– Что случилось, Мадди? – Иветта удивленно смотрела на бледное взволнованное лицо приемной дочери.
– Иветта, ты уверена, что никто не заходил в гараж с тех пор, как умер отец?
– Конечно. У Кристофера был свой ключ, а у меня другой, тот, что теперь у тебя.
– Машина не заводится, с ней что-то случилось. Пожалуйста, позвони в мастерскую, а мне нужно повидать Себастиана. Увидимся после премьеры. – Она поцеловала Иветту. – Спасибо за машину, это самый прекрасный подарок в моей жизни.
Мадди стремительно выскочила из комнаты, оставив Иветту в полном недоумении.
Себастиан сидел в оркестровой яме и играл на рояле. Услышав чьи-то шаги, он оглянулся и увидел Мадди.
– Привет! – сказал он и, отвернувшись, продолжал играть.
– Себастиан, пожалуйста, ты не мог бы уделить мне несколько минут? Нам нужно поговорить, – взволнованно сказала Мадди.
Себастиан продолжал играть.
– Не сейчас, Мадди. У нас сегодня тяжелый вечер, и я думаю, никому из нас не нужно…
– Послушай, это не твоя вина. Я имею в виду, что мой отец не совершал самоубийство. Я в этом уверена.
Себастиан перестал играть и посмотрел на девушку, которая размахивала перед ним газетой и пачкой нот.
– Понимаешь, я сегодня сдала экзамен на вождение и…
– Поздравляю…
– Иветта сказала, что я могу взять «Ягуар», который стоит в гараже, ее подарок моему отцу. Я пошла туда и нашла вот это, – Мадди показала ему «Ивнинг Стандарт». – На ней число, когда погиб папа. Вот еще рукопись, а у автомобиля протекает масло и…
– Мадди, пожалуйста, не торопись, я ничего не понимаю из того, что ты мне пытаешься рассказать.
– Извини, – она села и старалась перевести дыхание. – Я начну с самого начала.
Она рассказала Себастиану о событиях последних двух часов, объясняя, как нашла автомобиль с открытым капотом, что обнаружила на сиденье.
– Каков же вывод, Мадди? – Себастиан все понял, но хотел услышать ее версию.
– Я думаю, когда ты ушел от папы, он собирался пойти за тобой и рассказать мне правду о рукописи твоего отца, но автомобиль не завелся, поэтому он решил ехать на поезде, но в спешке забыл это. Понимаешь, это значит, что папа не собирался совершать самоубийство, произошел несчастный случай.
Себастиан посмотрел на рукопись Кристофера.
– Как ты думаешь, зачем он хотел показать это нам?
– Не знаю. Возможно, хотел доказать, что у него есть талант.
– А как насчет газетной вырезки?
Мадди пожала плечами.
– Знаешь, я ничего не понимаю, но думаю, что папа хотел что-то рассказать о прошлом. Может быть, даже сказать, почему он подписал своим именем работу твоего отца. В статье говорится о моей матери и твоем отце. Я не знала, что они вместе попали в автокатастрофу.
Себастиан был очень удивлен.
– Я тоже, хотя и знал, что мой отец умер примерно в то же время.
– Есть точная дата. Иветта говорит, что никто не заходил в гараж с того дня. Себастиан, я уверена, что права. Как ты считаешь?
Ужасная боль, сжимавшая грудь, отпустила.
– Ну что же, мисс Марпл[6], если ваши выводы верны, то подозрения можно полностью снять, – медленно сказал он.
– Господи, Себастиан, мне так жаль.
– Это я должен извиниться. Тебе столько пришлось пережить из-за меня. Мне вообще не стоило идти к твоему отцу, но я должен был все выяснить до конца.
Мадди ответила, разглядывая газетную вырезку:
– Мы сможем это сделать, узнав, кто этот загадочный «С».
– Я люблю тебя, Мадди, – сказал Себастиан. Она посмотрела на него и вздохнула.
– Я тоже люблю тебя.
Они бросились в объятия друг другу.
Первые аккорды песни «Это любовь» прозвучали в затихшем зале.
Мадди посмотрела вниз и увидела, что Себастиан улыбается ей.
– Для тебя, папа, – прошептала она и запела.
Себастиану показалось, что от оваций обрушится потолок. Глядя на Мадди, стоявшую в центре сцены, он почувствовал, что едва сдерживает слезы. Зрители не отпускали ее, они вскочили со своих мест, бешено аплодируя. К ее ногам дождем падали цветы.
Через несколько минут его тоже вызвали на сцену. Он поклонился, поцеловал Мадди и прошептал:
– Помнишь, что ты обещала?
– Что? – шепотом спросила она.
– Как только ты сможешь пройти по комнате без посторонней помощи… Никаких отговорок больше не может быть. Ты уже несколько недель носишься по сцене.
– Неужели? – засмеялась она и снова поклонилась зрителям.
– Значит ли это, что ты согласна?
Мадди кивнула, и слезы радости выступили у нее на глазах. Себастиан взял ее за руку, подвел к краю сцены и прошептал:
– Они, как и я, очарованы тобой, моя дорогая.
Глава 89
На следующий день, когда возбуждение от премьеры несколько поутихло, а газеты наперебой расхваливали Мадди как новую звезду, Себастиан приехал на Карлейл Сквер.
Мадди открыла ему дверь, и они поцеловались, а потом он подхватил ее на руки и внес в дом.
– Ты читал рецензии?
– Да, по-моему, неплохо.
