Изучая плиты черного пола, я перешагнула порог и замерла. Кожей ощутила легкое прикосновение холодного воздуха. Откуда здесь ветер? Помещение ведь полностью закрытое. Руки рефлекторно легли на плечи, стараясь их согреть, а взгляд заскользил по комнате. Удивление, смешанное с восторгом, нахлынуло волной, на несколько секунд вырвав меня из реальности. Вокруг было светло, однако не кристаллические фонари являлись тому причиной. Свет лился отовсюду, но не резал глаза, напротив, в его мягких лучах таилось что-то завораживающе-приятное, теплое, уютное. Стены оставались такими же каменными, как и в комнате, где я очнулась, и в то же время выглядели иначе. На них отсутствовал орнамент, зато всю поверхность аккуратной кладки покрывали непонятные надписи на незнакомом мне языке и загадочные символы. И от этих странных рисунков шло приглушенное голубоватое сияние. Оно не соперничало по яркости со светом, что поступал в мастерскую с высокого потолка, но в нем крылось что-то таинственное, манящее, притягивающее взгляд.
Вокруг меня летали все прибывающие потоки воздуха, и на миг показалось, что я не только чувствую, но и вижу их. Точно газообразные облака окутывали мое тело, кружа и танцуя, приближаясь и снова ускользая. Огромный каменный стол, занимавший несколько метров пространства, больше походил на гигантский брусок серого цвета с белыми и темно-бордовыми прожилками. Его поверхность была изрезана странным узором: по центру окружность, а ближе к краям рисунок дробился на маленькие фрагменты неправильной формы. Все это очень напоминало выкройки, если бы не было частью массивной плиты. Рядом скромно стояли два ничем не примечательных стула, хотя изящное кружево их высоких спинок и кроваво-красная обивка тоже привлекали внимание.
У стены возвышался уже виденный мною стеллаж, который тоже изменился. Не считая того, что это антикварное чудище стало выше и шире, оно к тому же дополнилось новым содержимым. На полках между книгами лежало множество разнокалиберных свитков, оттеснивших на задний план одинокие колбы и пустые стеклянные сосуды. Какие-то блестящие шарики, кубики и прочие предметы с явно выраженной геометрической формой замерли небольшими группами среди общего бардака. Они сверкали своими идеальными боками, будучи слишком правильными, словно сделанными на станке. Теперь мне казалось, что лаборатория похожа на библиотеку… на загадочную, но неряшливую библиотеку или на рабочий кабинет одного очень вредного мага, который, устав, по-видимому, ждать, когда я бухнусь перед ним на колени, подал голос с противоположного конца комнаты:
– И?
Сэн сидел в большом кресле, расположенном в темном углу. Странно, что среди этого буйства света затесался островок полумрака. Стоп! А откуда здесь кресло? При прошлом посещении я ничего подобного не видела. Вот бочка с волшебным содержимым. Вот какой-то непонятный прибор с множеством трубочек, по которым, преодолевая участки в виде темных кубиков, струится густая жидкость и после каждого такого препятствия меняет цвет… хм, необычный агрегат, его, кстати, тоже не было. Как не было и двух парящих в воздухе сфер, напоминающих сплетенные из светящихся нитей корзины. Они медленно вращались примерно в метре от пола и издавали при этом тихие булькающие звуки. Внутри них расползались и снова сжимались в ком какие-то серо-буро-малиновые кляксы. Наблюдая за метаморфозами странной жидкости, я невольно подумала о питании космонавтов, которое в невесомости, должно быть, ведет себя похожим образом. Неужели так в этом мире готовятся зелья? А я, глупая, думала, что их в котле над очагом варят. Странное какое-то магическое средневековье мне досталось. Да и средневековье ли это вообще?
– Коара и сэмила*, – сказал маг. Я оторвалась от изучения светящихся «корзин» и настороженно всмотрелась в темный силуэт мужчины. Похоже, все-таки читает мысли, иначе откуда ему знать, о чем думаю? – Люди – существа хрупкие. То, что они не стареют в этом городе, вовсе не защищает их от болезней или каких-нибудь физических повреждений. А лекарственные эликсиры требуют особых условий для приготовления. Приходится их создавать, – пояснил он, а я лишь слабо кивнула в ответ, погруженная в свои раздумья.
Так читает мысли или все-таки нет? Вот в чем вопрос. Увлеченная изучением магических «зельеварок», я опять забыла о цели своего визита, а заодно и о хозяине этого дивного места.
– Как такое возможно? Здесь же было пусто, – пробормотала я, рассеянно скользя взглядом по обновленному интерьеру и продолжая при этом машинально растирать ладонями продрогшие плечи. – И ветер… Откуда?
– Неужели ты действительно думаешь, что любой, кто найдет скрытый в стене механизм, сможет попасть в мою мастерскую? В настоящую мастерскую, а не в ее бледное подобие, оставленное для отвода глаз.
Наместник поднялся и вышел-таки на свет из своего темного укрытия. Я моментально потеряла всяческий интерес к окружающей обстановке, уставившись на него. Помещение с загадочным содержимым меркло в сравнении со своим хозяином. Его правая рука медленно перекатывала два металлических шара. Секунда, две… Затем маг резко остановил движение и зажал одну из сфер между большим и указательным пальцами. В тот же миг окружающий меня холодный поток юркнул в предложенную мужчиной «скорлупу», как послушный зверек. Мне все-таки не показалось, что этот необычный ветер можно видеть: он напоминал ворох сильно разреженной сиреневой пыли, настолько мелкой, что заметить ее можно было лишь боковым зрением. Она тонкой струйкой просочилась в шар сквозь возникшую на его поверхности воронку, которая исчезла так же быстро, как и появилась. Хм… и что это было? А главное, зачем?
Вопросы теснились в голове, однако спрашивать я ничего не стала, просто стояла и смотрела, напрочь забыв, что так себя вести не очень-то прилично. Сэн был без плаща, и это обстоятельство очень сильно изменило его внешний облик. Высокий и худой… слишком худой. Он напоминал облаченный в одежду скелет с натянутой поверх костей бледной кожей. Широкие, угловатые плечи, длинные руки и гибкое тонкое тело. Оно могло бы принадлежать юноше, если бы не лицо: заостренный подбородок, резко выпирающие скулы, впалые щеки и прямой нос с хищными крыльями. Темные круги под чуть прищуренными глазами… Чернота еще больше выделяла их, подчеркивая необычность. Я поняла, что меня поразило тогда, при нашей первой встрече. У этого мужчины были двухцветные радужки с ровными лучиками, разрезающими все поле от зрачка до края, словно миниатюрные велосипедные спицы. И под этой кукольно-правильной сетью таилась четко разграниченная пара колец: ярко-изумрудное и темно-зеленое. Очень неестественный взгляд и какой-то слишком уж пристальный.
Я сглотнула и тут же перевела взгляд на прическу наместника. По-хорошему, следовало бы вообще перестать на него глазеть, но у меня это почему-то не получалось. Темные волосы, подстриженные наискось, отливали зеленью. Да какое там… они и были зелеными! В моей голове не укладывалась возможность того, что Сэн их красит, представить этого типа прихорашивающимся у зеркала я не могла, как ни старалась. Слишком небрежный был у него вид, если не сказать запущенный. Ту прядь, что покороче, он заправил за ухо, другая, с противоположной стороны лица, доходила ему до плеча. А цвет… его я списала либо на не совсем человеческое происхождение наместника (а что, есть же в этом мире белокожие господа с заостренными ушами, так мало ли кто еще затесался?), либо на неудачный магический эксперимент. Ну не от тоски же он позеленел, право слово!
Одежда мужчины оказалась не менее интересной, чем внешность, и к тому же идеально отражала характер своего владельца. Серо-зелено-коричневые штаны без швов и карманов были сделаны из кожи, судя по характерному рисунку и текстуре – из змеиной. Жилет из того же материала дополнял костюм. Продолговатый извилистый узор делал и без того долговязую фигуру еще более высокой. Удивительно, как эта немощь бледная умудрялась так легко таскать меня на руках. Тонкая ткань серой рубашки выглядела скользкой, текучей, как расплавленный металл. Свет играл на ней при каждом движении. В этом была какая-то холодная красота, та, которой приятно любоваться на расстоянии. Впрочем, таковым являлся весь облик Сэн: от темно-зеленых волос до изрядно разношенных ботинок с металлическими вставками.
– Налюбовалась? – насмешливо спросил хозяин мастерской, когда я, внимательно осмотрев его обувь, обратила свой взор на лицо брюнета.
– Было бы чем, – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.
Уши испуганно прижались к голове сразу же, как только поняла, что сморозила. Глаза закрылись, чтобы не видеть молнию, которую сейчас обрушит на мою дурную голову этот зеленоглазый змей, по закону подлости являющийся не только наместником, но и магом. Все, мне хана!
– Не нравлюсь? – Его тон не изменился, разве что чуть-чуть: в нем помимо насмешливых ноток появились рокочущие. Такие звуки издает голодный кот, глядя на сметану, или на куриный окорок, или… на еду, короче!
Живот снова заурчал, чем поверг меня в смущение.
– Вы… – Я сглотнула и, вспомнив о принятых здесь правилах, решила-таки преклонить колено перед этим саем. Это действо в моем золотистом «скафандре» оказалось очень экстремальным занятием. И где только был здравый смысл? Загулял, наверное, в обнимку с памятью и ночевать не явился. Я же на кровать не смогла нормально сесть, а тут на пол, да еще и с выставленной вперед ногой… да уж.
Сначала затрещала накрепко обмотанная вокруг туловища ткань, отчаянно сигналя мне о возможных последствиях. Но тело уже двигалось по инерции вниз и, как ни пыталась я восстановить вертикальное положение с помощью взмахов руками, ничего не получалось: после нескольких секунд упорной борьбы с силой притяжения и собственной неуклюжестью начала самым безобразным образом заваливаться на пол. Черные плиты стремительно приближались, намереваясь лично поприветствовать мой многострадальный лоб. Я из последних сил выгнулась и выставила вперед руки, стремясь уменьшить количество новых травм. Естественно, никакой коленопреклоненной позы не получилось, зато вышла картина «мартышка на льду» со мной в главной роли. Было так стыдно и обидно, что я не осмеливалась поднять глаза на наместника.