– Уведите ее, – скомандовал Дебрен и улыбнулся: – Ты молодец, Груня! Мы записали все слова преступницы.
– Выдадите России?
– Это пусть решают на высших кругах, а мне все равно, где накажут убийцу. Ветрова-Орлова наследила и в России, и здесь.
– Кстати, я действительно очень внимательна к деталям, в отличие от Татьяны. Ты единственный на стройке ходишь без жилета.
– Жилет сильно давит на ребра, а они у меня еще болят, – объяснил комиссар полиции. – Я смотрю, ты уже пришла в себя, щеки порозовели. Жалко, что отель кое-где раскурочить успели… Но Вилли сказал, что ремонт требовался, и сейчас уже он его сделает.
– Мы вместе сделаем, – поправила Груня. – Мне же дадут выплату за находку английской драгоценности.
– Вас можно поздравить? – хитро посмотрел на нее Листовец.
– Вполне…
– Значит, погуляем на свадьбе. Ты, кстати, иди, Вилли ждет тебя в кафе… Рыцарь еще слаб, но вышел из подполья.
Груня поцеловала Дебрена в щеку и застучала каблуками по ступенькам вниз. Перемахнула через какие-то строительные ограждения, пробежала мимо полицейской машины с мигалкой… мимо людской суеты… Ее глаза видели только небольшой столик уличного кафе, где за чашечкой кофе с газетой в руках сидел Вилли. Самый желанный и самый красивый на свете мужчина. Позади него стояли костыли – перелом обеих ног от свалившегося на него мощного креста дело нешуточное. «Именно в том костеле и повенчаемся», – сказал он ей парой дней ранее, открывая коробочку с колечком. «Спасибо, Вилли… Это тоже деталька – очень важная, как все детали», – прошептала ему тогда Груня.
А сейчас, перебежав через дорогу, она влетела в кафе, плюхнулась за столик и сообщила:
– Все кончено, любовь моя! Занавес!
Вилли взял ее руку и поцеловал. И больше не отпустил, как и обещал.