С новым командующим войсками фронта у Леонида Михайловича сложатся самые добрые отношения. Воспитание, образование и боевой опыт армейского и фронтового масштаба сыграют здесь свою особую роль. Они недолго будут присматриваться друг к другу. Очень скоро Маркиан Михайлович Попов оценит своего первого заместителя один раз и навсегда. И, нужно сказать, это мнение более не изменится ни на йоту: «Тов. Сандалов, старый штабной командир, принял действенное участие в подготовке войск, штабов и фронтового аппарата к Орловской операции. В ходе операции умело организовывал и обеспечивал управление войсками, а также много и добросовестно работал над проведением в жизнь решений командования и умело мобилизовал и подготовил на это штаб фронта на всех этапах операции. Оказывал конкретную систематическую помощь штабам армий и соединений.
Достоин награждения правительственной наградой – орденом Кутузова 1-й степени».
Но вернемся в «Спасское-Лутовиново». Сам музей-усадьба был создан осенью 1922 г. В 1937-м он стал филиалом Орловского государственного литературного музея И. С. Тургенева, а в 1939 г. в связи со 120-летием со дня рождения писателя был переведен в разряд государственных. Незадолго до войны сюда были завезены материалы для восстановления главного усадебного дома, но работы остановились. Около трех месяцев усадьба и село были под немцами, которые перед своим отступлением в декабре 1941 – го сожгли село и усадебные строения. Затем, в течение полутора лет, на территории усадьбы расположились наши воинские части и медсанбат. И только летом 1944 г. тургеневский заповедник открыли для посетителей снова.
Генералы тогда осмотрели саму усадьбу, ее окрестности и домик, в котором жил русский писатель. Уже перед отъездом Маркиан Михайлович, обращаясь ко всем, сказал:
– А помните слова Тургенева: «Если у Вас есть атлас, отыщите в нем карту России и проведите пальцем от Москвы по направлению к Черному морю; на Вашем пути – немного севернее Орла – Вы обнаружите город Мценск. Так вот! Моя деревня находится в 10 километрах от этого места с довольно труднопроизносимым, как видите, названием. Это совершенная глушь… тихая, зеленая, печальная».
Генералы заулыбались…
– А ведь хорошо в глуши-то, хорошо… – договорил Попов и перевел разговор на другую тему…
Леонид Михайлович начал готовиться к предстоящей операции еще с генералом Рейтером. Их разговор навсегда врезался в память:
– Как только немцы уткнутся в оборону Центрального фронта, увязнут в ней, Западный и Брянский начнут операцию, – уточнил Рейтер.
– А какие силы примут участие, каков замысел? – поинтересовался Сандалов.
– Ставка намечает разгромить орловскую группировку противника и ликвидировать его орловский выступ концентрическими ударами трех фронтов. Но удары в Орловской операции придется наносить только тремя армиями нашего фронта, да левофланговой армией Западного фронта. Смотрите. Центральный будет крепко связан наступательной группировкой противника, сдерживая натиск. А мы нанесем только два удара: один – правофланговой 61-й армией с севера, на Волхов, Орел; другой – главный удар – совместно наносят на Орел с востока 3-я и 63-я армии. Третий удар наносит с севера левофланговая армия Западного фронта. Она во взаимодействии с нашей правофланговой армией уничтожает немцев в районе Волхова, а затем вместе с ней будем наступать на Орел, охватывая его с запада.
План предстоящей операции генерал Сандалов в Москву повез на машине. Сталин одобрил его быстро, а когда вернулся, пришлось пояснять: «…план Орловской операции не предусматривал решительных действий ударных группировок с целью окружения войск противника на орловском плацдарме. Почему же Ставка и командование Брянского фронта не воспользовались весьма выгодной конфигурацией советских войск для проведения операции на окружение орловской группировки? Дело в том, что в то время все внимание Ставки было обращено на подготовку войск Центрального и Воронежского фронтов к предстоящим оборонительным боям, на сосредоточение стратегических резервов в район Курска. Потому-то для Орловской операции выделялись относительно ограниченные силы, для которых задача окружения орловской группировки противника была бы непосильной. Одной из основных задач Орловской операции явилось отвлечение части вражеских сил, которые противник бросит на Курск».
В июне 1943-го командующим 3-й армией Брянского фронта назначили опытного военачальника генерала А. В. Горбатова. Он сменил генерала П. П. Корзуна, который показал себя храбрым и энергичным командиром, однако ни наступательных, ни оборонительных армейских операций никогда не проводил.
Генерал Горбатов первым делом заехал представиться командующему фронтом М. М. Попову и члену Военного совета Л. З. Мехлису: «Командующий фронтом принял меня очень хорошо. Договорились, что утром я выеду в армию с его заместителем генералом И. И. Федюнинским». И если к Мехлису он шел настороженным, то командующий расположил его сразу: «Познакомясь за обедом с командующим фронтом несколько ближе, я, к моей радости, увидел в нем молодого, но хорошо знающего военное дело генерала, находчивого и жизнерадостного человека. Об армии, которую мне предстояло принять, он сказал:
– Врылась в землю, засиделась в обороне, в прошлом провела ряд неудачных наступательных операций. Но все это в прошлом, – подчеркнул он. – Не буду характеризовать командиров сейчас, чтобы не привязывать вашего мнения к своему. Скажу одно: безнадежных нет. Нужна работа и работа – и с генералами, и с солдатами».
За новое дело генерал Попов взялся с присущим ему энтузиазмом. Так, вернувшись из Москвы с совещания, на котором был утвержден план летней кампании, Маркиан Михайлович провел фронтовую оперативную игру на картах. Л. М. Сандалов рассказывает: «Для занятий с командованием и штабами армий, с командирами соединений ударной группировки фронта и с командирами специальных соединений, обеспечивающих наступление, были оборудованы на небольших участках земли специальные полигоны. На них в уменьшенном масштабе был изображен рельеф местности полосы наступления, показаны укрепления орловского плацдарма и вражеские войска, их занимающие. На этих полигонах генералом Поповым и командармами неоднократно проигрывались всевозможные варианты боевых действий при наступлении на Орел.
Войска в это время тренировались попеременно в прорыве специально оборудованных в тылу оборонительных полос.
К середине июня под руководством моего заместителя генерала Сидельникова был подготовлен в дер. Дерюжинки фронтовой КП. Он был умышленно развернут не на направлении главного удара, а в стороне от него, на второстепенном мценском направлении. Одновременно в районе Новосиль строился фронтовой НП.
Погода в то время установилась по-настоящему летняя. Почва и дороги просохли даже в низинах рек Оки и Жиздры. Командующий фронтом стал выезжать для подготовки к наступлению войск и в 61-ю армию, которой год назад он командовал. Несколько раз он съездил и в левофланговую 11-ю гвардейскую армию Западного фронта. В последней генерал Попов детально увязывал предстоящие совместные действия как с командующим армией генерал-лейтенантом И. Х. Баграмяном, так и с командующим Западным фронтом генерал-полковником В. Д. Соколовским и его начальником штаба генерал-полковником А. П. Покровским».
Троюродный брат полководца Антонин Александрович в книге о родственнике отметит по существу: «М. М. Попов обращал внимание на взаимодействие частей и соединений, на тщательность оперативной маскировки. Не обходил вниманием и службы тыла, в частности материально-технического снабжения, медико-санитарную, госпитализацию легкораненых, как источник пополнения резервов. Особенное внимание уделял разведке, на собираемые ею данные о противнике, нацеливая разведуправление армии, разведотделов корпусов на скрупулезную проверку и анализ поступающих с низов боевых донесений, разведсводок о составе частей неприятеля, его потерях, в которых нередко много преувеличений, а то и просто вранья, перепроверяя их опросом пленных, захваченных документов».
Неслучайно кто-то из членов Военного совета зло пошутил: «Если суммировать все потери противника по наградным листам, то окажется, что фрицев перед нами и вовсе нет». Он потребовал от разведчиков всех рангов при проведении разведки обращать внимание на, казалось бы, незначительные мелочи, которые могут иметь важное значение. По этому поводу генерал СМ. Штеменко отмечает: «Генеральный штаб волновала орловская группировка, противостоящая Западному и Брянскому фронтам, она могла явиться ближайшим источником пополнения гитлеровских сил при наступлении на Курск. Не было никаких признаков изменения в группировке врага. Как вдруг назначенный командующий Брянского фронта М. М. Попов доложил по телефону, что в этой группировке произошли изменения, которые ему пока неизвестны».
Оказывается, один бывалый солдат при посещении командующим передовой сказал, что у немцев произошла пересменка частей. На вопрос М. М. Попова, почему он сделал такое предположение, солдат ответил: «Фриц не тот, товарищ генерал. Раньше-то он ходил в рост, стреляя в свое время по назначенным районам, перерывы делал в семь утра и в час дня. Видать, завтракали и обедали. Все чин чином. А этот, по всему заметно, новый, стреляет бестолково, в рост не ходит, а бегом да ползком все прячется. Перерыв на завтрак и на обед делает в другое время».
Проведенные несколько поисков языков из этого соединения подтвердили правильность суждений солдата. Было установлено, что часть ослабленных своих дивизий противник вывел на отдых и пополнение, но не под Курск.
5 июля началось немецкое наступление на Курск, а у же 12-го севернее Орла полным ходом пошла операция «Кутузов». По свидетельству генерала Штеменко, «наступление Брянского фронта развивалось относительно медленно, а через пять дней, 17 июля, на глубине в 22 километра у тылового рубежа по реке Олешня совсем затормозилось. Здесь сидели войска так называемой мценской группировки противника, составлявшей как бы клин между главными силами Западного и Брянского фронтов. Этот клин серьезно осложнял межфронтовое взаимодействие. Особенно трудно приходилось Брянскому фронту, который являлся своего рода связующим звеном в системе трех фронтов. Наступая на Орел с востока, он должен был своим правым флангом совместно с войсками Западного фронта громить врага под Волховом. В то же время главными силами ему надлежало содействовать Центральному фронту, который с 15 июля приступил к уничтожению противника в районе Кромы. Силы раздваивались и постепенно иссякали. Создалась угроза нарушения плана разгрома противника под Орлом. Чтобы преодолеть кризисное положение, Брянскому фронту нужна была помощь».