И тут откуда-то из-под руки Мордиона вынырнул оруженосец и позвал его к королю.
– Отвези Яма в комнату, которую нам выделил сэр Харрисоун, – сказал волшебник мальчику.
Робот лежал в лодке у стены, притворяясь неодушевленным. Уже целая толпа людей попыталась его потыкать, чтобы проверить – а вдруг он на самом деле переодетый человек? Чел кивнул и поспешил к Яму, а Мордион последовал за оруженосцем.
Его подвели к богатой спальне со сводчатым потолком и широким камином, где полыхал огонь. Амбитас полулежал на вышитой кушетке возле камина. Мордиона удивило, что король терпит такой жар. Сам волшебник покрылся испариной, еще стоя в дверях.
– Видишь ли, из-за моей тяжелой болезни я нуждаюсь в тепле, – объяснил король, делая Мордиону знак подойти поближе.
Волшебник ослабил ворот своей куртки и откинул назад плащ.
– Чем я могу служить вашему величеству? – спросил он, стараясь не подходить к огню совсем близко.
Когда он задал этот вопрос, то почувствовал себя не в своей тарелке. Глядя сверху вниз на розовое заурядное лицо среди освещенных огнем подушек, он не мог взять в толк, как вообще можно служить столь низкосортному человечку.
– Все дело в моей ране, – дрожащим голосом проговорил король. – Видишь ли, она никак не заживает. Мне сказали, ты великий врачеватель.
– Некоторые способности у меня есть, – довольно честно признался Мордион.
– Судя по твоему виду, они должны у тебя быть, – заметил король. – Ты выглядишь так… так по-медицински… ты, конечно, не обижайся, мой дорогой Агенос… можно даже сказать, ты выглядишь хирургически. Не мог бы ты оказать мне любезность и взглянуть на мою рану, возможно, помазать ее мазью… понимаешь… Приближается час моей свадьбы… – Он умолк и с тревогой покосился на Мордиона.
– Конечно. Если ваше величество будут так любезны обнажить ту часть тела, где находится рана, – сказал волшебник, размышляя, что ему делать, если болезнь окажется ему не по зубам.
Все-таки возможности магии весьма ограниченны, в чем он убедился, пытаясь сделать Чела настоящим.
– Да-да. Мы весьма благодарны.
Очень медленно, то и дело беспокойно поглядывая на Мордиона, Амбитас приподнял свою тунику с позолоченной вышивкой и батистовую рубашку под ней, чтобы обнажить тучный розовый бок.
– Каков твой вердикт? – нервно спросил он.
Мордион смотрел сверху вниз на большой пурпурный синяк на ребрах короля. Синяк был не только пурпурным, но также и желтым, и красным, и коричневым, окрашенным в цвета радуги, как бывает, когда синяк начинает проходить.
Волшебнику потребовалось усилие, чтобы не рассмеяться. Он вспомнил, что ему уже не раз хотелось посмеяться над таким человеком, как этот, но возникала какая-то физическая преграда, которая ему мешала, – острая тошнота, не дававшая даже улыбаться. Теперь Мордион такой преграды не чувствовал, поэтому ему пришлось силой заставить себя сохранить серьезное выражение лица. Кроме того, он, к своему удивлению, помнил, как Амбитас получил эту так называемую рану.
Они зашли в фермерский дом – Мордион, и этот человечек, и еще один, повыше, – и там внезапно столкнулись с юношей, все тем же – с оранжевыми волосами, которого теперь называли сэром Харрисоуном, – и тот стал размахивать перед этим человечком огромным мечом. Мордион бросился, чтобы остановить меч. Так на его месте поступил бы любой, недовольно думал он, вспоминая какой-то ненормальный, неоправданный, тошнотворный стыд, который он испытал, когда выяснил, что сэр Харрисоун орудует мечом ровно в противоположной стороне. Получилось, что волшебник видел эту атаку словно в зеркале. Он почувствовал настоящее отчаяние оттого, что его одурачили. Он помнил сильный шлепок, когда меч плашмя ударил Амбитаса. Он помнил какое-то суетливое мельтешение. А потом ничего. И это сбивало Мордиона с толку.
– Ужасная рана, не правда ли? – подсказал ему король, неверно объясняя растерянность волшебника.
– Да, ваше величество, – сказал Мордион, сильно прикусив щеку изнутри, чтобы не дать вырваться громкому, похожему на ржание смеху. – В моей сумке есть мазь, которая, возможно, облегчит вашу боль, но я не могу обещать, что такую рану можно полностью вылечить.
– Но в свете моего предстоящего бракосочетания… – снова подсказывал ему Амбитас.
– Несвоевременным был бы сейчас ваш брак, – подыграл Мордион.
Ему пришлось мрачно погладить бороду, чтобы надежнее прикрыть рот, готовый расплыться в улыбке. Вот бы рассказать об этом Энн!
– Ввиду того что ваша болезнь очень серьезна, я посоветовал бы вам отложить вашу свадьбу по меньшей мере на год.
Амбитас протянул к Мордиону обе влажные руки и вцепился в его запястье.
– Год! – восторженно сказал он. – Это же так ужасно, невероятно долго! Мой дорогой волшебник, как я могу вознаградить тебя за мудрый совет? Назови любой подарок, какой пожелаешь.
