Зачем Бог?! — страница 26 из 33

пресуществления (лат. transsubstantiatio), как ложно учит католицизм) воспринимаются Господом Иисусом Христом в Свою Ипостась и в силу этого становятся Его истинным Телом и Кровью. Святитель Григорий Палама (XIV в.) поясняет: «Сей хлеб является как бы некоей завесой скрытого внутри Божества». О том, что получают причащающиеся, пишет и преподобный Иоанн Дамаскин (VIII в.): «Причащением же называется потому, что через него мы причащаемся Божества Иисуса».

Католицизм же считает, что хлеб и вино пресуществляются, то есть реально, физически превращаются в Тело и Кровь Христа. Фома Аквинский (XIII в.), один из самых авторитетных католических богословов, утверждал: «Нет никакого иного способа, через который Тело Христово могло бы появиться в таинстве, кроме превращения хлеба в Тело». Это лжеучение утвердил Тридентский собор католической церкви (XVI в.).

Так, через полторы тысячи лет (!) Рим вопреки святоотеческому учению Церкви о преложении Святых Даров без каких-либо материальных изменений придумал новое и глубоко искаженное понимание Евхаристии – пресуществление, в котором хлеб и вино невидимы, то есть с обманом человеческих чувств превращаются в натуральное Тело «под видом хлеба и вина». О том, насколько глубоко проникло это понимание в католическое учение, можно судить по широко пропагандируемому так называемому Ланчанскому чуду (VIII в.), которым утверждается, что в сохранившемся с того времени евхаристическом веществе исследователи ХХ века обнаружили и группу крови, и элементы сердечной мышцы человека. То есть прямо утверждается, что в Евхаристии происходит именно физическое превращение хлеба и вина в натуральные тело и кровь, и, следовательно, верующие едят настоящее Тело и пьют реальную Кровь Христа!

Но ни в Писании, ни в Предании для такого понимания Евхаристии нет никаких оснований. Церковь никогда не знала пресуществления. Это учение явилось плодом чисто философских домыслов схоластов, пытавшихся понять это таинство. В литургиях Иоанна Златоуста, Василия Великого есть только преложение, которым в Православии выражается духовное, а не материальное изменение Святых Даров.

Но это заблуждение, возникнув на Западе, проникло после падения Византии в 1453 году и в Грецию. В 1645 году оно было заявлено в документе «Православное исповедание веры кафолической и апостольской Церкви Восточной», подписанном греческими выпускниками католических колледжей: патриархом Константинопольским, тремя другими патриархами и несколькими епископами. Евхаристическое Тело Христово в нем кощунственно называется «невареным мясом» (!).

Цитирую документ: «Поелику человеческая природа отвращается от ядения невареного мяса, а между тем надобно было, чтобы чрез принятие Тела и Крови Христовой человек соединился со Христом: то, чтобы гнушающийся такою яствою человек не отвергнул сего соединения, Бог, по снисхождению Своему, собственную Плоть и Кровь Свою дает верующим в пищу и питие, под прикрытием хлеба и вина».

Недаром наш известный русский патролог архиепископ Василий Кривошеин (†1985) выражал сожаление «о внесении в Катехизис этого чуждого православному преданию схоластического термина». А святитель Филарет Гумилевский (†1866) назвал само слово «пресуществление» варварским! «Поэтому, – пишет протоиерей Иоанн Мейендорф, – православию чужды западные догматы о пресуществлении и поклонении Святым Дарам вне евхаристической трапезы».

Обязательно ли причащаться в праздники?

Многие считают, что особенно хорошо причаститься в большой праздник. Но святоотеческое Предание не говорит об этом – даже напротив, святитель Иоанн Златоуст писал так: «Ныне многие из верующих дошли до такого безумия и пренебрежения, что, преисполняясь множеством грехов и нисколько не заботясь о себе, нерадиво и как случится приступают в праздники к этой трапезе [причастию], а того не знают, что время приобщения к Святым Тайнам определяется не праздником и не торжеством, но чистою совестью».

Причастие – это лекарство для души и тела, а лекарства нужно принимать не по праздникам, а в зависимости от состояния, очень осмотрительно, иначе последствия могут быть очень тяжелыми. Об этом предупреждал апостол Павел в своем Послании к коринфянам (см. 1 Кор. 11: 27,29). Православные праздники установлены для того, чтобы хотя бы в эти дни верующие старались хранить себя от всяких грехов. И если кто действительно так отмечает праздник, то, конечно, очень хорошо и причаститься. Но суть дела не в празднике, а в чистой совести.

С верой в сердце

– Как можно христианину праздновать Новый год?

– Есть те, которые в эту ночь бывают на литургии, исповедуются, причащаются и потом спокойно, сдержанно встречают Новый год. Другие и совсем не встречают, не видя в этом ничего особенного.

Иные читают вечерние молитвы, Апостол и Евангелие – и в полночь садятся за стол, открывают шампанское и угощаются чем-то самым легким: орехи, фрукты, печенье, чай… Хорошо встретить Новый год со своей семьей, может быть, и с друзьями, в мире и согласии. Неплохо поговорить о чем-то хорошем, полезном – чтобы не впустую и не во вред провести начало нового года. Хорошо даже заранее подумать, о чем следовало бы поговорить – но только, ради Бога, не о спорных вопросах, которыми можно все испортить.

Ко всякому делу, в том числе и к встрече Нового года нужно подходить с миром, добрым расположением духа и молитвой «Господи, благослови». И если мысленно станешь пред лицом Его, то ясно, что не позволишь себе чего-то неподобающего. Тогда, думаю, и Бог благословит наступивший год жизни.

Нужно ли причащать ребенка? Как это делать?

Некоторые считают, что нужно как можно чаще причащать ребенка, а сами родители – когда получится. Это большая ошибка. Если хотим блага ребенку, то необходимо прежде всего причащаться самим родителям, соответственно приготовившись, конечно. Ведь ребенок – это единое целое с родителями и живет прежде всего их духовным состоянием, которое прямо определяет степень и его причащения Богу. А то представьте себе: сами родители сидим в греховной луже, а ребенка несем помыть и, причастив, тут же погружаем его в свою грязь. Именно так, к сожалению, происходит, когда детей причащаем, а сами остаемся неочищенными. Поэтому пользы от такого причащения мало, и мы все это хорошо видим – подростков в храме почти нет. Не пора ли подумать о главном: при каком условии причастие ребенка будет ему наиболее полезно? Еще причащаем ребенка насильно, он противится, а мы хотим насильно загнать его в рай – это по какому же Евангелию так можно спасать человека?! Ребенок – это своего рода лакмусовая бумажка, определяющая духовное состояние в семье. Батюшка Никон запрещал насильно причащать детей и говорил родителям, чтобы они наладили свою семейную жизнь, тогда и детей приносили и приводили, поскольку насильное причастие (как и крещение, и венчание, и монашество и т. д.) никакого добра и спасения не принесут.

И в отношении грудных детей. По учению Церкви причащающийся становится единотелесным, единокровным Христу. Поэтому, пока ребенок грудной и питается молоком матери, он сопричащается с причащающейся матерью, и ей нужно на это обратить особое внимание. Насильное же причащение грудного младенца, когда он и противится, и кричит, и выплевывает – противно евангельскому учению. Господь всех мог бы спасти Своим Всемогуществом, а вместо этого взошел на Крест, привлекая только добровольно стремящихся к Нему: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11: 28). И напротив предупредил Господь: «Проклят всякий, творящий дело Божие с небрежением» (Иер. 48: 10). Исполнением только внешней стороны церковной жизни невозможно приобщить человека Богу.

Какую роль в богослужении играет хор?

Хор в богослужении имеет очень большое значение, поскольку он или создает атмосферу молитвы, или может полностью разрушить ее. Поэтому на регенте лежит огромная нравственная ответственность за то, в каком душевном состоянии верующие выйдут из храма после богослужения.

Очень хорошее дело – общее народное пение. Помню, в Троице-Сергиевой лавре за ранней литургией пел весь народ. Пение было простым, спокойным, без напряжения, все было мирно, молитвенно. Ощущался монастырь! Но потом по праздникам и воскресеньям появился платный смешанный мужеско-женский (!) хор. И пение приобрело совсем иной, понятно какой характер. Невольно вспоминаются скорбные слова архиепископа Вениамина (Федченкова) о причинах такого церковного пения: «А мы?.. Нам скучно… Мы и в церкви ждем услады светским пением, театральными «концертами», забавами. Мы и храм превращаем в театр… Боже, помилуй нас!» Нередко во время Запричастного верующим, готовящимся причащаться, вместо молитв приходится слушать разного рода концерты. Это, конечно, духовная беда, которая свидетельствует о полном равнодушии пастырей к духовному состоянию пасомых.

В свое время еще Святейший синод принимал решения против так называемого партесного пения в храмах. Патриарх Алексий I (†1970) неоднократно говорил о недопустимости концертного пения за богослужением, и его выступления печатались в Журнале Московской Патриархии. Но ничто не помогло. Как только возникает хор, то соблазн «итальянщины» побеждает регента едва ли не на каждом шагу. И не так уж часто можно встретить более-менее приемлемый хор, с нормальным, спокойным, без фокусов, без игры и оглушительных криков (в адрес Бога) церковным пением. К сожалению, регенту, который не знает, что такое молитва, и думает только о музыке, а не о богослужении, всегда хочется изобразить что-то новенькое, что произведет впечатление на публику – о молитве речь не идет. И такое бывает даже в монастырях!

Хочется еще заметить: нельзя подпевать хору. Это очень мешает молиться окружающим.

Возможно ли современное литургическое творчество?