Традиции нанди берут начало в их культуре, а именно в угоне скота – это был их «спорт». Спортивное мастерство стало цениться благодаря традициям. Когда один из членов их племени, Кипчоге Кейно, вышел на мировую арену, у них вдруг появился образец для подражания. Для них забеги стали единственной доступной игрой в городе, как это было раньше у обездоленных ирландцев и скандинавов, а на локальном уровне и у нас, питомцев Гудвилла. Бег, пожалуй, является самым фундаментальным из всех видов спорта, к тому же экономически это занятие наименее затратно. Как следствие, это самый демократичный и состязательный вид спорта из всех, потому что личные достижения могут преодолевать экономическое неравенство. Это спорт для всех людей всего мира.
Бег, метание снарядов, прыжки, легкоатлетические соревнования – это основные движения тела, необходимые для охоты и войны. Они были ритуализованы в играх, танцах и обрядах инициации. От этого всего один шаг к спорту. У нанди марафон пришел на смену прежним видам деятельности, которые требовали того же индивидуализма, стойкости, дисциплины, упорного труда и способности откладывать получение удовольствия. В прежние времена нанди стремились быть barngetung – имя, данное одному из членов племени, которому удалось убить копьем льва. Аналогичным образом их успех в угоне скота у дальних соседей был связан с многими днями походов по жаркой засушливой стране и зависел от физической выносливости, упорства, самоотдачи и способности переносить трудности. Это был захватывающий спорт, и он давал им что-то, ради чего они могли жить. Марафон действительно заменил им войны и набеги, и так же он мог заменить охоту на крупных животных.
К тому же марафон – это явление культуры, возникшее из войны. Этот забег длиной 26 миль 385 ярдов (42 км 195 м) – ритуализация исторического события. Само название происходит от греческой деревни, откуда, по легенде, один афинянин, профессиональный военный бегун Фидиппид, пробежал ныне привычное «марафонское» расстояние до Афин, чтобы сообщить радостную весть о победе над персами в решающей битве в 490 году до н. э. Как сообщается, он сказал: «Мы победили», а затем упал замертво.
Для народа нанди Кип Кейно стал героем и символом мужества. Он заложил традицию, подобно Фидиппиду у греков, а позднее и всей западной цивилизации. Как и Фидиппид, Кейно вернулся домой, чтобы символически заявить, что кенийцы победили гигантов и могут далее побеждать. В то время у нанди было мало возможностей проявить себя, поскольку охота на львов, угон скота и война были уже запрещены законом. И тут появился новый шанс на славу – благодаря переориентации старых традиций.
В возрасте 15 лет Кейно пробежал милю всего за 5 минут 56 секунд. Тренируясь полный день за государственный счет, он очень усердно трудился, используя все новейшие методы тренировок. Впоследствии талантливые люди могли поступить в высшие учебные заведения, в которых они тренировались и соревновались. Отбор талантов государством и их воспитание довольно важны для кенийского бегового феномена.
Каждого кенийского бегуна, успешно выступающего на мировой арене, прямо или косвенно выбирали из всего населения. Средние значения не влияют на олимпийские показатели. Важно то, что в стране есть по крайней мере несколько потенциальных звезд. Вполне возможно, что в среднем среди ватуси[38] или масаев больше потенциальных звезд баскетбола, чем среди жителей Бостона, но это мало говорит о том, какие страны завоюют золотые медали в этом виде спорта. Вполне возможно, что для большинства чернокожих женщин в Восточной Африке носить огромный груз на голове – совершенно естественно. Конечно, это генетическое. Но никто не будет в здравом уме утверждать, что европейки генетически не приспособлены для такого занятия. Они просто не подвергались воздействию культуры, которая способствует этому с самого раннего детства и затем указывает направление развития. Почему все должно быть иначе в спортивных достижениях, где успеха достигает лишь малый процент населения, а не каждый среднестатистический его представитель? Таланта недостаточно.
Бэйл и Санг заканчивают так: «В легкой атлетике все решает именно культура, а не биология, подход, а не высота, воспитание, а не природа. Вот что “объясняет” индивидуальные спортивные достижения в рационализированном и регулируемом мире спорта высоких достижений». Том Дердериан, автор книги о Бостонском марафоне, согласен с этим: «Идея таланта – это миф, потому что талант проявляется только в ретроспективе. Этот миф должен быть разрушен, повержен, потому что это оскорбление – считать, что спортсмен, добравшийся до вершины, обязан успеху своим генам, а не воле к победе. Спортсмен принимает разумное решение и обещает себе выиграть соревнование. От этого намерения, а также от поддержки сообщества, знаний, понимания и готовности идти на риск и страдать от последствий не появляются гарантии успеха. Есть только возможность победы. Талант лежит не в наших генах, а в нашем разуме».
