Мистера Бриггса-младшего можно было только пожалеть. Эту историю он слышал не один раз еще в раннем детстве и вынужден был выслушать снова из уст совершенно незнакомого человека. Кстати говоря, он давно уже был уверен, что все происходило несколько иначе. Скорее всего, садовник выполнил приказание хозяина, а свою трость просто потерял, увлекшись пересадкой.
Крошке показалось, что, хотя на лице мистера Бриггса отражался вежливый интерес к рассказу, в это время он думал совсем о другом. Она проклинала эту мужскую привычку влюбляться ни с того ни с сего. Если бы мистер Бриггс был больше похож на Лотти, которая никогда и ни от кого ничего не требовала, то он мог бы даже понравиться ей. Для этого ему нужно было всего лишь проявить больше самостоятельности. С Лотти можно было чувствовать себя вполне свободно, и если бы мистера Бриггса не угораздило так неожиданно влюбиться в Крошку, то она могла бы подружиться и с ним тоже.
Крошка окончательно впала в меланхолию. Вместо того чтобы любоваться закатом в саду, ей пришлось сидеть в душной комнате, и все из-за мистера Бриггса!
«Нестерпимое тиранство, — думала она. — Так дальше продолжаться не может!»
Чуть погодя леди Каролина сообразила, что, пока мистер Уилкинс отвлекает молодого человека бесконечной историей об олеандре, можно тихо спуститься вниз, выйти через переднюю дверь и спрятаться где-нибудь в саду. Крошка накинула шаль, еще раз выглянула из окна, убедилась, что опасности нет, быстро сбежала по лестнице и укрылась в спасительной тени деревьев, обрамлявших извилистую дорожку. Она решила, что не вернется к обеду. Раз мистер Бриггс выжил ее из замка, то она лучше останется голодной, чем будет выносить его обожающие взгляды!
С этими мыслями молодая леди присела на одну из скамеек, которые стояли по обе стороны дорожки для тех, кто устал от подъема. Увидев, что вокруг никого нет, Крошка облегченно вздохнула. С того места, где она сидела, можно было сквозь сосновый лес разглядеть порт и огоньки в домах на другом берегу. В зеленоватом сумраке видны были нежно-розовые гладиолусы и белая россыпь маргариток в траве. Их запах носился в прохладном вечернем воздухе. Кругом было тихо. Ветра не было, и каждый листок, каждый стебелек застыл неподвижно. Слышался только лай собаки где-то на холме да временами шум голосов из маленького ресторанчика внизу. Как только его дверь захлопывалась, шум стихал, и снова воцарялась тишина.
Крошка услышала странный шум. Прислушавшись, она поняла, что кто-то идет по дорожке, и подумала, что Бриггс все же сумел ее найти. Она приготовилась к бегству, но тут же поняла, что шаги звучали снизу, а не сверху. Кто-то шел в замок из деревни. Должно быть, Анжело ходил за продуктами. Она почти успокоилась, но звук шагов был не таким, как у молодого, энергичного парня. Они звучали тяжело и размеренно, человек то и дело останавливался, чтобы перевести дыхание. Она поняла, что этот кто-то не привык так долго подниматься вверх.
Крошке даже не пришла в голову мысль вернуться в дом. Она не боялась ничего на свете, кроме любви. Никакой бандит или убийца не смог бы напугать леди из рода Дройтвичей; разве что он попытался бы поухаживать за ней.
Еще через минуту шаги свернули за угол и затихли прямо у нее за спиной.
«Остановился, чтобы собраться с силами», — подумала Крошка.
Поскольку новоприбывший не двигался (по звуку шагов она поняла, что это был мужчина), она повернула голову и с удивлением обнаружила, что знает его. Это был Фердинанд Арундель, автор забавных мемуаров, широко известный в определенных кругах. Он часто бывал в лондонском доме Дройтвичей. Она смотрела на него, не веря своим глазам. Ее мать обещала никому не говорить, где находится замок, и его присутствие здесь в этот поздний час было совершенно необъяснимо.
— Вы? — спросила она, чувствуя себя обманутой. — Как вы здесь оказались?
Он тут же снял шляпу и подошел ближе. Его лоб блестел от пота. Своим пристыженным, умоляющим видом мистер Арундель напоминал побитую собаку.
— Вы должны меня простить, — сказал он. — Леди Дройтвич сообщила мне, где вы. Я путешествовал по Италии и решил заехать в Меццаго, посмотреть, как вы тут устроились.
— Но разве моя мать не сказала вам, что доктора прописали мне абсолютный покой?
— Сказала, поэтому я не стал беспокоить вас днем. Я подумал, что вы лежите в постели весь день и встанете только к обеду.
— Но…
— Я знаю. Мне нечего сказать в свое оправдание, но я просто не смог удержаться и не навестить вас.
Крошка подумала: «Все это из-за того, что мама приглашает известных писателей на ланч, а я гораздо обаятельнее с виду, чем на самом деле. Беда в том, что эти люди не могут ограничиться романтическими приключениями, которые описывают в своих книгах. Вот почему бы, к примеру, этому человеку не оставить любовь там, где она так хорошо смотрится: в шестнадцатом веке, например. Он так очаровательно пишет о своих героинях, но зачем же воображать меня одной из них?»
