— И он тебе так легко поверил?
— Я предоставила ему необходимые гарантии, — вздохнула Клеопатра, явно ошеломленная своими недавними поступками — одновременно с рассказом она сама осознавая произошедшее.
— Какие? — не мог я не спросить.
— Если у тебя получится оказаться в первом отражении, тогда сам узнаешь в ближайшее время, обещаю. Если не получится — то это будет не очень нужная и опасная для меня и тебя информация. Такой ответ подойдет?
— Вполне.
— Так вот, гарантии… — повторила Клеопатра, еще раз покачав головой, и продолжила: — У меня было все рассчитано настолько, что каждое изменение в плане было бы только в плюс. К примеру, если бы ты проиграл в поединке Тарасову — я бы все равно заставила его сбежать в первое отражение, а после того как спасла бы тебя, показала, что сильнее и имела выбор, кому помогать — ведь за Игорьком стоят серьезные люди, у которых после произошедшего нереально подгорит.
— Тебя это не затронет?
— У меня все рассчитано, — вновь пожала плечами Лера и обхватила голову руками, выругавшись несколько раз, как после ночной гулянки, когда постепенно возвращаются воспоминания об экстравагантных поступках.
— А где мне теперь взять энергию для открытия портала, тебе божественные доспехи подсказали? — сухо поинтересовался я, отвлекая девушку от размышлений о своем поведении в минувшие сутки, за которые она, судя по всему, успела немало сотворить.
— У своих тамплиеров конечно же, — подняв глаза, даже удивилась Клеопатра, — они владеют адскими вратами — отправившись в Муспельхейм, ты окажешься в центре своей стихии. Бери не хочу.
Некоторое время я молчал, после чего кивнул и задал еще один вопрос:
— Я должен был помочь тебе не только справиться с Тарасовым.
— С тамплиерами я уже договорилась. Мемфис остается мне, но они получили право на постройку четырех своих храмов — одного в Александрии и трех по течению Нила.
— Под гарантии? — изогнул я бровь точь-в-точь так, как это любит делать Ребекка.
— Я пришла в Новые Миры, чтобы добиваться всего самой, — отвернувшись, задумчиво произнесла Клеопатра и вдруг посмотрела на меня прямо: — И знаешь, у меня ведь получалось. А сегодня ночью все это закончилось — я сама обратилась за помощью, которую, впрочем, мне всегда рады оказать и давно этого ждали. Но знаешь… наверное, время пришло. Ведь я доказала, что могу справиться и сама, — подытожила вдруг девушка, улыбнувшись и словно стряхивая груз с плеч. [Черт], — вдруг выругалась она, явно вспомнив что-то.
— Что еще такое? — спросил я, удивившись очередной интонации ошеломленной Леры.
— Да я этого… хм, пригласила на обед сегодня.
— Кого «этого»? — нейтрально поинтересовался я.
— Волкова, — отведя глаза, сказала Лера негромко.
— Это который из Федерации…
— Который из Федерации, — повторила, перебивая меня Лера, явно раздраженная.
— А зачем он тебе? — искренне удивился я.
— Когда составляла планы порабощения вселенной… — коротко кивнула Клеопатра в сторону сундука, в котором лежали божественные доспехи, — решила, что он может быть полезен.
— Воу, — не сдержал я восклицания, — а как?
— Ну как может быть полезен влюбленный в девушку мужчина, — задумчиво пожала плечами Клеопатра.
— И сейчас…
— Пообедаю с ним, — девушка по-прежнему избегала моего взгляда, рассуждая больше сама с собой, — если с порога скажу «друг, извини, сегодня у меня дела», он обидится, а мне это…. Так! — вдруг выпрямилась девушка, наконец глядя мне в глаза, и начала говорить негромко, но четко: — Чтоб ты знал, Юля мне подруга в десять раз больше, чем ты друг. Поэтому… вот это вот все недавнее, если бы ты согласился, ничем бы не закончилось, ясно? Считай это эхом, — коротко кивнула Клеопатра в сторону сундука с доспехами.
— Понятно, — покивал я, стараясь сохранить серьезный вид. Старательно закрываясь, чтобы девушка не почувствовала эхо моих мыслей о том, что ситуация, когда абсолютно голая девушка стоит рядом с молодым человеком своей подруги, предлагая ему переспать, даже без воздействия доспехов божественного владыки подземного царства может иметь десятки пренеприятнейших исходов — и для обеих девушек, и для молодого человека.
— Хотя как знать, — подтверждая мои мысли, вдруг полностью — как и я, — закрыла свои эмоции Лера, подмигнув с загадочной улыбкой.
— Мне нужно было еще кое-что узнать у Тарасова.
— Нейроблок некой Екатерины Шавченковой, — опередила меня Клеопатра. — Я уже узнала.
— И где он? — напрягся я.
— Он уничтожен.
Внимательно глядя в глаза Клеопатре, я медленно вздохнул, осмысливая услышанное.
— Гарик мне сказал, что он уничтожен, — полностью снимая доспех духа, произнесла Клеопатра, и я почувствовал, что она не врет. — Но когда… если ты окажешься в первом отражении, это информацию можно легко проверить, и я готова тебе помочь.
— Он не сказал, что послужило причиной?
— Когда ты забрал ее из дурки, заинтересованные лица сразу узнали об этом. Девушка ведь стала очень неудобной фигурой, и ее решили устранить. Но она, как оказалось, бессмертна — и кроме всего прочего в момент уничтожения блока была в роли богини царской тиары. Казус исполнителей — сам знаешь, хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.