Мало кто знает, что значит участвовать в чемпионате, пока не попробует это сам. Как сказал Билл Роджерс, победитель четырех бостонских и четырех нью-йоркских марафонов, «бег – это величайший вид спорта с лучшими спортсменами. Он требует огромной физической и умственной энергии, настоящей самоотдачи». Однако одна истина не обязательно исключает другую. Невозможно добиться успеха, если у человека нет здоровья и физических данных, то есть генов. Мы не одинаковые горошины из стручка, которые раскатываются в разные стороны. Индивидуальные различия существуют на самом деле. Одному легко подготовиться и пробежать милю менее чем за пять минут или марафон менее чем за три часа, в то время как для другого такие результаты будут настоящим подвигом. Героизм заслуживает похвалы, в чем бы он ни проявлялся. В спорте нужна самоотдача, готовность рисковать, но риски возрастают, если таланта не так много. Те, кто, казалось бы, выступает менее ярко, потому что бегут со стаей, могут черпать силы в мужестве. На что способна отвага? Прежде чем ставить перед собой конкретную беговую задачу, нужно быть реалистом; важно знать, кто вы – кошка или собака.
Когда Эда Стирну, моего тренера по бегу в колледже и бывшего чемпиона страны по метанию молота и копья, попросили (впоследствии) прокомментировать мой бег, он написал: «На 200 м Майкл Джонсон[39] легко обогнал бы Бена, но он не смог бы выдержать состязания с Беном на супермарафонской дистанции. У Бена были мышцы, заточенные на выносливость, и он обладал достаточным умом, чтобы управлять ими».
Спортивные достижения зависят от реалистичной оценки своих способностей. Никто не будет сознательно тратить многие годы своей жизни, терпеть мучительную нагрузку и дисциплину ради решающего момента, который может принести победу и славу, если победа недостижима или может быть отнята. Когда планка невозможно высока, мало кто будет стремиться к ней, а если победа не принесет радости, мало кто будет ей вдохновляться. В конечном счете нас создают на наковальне среды молотом нашего разума, если таковой используется.
Мечта важна. Она заставляет работать мозг, а у всех существ, даже у насекомых, мозг активирует тело. Насекомые, вероятно, не мечтают, но у некоторых видов животных тонкие сигналы, поступающие из окружающей среды, возбуждают нервную систему, наполняя организм гормонами, которые вызывают массовый рост мышц, а также запускают другие разнообразные изменения. У некоторых тлей простое изменение продолжительности дня приводит к росту крыльев и мускулатуры, необходимой для их работы. Всплеск выработки гормонов, приводящий к огромным физиологическим изменениям организма, универсален не только для насекомых, но и для рептилий, земноводных, птиц и млекопитающих. Если выработку гормонов в мозге некоторых животных могут вызвать простые вспышки света и многие другие на первый взгляд тривиальные внешние сигналы, то уже не кажется абсурдным, что на нас могут так влиять яркие мечты, позволяющие выполнять то, на что мы в противном случае были бы не способны.
Мое стремление выиграть 100-километровый национальный чемпионат было сопряжено с большим риском. Я замахнулся на то, на что еще не был способен. Чтобы сделать то, что казалось невозможным, мне пришлось перестраивать себя в рамках своей «нормальной» физиологии. Но что было возможно? Когда я выиграл марафон «Голден Гейт», стал первым в своей возрастной группе на Бостонском марафоне и пришел третьим на забеге в 50 км, решающие моменты были уже совсем близки. Возможно, я обнаружил в себе силы. Не использовать их полностью ради достижения вдохновляющей цели казалось расточительством, если не неуважением к себе: пренебрежением драгоценным подарком по собственной глупости.
15Фитнес для тех, кто не в форме
Природа не имеет ни ядра, ни скорлупы. Она все сразу.
Когда в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе я изучал физиологию зависящей от внешней температуры выносливости бражников, я вырастил из гусениц сотни этих насекомых. Я кормил их свежими табачными листьями, которые выращивал в теплице. Большие зеленые личинки – полные и медленные создания – превращались в неподвижные коричневые куколки без конечностей. Две недели они лежали без движения, словно мумии. После двухнедельного перерыва каждая из них окончательно превращалась в бабочку с крыльями, ногами и трубчатым хоботком длиной с собственное тело, который аккуратно сворачивался под головой. Мотылек выскальзывал из кокона, проползал пару сантиметров вверх по ветке и вяло болтался там пару часов, постепенно расправляя и укрепляя крылья и остальной экзоскелет. К вечеру новая бабочка начинала дрожать минуту-другую. Так она разогревала огромные мощные мышцы, чтобы они могли сокращаться достаточно сильно и быстро для полета. Затем она взлетала на жужжащих крыльях, выполняя превосходно скоординированные движения. В конце разминки и во время полета ее мышцы сокращались сорок раз в секунду. Расход энергии соответствовал титаническому уровню аэробного метаболизма, вчетверо превышающему VO