– Внимание, господа, внимание! – возвестил церемониймейстер Фрелла. – А вот и огр. Как видите, на почетном конце этого щедрого стола стоит пища цивилизованного человека, какой огры чураются: салат, маринованная свекла, морковный пудинг, сладкий лук, сушеные фиги и финики, орехи и хлеб, такой воздушный, что того и гляди улетит. А на том конце, который вот-вот подломится, мы видим блюда, которые люди тоже любят, но в меру, а огры пожирают в избытке: три окорока, целиком зажаренный кабан, стадо жареных гусей…
Тоже мне стадо. Всего четыре.
– Говяжий бок, баранина в горшочке и тушеная козлятина.
Я поела в стороне от всех, пока сливки фреллского общества заполняли скамьи. Пришли и те, что победнее, и уселись на землю вокруг арены – в целых пять рядов. В первом ряду, почти на самом солнце, сидела Мэнди с корзинкой на коленях и болтала с госпожой Дарией, которая пристроилась по правую руку от нее.
В арке, ведущей из дворца, показался Чижик. Он тоже взял себе еды и встал рядом со мной, но не так близко, чтобы мурашки стали непереносимыми. Мы завтракали молча, но я все равно была рада ему.
Остальные участники состязаний встали из-за стола, я тоже отложила вилку. Чижик сел вместе со всеми на скамью участников, а я осталась одна. Из дворца показались король Имберт, принц Питер, принцесса Элеонора и еще трое придворных. Когда принц Питер поцеловал мою подругу в щеку, я скрипнула клыками, но она лишь просияла и следом за его величеством и прочими вельможами поднялась по лестнице на королевский балкон. Принц Питер сел на скамью, чем довел количество нас, участников, до тридцати. Поскольку предстояло много двигаться, корону он не надел.
Принц Питер явился позже остальных, поэтому ему досталось место на конце скамьи, и вышло так, что на противоположном конце оказался сквайр Джеррольд. Принц Питер сидел с небрежной грацией, а сквайр Джеррольд – прочно и основательно. Если бы какой-нибудь сторонний наблюдатель, не знавший в лицо ни того ни другого, пытался понять, кто есть кто, по одной только позе и манере держаться, он сразу назвал бы сквайра наследным принцем, а принца Питера – обаятельным самозванцем.
Вот она, сила предубеждения – я только сейчас это поняла. Господин Питер явился к королю с шестью головами огров, и теперь ему приписывали все мыслимые достоинства. Сквайр Джеррольд пришел с пустыми руками, и его сочли лжецом. Я вылечила десятки людей, но вскоре меня начали презирать.
Чижик постоянно обращался ко мне с разными жалобами. Я понимала, что во многих случаях у него просто разыгрывалось воображение, поэтому и не подозревала, что он и сам это прекрасно знает.
– Госпожа Эви! – Принцесса Элеонора сбежала по ступеням и бросилась ко мне. – Вот, возьмите. – Она сдернула с себя шарф и повязала мне на шею.
От шарфа головокружительно пахло ее кожей. Я пошатнулась.
– Я хочу, чтобы вы выступали от моего имени.
– А сэр Питер не возражает?
– Я его не спрашивала. – Она зашептала, хотя мы были далеко от остальных: – По-моему, он что-то замышляет. Будьте особенно осторожны.
– Почему вы так думаете?
– Вчера вечером, когда нам пришлось остаться наедине, он сравнил людей с часами. Госпожа Эви, он перестал при мне сдерживаться. Наверное, ему приятно, что есть кому рассказать о своих кознях.
– В каком смысле с часами?
– Все детали механизма ведут себя предсказуемо. Заводишь часы – вроде вот этих, дворцовых, – и в окошке появляются фигурки, выделывают свои коленца и уходят обратно. «Никаких сюрпризов», – вот что он сказал.
Да, он всегда знал, на что нажать и где дернуть, – на это он поймал и меня в Топях, и несчастных служанок здесь, во дворце, и принцессу Элеонору, и короля Имберта. Очаровательные улыбки, страстные взгляды, тщательно подобранные слова. И мы волей-неволей двигались туда, куда он рассчитывал.
– Остерегайтесь. Мне страшно. – Она поцеловала меня в щетинистую щеку, отчего я чуть с ног не повалилась, и поспешила обратно на балкон.
Дворцовые часы отбили девять. У меня осталось семь часов. Церемониймейстер объявил первую часть состязаний: нужно было пробежать три круга вокруг дворца.
Победила, естественно, я. Самым быстроногим из людей оказался принц Питер, сквайр Джеррольд почти не отстал от него, но все же занял второе место. Я живо вспомнила, как стремительно вскочил сэр Питер при первой нашей встрече и как проворно он удрал.
Чижик пришел последним. А будь это состязания по доброте и нежности – победил бы.
Церемониймейстер объявил, что сейчас состоятся состязания в стрельбе из лука.
Тут победил сквайр Джеррольд. Чижик неожиданно занял второе место. Я хлопала ему изо всех сил. Он поклонился и помахал мне, будто обычной девушке.
Принц Питер проиграл вчистую: все его стрелы попали дальше всего от цели, а иногда и вовсе угодили мимо мишени. Он встретил поражение сокрушенной усмешкой.
Потом была игра в кольца, а затем прыжки с шестом.