— Ясно. Мне пора, — кивнул я, намереваясь развернуться к выходу.
— Жень.
— Что?
— По поводу моей просьбы.
— Если ты не предупредишь меня или Юлию о том, что намереваешься надеть божественные доспехи, я предприму все усилия, чтобы избавить тебя от них.
Клеопатра резко поднялась с кресла, за несколько быстрых шагов оказалась рядом и мягко поцеловала в щеку.
— Спасибо, — кивнула она на прощанье.
Выйдя из шатра, я вышел на широкую улицу и увидел, как в город вдали въезжает небольшой отряд тамплиеров. Доспехи и накидки рыцарей были серы от пыли, но среди безликой массы воинов выделялся белоснежным цветом плащ девушки — явно горбящийся на спине — там, где находились спрятанные под тканью крылья.
Мне предстоял совсем непростой разговор. Вернее, нам предстоял совсем непростой разговор.
Глава 36. Тени настоящего
Катя мягко спрыгнула с лошади и подошла ко мне, не поднимая глаз. Она сильно нервничала, не зная, куда девать руки, теребя плащ — но я шагнул вперед, беря ее ладони в свои, успокаивая.
— Привет, — шепнул я ей на ухо.
— Привет, — едва справившись с голосом, ответила она.
— Пойдем куда-нибудь, надо поговорить, — отстранился я. Катя, коротко глянув на командира отряда тамплиеров, развернулась в поисках безлюдного места. Я тоже посмотрел — и через минуту мы уже сидели на крыше царского дворца, наблюдая, как легионеры защищают город и выводят пленных.
Я взлетел на грифоне — но на меня, по-моему, даже никто не обратил внимания. Все смотрели на Катю — она поднималась на своих крыльях — и полет белоснежного ангела наблюдали по всему городу.
— Ты изменилась, — произнес я, оглядывая юную богиню. Девушка теперь разительно отличалась от хищной гарпии, виденной мною в Помпеях, — сейчас вместо бесстыдных клочков ткани на ней было длинное белоснежное платье, а мрак из глаз вытеснил мягкий желтоватый свет.
— Ты тоже, — ответила Катя, пряча глаза.
— Что они с тобой сделали?
— Прошла посвящение Великой Богине, признавая ее власть, — несколько торопливо ответила Катя, понимая, что спрашивал я совсем не об этом. И понимая, что я знаю, что она понимает. Вслух говорить об этом я не стал, просто молча ждал, когда она начнет рассказывать. Но Катя молчала, поэтому заговорил сам:
— В общих чертах ты обо мне знаешь. Несколько месяцев в коме, после чего появился здесь как аркадианец. Из рабства попал в Транснаполис, так получилось. Женился на дочери Орлова, — при этих словах Катя вздрогнула, — стал графом и молодым богом. В первом отражении меня убили совсем недавно.
— Как? — удивилась Катя, едва обернувшись.
— Ножом, в горло. Не очень приятные ощущения, если честно.
Вздохнув, я сделал паузу — ведь надо как-то рассказать Кате о том, что и она теперь бессмертная, если конечно Тарасов не соврал про уничтожение ее нейроблока.
— Катя.
— Да.
— Мне сейчас очень важно, чтобы ты рассказала о себе все, что произошло за последние полгода.
Я очень остро чувствовал, как Катя в неопределенности пытается понять, каким образом вести себя со мной. Отведя взгляд, она лихорадочно размышляла, но я, прекращая ее мучения, заговорил вновь:
— Послушай. У меня сейчас два варианта — или поступить как расчетливый хладнокровный подлец, выслушав твою подкорректированную историю, подловив на нестыковках и заставив постепенно во всем признаться. Либо не быть мелочным, понять и принять. Я склоняюсь ко второму варианту — тем более знаю, что ты меня спасла — тогда, на дороге. Пусть это было сделано из соображений финансовой выгоды…
— Нет! — вскинулась Катя, полыхнув взглядом и оборачиваясь.
— Но некоторую, вполне приличную, сумму после продажи меня на эксперименты Тарасовым ты приобрела, — негромко произнес я.
Этот факт был мне известен из воспоминаний Юлии — и также то, что именно аргументы Кати, высказанные на памятной ночной обочине, — аргументы о том, что у меня нет ни друзей, ни родных, убедили Тарасова не решать вопрос с моим телом кардинально.
— Мне надо было отказаться от денег? — бесцветным голосом поинтересовалась девушка.
— Нет, конечно. Видишь, у меня была информация, что ты действовала из корыстных побуждений — как и с квартирой. Ты говоришь, что это не так. Именно поэтому я хочу услышать от тебя абсолютно все — и если ты будешь честна со мной, поверь, я сумею проявить великодушие.
— А мне оно так необходимо? Твое великодушие? — вдруг повернулась ко мне девушка. Теперь в ее горячем взгляде и мимике не было ни единого намека на благожелательность.
— Наши знакомство состоялось по достаточно банальной причине личной корысти, и не я был его инициатором, — лишь пожал я плечами. — После всего произошедшего, когда ты совсем недавно вновь пыталась обмануть меня наличием чувств, я, не скрою, отношусь к тебе достаточно настороженно. Но не намереваюсь плодить врагов — у меня их и так немало. Нейтрального отношения между нами было