– По-моему, сейчас самое время переодеться к торжеству. А то с такими темпами мы не успеем, вскоре начнут собираться гости.
– Мадди, ты не против, если я первая пойду в душ? – спросила Николь.
– Пожалуйста. Платье я оставила у тебя в шкафу.
Иветта и Николь скрылись наверху, оставив Мадди и Кристофера одних.
– Как приятно, дорогая, видеть тебя более счастливой, чем раньше, – сказал отец.
– Да, папа. Мне очень жаль, что я недавно была такой… такой… Ну, в общем, мне требуется какое-то время, чтобы привыкнуть.
– Конечно, девочка. Но ты же знаешь, что для меня нет никого дороже, правда?
Слезы навернулись у Мадди на глаза, и она прошептала:
– Да, папа, знаю.
– Ну, обними же меня, – Кристофер протянул к ней руки. – С днем рождения, милая моя. Я горжусь тобой.
В эту минуту на террасе дома, где они только что сидели, появилась Николь, держа в руках платье, которое недавно гладила Мадди. Ее лицо было залито слезами.
– Ах, Мадди! – жалобно воскликнула она. – Почему ты мне сразу не сказала! Если бы я знала раньше, можно было бы с этим что-то сделать!
Услышав рыдания дочери, на террасу выбежала Иветта.
– Что случилось?
– О, мама! Взгляни!
Николь встряхнула платье. В центре на самом видном месте была большая дыра от утюга.
– Я больше не смогу его носить! Оно совсем испорчено, нет времени приготовить что-нибудь еще!
– О, дорогая моя. Не волнуйся. Уверена, мы что-нибудь подберем из моего гардероба. Как это могло случиться?
– Ну, помнишь, утром Глэдис была занята, и я…
Три пары глаз обратились к Мадди, а она, совершенно обескураженная тем, что произошло, замерла, онемев от растерянности.
– Мадлен, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, произнес Кристофер. – Почему, ради всех святых, ты не сказала раньше? Мы тогда смогли бы хоть что-то придумать. У Николь было бы время купить новое платье.
Кристофер говорил, и его лицо все больше мрачнело. Он уже не пытался скрыть своего гнева и разочарования.
– Потому, что… я… я этого не делала, – запинаясь, проговорила Мадди.
– А кто же это сделал? Не лги, Мадлен. Мы слышали, как Николь просила тебя погладить платье, а я, проходя мимо примерочной, видел тебя там, – тихо возразил Кристофер.
Николь с наигранной бодростью вытерла слезы и сказала:
– Послушайте, не будем больше из-за этого беспокоиться. Я уверена, что это просто случайность…
– Так, Мадлен? – Кристофер пристально посмотрел на нее. – Я никогда не думал, что у тебя такой злобный, мстительный характер. Мне стыдно за тебя, очень стыдно. После всего, что мы с Иветтой сделали для вашего дня рождения, ты нам так отплатила! Ладно, время идет. Уйди с моих глаз! Мне бы хотелось вообще, леди, выгнать тебя с вечера, но, жаль, твои друзья все-таки будут ждать.
Губы Мадди побелели, руки задрожали, она в отчаянии взглянула на отца и воскликнула:
– Папа, ну послушай! Я знаю, что ты мне не веришь, но я не…
– Сейчас же иди к себе, Мадлен! И не спускайся вниз, пока не начнется торжество!
Сжавшись, словно от удара, Мадди пошла наверх. Никогда прежде она не слышала, чтобы отец повышал на нее голос, и вот теперь, оглушенная его гневом, убитая недоверием, Мадди на негнущихся ногах подошла к лестнице и оглянулась. В глазах Николь она увидела выражение триумфа.
Она взбежала наверх и бросилась на кровать. Зажала уши, чтобы ничего не чувствовать, не видеть. В этот момент ей хотелось умереть.
Глава 18
Кейт была в самом мрачном настроении, придя на вечер к Мадди. Прошлую ночь она провела с Джулианом, а днем он улетел на все лето в Грецию. Джулиан заверил ее, что на этот раз он обязательно скажет Верене о том, что у него с ней все кончено отныне и навсегда. Сколько бы раз он ни говорил ей о любви, какой бы страстной она ни была, тем не менее, именно Верена полетела с ним сегодня.
Кейт предупредила Джулиана, что больше не собирается с ним видеться, пока он не расскажет обо всем Верене.
У нее было подавленное настроение. Больше всего на свете Кейт хотелось остаться дома и провести вечер наедине со своей печалью, но ее самой лучшей подруге исполняется восемнадцать лет. Почему, черт побери, из-за Джулиана она не должна идти на торжество? Приняв такое решение, Кейт надела самое обольстительное черное платье, сделала макияж и, взяв такси, отправилась в Челси.
– Привет, Мадди, дорогая! С днем рождения!
Поприветствовав подругу, Кейт подала ей маленький сверток и вдруг заметила выражение лица Мадди.
– Эй, подруга, у тебя все в порядке? Ты жутко выглядишь.
Мадди пожала плечами и, проведя Кейт через весь дом, вышла с ней в сад.
– Спасибо, Кейт. Я тебе расскажу все как-нибудь в другой раз.
– Ладно. Приободрись, Мадди! Восемнадцать лет бывает только раз в жизни.
– Постараюсь, – пообещала Мадди и, сжав руку подруги, добавила. – Спасибо, что пришла, Кейт. Если бы ты только знала, как ты мне сегодня нужна.
– Я жить не могу без вечеринок. О, Боже, разве не прелесть?
