— Добрый вечер, — ответил Дронго, — я вас слушаю.
— Я хочу дать вам совет. Не нужно вспоминать прошлое. Это всегда немного опасно. Будет лучше, если вы уедете отсюда. До свидания.
Говоривший положил трубку. Дронго сел на кровать. Значит, версия Лилии Краулинь не такая уж невероятная. Кто-то все-таки заинтересован в том, чтобы не проводилось расследование. Кто-то знает о его приезде, и наблюдатель в электричке был вовсе не случайным попутчиком. А запонка не сама по себе попала в стену. И начала выстраиваться целая система фактов, которые подтверждали версию Лилии Краулинь. И если раньше Дронго еще сомневался, то теперь он был уверен, что расследование этого события, произошедшего одиннадцать лет назад, нужно довести до конца.
Глава 6
Утром он решил позвонить депутату Айварсу Брейкшу. Если тот проработал много лет в правоохранительной системе Латвии, то должен был хотя бы слышать о Дронго. Конечно, он не станет встречаться с представителем Лилии Краулинь, которая написала на него столько жалоб. Но увидеться с известным экспертом, приехавшим из Москвы, наверняка захочет. Иногда можно использовать часть своей популярности для успешного проведения расследования.
В маленькой стране гораздо быстрее можно найти телефон нужного человека, чем в большом государстве. Здесь все знают друг друга или хотя бы знакомых другого человека. Через час у Дронго уже был телефон приемной депутата. Он позвонил туда, и ему ответила девушка на латышском языке. Когда он перешел на русский, она заговорила по-русски без акцента.
— Мне нужен господин Айварс Брейкш, — сообщил Дронго, — мне нужно с ним срочно увидеться.
— Он сейчас занят. Кто это говорит?
— Скажите, что в Ригу прилетел эксперт по вопросам преступности.
— Как вас представить?
— Меня обычно называют Дронго.
— Как? — Девушка, очевидно, никогда не слышала такого странного имени.
— Дронго. Скажите, что я эксперт из Москвы. Он должен меня знать.
— Одну минуту. — Девушка переключила телефон, и он остался ждать. Теперь все зависело от того, слышал ли бывший следователь и прокурор Айварс Брейкш его имя. Если слышал, то наверняка захочет узнать, по какому вопросу в Ригу приехал его возможный собеседник. Если нет, то не станет разговаривать. Или все-таки возьмет трубку из интереса, чтобы узнать, зачем его ищет гость из Москвы. Наконец Дронго услышал голос секретаря.
— Мистер Дранго, — он уже привык, что незнакомые люди обычно коверкают его прозвище, — господин Брейкш сейчас возьмет трубку.
— Я вас слушаю, — раздался голос депутата. Он говорил с сильным акцентом, но произнес первые слова на русском языке.
— Извините, что вас беспокою. Но мне бы хотелось с вами увидеться.
— По какому вопросу?
— У меня есть несколько интересных проектов в Риге, и я хотел бы с вами посоветоваться. Мои друзья в Москве рекомендовали мне обратиться именно к вам как к настоящему профессионалу. Вы ведь раньше работали следователем и прокурором?
— Больше двадцати лет, господин Дронго, — победно сообщил Брейкш, — у меня большой опыт в подобных делах. Вам правильно посоветовали в Москве. Я не сомневался, что меня хорошо знают в России.
— Безусловно, — согласился Дронго, в очередной раз подумав, что тщеславие — самый большой грех. — Когда мы можем увидеться? — спросил он.
— Давайте посидим где-нибудь в ресторане, — предложил депутат. — У нас много хороших ресторанов. Например, в «Винсенте» или в «Гуттенберге».
— В котором часу? — уточнил Дронго.
— В час дня, — решил Брейкш, — лучше в «Винсенте», это один из самых стильных ресторанов в нашем городе.
— Договорились.
Дронго взглянул на часы. До назначенного времени оставалось около двух часов. Он позвонил Лилии. Она сразу взяла трубку.
— Вчера я немного расклеилась, — сообщила Лилия, — на меня подействовала вся эта обстановка. Я думала, что смогу выдержать, но опять не смогла. Однако надеюсь, что это было в последний раз. Больше я там не появлюсь. Мне осталось не так много.
— Не нужно так говорить, — попросил он.
— У меня уже нет никаких надежд, — выдавила она. — Вчера врачи сказали мне, что мое безумие может начаться уже через месяц. Потом я не буду ничего понимать. Я даже просила племянника, чтобы мне ввели морфий или какой-нибудь другой наркотик, но эвтаназия в Латвии все еще запрещена, а подставлять мальчика я не хочу.
Она думала даже об этом.
— У меня есть хорошая подруга, — сообщила Лилия, — мы с ней дружим много лет. Татьяна Фешукова. Может, вы с ней встретитесь? Я попросила ее быть вашим гидом по Риге и помогать вам. Она хорошо знает латышский язык.
— Вы говорили ей о моем приезде?
— Да. Но мы знакомы уже много лет. Если вы думаете о ней что-то плохое, то это не так.
— Кто еще мог знать о моем приезде?
— Я же вам сказала, что только мои родные и близкие. Больше никто.
— Фешукова входит в самый близкий ваш круг? — уточнил Дронго.