Леди Каролина была особенно мила с Фердинандом Арунделем, когда им приходилось встречаться в свете, потому что он был ей симпатичен (или, вернее сказать, не неприятен). Он был простым и милым человеком и вечно глядел на женщин с выражением бесконечной преданности и добродушия, а его глаза были похожи на глаза большой, верной своему хозяину собаки. Мистер Арундель никогда еще не был навязчив, поэтому неудивительно, что молодая леди не без удовольствия с ним общалась. Его присутствие делало званые обеды менее скучными, потому что он умел легко и с удовольствием поддерживать разговор. Просто изумительно, что такой человек осмелился последовать за Крошкой в замок. Оказывается, в нем тоже были зачатки собственника. Вероятно, ее мать тоже была уверена в его безобидности и, давая адрес, надеялась, что он уговорит ее вернуться домой.
С другой стороны, от такого спутника, немолодого и сдержанного, было меньше проблем, чем от целеустремленного молодого человека вроде Бриггса. Когда молодые люди теряют голову от страсти, они могут наделать глупостей. Крошка совершенно ясно представляла мистера Бриггса ползущим по веревочной лестнице или распевающим серенады у нее под окном. Фигура Фердинанда Арунделя должна была лишить его всякой надежды на такие рискованные и хлопотные трюки. Для этого он слишком долго жил в свое удовольствие. Крошка была совершенно уверена, что он не умеет и не хочет учиться петь. Ему было, как минимум, сорок лет, — годы сидячей жизни с пером в руке и тысячи прекрасных обедов сделали его персоной более склонной к разговорам, нежели к поискам приключений.
Если приезд мистера Бриггса навеял на Крошку меланхолию, то после приезда мистера Арунделя она решила взглянуть на вещи философски. Как бы то ни было, он уже явился, и отпустить его без обеда было бы крайне невежливо. Раз так, она решила сделать хорошую мину при плохой игре и принять его как можно лучше. В конечном счете, своего старого знакомого она могла расспросить о своей матери и о друзьях и таким образом хотя бы за обедом избавиться от назойливого внимания мистера Бриггса. «В любом случае, — решила она, — от меня не убудет, если я проявлю минимум вежливости. Все же этот человек может быть довольно интересным собеседником. Скоротаю время до обеда, а там посмотрим».
Решив быть дружелюбной, она оставила последнее замечание мистера Арунделя без внимания и гостеприимно предложила:
— Обед будет в восемь, и вы должны разделить его с нами. Пока присядьте, отдохните и расскажите мне, как там дела без меня.
Она решила, что это самый лучший выход из положения. Пожалуй, после такого долгого перерыва разговоры об общих знакомых не будут слишком скучными, да и новости о здоровье матери хотелось бы узнать. Естественно, новый гость не задержится после обеда надолго, значит, можно будет пораньше лечь спать и надеяться, что утром мистер Бриггс уедет, как и обещал. Возможно, что под каким-нибудь прозрачным предлогом он решит задержаться, тогда ситуация существенно усложнится, и если через несколько дней желанное событие все же не произойдет, то придется уехать самой.
— Вы действительно приглашаете меня к обеду? В этом костюме? — спросил мистер Арундель, вытирая вспотевший лоб.
Прежде чем сесть рядом с молодой леди, он попытался исправить беспорядок, в который пришли его волосы, но безуспешно. К сожалению, он понимал, что его вид не слишком-то подходит для того, чтобы принять это любезное приглашение, но и отказаться после того, как проделал такой длинный путь, он тоже не мог.
Он подумал, что леди Каролина неправдоподобно добра. После своего неожиданного вторжения достойный джентльмен ожидал совсем другого приема. Леди Дройтвич намекнула ему, что ее дочь находится в глубокой меланхолии и не хочет никого видеть. Зная мягкий и веселый характер мистера Арунделя, она надеялась, что дочь не слишком рассердится. Иначе просто невозможно было дать ей знать, что дома все скучают по ней. Этот пожилой мужчина казался ей достаточно безопасным, чтобы спокойно, не боясь нареканий, сообщить ему адрес, а он, в свою очередь, решил, что стоит проделать утомительное путешествие, чтобы посмотреть на молодую леди и послушать ее нежный голос.
— Конечно. Полагаю, что вы оставили свой экипаж в Меццаго и собираетесь уехать ночным поездом?
— Может быть, я остановлюсь на ночь в отеле и уеду утром. Но расскажите о себе, — добавил он, любуясь ее восхитительным профилем. — Лондон без вас стал совсем пустым и скучным. Леди Дройтвич сказала мне, что вы здесь с совершенно незнакомыми людьми. Надеюсь, они к вам добры? Судя по вашему виду, отдых пошел вам на пользу.
— Они были очень добры, — ответила Крошка. — Я познакомилась с ними по объявлению.
— По объявлению?
— Теперь я думаю, что это хороший способ приобрести новых друзей. Я уже многие годы не была ни с кем близка так, как с одной из моих соседок.
— Правда? И кто она такая?
— Когда вы увидите их за обедом, попробуйте угадать, кого я имею в виду. Расскажите мне о маме. Когда вы видели ее в последний раз? Мы договорились не писать друг другу, пока все идет хорошо. Мне хотелось провести месяц в одиночестве.