от смертной женщины и западного ветра, символизирующего соответствующую сторону света. Повзрослев, Нанабуш отправился странствовать по свету, оказывая благодеяния человечеству. Так, он не только спас людей от потопа и, подобно Прометею, подарил им огонь, но и создал для них разнообразные ремесла и искусства, а также даже пиктографическое письмо для индейцев оджибве. Победив злых духов, Нанабуш был посвящен в тайны магии, знание которой он также передал людям, создав шаманское общество Мидевивин. По совершении своих подвигов культурный герой поселился вместе со своей бабкой на далеком острове на востоке{413}. Члены знахарского общества оджибва Мидевивин проходили многоступенчатую систему посвящения и славились в Северной Америке как искусные знахари{414}. В индейской пиктографической рукописи «Валам-Олум» Напабуш изображен верхом на черепахе. Однако следует иметь в виду, что в мифологической традиции североамериканских индейцев черепаха символизирует землю{415}. Остается добавить, что братом Нанабуша-Манабозо считался волк, который провалился в нижний мир, утонул и после воскрешения стал хозяином царства мертвых{416}. Таким образом, хоть мифы американских индейцев и не подчеркивает охотничью ипостась Ориона-Нанабуша, но зато они отмечают такую исключительно важную его деталь, как связь с волком и миром мертвых.
У различных индейских племен это созвездие также ассоциируется с кистью руки. Живущее на Великих Равнинах племя тетон полагает, что ежегодное исчезновение с небосвода Руки (части Ориона) означает, что земля теряет свое плодородие. О происхождении этого созвездия у них записан миф, по которому Громы оторвали руку вождю, отказавшемуся совершить жертвоприношение. Хоть юноша Падающая Звезда и вернул ему руку, получив в награду дочь вождя, тем не менее рука каждый раз вновь появляется на небе зимой, напоминая людям, что они должны действовать в соответствии с ходом вещей. В легендах индейского племени хидатса рассказывается про двух братьев — Речного и Домашнего. Опасаясь, что Речной станет слишком могущественным, Длинная Рука забирает его на небо и привязывает его к столбу, где он выучил ритуальные песни, которым затем научил людей. Стремясь спасти его, Домашний превращает себя и брата в пауков, и они убегают. Когда Длинная Рука закрыл своей рукой (созвездием Орион) отверстие в небе, братья ударили по руке топором, в результате чего на ней образовался шрам — Пояс Ориона. Схожие мифы зафиксированы у племен мандан, хидатса, кроу, тетон. В них описывается, как один из братьев-близнецов поднялся на небо через небесное отверстие, отрубил руку небесному вождю и повесил ее при входе на небо с целью закрыть его; это Пояс Ориона и звезды внизу от него.
Жители Хадрамаута именовали Ориона не только «великаном», но воспринимали его как «рыцаря» и даже «всадника». У индонезийцев Плеяды — лодка братьев, а три звезды Пояса Ориона — лодка их жен. Аргентинское племя тоба рассказывает, что во время мирового пожара удалось спастись и, поднявшись на небо, стать звездами некоторым людям, в том числе трем старухам (Пояс Ориона), группе мальчиков (Плеяды) и трем детям (Меч Ориона). Живущие в Гвиане макуши рассказывают миф о трех братьях — двух холостых и одном женатом (Сириус). Один из холостых, отождествляемых с планетой Венера, убивает в лесу другого и отрубает ему ноги. Жена третьего брата находит труп, а убийца бросает ноги в реку. Тело убитого превращается в созвездие Орион, а ноги в рыб; те же ноги видны на небе рядом с Орионом. Данный гвианский миф отдаленно напоминает египетский миф об Осирисе. Как мы видели уже при анализе славянских представлений об Орионе, данное созвездие могло восприниматься как посох или различные сельскохозяйственные орудия, такие как цеп, плуг, коса, грабли, пила, коромысло. У других пародов оно воспринималось как весы, сеть, ножка стола, три волхва, три старухи, бабушка женщины. Не менее разнообразно и восприятие Плеяд. Различным народам оно виделось как сеть, сито, цыплята, курица с цыплятами, утки, гнездо или яйцо дикой утки, голуби, группа оленей, плуг, расстеленная на полу шкура, группа мальчиков, решето, муравьи, осиное гнездо, пчелиный рой, семь королей, не дошедших до Иисуса Христа, сандалии, ушные украшения или семь щенков.
