Обратившись к кельтской мифологии, мы видим там Арауна, короля Аннувна, потустороннего, иного мира данной мифологической традиции. В его описании мы видим две уже знакомые нам черты — связь с охотой и собаками: «В «Сказании о Пуихле, короле Диведа» Араун появляется в облике охотника на огромном белом коне со сворой белых псов с красными ушами — псов из ада, встречающихся в ирландском, валлийском, шотландском и британском фольклоре»{121}. Белый цвет коня и собак объясняется их принадлежностью к потустороннему миру. Известно кельтской традиции и животное, на которое, очевидно, первоначально велась охота, которое также было белого цвета. Оно стало причиной для знаменитой «Битвы деревьев», «или, как говорят другие, Битвы Ахрен, случившейся из-за белой косули с детенышем, а явились они из Аннувна (Подземного Царства), и принес их Аматаон ап Дон. Поэтому бились Аматаон ап Дон и Араун, король Аннувна»{122}. Интересно, что даже само имя кельтского Арауна созвучно имени греческого Ориона. Что касается королевского сана и изображения в виде всадника, то, очевидно, это более поздние напластования на исходный образ. Кроме того, в более поздних рыцарских романах артуровского цикла, впитавших в себя часть кельтского наследия, упоминается в качестве отца рыцаря Ивэйна некий Уриен, король земли Горр, «страны, откуда никто не возвращается», т. е. страны смерти, которая отождествляется исследователями с островом Авалон кельтской традиции{123}. Как видим, данное имя оказывается еще ближе к имени греческого Ориона, особенно если учесть существование традиции его написания через
у. Упоминания о нем фрагментарны, но и из них мы узнаем, что первоначально он оказался в числе королей, не признавших верховной власти Артура, однако вскоре примирился с ним и даже получил в жены сестру Артура: «А третья сестра — Фея Моргана — была отдана на воспитание в обитель, и там обучилась она столь многому, что ей стали ведомы все тайны черной магии. Потом она обвенчалась с королем земли Горр Уриеном, отцом сэра Ивэйна Белорукого»{124}. Как отмечают исследователи, прототипом зловещей феи Морганы была ирландская богиня войны и смерти Морриган. Хоть больше всего Моргана известна своими попытками погубить собственного брата Артура, в романе Т. Мэлори встречается упоминание о том, что она хотела убить своего мужа. Когда Артур, Уриен и король Акколон Гальский, ставший любовником Морганы, втроем охотились на оленя, волшебница своими чарами перенесла мужа домой, а относительно брата и любовника подстроила так, что те, не узнав друг друга, вступили в смертельный поединок. Надеясь, что Акколон убьет Артура, колдунья решила собственноручно убить собственного мужа: «Тем временем Фея Моргана полагала, что король Артур убит. И вот видит она однажды, что король Уриен лежит и спит на своем ложе, позвала она девицу из своих доверенных и приближенных и говорит:
— Ступай принеси мне меч господина, ибо не было еще удобнее мгновения, чтобы зарубить его»{125}. Убийство не состоялось лишь потому, что девицы предупредила сэра Ивэйна и тот, буквально схватив мать за руку в момент готового свершиться преступления, не позволил ей убить своего отца. Как видим, что даже на столь сниженном уровне, каким является третьестепенный персонаж рыцарского романа, Орион в кельтской традиции сохранил целый ряд своих характерных черт: связь с потусторонним миром, охотой и мотив вражды к нему женского персонажа. Остается добавить, что ирландцам созвездие Орион было известно как Caomai — «вооруженный король»{126}.