– Мне самому ничего не нужно, – скромно ответил Мордион. – А вот мой молодой помощник хочет пройти обучение, чтобы стать рыцарем. Если ваше величество…
– Договорились! – воскликнул Амбитас. – Я сейчас же отдам Бедеферу распоряжения на этот счет.
Мордион поклонился и почти что вылетел из жаркой спальни короля. Волшебнику еще какое-то время приходилось подавлять одолевавшие его приступы хохота. Остатки благопристойности все-таки мешали ему смеяться над королем в открытую. Кроме того, нужно еще добраться до Чела и сообщить ему хорошие новости. Но вскоре Мордион позабыл даже об этом. В конце концов, ему пришлось повернуть на первую попавшуюся пустую лестницу, где он рухнул на каменные ступеньки и взвыл от хохота. Кажется, он ни разу в жизни не получал от смеха такого удовольствия.
4
Моргана Ла Трей стояла в комнате, расположенной в башне, – она сама обнаружила это помещение и оставила его за собой. Оккультные символы, начертанные на стенах, мигали в свете окружавших ее черных свечей. В центре круглой комнаты чадила жаровня с углем, наполняя воздух запахом воскурений и жженой крови.
– Баннус! – позвала Ла Трей. – Явись передо мной, Баннус. Я приказываю тебе явиться!
Она ждала в клубах удушающего дыма, поднимавшегося от жаровни.
– Я приказываю тебе, Баннус! – повторила она в третий раз.
Сквозь дым прорезалось что-то очень яркое, необычайно чистое и белое, при этом крестовый свод потолка окрасился тусклым красным светом. В воздухе за дымовой завесой качался огромный плоский кубок, покрытый алой тканью.
Моргана Ла Трей победно улыбнулась. У нее получилось!
Вскоре дым и запах были поглощены исходящими от кубка ароматами майских цветов и колокольчиков в молодом лесу. Золотые узоры, отчетливо проступавшие под красной тканью, поражали взор красотой. Зазвучал голос – слишком низкий для женщины и высокий для мужчины, но такой же прекрасный, как сама чаша:
– Зачем ты призываешь меня, Моргана Ла Трей?
Преодолевая благоговейный трепет, дама произнесла:
– Я нуждаюсь в помощи, дабы сокрушить моего врага. Он восстал из могилы, чтобы снова меня преследовать. Сегодня он прибыл в этот замок, переодетый волшебником, и сейчас находится с королем, настраивая его величество против меня.
– И какую помощь ты хотела бы от меня получить? – спросил прекрасный голос.
– Я хочу знать, как убить его – и чтобы на этот раз насовсем, – ответила Ла Трей.
Последовала пауза. Чаша задумчиво парила в воздухе.
– Есть яд, – наконец произнес голос, – чистый как вода, он не имеет запаха, но само его прикосновение может быть смертельным для тех, кто жил слишком долго. Я могу рассказать тебе, как приготовить его, если пожелаешь.
– Расскажи мне.
Баннус начал говорить, а Ла Трей в его мерцании лихорадочно записывала ингредиенты и способ приготовления. От ее внимания не ускользнуло: кубок расположился поодаль – так, чтобы она не могла до него дотянуться. Улыбка мелькнула на ее лице. Она знала, что всегда сможет снова его призвать. Однако ей нужно было сделать кое-что еще, прежде чем она завладеет Баннусом и сосредоточит всю власть в своих руках.
5
Сэр Форс и его бойцы отбыли на следующий день вскоре после рассвета. Они с грохотом пронеслись по деревянному мосту через озеро, устроив целое представление с горделиво трепещущими на ветру флажками – золотыми на зеленом и красными на белом. Чел и Мордион наблюдали за этим спектаклем, стоя на зубчатых стенах вместе с большинством обитателей замка.
– Вот бы я мог поехать! – воскликнул Чел.
– Я рад, что ты не едешь. По-моему, их чересчур мало, – сказал ему Мордион.
– Конечно, их слишком мало! – поддержал его человек, стоявший рядом с ними. – Даже если преступники плохо организованы, в чем я сомневаюсь, стоило бы послать отряд побольше, чтобы наверняка одержать победу.
Мордион обернулся. Выяснилось, это сэр Бедефер, в своем светло-коричневом одеянии казавшийся заурядным простоватым здоровяком. Он стоял, широко расставив ноги, и разглядывал Мордиона. И тому и другому явно нравилось то, что они видели.
– Преступники нас не любят, – заметил сэр Бедефер, отворачиваясь, чтобы посмотреть на всадников, чьи доспехи поблескивали между деревьями на другой стороне озера. – Мы отобрали у них продовольствие. Я бы, конечно, не стал этого делать, но моим мнением никто не интересовался.
Потом он спросил довольно резко, – похоже, резкость была ему свойственна:
– Этот ваш серебряный человек – вы сами его сделали?
– В сущности, я его переделал, – признался Мордион. – Чел нашел его в поврежденном состоянии, и я его починил.
– Искусно, – восхитился сэр Бедефер. – Я хотел бы взглянуть на него, если не возражаете. Он способен сражаться?
– Не очень умело. Ему запрещено причинять людям боль, – пояснил волшебник, покосившись на Чела. Заметив, что мальчик смотрит сердито, Мордион добавил: – Но он говорит.
– Почему-то меня это не удивляет, – сказал сэр Бедефер.
К тому времени последние воины уже исчезли за деревьями.
Сэр Бедефер посмотрел на Чела: