Слабовольный хан послушался своего князя.
Битву начал Едигей. Его воины бились отчаянно, но Витовт начал их теснить. В это время хан со своими полками обошёл Витовта и ударил по нему с тыла. Первым с поля боя побежал Тохтамыш, а за ним все остальные. Воины хана Кутлая пошли воевать литовскую землю и дошли до Луцка.
Воспользовавшись этим поражением, смоленский князь Юрий и его тесть Олег вновь напали на Смоленск. Витовт не мог помочь им, ибо переживал поражение, полученное на Ворскле. А Юрий вернул себе Смоленск, воспользовавшись сложным положением Витовта.
Скоро до Василия дошли слухи о великом разгроме своего тестя. За обедом он рассказал об этом Софье и не мог сдержать раздражения.
— И достался же мне тесть! — полушутя произнёс он.
Но Софья почувствовала за этим смешком, что муж чем-то раздражён. Она вопросительно поглядела на него.
— Почему Витовт ничего не сообщил мне? У мня руки чешутся проучить етого хитреца Едигея. Я бы вдарил им с тылу, и победа была бы за нами. Нет, он хочет всё сам.
— Просто отец посчитал, что после последнего нашествия тебе надо собрать силы, поправить дела. Вот и всё.
Василий рассмеялся:
— Заступаешься за отца?
— Нет, за справедливость.
А через пару дней неожиданно появился новгородский наместник. Ему удалось снять копию письма Витовта новгородскому посаднику. В нём он предлагал, чтобы Новгород принял его сторону, а он обязался защищать город от Московии. Это взбесило Василия. Его честная натура не терпела лжи и обмана. Недаром отец учил его, что быть князем трудно. Прежде всего ты должен видеть выгоду для своей земли. Вот Витовт хорошо это понимал. Понимал это и Василий. Но он считал, что это не должно касаться родственных отношений. Тут надо искать такие пути, которые были бы выгодны обеим сторонам.
В это время к нему зашла мать. Евдокия не узнала сына.
— Василий, — она подошла к нему, прижала его голову к своей груди, — чё случилось, сынок?
Он освободился от её объятий и подал письмо.
— Подслеповата я стала, — заглянув в него, призналась она.
— Да ты понимаешь, — он вскочил, — мой тесть ведёт двойную игру. Мне говорит, чтобы мы вдвоём отбили Новгород от немцев, а сам пишет новгородцам, чтобы они переметнулись на его сторону.
Старая княгиня улыбнулась.
— Милый ты мой, — она села на его место, — подойди ко мне.
Князь стоял около окна. Он подошёл и опустился на колени.
— Слушаю, матушка.
— Вот незаметно и ты становишься настоящим князем, — гладя его голову, проговорила она, — в жизни ты ещё переживёшь много разных измен. Будь готов к этому. Она беспощадна, и ты должон быть осторожным, смотреть дальше. Тебе может помочь Софьюшка. Мне кажется, ты выбрал себе хорошую жену. А на тестя ты не обижайся. Он князь и ты князь. Каждый должон думать о своём княжестве. Ты великий князь! А на плечах князя забота обо всём, что творится на его земле. Выгодно княжеству — иди на союз. Выгодно отхватить кусок — бери его. Только крепкий кулак могёт достойно ответить на все притязания.
— Подобное, — он поднялся, — говорил мне отец. Но всё же родственники...
— Милый, у великого князя есть одна забота — о своей земле!
И всё же слова матери не погасили его негодование. Во время обеда он был сумрачный, непривычно рано ушёл к себе.
— Чё это с ним? — спросила Софья.
И княгиня всё рассказала ей.
— К тебе можно? — открыв дверь, спросила Софья.
Князь приподнялся с ложа.
— А, ето ты? Входи.
Он встал и подставил ей ослон. Сам сел напротив...
— Чё случилось? — поинтересовалась она.
— А чё? — делая невинные глаза, спросил он.
— Не надо притворяться. Ты ещё не научился скрывать своих чувств.
— Даже от родных?
— Даже от родных, если это нужно для дела.
Он усмехнулся.
— Если так...
И рассказал ей о поведении её отца.
— Скажи, чё мне делать? — спросил князь.
— Быть великим князем! — ответила она.
— Даже если это касается твоего отца и ты...
— Я русская великая княгиня. Это — моя земля. Я рожала и рожу здесь детей. И любой, кто будет на неё покушаться, для мня становится врагом.
— А отец?
— Если он заболеет и ему нужна будет моя помощь, я прилечу к нему на крыльях. Но если он покусится на мою землю, я первая возьму в руки меч.
— Милая ты моя! — он схватил её, поднял и закружил.
— Тихо ты, медведь! Забыл, что ли?
— Ой, прости, — князь осторожно поставил её на пол, — когда?..
— Скоро, скоро! — ответила она.
— Кого ты мне подаришь? — спросил он, усаживая её в кресло.
— Кого Господь Бог пошлёт, тот и будет. Лишь бы всё было спокойно.
— Да, — неопределённо ответил он.
И вскоре Василию представилась возможность показать зубы. Витовт никак не мог успокоиться, что в Смоленск вернулся князь Юрий. Последний понимая, что Витовт не успокоится, стал искать себе защитника. Но из всех окружавших его княжеств только Москва могла ему помочь. Он и приехал в Москву со словами: «Возьми мой город на себя!» Василий согласился. И князь Юрий уехал с надеждой. Но тут московский великий князь совершил промашку. Его воевода Григорий Холопищев, которому князь поручил готовить войска и идти на помощь Смоленску, покачал головой.
— Чё так? — спросил Василий.
— У Витовта двадцать пять полков, а я смогу повести только десять, — ответил воевода.
— Откуда у тя такие цифры? — поинтересовался удивлённый князь.
— Плохим бы я был у тя воеводой, великий князь, если бы не знал сил противника, — ответил тот.
Такой ответ удивил князя.
— Как ты отнёс его к противнику, он мой тесть.
Воевода ухмыльнулся:
— Если тесть начнёт под ся гресть, любой станет беречь свою честь.
— Молодец! — князь потрепал его по плечу. — Я думаю, он на етом не успокоится. Взяв Смоленск, ему ещё захочется чё-нибудь отхватить. Псков иль Новгород, — проговорил Василий.
Всё случилось так, как и предвидел Василий. Подкупив смоленских бояр, Витовт с их помощью овладел Смоленском. Князю Юрию удалось сбежать в Новгород, который с честью его принял. А за то, что Новгород принял Юрия, Витовт объявил ему войну и напал на псковские земли, взяв город Коложе, и приступил к Вороначу.
Теперь Василий, не раздумывая, разорвал мир с тестем. Призвав на помощь тверского князя, вторгся в литовскую землю. Эта открытая вражда вызвала в самой Литве неоднозначное отношение. Кто радовался тому, что наконец они могут пограбить московские земли. Другие, наоборот, недовольные Витовтом, побежали в Москву. Первым явился князь Александр Нелюб, с ним много литовцев и поляков. Василий встретил его очень хорошо. Дал ему город на кормление.
Борьба разгоралась. Обе стороны стали собирать большое войско. Василий выступил первым в поход и дошёл до реки Плава, близ Крапивки, и остановился. Вскоре появились литовские полки. Но никто, по обычаю северных князей, не решался начать бой. Так, простояв друг перед другом почти месяц, заключив временное перемирие, они разошлись. Причём при встрече под осуждающим взглядом московского князя Витовт опустил голову, сказав:
— Ты чё, не помнишь мои слова?
— Помню, но твои действия, князь, перешли все границы, — сказав это, Василий резко повернулся и -вышел.
Витовт стал себя ругать, что не может даже спросить о своём внуке. А как он хотел, ждал того момента, когда посадит на колени Ивана. Из письма дочери он знал, что мальчик растёт подвижным, энергичным и смелым. Витовт давно задумывался, кому он оставит своё княжество. А ведь в Иване течёт и его кровь. Но как это сделать, пока над ним злой тенью стоит король? Он вздохнул и посмотрел, как ловко Василий оседлал своего коня. Разве о таком расставании думал он! Открыв окно, крикнул:
— Князь Василий, ты не мог бы отпустить ко мне дочь? Пускай погостит с внуком.
Василий повернулся на его голос и ответил:
— Она не может, потому что на сносях!
Сказал и хлестнул коня.
Вернувшегося в Москву Василия ждала большая радость. У него родилась дочь. Имя ей дали Анна. Когда она вырастет, то выйдет замуж за греческого царя Ивана. А вскоре, словно ждали возвращения князя, появились татарские послы от... князя Едигея. Князь предлагал Василию союз и готов был дать ему военную помощь для борьбы с его врагом, литовским князем. А чтобы тот ему поверил, обещал прислать к нему своего сына Мурата.
Такое предложение бывшего врага ошарашило князя. Василий хорошо знал этого хитреца — тот ничего не делал без выгоды для себя. «Чего он хочет?» — этот вопрос мучил Василия. И решил собрать бояр и воевод. Когда они собрались, он коротко поведал им о своём разговоре с татарским посланцем. Бояре важно молчали.
— Ты самый мудрый, — князь повернулся к Всеволожу.
Тот встал, с некоторым превосходством поглядывая на соседей, потом заговорил, поглаживая холёную бороду:
— Я думаю... Едигей хотит взять ханский трон. А тута ему нужна помощь. Вот он потом и скажет: «Князь Василий, я те помогал, помоги и ты мне». Тута важно, чё польётся за нас татарская кровь. Думаю... э... такой союз нужон.
Сказав, он опять осмотрел соседей с целью узнать впечатление от своих слов. Его поддержал улыбкой только Серкизович.
— Хто ещё чё скажет? — спросил князь.
Встал только боярин Иван Никитич.
— Правильно сказал Димитрий. Татарам стало некого грабить, вот с нами, побьём Литву, они и начнут... грабить. Ну и, конешно, попросют поставить Едигея ханом.
— А нам выгодно иметь такого хитрого и ушлого хана? — спросил Василий.
— Да хто его знат, как ся он поведёт... — вставил боярин Илья Иванович.
— А чё знать, — не дал ему далее говорить Василий, — этот хитрец се на уме. Узнал, чё мы распустили войско, и тут как тут. А потом начнёт творить союзы то с Витовтом, то до Ягайла или тевтонцев доберётся. Не, помогать ему стать ханом мы не будем.
— Правильно, правильно, — загудела светлица.
— Ну, решили помощь его пока взять. А тама видно будет, — не то спросил, не то решил Василий.