Могло ли восприятие созвездия Орион именно в качестве охотника у столь многих народов на земном шаре, подчас разделенными между собою тысячелетиями и десятками тысяч километров, быть случайным совпадением? Полагаю, что нет. Если мы сравним восприятие небесных созвездий у египтян и шумеров или даже у принадлежащих к одной языковой семье греков и индийцев, мы увидим, что, за исключением некоторых ключевых эпизодов, внешне они подчас довольно сильно отличаются друг от друга. Тот факт, что в славянской традиции Орион мог восприниматься как палка или плуг, либо три марала у населения Сибири, или человеческая рука у американских индейцев, показывает, что восприятие этого созвездия именно в антропоморфной форме, не говоря уже о его образе именно как охотника, отнюдь не было автоматически предопределено. Все это говорит о происхождении данного образа из единого источника. Можно еще предположить, что образ Ориона как охотника мог распространиться по Евразии путем заимствования от одного народа к другому. С некоторой натяжкой можно даже предположить, что путем заимствования он попал и в Африку либо наоборот, хоть подобное предположение применимо только к прилегающей к Средиземному морю северной части Африки, а отнюдь не к лежащей южнее Сахары большей части континента, долгое время остававшейся практически terra incognita даже для жителей Средиземноморья, не говоря уже про жителей Евразии. Но предположение о заимствовании совершенно не подходит для объяснения распространения образа Ориона как охотника на двух других континентах. С учетом того, что до эпохи Великих географических открытий никаких контактов жителей Европы с Австралией не было вовсе, а с Америкой они были крайне эпизодические и отнюдь не способствующие передаче мифологических образов, это свидетельствует об исключительной древности возникновения мифа о небесном охотнике. Еще менее вероятно случайное возникновение независимо друг от друга в различных концах света образов сопровождающих небесного охотника двух собак, связанных притом именно с загробным миром, и созвездия Плеяды как его жен. Все эти факты указывают нам на единый центр происхождения данного комплекса мифологических представлений. Причем время существования этого единого источника по необходимости должно быть исключительно древним, чтобы объяснить возможность контактов предков жителей Европы, Азии, Африки, Австралии и Америки. До эпохи Великих географических открытий был только один момент истории, когда далекие предки жителей всех земных континентов могли контактировать и передавать друг другу те или иные мифологические представления. И об этом моменте мы подробнее поговорим в заключительной главе нашего исследования.
Поскольку, как мы видели, речь идет о едином мифе человечества, варианты которого у различных народов в значительной степени отличаются друг от друга в силу временных и географических различий, попробуем выделить во всем множестве этих вариантов общее содержание, присущее, по всей видимости, этому изначальному мифу. Во-первых, главным персонажем этого мифа является, как правило, отождествляемый с созвездием Орион или какой-то его частью охотник. Эта общая черта объединяет мифы значительной части африканских племен и народов (жителей Конго, Бенина, Западной Африки, луба-касаев, сонге, чокве, того, темне, готтентотов и бушменов), жителей Азии (якутов, чукчей, коряков, эскимосов, саамов, эвенков, казахов, шорцев, алтайцев, тибетцев, монголов, полинезийцев, которые видели в нем охотника на птиц, жителей Ближнего Востока, отождествлявших его с библейским охотником Нимвродом), аборигенов Австралии и американских индейцев (племена кауилья, купеньо, луизеньо, мохаве, вичита, квакнут ль, десана). Даже это краткое перечисление даст представление о поистине общечеловеческом масштабе распространения мифа об Орионе как об охотнике. При этом следует отметить, что центральноазиатские варианты этого мифа оказываются удивительно похожи на древнегреческие представления об Орионе и рисуют этого охотника как безжалостного истребителя всего живого. В тибетской легенде говорится об безжалостно истреблявшем живые существа охотнике, казахи видели в этом созвездии уже трех охотников, убивших слишком много животных и за это обращенных в звезды, а в алтайском варианте Когольдей навлек на себя божественное проклятие своим обещанием перебить всех маралов. Легко понять, что небесный охотник становится покровителем земных охотников и следы поклонения ему эпизодически встречаются нам в различных местах Старого Света: алтайцы просили об удачной охоте Коголь-Маймана, у тувинцев и алтайцев это созвездие охотники угощали чаем перед охотой, а африканские чокве после нее поворачивались к Ориону и воздавали хвалу духу собаки, которую видели в одной из его звезд. Когда в ходе дальнейшего развития общества в нем выделилось военное сословие в ряде мест Орион прямо или косвенно стал ассоциироваться с ним. Так, в Хадрамауте он стал представляться в облике рыцаря или всадника, на Древнем Крите — в виде двустороннего священного топора лабриса, в Китае — как покровительствующее военным созвездие «вечные борцы», а в Тибете как Рудрачакрин, при котором произойдет решающее сражение между силами света и тьмы. Очевидно, что военная ипостась Ориона является логическим развитием его образа могучего охотника в других общественных условиях.
Как охотник Орион достаточно часто воспринимался древними людьми в сопровождении одной или нескольких собак, астральную проекцию которых могли видеть как в отдельных звездах этого созвездия, так ив соседних звездах. Уже упоминавшийся грядущий правитель Шамбалы Рудрачакрин изображался с двумя черными собаками, и именно с двумя собаками мифы изображают монгольского охотника Когульдей-мергена. Не менее интересно сибирское предание о крылатой собаке Хубай-хус, принадлежащей охотнику Кокетею, хоть, как отмечалось выше, астральные проекции этих персона