Кейт даже задохнулась от восторга, с восхищением глядя на огни, горевшие в густых кронах деревьев.
Мадди провела подругу в шатер, полный гостей, где к ним в ту же минуту подлетела официантка с серебряным подносом, на котором стояли наполненные бокалы.
– Шампанское, мисс?
– Да, пожалуйста, – поблагодарила ее Кейт и, взяв два бокала, протянула один Мадди. – Думаю, что нам сегодня не помешает выпить.
– Проблемы с Джулианом?
– Ну… Как ты сама сказала, я тебе потом расскажу. Сегодня мне хочется забыть о его существовании. А что, Себастиан тоже здесь?
Кейт задала этот вопрос в тот момент, когда Мадди подвела ее к молодому человеку, в одиночестве сидевшему за столиком. Остановившись рядом с ним, Мадди ответила:
– Нет, его тут нет. Он уехал в Италию на лето. Ты знаешь, мы с ним месяца три назад повздорили и с тех пор так и не поговорили ни разу.
– Ох, бедняжка! – вздохнула Кейт. – Слушай, я хочу удариться в сумасшедший флирт! Да, а как этот твой Саша? Уж он-то точно здесь?
Мадди пожала плечами.
– Не сомневаюсь, что Николь его пригласила, но я его еще не видела.
Она жестом показала на молодого человека и сказала:
– Вот, познакомьтесь. Кейт, это Хассан Калил. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Это он в тот день спас Шехерезаду и ее малышей, когда Иветта чуть не погубила их, выставив меня за дверь.
Кейт кивнула и с явным интересом посмотрела на молодого араба. Он был удивительно симпатичен со своей оливковой кожей и большими карими глазами. Черноволосый, смуглый и гибкий, весь, как натянутая струна, чуть-чуть пониже ее английских приятелей, этот юноша показался Кейт чрезвычайно интересным.
– Привет, Хассан. Рада знакомству. Я слышала, Мадди переложила на тебя заботу о Шехерезаде и ее потомстве.
Она засмеялась.
– Да, – он улыбнулся в ответ, обнажив жемчужно-белые зубы, контрастировавшие с темным цветом лица. – Мне они тоже очень нравятся, я их по-настоящему полюбил.
– Сожалею, но мне нужно побыть с гостями, – сказала Мадди. – Вы побудете немного вдвоем, хорошо?
Кейт хитро улыбнулась подруге.
– Мадди, дорогая, иди, куда тебе надо. Я уверена, мы с Хассаном не пропадем.
Проводив Мадди взглядом, она повернулась к своему новому знакомому.
– Она выглядит не очень счастливой, ты не находишь?
– Да. Я спрашивал, что случилось, но она мне не сказала. Возможно, это опять как-то связано с Николь, ее сводной сестрой.
– Да, я слышала про нее. Где эта самая страшная ведьма Запада?
– Вон та блондинка в черном платье, рядом с отцом Мадлен.
Кейт посмотрела в том направлении, куда указал Хассан, и вынуждена была признать:
– Да, она чертовски привлекательная девушка.
– Зато эта милашка доставляет бедной Мадлен уйму неприятностей, – тихо заметил Хассан.
– Да, да, слышала. А что ты делаешь в Лондоне? – поинтересовалась Кейт.
– Я только что закончил второй курс юридического факультета Лондонского университета.
– Значит, ты хочешь стать адвокатом?
Хассан отрицательно покачал головой.
– Нет, просто мой отец желает, чтобы я получил образование в Лондоне, ну я и решил, что для будущего мне будет полезнее всего изучать юриспруденцию.
– Понятно.
Кейт смотрела на Хассана со все возрастающим интересом. В нем привлекала, оказывается, не только красота, но и властная манера разговаривать, и Кейт все сильнее хотелось поближе узнать молодого араба. Она спросила:
– А что ты будешь делать после учебы?
– У моего отца обширные деловые связи, так что я, скорее всего, буду работать в одной из его европейских компаний. – Хассан пожал плечами, а когда заговорил вновь, казалось, что даже тембр его голоса переменился и стал нежнее. – Честно говоря, страсть моей жизни – лошади. У моего отца три конюшни со скаковыми лошадьми, и я собираюсь заняться этой стороной его бизнеса.
Глаза Кейт засияли.
– Ой, я обожаю лошадей. У меня с детства есть мечта стать первой женщиной, которая выиграет Приз Наций. Я уже раз двадцать смотрела эти соревнования.
Она весело рассмеялась, а Хассан, улыбнувшись, спросил:
– А ты ездишь верхом?
– Когда была помоложе, ездила регулярно. У моих родителей дома, в Хэмпшире, есть небольшая конюшня, но я редко выезжала в те дни далеко. Да, собственно, в Лондоне это и невозможно. Я не люблю манежи и ипподром, мне нравится ездить на природе, за городом.
– Может, ты позволишь мне пригласить тебя на ферму моего отца в Ньюмаркет. У нас есть несколько прекрасных лошадей как раз для таких прогулок, и как-нибудь на уик-энде мы могли бы их посмотреть.
– Да, пожалуй… как-нибудь. Спасибо за предложение.
Кейт потянулась за другим бокалом шампанского, пригубила и почувствовала, как ее настроение резко улучшается. Конечно, Хассан – не Джулиан, но, пожалуй, сегодня он может помочь ей провести вечер интересно. И тут же образ Джулиана, лежащего в объятиях прекрасной обольстительной Верены на залитом солнцем пляже, возник перед ее глазами. Кейт сделала большой глоток вина и наклонилась поближе к Хассану.