Великий Охотник»{54}. А. Ф. Лосев отмечал, что на Крите (а именно на этом острове, согласно классической мифологии, родился Зевс) хтонической ипостасью главы олимпийского пантеона был Великий Ловчий Загрей, образ которого напоминал исследователю охотников Ориона и Актеона. Еще более показательно, что, согласно мифам, для охраны посвященного Зевсу священного округа близ критского города Палекастро был поставлен сделанный Гефестом золотой Цербер{55}. Данная подробность указывает на отголоски образа охотника в облике критского Зевса. Стоит вспомнить и то, что, согласно приведенному выше одному из вариантов мифа, Орион охотился именно на Крите, угрожая истребить там всех зверей. Кроме того, Дионис был богом виноградного вина, а чуть выше уже приводилось наставление Гесиода, в соответствии с которым именно по положению Ориона на небе определялось время сбора винограда. Несмотря на то что античные источники не связывают напрямую Диониса с созвездием Орион, на это указывает календарная приуроченность «страстей» нового бога. В. Е. Ларичев, проанализировав временную привязку мистерии сына Зевса, изложенной в поэме Нонна, пришел к выводу, что «Дионис принимал свою смерть в ту же пору, когда, согласно Гесиоду, Крон оскоплял в мае — июне по наущению матери Геи своего отца Урана — месяцы сбора поселянами земных плодов. Следовательно, жизнь «отрока рогатого» приходилась на месяцы весеннего возрождения природы и созревания урожая, а драма его гибели совпадала с месяцами сбора плодов и последующей их обработки (май — ноябрь)»{56}. Однако именно в это же время, согласно тому же Гесиоду, на небосводе сияло созвездие Орион, указуя своим движениям крестьянам наиболее благоприятное время для начала и окончания земледельческих работ. Если верить мифам, любовных похождений у Диониса было гораздо меньше, чем у его отца Зевса, но тем не менее именно в честь Диониса в Древней Греции устраивались фаллические шествия, и это указание на гиперсексуальность вновь сближает нового бога с Орионом. Более того, Дионис как олицетворение животворящего начала и даже в какой-то степени прародитель человечества одновременно оказывался тождествен и Аиду, богу мира мертвых: «В качестве таинственного воспоминания об этих страстях по городам воздвигают фаллосы Дионису; как говорит Гераклит: «Нс твори они шествие в честь Диониса и не пой песнь во славу срамного уда, бессрамнейшими были бы их дела. Но тождествен Аид («Срамный») с Дионисом, одержимые коим они беснуются и предаются вакхованию»…»{57} Тесную связь бога-прародителя с божеством загробного мира мы еще не раз будем встречать в этой книге, а пока лишь отметим, что эта связь в глазах греков была далеко не случайной. Одним из эпитетов Диониса было Лиэй («освободитель»), и в этом качестве он проявлял себя двояко: освобождая людей от мирских забот в качестве бога вина и даруя посвященным в свое учение знание истинной природы человеческой души, освобождая их через это от тягот «многострадального, мучительного круга» перерождений и превращая из людей в богов. Об этом наглядно говорит надпись на костяной пластике, найденной в Ольвии: «Жизнь Смерть Жизнь // Истина // Дио(нису) Орфическому»{58}.
В еще большей степени сохранился миф об изначальном прародителе своего народа у армян. У них он известен под именем Хайк (вариант — Гайк), по его имени Армения называется Хайк, а сами армяне — хайки. Для нашего исследования весьма важно, что в переводе Библии на армянский язык созвездие Орион названо Хайком, а в народной песне это же созвездие называется Хэк-Хайк. Прародитель армян слыл также распорядителем времени, и, по утверждению космографа VII в. Анания Ширакаци, месяцы древнеармянского календаря считались сыновьями и дочерями Хайка{59}. Данное обстоятельство подтверждает отмеченную выше связь Ориона с Орами в греческой мифологии и делает более чем вероятным предположение, что первоначально и у греков времена года считались дочерьми не Зевса, а интересующего нас созвездия. Армянский ученый VII в. Анания Ширакаци передал нам миф, согласно которому часть звезд в созвездии Орион-Хайк, равно как и часть календарных месяцев, носили имена его детей. Кроме того, шесть звезд созвездия Весы, называвшихся Венцом Хайка, так же были названы в честь его шестерых сыновей и дочерей. Соответственно, древнеармянский календарь состоял из двенадцати месяцев по 30 дней каждый и дополнительного тринадцатого месяца из пяти дней. Каждый месяц этого календаря получил свое название в честь 12 сыновей и дочерей Хайка: Навасард (11/23 августа — 9/21 сентября), Ори (10 сентября — 9 октября), Сайми (10 октября — 8 ноября), Тре (9 ноября — 8 декабря), Кахоц (9 декабря — 7 января), Арац (8 января — 6 февраля), Мсскан (7 февраля — 8 марта), Арег (9 марта — 7 апреля), Аекан (8 апреля — 7 мая), Марери (8 мая—6 июня), Маргац (7 июня—6 июля), Хротиц, (7 июля— 5 августа), а вставной тринадцатый месяц назывался Авеляц. Поскольку солнечный год был на 5 часов 48 минут и 46 секунд больше календарного, то каждые четыре года новый год по армянскому календарю отставал от солнечного на один день. Однако за 1460 лет и один високосный год Новый год, приходившийся в древнеармянском календаре на день Арег (богиня Солнца и дочь Хайка, в честь которой назывался и первый день каждого месяца данного календаря), вновь возвращался на исходную позицию — 11 августа. Этот отрезок времени в Древнем Египте был известен как «сотис», а в Армении называли «период Хайка». Было известно, что 10 августа 428 г. н. э. завершился второй «период Хайка» и день Арег вновь занял свое изначальное место. При обратном расчете двух этих периодов ученые получили 11 (23) августа (день Арег месяца Навасард) 2492 г. до н. э., которое и было началом армянского летоисчисления. Считалось, что именно в этот день Хайк убил Бэла и тем самым положил начало истории армянского народа. Ученые раннего Средневековья Евсевий Кесарийский, Африкан и другие называют датой смерти Бэла тот же год{60}. Несмотря на естественные сомнения в точности этой хронологии, стоит отметить, что точка отсчета истории армянского народа, ставшая началом их летоисчисления, достаточно точно совпадает с мнением некоторых современных ученых, согласно которому распад индоевропейской общности происходил примерно в III тысячелетии до н. э. Кроме того, в связи с этой особенностью армянского летоисчисления стоит вспомнить, что в Древнем Египте также был аналогичный календарный период — Год Бытия, продолжительностью в 1461 год по 365 дней, благодаря чему достигалось наиболее гармоничное сочетание солнечного года с временными циклами Луны, Сириуса и Венеры. Правда, Год Бытия праздновался в Египте в другое время, чем «период Хайка»: письменные источники сообщают, что на берегах Нила он отмечался в 2782 и 1322 гг. до н. э. и в 138 г. н. э.{61}.
Согласно народной этимологии имя Хайк значило «исполин», а внук предка армян Кадм называл своего деда «великий между полубогами»{62}. О том, что Орион-Хайк был охотником, и притом умелым, свидетельствуют обращенные к нему слова Бэла, который, предлагая ему подчиниться его власти, говорил ему: «Живи мирно в моем доме, обучая у меня дома отроков-охотников»{63}. Необходимо отдать должное Мовсесу Хоренанцу и епископу Себеосу, которые, несмотря на то что были церковными авторами, бережно сохранили и записали языческие мифы своего народа, ограничившись их приведением в соответствие с библейской хронологией — случай достаточно редкий среди христианских писателей. Согласно Мовсесу Хоренанцу, Хайк был четвертым потомком Иафета и одним из исполинов, которые хотели построить Вавилонскую башню: «Одним из них был Иапетостеев Хайк, именитый и храбрый нахарар, меткий стрелок из могучего лука. <.. > Сам Хайк… славился среди великанов своей храбростью и выступал против всех, кто стремился к единоличной власти над великанами и богородными героями»{64}. Затем с тремя сотнями людей он отправился на север: «Ибо Гайк ушел из Вавилона вместе с женой и детьми и со всеми домочадцами, отправился и поселился в Арарадской долине, в доме у подножья горы, который впервые построил отец Зерван вместе с братьями. Затем Гайк оставил (этот дом) в наследство внуку своему Кадмосу, сыну Арамспака, а сам отправился оттуда еще дальше в сторону севера, пришел и поселился на высокой равнине, и равнина эта получила название Гайк, по имени отцов. А страна же по тому же примеру получила название Гайк, т. е. гайский народ. Вот этот Гайк, могучий силой, статный, с мощным луком, сильный боец.
В это время в Вавилоне воцарился охотник-исполин, Бэл Титанит, обожествленный властелин, с могучей силой, и велика была краса его выи. Он был властелином всех народов, рассеявшихся по лицу всей земли»{65}. Упомянутый в этом отрывке из сочинения Себеоса Зерван был древнеиранским богом времени, и, с учетом отмеченной выше связи Хайка с древнеармянским календарем, остановка его в доме бога времени не была случайна, а отражала связь со временем и самого прародителя армян. Мовсес Хорепанци добавляет, что новая деревня, основанная Хайком на нагорье, также получила название от его имени Хайкашен — буквально «построенная Хайком». Как отмечает М. Абегян, «упомянутые в мифе топонимы — Харк, Хайкашен, Хайоцдзор и другие находятся в бассейне Ванского озера, где пер