• В игре в кольца и прыжках с шестом ограм нет равных.
Я выиграла и то и другое. Сквайр Джеррольд снова был вторым, но превзошел меня в грации и почти сравнился в силе.
Товарищи похлопали ему, в том числе и принц Питер, хотя в первый раз он и замешкался.
Король Имберт склонился к принцессе Элеоноре и сказал ей что-то о выступлении сквайра Джеррольда, и до моих огрских ушей донеслось:
– Этот лгунишка держится прямо-таки по-королевски. Далеко пойдет, если прекратит свои глупые нападки.
Принц Питер, конечно, ничего не слышал, но мог прочитать что-то по губам короля, и ему вряд ли понравилось бы, что у него есть соперник. Однако он подошел к сквайру Джеррольду:
– Как я счастлив, что вы на моей стороне. Киррия благодарит вас.
Добрые слова. Мне было бы легче, если бы они оказались недобрыми. Что он задумал?
Сквайр Джеррольд только поклонился в знак признательности.
А потом все по очереди должны были сойтись со мной врукопашную.
Мне оружия не полагалось, но людям разрешили оставить при себе рапиры, хотя король Имберт позволил пускать их в ход только при угрозе жизни. Я не сомневалась, что, если меня случайно убьют, король проявит милосердие.
Первым моим противником оказался сэр Стивен.
Мы встали лицом друг к другу на расстоянии в десять шагов. Оба без доспехов, поскольку огры доспехов не носят, а людям броня мешает драться.
Я вполголоса напомнила себе: «Не царапаться и не кусаться».
Сэру Стивену было лет двадцать пять – не больше: высокий, плечистый и наверняка отменного здоровья.
Моя огрская половина сказала: «Это просто добыча. Твой противник – твой обед».
Я напомнила себе: «Не царапаться и не кусаться».
Он бросился на меня. Я в последний миг отскочила – пара пустяков! Да он же как муха в сиропе. Подсекла его сзади под колени и повалила. Он рухнул плашмя на живот и начал переворачиваться. Но не успел: я упала на него сверху и оказалась к нему ближе, чем к кавалерам на балу. Прижалась грудью к его спине. Его шея очутилась в дюйме от моих клыков. Его запах хлынул мне в легкие. У меня разыгрался аппетит.
Так близко, так просто. Рот наполнился слюной. Человеческая половина съежилась, будто от нее ничего не осталось. Мы с этим рыцарем деремся, сейчас я его одолею, и мясо будет мое.
Это человек, а не мясо, и я не стану его есть!
В ушах у меня гремело.
Нет, съем!
Выход оставался только один: не успев ничего больше подумать, я лишилась чувств.
Глава тридцать шестая
И очнулась, когда церемониймейстер объявил сэра Стивена победителем. Толпа разразилась ликующими воплями. Рыцарь сидел у меня на груди и с хохотом лил воду мне в нос, в рот, в глаза. Как славно, что он остался в живых.
Он вскочил, я с трудом поднялась. На самом деле он не победил.
Принцесса Элеонора закричала с балкона:
– Вы целы?
– Да! – откликнулась я.
Следующей оказалась незнакомая девушка. Ее я тоже повалила – и от ее мясного запаха опять лишилась чувств. Все повторилось. Я снова очнулась. Интересно, удастся ли мне и дальше спасаться самой и спасать противников при помощи обмороков? Тут я вспомнила, что со мной сделалось при виде драконов: тогда мне было с собой не справиться.
Настала очередь Чижика.
Тут все обернулось иначе. От его аромата и его близости меня переполнил не только голод, но и любовь. И в обморок упали мы оба.
Король Имберт самолично вышел на поле и встал над нами. Я поднялась и сделала реверанс. Чижик тоже хотел подняться, но мешком осел обратно.
Я нагнулась:
– Я сделаю тебе лекар…
– Встаньте, госпожа Эви.
Я выпрямилась:
– Да, сир.
– Если бы вы сражались с другими ограми на нашей стороне, от вас тоже не было бы никакого толку?
– Нет, ваше величество. От огров у меня не…
Я смолкла. Не говорить же, что от огров у меня не просыпается зверский голод. И не бегут мурашки вдобавок.
– Что, простите?
– От огров я не… не падаю в обморок, сир. Я не лишалась чувств, когда жила с ними.
– Если вы не сможете взять себя в руки и не прекратите падать в обморок здесь, на арене, от вас не будет никакой пользы. Я приказал бы вам, но это ни к чему не приведет. Вы в состоянии прекратить это безобразие?
Вряд ли.
– Разве что если поем…
Завтрак был давным-давно. Если я набью желудок, то, наверное, их запахи перестанут так сильно действовать на меня.
– Тогда поешьте. Мы подождем.
И поглазеем.
Я двинулась к столу, и по пути меня осенило. Король еще стоял на поле, и я вернулась к нему:
– Ваше величество, позвольте поговорить с кухаркой принцессы Элеоноры.
– Едва ли она способна приготовить для вас какой-то особый деликатес прямо здесь.
Однако разрешение он дал, и мы с феей оказались у стола вдвоем.
– Все дело в их запахе во время боя. Пожалуйста, сделайте так, чтобы я не падала в обморок и не хотела их съесть, как сделали, чтобы от меня не воняло на балу.