— Безусловно. Она будет рада вам помочь. Милая, интеллигентная женщина. Между прочим, она директор крупного издательства, выпускает прекрасные книги на латышском языке.
— Большое спасибо за ваше внимание. Пусть подойдет к отелю к трем часам. Я хочу поговорить сегодня с Рябовым и еще немного походить вокруг дома вашего тестя.
— Хорошо. Я ей передам. Извините, что у меня так получилось. Вы встречались вчера с Ингридой?
— Да. И не только с ней.
— Я могу спросить о результатах? Извините, что я вас тороплю, но вы понимаете, что в моем положении мне трудно ждать.
— Пока нет конкретных результатов, — ответил Дронго. Он не хотел говорить о вчерашнем звонке. Телефон мог прослушиваться.
— Понимаю. Я вас не тороплю, но… Очень жалею, что не обратилась к вам раньше. Но они все меня так убеждали. А главное, не было этой запонки, без нее я бы не решилась…
Они попрощались, и он положил трубку. Затем достал мобильный и вышел в коридор, набирая номер Эдгара Вейдеманиса в Москве.
— Здравствуй, Эдгар, — быстро сказал Дронго. — У меня появилась маленькая проблема.
— Какая проблема?
— Вчера мне кто-то позвонил и начал угрожать. Предложил уехать отсюда, не завершив расследования.
— Интересно, — отозвался Эдгар, — похоже, ты кого-то сильно напугал.
— Видимо, так. И еще я обнаружил, что за мной следят. Понимаешь?
— Серьезные люди?
— Пока нет. Не профессионал, скорее любитель, я легко оторвался. Но это уже симптом.
— Похоже, что Лилия была права. Неужели его убили?
— Не знаю. Это было так давно. Здесь, в Латвии, сразу чувствуешь, как поменялись эпохи. Они теперь в Евросоюзе, и для них события девяносто третьего уже прошедшая эпоха, а все события до девяносто первого — вообще время до нашей эры.
— Я тебе говорил, что в Латвии время течет медленно, — пробормотал Эдгар. — Они живут каждым днем, и для них один год равен пяти годам москвичей. Или десяти. В больших городах время летит стремительно, в маленьких странах оно застывает, как вечность.
— Ты становишься поэтом. Кажется, у тебя уже есть латышское гражданство и тебе не нужно получать визу, чтобы сюда приехать. Надеюсь, у тебя остались старые связи в полиции или в других силовых структурах. Ты все понял?
— Все. Можешь больше ничего не говорить. До свидания.
— И учти, что я живу в отеле «Радиссон». Пока! — Дронго отключил телефон, вернулся в свой номер и, надев куртку, решил выйти из отеля. Часы показывали половину двенадцатого. И в этот момент снова зазвонил телефон в его номере. Он опасливо покосился на аппарат. Или они хотят сделать ему последнее предупреждение? Нужно взять трубку, кто бы это ни был.
— Слушаю, — сказал Дронго.
— Извините, — услышал он голос портье, — к вам пришла госпожа Делчева. Она хочет с вами увидеться.
— Сейчас спускаюсь, — ответил он. Кажется, это была вчерашняя журналистка.
Он вошел в кабину лифта и спустился на первый этаж. В холле отеля его уже ждала молодая женщина. Она успела переодеться и была теперь в длинной макси-юбке, твидовом пиджаке и в белой блузке. Куртка лежала на диване. Увидев его, Делчева поднялась, протягивая руку.
— Извините, что приехала без звонка, — сказала она, — я звонила еще несколько минут назад к вам в номер, но вы не отвечали. А мне сказали, что вы не уходили из отеля.
— Я спускался на завтрак. — Ей не обязательно знать, что он выходил в коридор, чтобы позвонить.
Молодая женщина с любопытством смотрела на него. Очевидно, наслушалась разных сказок, с некоторым неудовольствием подумал Дронго.
— Вчера я сказала в редакции, что познакомилась с вами, — сообщила она, — и мне дали задание обязательно сделать с вами интервью. Как вы считаете, когда вам будет удобно?
— Не знаю, — он даже растерялся. Его профессия не предполагала публичности. И вообще, ему меньше всего хотелось общаться с журналистами. Даже с такой симпатичной, как Марианна Делчева.
— Вы не латышка? — вместо ответа спросил он.
— Нет, — ответила она, — по отцу я болгарка и русская, а по маме немка и украинка. Вот такая невероятная смесь.
— И красивая, — добавил он. — Вы знаете, если честно, я не думал об интервью. Мне кажется, я не тот человек, который должен появляться на страницах журналов и газет.
— Именно тот, который нужен. Вы знаете, что писали про вас американцы?
— Знаю. Читал в Интернете. Там публикуются абсолютно непроверенные факты.
— Вы отказываетесь? — Делчева прикусила нижнюю губу. Было заметно, что она волнуется.
— Нет, не отказываюсь. Может, нам лучше перенести наше интервью на завтра? И мы вместе пообедаем. А заодно поговорим.
— Я завтра днем не успею, — виновато сообщила Марианна. — У меня завтра встреча в другом месте.
— Тогда вечером, — предложил Дронго, — вместе поужинаем, хотя это звучит немного двусмысленно.
— Вы боитесь двусмысленностей? — Дронго подумал, что теперь молодые люди немного другие. Более раскованные и открытые. В их возрасте он был другим.