– Неплохо? Неплохо! Да я… – тут она заметила, что Себастиан дразнит ее, и засмеялась. – Да, они неплохие!
– Между прочим, у меня новость. Утром я был в редакции «Ивнинг Стандарт», смотрел старые подшивки. Мне кажется, я знаю, кто такой «С».
– Кто?
– Надевай пальто, у нас есть возможность через час повидаться с ним. Может быть, он прольет свет на эту историю. Думаю, нам давно пора знать правду.
Хореографическое училище Национального балета пустовало, так как были пасхальные каникулы. Недоумевающая Мадди вошла вслед за Кристофером. Пока они шли по знакомым пустынным коридорам, воспоминания охватили ее. Однако сейчас они уже не вызывали прежней боли.
Подойдя к одному из кабинетов, Себастиан постучал в дверь.
– Войдите, – раздался знакомый голос.
– Себастиан, это же офис Сержа и…
– Да, – улыбнулся он, – заходи…
Мужчины пожали друг другу руки, и Себастиан произнес:
– Простите, что беспокоим вас по такому пустяку.
– Все нормально. Привет, Мадди!
Девушка не могла скрыть своего удивления.
– Привет. Выходит, ты и есть тот самый загадочный «С»?
– Я? – в свою очередь удивился Серж. – Садитесь, пожалуйста, и объясните мне, что все это значит.
Себастиан предложил Мадди стул, затем достал копию газетной статьи и показал ее Сержу.
– Вот, посмотрите. Кристофер, отец Мадди, хотел показать ее нам перед смертью. В ней говорится, что вы были в машине вместе с нашими родителями, когда они погибли. Мы не представляли, что мать Мадди и мой отец были вместе в тот день. Я был убежден, что мой отец умер несколько позже. Мы удивляемся, почему наши родители, моя мать и ее отец, ничего не рассказали об этом. Может, вы объясните.
Серж прочитал статью, лицо его помрачнело.
– Послушай, Себастиан, право, не знаю, должен ли я…
– Серж, пожалуйста, вы единственный, кто может нам рассказать. Может быть, это очень просто, но нам с Мадди совершенно необходимо знать, что там произошло.
Серж тяжело вздохнул.
– О'кей. Предупреждаю вас, что это может быть неприятно и нелегко. Я уверен, что поэтому отец Мадди скрыл от вас правду. Мадди, я был партнером твоей матери, когда мы гастролировали в Монако. Выступления длились три месяца. Мы были с ней близкими друзьями. Я был на свадьбе твоих родителей. Меня, как и всех, поражало, как сильно они любят друг друга. Поэтому я и был удивлен, когда однажды Антония вошла в мой номер…
МОНАКО, АВГУСТ 1972.
– Можно войти? – Серж посмотрел на прекрасное лицо Антонии. Ее красивые карие глаза были красными от слез.
– Входи, пожалуйста.
Антония вошла в его маленький номер, прошла в гостиную и села на край дивана. Он сел рядом с ней и взял ее тонкие руки в свои.
– Что случилось, дорогая?
– Серж! – она отняла руки, закрыла лицо и безутешно заплакала. Серж нежно обнял ее и пробормотал:
– Все не так плохо, поверь мне.
Она посмотрела на него и покачала головой.
– Плохо.
– Кто-нибудь умер?
Она снова покачала головой.
– Пожалуйста, скажи, что случилось?
– Извини, – она глубоко вздохнула. – Дело в том, что я полюбила другого.
– Ты? Что? Но я всегда… мне казалось, что вы с Кристофером так счастливы.
Ее глаза снова наполнились слезами.
– Да, я знаю. Разве это не ужасно? Мы были так счастливы, а потом случилось это и… я ничего не могу поделать с собой.
– Кто он, этот человек, я его знаю?
– Нет, но я думаю, что ты видел его у нас на вечеринке. Его зовут Том Ланг. Он композитор. В прошлом году мы были на гастролях в Европе, и он был пианистом в нашем оркестре. Мы полюбили друг друга, но это еще не самое страшное. Дело в том, что я знаю Тома столько же, сколько Кристофера. Они лучшие друзья.
Серж вздохнул.
– Понятно.
– Том был шафером на нашей свадьбе, а потом, когда он женился на Магде, Крис был свидетелем у него. Мы семь лет дружим семьями, а когда в прошлом году поехали в турне по Европе, совершенно естественно, что мы с Томом проводили вместе много времени. Ты же знаешь, как проходят эти турне. Каждую неделю новый город… – Антония скривила губы. – Крис даже просил Тома, чтобы он присматривал за мной.
– Дорогая моя, а ты уверена, что это не мимолетное увлечение? – спросил Серж. – У меня часто случались знакомства во время таких гастролей и…
Антония печально покачала головой.
– Нет, я была бы только рада. Последний год мы с Томом использовали малейшую возможность, чтобы увидеть друг друга. Серж, это ужасно! Мы по-прежнему дружим семьями, ходим друг к другу в гости, как будто ничего не случилось. Я надеялась, что помогут эти гастроли в Монако. Мне хотелось побыть некоторое время вдали от Криса и Тома. Я надеялась, что все пройдет, но стало еще хуже. Я люблю его, и он любит меня.
– А Крис? Ты уже ничего к нему не чувствуешь?
– Как тебе сказать. Конечно, я по-прежнему уважаю его, но теперь я знаю, какой бывает настоящая любовь, – она тяжело вздохнула. – Я была слишком молода, когда вышла замуж за Криса.