О том, как изначально мог выглядеть этот кельтский аналог Ориона, нам дает представления огромный геоглиф (высеченная на склоне холма фигура) «Гигант Серп Эббас» в Южной Британии, создание которого специалисты относят к римскому времени. Здесь мы видим обнаженную мужскую фигуру с эрегированным членом, сжимающую в правой руке дубину. Хоть мы и не можем однозначно утверждать, что здесь изображено кельтское олицетворение созвездия Орион, обращает на себя внимание то, что фигура вписана в пятиугольник. Эту необычную деталь можно соотнести с индийским Садашивой — космической ипостасью Шивы, управляющего пятью первоэлементами и, соответственно, изображавшегося пятиглавым. В следующей главе мы увидим, что и на Руси подчас выделяли именно пять звезд в созвездии Орион. Между кельтской и индийской традициями есть еще одна интересная параллель. Если в Индии Рудра мог как убить, так и исцелить человека, то аналогичную амбивалентность ирландцы приписывали палице бога Дагды: при ударе одним концом она убивала сразу девять человек, однако удар другим концом возвращал их к жизни. Сам Дагда (буквально «хороший, добрый бог») был богом в первую очередь друидической мудрости и в этом качестве носил имя Руад Совершенного Знания. Интересно отметить, что другим его именем было Эохаид отец всех, что может быть возведено к образу бога неба — прародителя человечества и что, в свою очередь, перекликается с сообщением Цезаря: «Галлы все считают себя потомками (отца) Дита и говорят, что таково учение друидов. По этой причине они исчисляют и определяют время не по дням, а по ночам: день рождения, начало месяца и года они исчисляют так, что сперва идет ночь, за ней день»{127}. Из этого упоминания с очевидностью следует, что первопредок галлов Дит был явно ночным божеством. Как отечественные, так и зарубежные исследователи сближают кельтского Дагду со скандинавским Одином. Интересно и то, что кельтские мифы локализуют местопребывание этого бога на севере: «В Глен Этин, что на севере, было жилище Дагды»{128}. С этой частью света Дагду, как бога друидов, связывает и происхождение языческой мудрости: «Туата Де Данан (Люди Богини Дана, к которым принадлежал и рассматриваемый нами бог. — М. С.) жили на Островах на Севере Мира, обучая науке, магии, друидизму, мудрости и искусству»{129}. В своей северной локализации Дагда также вполне сопоставим с индийским Рудрой-Шивой. Кроме того, имея трех дочерей, олицетворявших различные стороны его мудрости, бог друидов был одновременно связан и с символикой числа «три»: «Бригита — поэтесса, то есть дочь Дагды. Именно этой Бригите, которая является женщиной-поэтом или женщиной мудрости, поклоняются поэты, потому что ее покровительство было великим и славным. По этой причине называют таким же именем богиню поэтов, сестрами которой были Бригита, женщина медицины, и Бригита, женщина кузнечного ремесла. Эти богини — три дочери Дагды»{130}.
В других мифологических текстах резиденцией Дагды является «Гостиница Войны», как называли курган Ньюгранж{131}. Этот знаменитый ирландский неолитический могильник расположен примерно в 50 км к северо-западу от Дублина и, как установили археологи, был закончен около 3300 г. до н. э. Для его сооружения было использовано около 200 тысяч тонн камня, но гораздо более его внушительных внешних размеров поражает то, что могильник являлся еще и астрономическими часами: во время зимнего солнцестояния лучи восходящего солнца падают через «слуховое окно» в коридор и озаряют заднюю степу погребальной камеры{132}. Понятно, что данный могильник был построен еще до прихода индоевропейцев в Ирландию, однако то, что новые пришельцы, которые могли знать о его необычных свойствах, связали его с Дагдой, судя по всему, не является простой случайностью. Кельтские мифы изображают его как властелина времени. В саге о «Сватовстве к Этайн» рассказывается о том, как Дагда соблазнил Боапд, жену Элкмара. Чтобы муж ничего не заподозрил, Дагда отослал его с поручением, выполнив которое Элкмор рассчитывал вернуться домой до заката. Однако силой своего могущества бог приостановил движение солнца, и этот день на самом деле длился девять месяцев, во время которых Боапд успела не только зачать, по и родить сына от Дагды. В результате на свет появился Мак Ок (Энгус), который, как отмечают исследователи, олицетворял собой время, а Дагда, в сопоставлении с ним, являлся властелином вечности. Весьма интересно, что оба этих бога имеют отношение и к земледелию. Когда Мак Ок посватался к дочери короля Ульстера, тот поставил условие, чтобы жених расчистил двенадцать лугов и осушил землю, проложив русла для двенадцати рек. С помощью своего отца Мак Ок выполняет обе эти задачи за одну ночь, что опять-таки указывает на ночную природу Дагды. Кроме того, этот бог оказывается связанным с сельским хозяйством и в другом мифе. Когда сыновья Миля захватывают Ирландию у Людей Богини Дану, тс уничтожают у пришельцев всю рожь и все молоко, и так продолжается до тех пор, пока они не заключают союз с Дагдой{133}.
Также весьма показательна и сага «Захват сида». По условиям мира с новыми пришельцами сыновья Миля получили землю, а Люди Богини Дану сиды внутри холмов. Дагда поделил сиды между прежними богами, но когда раздел был завершен, к нему пришел Мак Ок и потребовал дать сид и ему. Поскольку свободных сидов больше не было, Дагда был вынужден отказать сыну, но тогда последний хитростью захватил принадлежащий самому Дагде сид в Ньюгранже и изгнал из него отца. Вновь мы видим конфликт между старшим и младшим поколениями богов. В завершение отметим, что ряд черт указывает, что этот бог друидической мудрости был вместе с тем и хозяином Потустороннего мира кельтской мифологии. Анализируя его образ, Н. С. Широкова пришла к следующему выводу: «Как мы видели, он бог Другого Мира… Миф и культ Дагды представляют мифическо-ритуальный ансамбль, принадлежащий к самому древнему слою кельтской традиции, какого только можно достигнуть»