"…Циркулярно. Всем, всем… Всем военно-морским силам Востока.
Ввиду принятия капитуляции седьмого мая сорок пятого года в 16.00 всем военным и торговым кораблям причалить к берегам, флаги спустить. Существующую до сих пор форму приветствия отменить. Штаб военно-морских сил Востока".
Говоров приказал послать Гильперту радиограмму следующего содержания: "Прекратить все военные действия во всех подчиненных войсках и выставить белые флаги к 14 часам. Выслать немедленно своего уполномоченного в пункт Эзере для подписания протокола о порядке сдачи в плен немецких войск".
В 14 часов 35 минут пришел ответ Гильперта:
"Господину маршалу Говорову.
Подтверждаю прием Вашей радиограммы. Я приказал прекратить враждебные действия в 14.00 по немецкому времени. Войска, на которые распространяется приказ, выставят белые флаги. Уполномоченный офицер находится в пути по дороге Скрунда – Шомпали".
Небезынтересно, что в эти же примерно часы 8 мая в предместье Берлина Карлсхорст для подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии были под охраной доставлены из Фленсбурга представители главного немецкого командования во главе с фельдмаршалом Кейтелем. Церемонию подписания Акта в Берлине открывал Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Исторический документ был подписан ровно в полночь 8 мая.
К этому моменту в Курляндии весь передний край в полосе двадцати двух немецких дивизий был усеян белыми флагами».
О встрече уполномоченного Гильперта начальника тыла Курляндской группы генерала Раузера с начальником штаба фронта генералом Поповым свидетельствует В. М. Ганкевич: «Маркиан Михайлович стоял у домика в окружении нескольких генералов и старших офицеров и с усмешкой смотрел на приближающихся парламентеров.
– Генерал-майор Раузер – уполномоченный главнокомандующего группой армий "Курляндия" для подписания условий капитуляции перед командующим Вторым Прибалтийским фронтом, – отдавая честь, произнес на ломаном русском языке немецкий генерал.
Одновременно козырнули два сопровождавших его подполковника.
– Генерал-полковник Попов – уполномоченный маршала Говорова, командующего войсками Ленинградского фронта, – просто ответил Маркиан Михайлович.
С большим интересом мы наблюдали за выражением лица Раузера. Гитлеровский генерал, начальник тыла группы армий, вдруг занервничал и с тревогой спросил:
– Войсками какого фронта командует господин маршал Говоров?
– Маршал Говоров, – ответил Маркиан Михайлович, – командует войсками Ленинградского фронта.
В церемонии встречи произошла непредвиденная заминка. Генерал Раузер опешил. Все еще держа в левой руке документ, он посмотрел по сторонам и быстро заговорил по-немецки со своим офицером. Потом он круто обернулся и, щелкнув каблуками, вручил генерал-полковнику Попову свое удостоверение.
Там говорилось:
"Уполномочиваю генерал-майора Раузера, подполковника Лизонга, подполковника Кона подписать безусловную и безоговорочную капитуляцию группы армий «Курляндия» перед маршалом Говоровым – главнокомандующим 2-м Прибалтийским фронтом. Генерал пехоты – Гильперт".
На бланке главнокомандующего группой армий "Курляндия" стояла печать группы "Норд".
Снова взаимный обмен воинскими приветствиями. Лицо Раузера немного светлеет. Он явно доволен встречей. Маркиан Михайлович приглашает парламентеров к столу.
– Ваш командующий, – говорит Маркиан Михайлович, – избрал правильный путь. Он сохранил жизни сотням тысяч ваших соотечественников!
Наш офицер сразу же переводит эти слова немецкому генералу. Раузер козыряет и садится за стол.
Понемногу парламентеров оставляет прежняя холодность и настороженность, а первые рюмки водки развязывают им языки. После банальных слов о широкой известности русской водки они высказывают особое удовлетворение по поводу тишины, установившейся над полями сражения.
Маркиан Михайлович согласно кивает головой и тут же добавляет:
– Но ведь если бы Германия не напала на СССР, наши и ваши поля не были бы окутаны дымом войны ни на одну минуту!
Раузер подал Маркиану Михайловичу конверт:
– Вот личное послание генерала Гильперта маршалу Говорову. Гильперт писал:
"Многоуважаемый господин маршал!
Настоящим письмом, переданным Вам через моего уполномоченного офицера, я заверяю Вас, что группа армий "Курляндия", находящаяся под моим командованием, готова принять Ваши условия капитуляции и лояльно их выполнить. При Вашем решении прошу Вас, господин маршал, оценить сохранившуюся до последней минуты храбрость моих войск и предоставить им возможность свободно и честно возвратиться в Германию с сохранением личного оружия.
Если Вы, господин маршал, не можете удовлетворить мою просьбу, то я прошу Вас доложить ее Верховному главнокомандующему…
С выражением глубочайшего внимания генерал пехоты Гильперт.
8 мая 1945 года"».
В такой ситуации недопонимания начальнику штаба фронта пришлось объяснить, что если не будут выполнены условия капитуляции, то войскам Ленинградского фронта придется немедленно применить силу.
