заложенной странице и принялась зубрить. То ли ей способностей не хватало, то ли с учителями не повезло, но язык ей давался тяжело. Английский учила-учила, с самого детского сада, но так и осталась на уровне «читаю со словарем».
Серебряные трубочки на двери мелодично зазвенели, и в помещение с жарким знойным воздухом ворвалась Лера. Она c порога плюхнулась на стул и, закинув ногу на ногу, тут же достала сигарету.
– Здесь нельзя курить, – мягко сказал охранник, откладывая в сторону журнал.
– Мне теперь все можно. – Она злорадно засмеялась и, вынув из пачки крошечную зажигалку, прикурила.
– Сказал же – нельзя!
Матвей встал и подскочил к Лере, намереваясь выхватить сигарету, но та ловким движением руки спрятала ее за спину.
– Че ты дрейфишь, – она нагловато ухмыльнулась, – свалишь всю вину на меня, и всех делов. Мол, не мог девушку, как собаку, из магазина вышвырнуть. Ты ж джентльмен, ты так не сделаешь, правда? А мне теперь все позволено – я здесь больше не работаю.
– Ну ты и гадина, не ожидал от тебя. – Матвей все-таки забрал у нее сигарету, затушил и выкинул в урну. – Решила всех утопить? А за что, скажи, пожалуйста? Ты помнишь, я тебя предупреждал: будешь так вести себя с покупателями – вылетишь с работы.
– Как – так? – она зло прищурилась.
– Высокомерно.
Лера сжала губы в тонкую линию. Потом повернулась к продавщице:
– Аська, пойдем покурим на улице, раз здесь нельзя.
Ася отрицательно затрясла головой и жалобно заныла: