— Ну конечно! Вот только допью этот бокал. Стаканчик для храбрости.
Через несколько минут мы покатываемся со смеху, включив громкую связь. Я делаю глубокий вдох и набираю номер.
Идут долгие гудки.
— Алло, модельное агентство «Первый звонок», чем можем быть полезны?
— Кхм… Алло. Я бы хотела переговорить с… — черт… я так часто слышала его прозвище, что приходится мучительно напрячься, чтобы вспомнить его настоящее имя… — о, да… с Саймоном Берном, пожалуйста.
Кэролайн молча показывает мне два поднятых больших пальца. Если мне позволено так сказать, мой голос звучит крайне уверенно, но у меня за последние несколько недель была масса возможностей для практики.
Оператор на телефоне слегка запинается:
— Это частный звонок?
— Да, верно.
— Хорошо. Саймон некоторое время назад ушел от нас, но у меня сохранился номер его мобильника; это вам поможет?
— Я была бы вам крайне благодарна.
Я царапаю номер на тыльной стороне руки и, довольная, вешаю трубку.
Кэролайн сидит на краешке кресла.
— Хорошо, — говорю я, — теперь самое трудное.
— О боже, бедные мои нервы, — стонет Кэролайн. — Ты уверена, что хочешь это сделать прямо сейчас?
— Сейчас или никогда, — твердо отвечаю я, собираясь с духом.
Я набираю номер мобильника.
Кэролайн прикрывает рот салфеткой, чтобы не хохотать громко.
Звучат долгие гудки. Наконец отвечает женский голос. Мы с Кэролайн нервно переглядываемся. Может быть, это его жена?
Я беру быка за рога.
— Алло, это телефон Саймона?
— Э-э… да. Кто вы?
— Эмилия Локвуд. Я его приятельница по колледжу. Можно ли недолго переговорить с ним, как вы думаете?
— О! Вы его друг?
— Э-э… да, — я корчу рожу в сторону Кэролайн. Полное вранье, но у меня нет выбора.
— Так, может быть, вам лучше подъехать и навестить его?
Я быстро принимаю решение. Да, разве это не домашнее задание?
— Было бы неплохо, если возможно.
— Отлично. Я сообщу ему о вашем визите. Знаете ли, как у всех наших пациентов, у Саймона очень мало посетителей.
На этот раз мы с Кэролайн переглядываемся в ужасе.
— Гм-м… извините, но… где именно сейчас Саймон?
— Здесь, в психиатрической клинике «Сент-Мулагз», палата Сент-Киллиан. Мы ждем вас завтра в любое время. Когда придете, подойдите в регистратуру и спросите меня. Медсестра Сара О'Лафлин.
ГЛАВА 20ГНЕЗДО КУКУШКИ
Назад дороги нет. Мне придется пойти и навестить беднягу Саймона, вот и все. У меня впереди сумасшедший день, но я приняла решение отправиться к нему во время ленча, когда ритм жизни офиса становится менее безумным. Даже Кэролайн мягко признает, что это правильный и необходимый поступок.
— Тебе надо пойти. Особенно если медсестра скажет ему, что ты придешь, — говорит она мне во время секретных телефонных переговоров (я имею в виду то, что мне для просмотра сценариев пришлось затаиться в зале для совещаний). — Мне, конечно, вовсе не хочется отпускать тебя туда одну. Почему ты собралась туда во время ленча? Я в час иду к врачу, но если ты подождешь меня, мы можем днем сходить вместе.
— Спасибо тебе за это, но у меня назначены встречи на весь этот проклятый день. Или во время ленча, или, боюсь, никогда. Кроме того, лучше разделаться с этим как можно раньше. Если я оставлю все на вечер, то наверняка передумаю и сбегу в прямо противоположном направлении.
— Хорошо, будь осторожна и помни, что, если я тебе нужна, стоит только поднять трубку телефона.
Я решила не говорить Джейми о последнем повороте событий, потому что, во-первых, сказать, что он недолюбливает Саймона, значит сильно преуменьшить, а во-вторых, у него сегодня утром собеседование по поводу съемок в рекламных роликах — ему не до меня. Он никому из нас не рассказал, что будет рекламировать, под тем предлогом, чтобы не сглазить; сказал только, что если получит эту работу, то сможет отдать нам все деньги, какие задолжал. Я буду держать за него кулаки, потому что работа ему крайне необходима. Во-первых, это хорошо для его чувства собственного достоинства. Кроме того, на те деньги, что он должен мне одной, я могу свозить всех Очаровательных девушек в кругосветное плавание на «Куин Мэри». Подходит час дня, и я уже в машине, чтобы мчаться к своей цели, но тут звонит Рэйчел:
— Ну-ну-ну. Стоит только на минутку перестать за тобой присматривать, и вот что получается.
— Привет, душечка!
— Кэролайн мне рассказала, куда ты собралась, так что даже не пытайся отрицать.
— Это необходимо, — говорю я, выруливая на дорогу. — Назад пути нет.
— Удостоверься, что на твоей футболке есть надпись «В своем уме», ладно? У меня сегодня нет времени бегать выручать тебя и брать на поруки.
— Ха. Ха. Черт побери. Ха. На свою свадьбу я заставлю тебя надеть лимонно-желтое шелковое платье, как главную подружку невесты, и это послужит тебе на пользу.
— Блин, подожди, не отключайся.
Она прикрывает рукой микрофон, но хоть это и приглушает звук, я все равно безошибочно узнаю голос Долдона Гордона, приглашающего ее на ленч.
— Нет, спасибо, — сухо говорит она. — Я не употребляю пшеничных булок, молочного, клейковины и никакого мяса, так что даже и речи быть не может.
— Может быть, зайдете попозже на чашечку кофе? — опять слышится его голос.
— И кофеина тоже, — обрывает его она. — Извините.
— Несчастный камикадзе, — говорю я, когда она опять возвращается к нашему разговору.
— Поищи бревно у себя в глазу. Взгляни, что ты сама делаешь, а потом суди меня, если хватит смелости.
Вызов принят.
Как бы то ни было, психушка «Сент-Мулагз» недалеко от моей работы и через десять минут я уже торможу на длинной, обсаженной дубами подъездной дороге к клинике. За исключением этого, она похожа вовсе не на клинику, а на большой и роскошный отель. Вокруг изумительный, прекрасно ухоженный парк, и есть даже теннисный корт, который я замечаю по пути к парковке для посетителей. Я выскакиваю из машины и бреду по хрустящей гравийной дорожке, стараясь дышать глубоко, ровно и спокойно.
Ничего страшного, никого в смирительной рубашке в сопровождении дюжих санитаров, никто не слоняется вокруг, изображая курицу, — уже хорошо.
Я попадаю внутрь, прохожу к главной приемной и спрашиваю очень приветливую медсестру, где найти Саймона.
— Ах да, он ждет посетителя, — мило улыбается она, — пожалуй, он в столовой. Это сразу за углом, я вам покажу.
— Э-э… спасибо, — говорю я, собираясь с духом.
— Одну минутку, мисс… э-э…
— Эмилия.
— Эмилия. Вы не возражаете, если я осмотрю вашу сумочку?
— Что?
— Не волнуйтесь, это вовсе не таможенный досмотр в Дублинском аэропорту, — ободряюще улыбается она, пока я передаю ей сумочку, — просто необходимо убедиться, что вы не взяли с собой ничего острого и режущего.
Тест, очевидно, пройден успешно, так как она отдает мне сумочку обратно и желает приятно провести время, словно я ожидала чего-то вроде вечного праздника. Нервно сглотнув, я иду в столовую, которая полна людей, что естественно во время ленча, но Саймона я замечаю сразу. В общем-то, его трудно не заметить.
Он сидит за столом в одиночестве, все еще поразительно красивый, но без той ауры напряженной сдержанности и замкнутости, которая всегда окружала его в те годы, — свойство, которое я, двадцатилетняя, принимала за нервный, страстный, чувствительный склад души, но на самом деле это была явная странность. С годами он лишь немного прибавил в весе, но тем не менее его ни с кем не спутаешь. Саймон замечает меня и делает рукой приветственный жест.
— Ого, — произносит он, тепло поцеловав меня в обе щеки, — Эмилия Локвуд, сколько лет, сколько зим. Ты отлично выглядишь, прекрасно одета, тебе идет этот небрежный стиль.
Саймон не дает мне возможности расспросить его; видимо, он так рад встрече со мной, что не верит своим глазам:
— Я так обрадовался, когда мне сказали, что ты придешь ко мне с визитом, мисс Большой и Важный Телевизионный Продюсер.
— О, ты в курсе того, что я работаю на телевидении?
— Да ладно тебе! Когда идут «Кельтские тигры», это единственное время дня, когда в комнате отдыха стоит полная тишина.
Я улыбаюсь, а он предлагает взять кофе с собой и сесть где-нибудь в парке поболтать, раз погода сегодня замечательная. Я беру для нас два капучино цвета и крепости мыльных ополосков, а он дразнится, что я буду сама за них платить, потому что им запрещено иметь наличные. Я чувствую такое облегчение, когда вижу, как он спокоен и весел, что удивляюсь, когда мы выходим в сад: что он здесь делает?
Мы сидим на скамейке в тихом укромном уголке, я отхлебываю кофе, пока он обшаривает свои карманы в поисках пачки «Мальборо лайт». Молчать легко и приятно. Мы улыбаемся друг другу, а затем… вы бы могли и догадаться. Мой длинный язык прерывает молчание:
— Ну вот, Саймон… не хочу, чтобы ты подумал, что я чересчур нахальна, но я просто удивлена…
— …что, во имя всего святого, я здесь делаю?
Я смеюсь:
— Ты перехватил мою фразу на лету. Ты кажешься таким… — Я чуть не сказала «нормальным», но вовремя спохватилась, — таким… здоровым и благополучным.
Он смотрит мне прямо в глаза:
— Я не знаю, сможешь ли ты меня понять, Эмилия, — ты всегда была очень уверенной в себе и целеустремленной. Была ли ты когда-нибудь в таком напряжении, что не могла больше выдержать ни малейшего давления?
— Каждый день. А тебе, наверно, приходилось вдвойне тяжело в модельном бизнесе. Кэролайн всегда говорила, что это похоже на соковыжималку.
— В модельном бизнесе?
— Да. Разве ты не там работал — в агентстве? Оттуда я получила номер твоего телефона.
— Эмилия, в «Первом звонке» со мной расстались, если выразиться мягко, почти год назад.
— Ой. Я ничего не знала.
Мне становится его жалко. А кто бы его не пожалел?
— Да, тогда я страдал от приступов страха, бросал работу и не мог ничем заниматься. Я так долго пробыл на бирже труда; удивляюсь, как они меня еще не приглашали на свои рождественские вечеринки.