ьма «Король говорит!», когда громкая музыка препятствует возможности короля следить за произносимым им шекспировским монологом. Другой способ разрушить слуховую обратную связь — проиграть в наушниках собственную речь с небольшой задержкой. Если у человека нет заикания, такой способ заставит его спотыкаться на словах и в конце концов замолчать. Парадоксально, но эта методика может сделать речь человека с заиканием поразительно более беглой. Хотя подобные уловки могут быть весьма эффективными, они не представляют собой долгосрочного решения проблемы, поскольку мозг постепенно адаптируется и проблема обратной связи возникает снова.
В фильме «Король говорит!» Георг сопротивлялся логопеду, ему не нравился такой подход. Но следовало бы поблагодарить доктора за то, что он не использовал древние методы лечения заикания. Полагают, что греческий политик Демосфен решил проблему с заиканием, разговаривая с камешками во рту и читая наизусть стихи на коротком дыхании. Поскольку благодаря нейронауке мы теперь знаем кое-что о причинах заикания, маловероятно, что его можно было вылечить подобными методами. Чтобы выяснить, какие современные (более гуманные и эффективные) методы применяются в наши дни, я обратился к специалисту по речи Кристелле Энтони. Первый раз я узнал о Кристелле, когда увидел ее поразительные вокальные зарисовки в документальном телевизионном фильме BBC. Она пела голосами Кэти Мелуа, Барбры Стрейзанд и Эллы Фицджеральд и объясняла, каким образом умело подстраивала собственную голосовую анатомию для создания разных голосов. Кристелла — логопед и лечила многих людей с заиканием. Она объяснила, что магического способа избавления от этой проблемы не существует. Она выступает за такой подход, при котором заикание перестает занимать центральное место в жизни человека.
Если вы заикаетесь, то, естественно, будете стремиться избегать слов, которые вам трудно произнести. Если, например, выговорить слово «трудный» сложно, можно заменить его на слово «аховый». Но со временем вы будете использовать все меньше слов, и такую стратегию будет сложнее реализовывать, потому что всегда найдутся слова, например имена людей, которые придется выговаривать. Говорят, что писатель Льюис Кэрролл с трудом произносил собственную настоящую фамилию Доджсон. Часть работы по преодолению проблемы заикания состоит в том, чтобы как можно реже прибегать к стратегии избегания. Кристелла старается сделать так, чтобы люди понимали и принимали тот факт, что от заикания никуда не деться. Такое отношение снижает уровень стресса и уменьшает вероятность заикания. Кристелла рассказала историю известного ученого, которому нужно было выступать с ответственными докладами и который, вполне понятно, постоянно опасался, что речь его подведет. Кристелла посоветовала ему в начале доклада упомянуть о своей проблеме, чтобы частично снять стресс и таким образом уменьшить вероятность сбоев.
Я побывал на конференции, где многие поддержали такой подход. Мне, как человеку со стороны, никогда ранее на задумывавшемуся об этой проблеме, встреча с людьми, которые, несмотря на заикание, выступали с речами, помогла многое понять. Сначала мне хотелось, чтобы они побыстрее договаривали слова до конца, но потом я расслабился и стал спокойно ждать, когда они закончат мысль. Беседа с Патриком Кэмпбелом, членом правления Британской ассоциации заикания, позволила мне посмотреть на проблему с другого ракурса. Патрик рассказал о своей жизни и о том, что его «по уши залечили» в детстве. На первом курсе медицинского института он изо всех сил старался преодолеть себя. «Я старался вообще не разговаривать», — улыбнулся он, — но нельзя ведь быть доктором, который не разговаривает!» Сейчас Патрик преуспевающий врач-стажер и спокойно говорит о своей проблеме, которая больше не доставляет ему неприятностей.
Фактически Патрик поставил под сомнение точку зрения, согласно которой заикание считается дефектом, от которого нужно избавляться. Он отрицательно отозвался о типичном медийном отношении к заиканию, приведя в качестве примера телевизионную программу Educating Yorkshire. В одном из выпусков заикающийся студент Мушараф Ашгар использовал трюк с музыкой в наушниках (как в фильме «Король говорит!»), чтобы бегло прочитать доклад. Обозреватель Guardian так описывал реакцию зала: «Его друзья и преподаватели рыдали. Зрители восторженно прослезились. Это был прекрасный триумф, чистое ликование и один из определяющих моментов в истории телевидения в 2013 году». Но у Патрика этот триумф вызвал неловкость. Он объясняет так: «Слушатели не были готовы к тому, что я буду заикаться во время выступления на сцене. И это был лишь маневр, чтобы избежать проблемы, но не решить ее».
Патрик — приверженец подхода, который он назвал «гордиться отсутствием беглости». В своем блоге он написал:
Что, если мы будем бороться за право заикаться, а не будем скрывать свое заикание ради удовлетворения ожиданий общества? Гордиться своим заиканием — значит поставить под сомнение мнение общества и научиться относиться к своей речи с бо́льшим уважением. Многие формы терапии уже ориентированы на то, чтобы научить людей мириться со своей особенностью, но гордость требует, чтобы мы несли отсутствие беглости как флаг. Она требует, чтобы мы встали и выразили сомнение по поводу существующих в обществе ценностей, чтобы мы заикались громко и гордо и показали обществу свой настоящий голос{98}.
В завершение беседы я спросил Патрика, хотел бы он, чтобы я вылечил его от заикания, если бы у меня была волшебная палочка. Он многозначительно замолчал, долго думал, а потом сказал: «Думаю, я, пожалуй, предпочел бы заикаться, но точно сказать трудно». Как бы там ни было, но заикание сформировало его личность. Учитывая, что заикание — это факт, а волшебного способа лечения, который навсегда обеспечил бы беглость речи, не существует, я соглашусь, что необходимо изменить отношение общества к этому явлению.
Заикание является хорошей иллюстрацией того, насколько сложен акт говорения. Поскольку большинство людей приобретают беглость речи естественным путем, слишком легко забыть, сколько усилий требуется для этого мозгу и насколько поразительной является способность человека говорить. На примере заикания мы видим, как мало нужно, чтобы нарушить речевое развитие и изменить голос человека. Если учесть, что заикание часто ведет к преследованиям в школе, сложностям в общении по телефону или участии в вечеринках, оно не просто изменяет голос человека, но основательно влияет на всю его жизнь.
Как гены влияют на голос? Конечно, генетика играет определенную роль в заикании. Льюис Кэрролл называл свое заикание «нерешительностью»{99}. Родители Кэрролла были двоюродными братом и сестрой, и почти все из их 11 детей страдали от заикания и в детстве, и во взрослом возрасте{100}. Сегодня считается, что в 30–80 % случаев заикания имеется генетический компонент. К настоящему времени уже определены четыре генные мутации, которые могут быть причиной недостающих нейронных связей.
Заикание — лишь одно нарушение, которое может пролить свет на важность генетики в речевой деятельности. Сложности, с которыми столкнулась «семья КЕ», вызвали в 2001 году преждевременные и преувеличенные заявления прессы о том, что ученые обнаружили «грамматический ген». Интерес к этой британской семье был вызван тем, что расстройства речи у ее членов передавались по наследству. Почти у половины членов семьи наблюдались значительные расстройства речи и языковые затруднения, связанные с невозможностью точно и скоординированно контролировать движения рта, языка и губ. По-видимому, причина этих проблем заключалась в мутации гена FOXP2 в седьмой хромосоме. Сегодня ученые считают, что FOXP2 отвечает за нейропластичность в тех областях мозга, которые связаны с развитием языка. Но называть этот ген «грамматическим» — сильное упрощение. Определить связь между генетикой и речевыми проблемами ученые до сих пор точно не могут.
Неудивительно, что гены оказывают такое влияние на голос, ведь ДНК является начальной программой развития человека. Например, мои гены вместе с генами моей жены определили размер и форму речевого аппарата наших детей. В нашей семье все высокого роста, а это означает, что у нас более длинный (по сравнению со средним показателем) голосовой тракт. Скорее всего, поэтому мои сыновья обладают формантами более низких частот. Но существуют еще и факторы окружающей среды. Мы передали своим детям ДНК, но, кроме того, проводили много времени в разговорах с ними. Мозг адаптируется к тому, что слышит, поэтому речь родителей влияет на речь детей{101}. Конечно, здесь тоже существуют ограничения, что объясняет, почему у моих детей «манчестерский» акцент, хотя мой голос выдает во мне южноанглийские корни, проявляющиеся в растянутых гласных в таких словах, как «ваанна». (Мы узнаем больше об акцентах в главе 4.) Поскольку каждый человек способен изменять размер и форму своего голосового тракта, генетика доминирует только в вопросах половой принадлежности. И именно в период полового созревания голоса мужчин и женщин начинают различаться. В это время у человека развивается тот голос, который будет сопровождать его в течение второго возраста голоса, зрелости.
В период полового созревания тестостерон утолщает и удлиняет мужские голосовые связки. Это приводит к понижению тона голоса обычно на октаву — интервал, подобный большому скачку в начале песни Somewhere Over the Rainbow[15], только наоборот, снижаясь от where до some. В то же время увеличение голосового тракта снижает частоту формантов, что еще сильнее изменяет качество мужского голоса. Однако изменения, происходящие с женским голосом, обсуждаются гораздо реже. В норме голосовые связки девочки-подростка удлиняются примерно на треть и утолщаются, что позволяет до совершеннолетия снизить частоту голоса примерно на три полутона, то есть на интервал между первыми двумя нотами Swing Low, Sweet Chariot