В 22 часа 6 минут 8 мая 1945 года генерал Раузер подписал протокол о порядке сдачи в плен частей немецкой группы армий «Курляндия»…
В 10 часов 40 минут 9 мая 1945 г. в Пелчи, где размещался штаб группы армий «Курляндия», вступили передовые части Ленинградского фронта, а на следующий день Маркиан Михайлович встретился с бывшим его начальником генерал-лейтенантом Ферчем.
Между ними произошел любопытный неофициальный разговор: «… М. М. Попов поинтересовался самочувствием Ферча.
– Я морально подавлен и совершенно убит, – ответил Ферч. – Берлин пал. Что будет с нами, не знаю. Не знаю, есть ли у меня еще дом, семья.
– Вы помните, что Бисмарк не раз предупреждал немцев: не ходите на Россию.
– Прекрасно помню!
– И что же? Зачем пошли на этот раз?
Ферч явно нервничал – ответил уже хорошо знакомой нам формулой:
– Во всем виноват Гитлер!
– Расстанетесь вы теперь, наконец, с мыслью о "жизненном" пространстве на Востоке?
– О, разумеется! – воскликнул Ферч. – Не только себе, но даже и детям своим мы, немцы, запретим думать о походах на Россию…»
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 г. генерал-полковника Попова наградят вторым орденом Кутузова 1-й степени. Как писал сам Маркиан Михайлович, «за операции в Курляндии».
В одной из своих статей, посвященных 90-летию генерала армии Попова, доктор исторических наук Ф. Д. Свердлов так оценит Маркиана Михайловича в должности начальника штаба Ленинградского фронта: «В этой должности он пробыл до окончания войны. Фронт провел несколько успешных наступательных операций, разгромил противника на Карельском перешейке и в Эстонии. Во всех этих операциях его роль как начальника штаба была чрезвычайно велика. Командующий фронтом Л. А. Говоров всю работу по руководству войсками осуществлял через штаб. Попов возглавлял не только планирование наступательных операций, но и управление войсками. Ежевечерне обобщал сложившуюся обстановку и докладывал командующему войсками фронта свои предложения по дальнейшему ведению наступления. Он сумел так организовать работу штаба фронта, что тот постоянно работал, как хорошо отлаженный механизм. Л. А. Говоров очень ценил Маркиана Михайловича, доверял ему отдавать распоряжения войскам от своего имени, в том числе и весьма ответственные. Конечно, и М. М. Попов в этих условиях работал с полной отдачей. В ходе активных действий сам отдыхал очень мало, но режим отдыха и взаимозаменяемости офицеров штаба поддерживал неукоснительно. Его авторитет среди командующих армиями и командиров соединений был очень высок. Со всеми вопросами они всегда обращались сначала к начальнику штаба фронта, а затем уже к командующему. Но, как правило, М. М. Попов большинство вопросов, даже не относящихся к функциям штаба (например, снабжения), успешно разрешал. Ну а разведка, связь, информация, управление войсками в штабе фронта, конечно, были на высоте».
9 июля 1945 года Ленинградский военный округ был восстановлен. Теперь он включал территории Ленинграда, Ленинградской, Псковской, Новгородской областей и Эстонской ССР. Началась мирная жизнь…
«По возвращении из Прибалтики начальник штаба фронта вместе с политработниками и своими помощниками вплотную занялся организационными вопросами – подготовкой летних лагерей для частей Ленинградского фронта и организацией в них боевой и политической подготовкой воинов. Для этого уже 28 мая проведено было первое послевоенное батальонное тактическое учение для командиров полков и батальонов. Опыт войны в основе обучения войск. А 27 мая уже открылись летние лагеря. И газета "На страже Родины" от того же числа извещала читателей: "В подразделениях N-части впервые после четырех лет войны началась нормальная лагерная и политическая учеба".
Наряду с этим готовились к демобилизации старших возрастов», – напишет троюродный брат полководца.
24 мая Верховный Главнокомандующий приказал для участия в параде в Москве в честь победы над Германией выделить от каждого фронта сводный полк. Это пять батальонов двухротного состава по 100 человек в каждой роте. Кроме того, 19 человек командного состава и 36 человек знаменщиков с 4-мя ассистентами офицерами. Всего шесть рот пехоты, одна рота артиллеристов, одна рота танкистов, одна рота летчиков и одна сводная – кавалеристы, саперы, связисты (1059 человек в сводном полку и 10 запасных). На парад сводный полк от каждого фронта должен был прибыть в Москву 10 июня. Вместе с ним в столицу прибывал командующий фронтом и все командующие армиями, включая командующих воздушными и танковыми армиями. Начальник штаба фронта, согласно директиве, оставался на месте за командующего.
Командиром сводного Ленинградского фронта Маршал Советского Союза Говоров назначил генерал-лейтенанта А. Г. Стученко. Командир 19-го гвардейского стрелкового корпуса Андрей Трофимович Стученко впоследствии расскажет о параде в своих мемуарах: «Утро 24 июня 1945 года выдалось хмурое. Свинцовые облака затянули все небо. Но, несмотря на это, у всех было приподнятое настроение. Построились. Яркие знамена, блестящие мундиры. Ордена и медали на груди прославленных воинов. Идти нам пришлось далеко. Но этот путь показался недолгим из-за радостного волнения. По обеим сторонам улицы тесной толпой стояли москвичи. Цветы. Радостные крики: