И все, что делаете, делайте от души.
Работа, стоящая за работой
Закончив ординатуру по психиатрии, молодая женщина начала работать в одном нью-йоркском госпитале. Ее коллега-врач, которая проработала здесь на несколько лет больше, ждала второго ребенка. «Знаешь, что для меня самое прекрасное в беременности? – сказала она однажды своей подруге. – Только тогда, когда я беременна, я продуктивна все время. Даже когда сплю, я нечто делаю». Молодая доктор удивилась тому, что ее подруга в такой мере полагается на продуктивность, что рада найти задачу, позволяющую ей что-то делать непрерывно. «Для многих из нас, – подумала она, – быть продуктивным и что-то делать становится попыткой найти искупление. Иными словами, с помощью работы мы пытаемся построить наши достоинства, найти безопасность и смысл»[210].
Многие пытаются обрести чувство своего Я через продуктивность и успех, но это их опустошает. Другие же работают лишь для того, чтобы принести домой зарплату и наслаждаться «настоящей жизнью», но это делает труд мучительной бессмыслицей. Подобные мотивации можно назвать «работой, стоящей за работой». Именно из-за них труд в итоге так истощает нас физически и эмоционально.
Хотя мы читаем, что двенадцать апостолов Иисуса, встретив его, оставили свои сети (Лк 5:11), позже мы узнаем, что они возвращались к своему труду рыбаков. Мы также видим, что Павел продолжал делать палатки, трудясь в то же время над распространением благой вести. Встретив Христа, эти люди не бросили свою «светскую работу», как не отказались от прежнего страстного энтузиазма. Что необратимо в них изменилось, так это их отношение к своей работе. Иисус показал им великую картину, точнее сказать, он сам был великой картиной. Он деликатно призвал их к такому лову, который превосходил их лов рыбы: «Не бойся; отныне будешь ловить человеков» (Лк 5:10). Иными словами, Иисус пришел искупить и исцелить этот мир и призвал учеников участвовать в этом деле. У них появились идентичность и значение, никак не связанные с их работой или обеспеченностью. Поэтому они могут оставить работу (когда их к тому призывают), снова вернуться к ней или относиться к труду совсем не так, как раньше. Они обрели новую свободу как от работы, так и в работе. Вспомните, что Иисус призвал их в момент большого финансового успеха – когда у них был великий улов. Но они могли оставить свои сети. В присутствии Иисуса их жизнь определяла отнюдь не работа.
Все это может показаться нам далеким от жизни идеализмом. В конце концов рыба в море не должна была перевестись, и у рыбаков не было начальника, который помешал бы им вернуться к прежней профессии после их ухода в неоплачиваемый отпуск с Иисусом. Но эта история заставляет нас задать несколько важных вопросов. Не управляет ли нами наша работа в такой степени, что мы даже не заметим того момента, когда Бог придет и откроет перед нами иную возможность? Когда мы получаем «большой улов» – большую премию по итогам года или очередную работу, – не начинаем ли мы здесь же мечтать о новом еще более грандиозном улове? Как мы можем быть свободными от искушений труда, но в то же время сохранять за собой нашу работу?
Удивительный пример подобной свободы мы найдем в главе 5 Четвертой книги Царств. После того как Нееман, премьер-министр Сирии, обратился к вере в Бога Израилева, он не покинул свой пост. Вместо этого он нагрузил на вьючных животных почву Израиля, чтобы преклонять на ней колени в процессе исполнения государственного долга, когда ему приходится сопровождать царя Сирии в храм местного бога Риммона. По сути Риммон был обожествленным вариантом Сирии. Таким образом, Нееман говорит: «Я буду по-прежнему служить моей стране, но не стану ей поклоняться. Для меня важны национальные интересы Сирии, но они уже перестали быть наивысшей ценностью или богом». Мой друг, работавший в частной фирме, имеющей дело с акциями без фиксированного дивиденда, сделал подобный ход, отказавшись получать прибыль от инвестиций его организации в рискованное предприятие, которое было совершенно легальным, но не способствовало процветанию человечества. Обоим этим людям встреча с Богом дала силу порвать с идолами в сфере их профессии. Эта сила освободила их от работы, стоящей за работой.
Как мы уже отмечали, Евангелие меняет ту историю, которая вдохновляет нас на труд, меняет нашу концепцию работы и дает иные ориентиры этическому компасу, который мы используем для работы. Кроме этого, Евангелие также несет нам новую силу для работы, поскольку дает нам и новую страсть, и более глубокий отдых.
Сила подлинной страсти
Сегодня, читая или разговаривая, мы часто сталкиваемся со словом страсть. Именно страсть помогает вам преуспеть в том, что вы делаете. Но у страсти есть разные формы и разные источники. Скажем, иногда за лихорадочной деятельностью стоит скорее страх неудачи, чем стремление к успеху. Подобная страсть может породить много энергии, но с христианской точки зрения это подделка. Ее питает работа, стоящая за работой. И она неустойчива, подобно слишком яркому свету готовой перегореть лампочки.
Дороти Сейере помогает нам лучше понять те поддельные страсти, которые могут стоять за нашим трудом. В ее книге «Символ или хаос» она обращается к традиционным представлениям о семи смертных грехах, включая праздность, которую нередко переводят как «лень». Как говорит Сейерс, такой перевод ошибочен, потому что лень не отражает истинную природу данного состояния. Праздность, говорит она, подчиняется простому анализу выгоды: «Что мне за это будет?». «Праздность, – пишет она, – есть грех, который ни во что не верит, ни о чем не заботится, ничему не радуется, ничего не любит, ничего не ненавидит, ни в чем не видит цели, не живет ради чего бы то ни было, но продолжает жить лишь в силу того, что ему не за что умирать. Это состояние нам знакомо на протяжении уже многих лет, мы не знали, вероятно, лишь одного: что это смертный грех»[211].
Праздность – один из семи смертных грехов и один из самых тонких идолов
Далее Сейерс говорит, что если в человеке господствует праздность, то есть если им движет забота о своих нуждах, комфорте и интересах, это иногда совсем не похоже на лень. Такой человек может бурно заниматься деятельностью. Однако, говорит она, праздность, «грех пустой души», позволяет любому другому греху стать мотивом твоей работы.
Этот грех любит применять такую уловку: маскировать себя под прикрытием лихорадочной физической деятельности. Мы думаем, что если носимся как угорелые И много делаем, то мы не страдаем ленью… Обжорство открывает перед нами мир, полный танцев, обедов, спорта, где надо быстро перескакивать с места на место, чтобы посмотреть на те или иные красоты… Жадность помогает нам рано вставать с постели, чтобы с суетливым энтузиазмом заняться нашими делами; зависть заставляет обмениваться сплетнями И сведениями о скандалах, писать сварливые письма в газеты, разнюхивать чужие секреты, не брезгуя доставать скомканные бумаги из мусорной корзины; гнев помогает нам утвердиться в мысли (здесь мы крайне изобретательны), что в этом мире, который переполняют злодеи И злые духи, нам остается только непрерывно и как можно громче произносить проклятие: «Что за грубый И мерзкий тип создал этот мир?!», в то время как похоть позволяет предаться печальным радостям, которые человек считает проявлениями его жизненной силы. Но за всем этим скрываются пустое сердце, пустой ум И пустая душа праздности… В этом мире она называет себя терпимостью, но в аду будет зваться отчаянием[212].
Я нахожу это описание идолопоклонства блестящим. Если у твоей работы нет какой-либо причины, которая больше самого тебя, тогда твою энергию на самом деле поставляет один из прочих шести смертных грехов. Ты можешь трудиться крайне усердно, потому что зависть требует, чтобы ты оказался впереди кого-то, или гордость предлагает тебе показать себя, или из жадного отношения к удовольствиям и даже обжорства. Короче говоря, праздность есть самый тонкий идол изо всех. Она ставит в центр жизни ваше циничное Я. И после этого все наихудшие пороки и грехи становятся теми силами, которые вдохновляют вас на труды.
Главный двигатель сюжета трилогии «Властелин колец» заключается в том, что Кольцо Всевластия портит того, кто им владеет. Когда Кольцо у тебя на пальце, тебе хочется получить больше власти, а получая ее, ты становишься злым. В разных местах, когда один из хоббитов надевает Кольцо, в книге об этом говорится примерно так: «Под действием Кольца единственной реальностью становишься ты сам. Ты маленький темный прочный камень в призрачном мире. Все прочее смутно и туманно». В каком-то смысле наша современная культура действует так же, как Кольцо Всевластия, она усиливает в сердце греховную склонность служить самому себе. Тысячами разных способов она день за днем внушает нам, что никто не вправе говорить нам, что хорошо и что плохо, поскольку в итоге не существует стандарта или авторитета выше принимающего решения Я. Наше сознание и наши нужды реальнее всего того, что вне нас: мы ничему не должны подчиняться, ничто не может перейти дорогу нашему счастью, если только мы сами того не позволим; нет ничего такого, ради чего мы могли бы пожертвовать нашей свободой. Но страсть в Библии – подумайте о страстях Христовых – и состоит в том, что вы жертвуете своей свободой ради кого-то еще.
В главе 12 Послания к Римлянам Павел говорит о той же истине на практическом уровне. Апостол начинает со слов: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую» (Рим 12:1). Он использует слова, которыми говорили о храме: нашему уму представляется человек, пришедший на поклонение с жертвой. Но Павел не говорит о жертвоприношении за грех, когда ты, согрешив, идешь примириться с Богом. Больше это похоже на жертву всесожжения, для которой ты выбираешь лучшее животное из своего стада – крепкое и без порока. Жертва всесожжения показывала полную преданность Богу, через нее человек как бы говорил: «Все, что я имею, – твое, и для тебя мне ничего не жалко». Другими словами, она выражала страсть.
Наша современная культура действует так же, как Кольцо Всевластия из произведений Толкина – она усиливает в сердце греховную склонность служить самому себе
Фактически Павел намеренно использовал парадоксальное выражение «жертва живая», поскольку в жертву приносили мертвых животных. Это входило в само значение жертвоприношения. Сказать народу Божьему: «Я хочу, чтобы вы были живыми закланными жертвами», – можно было, чтобы людей разбудить; Павел тем самым сказал им, что им надо постоянно предавать смерти свои интересы, чтобы жить для Бога. Вот какой страсти Бог ждет от вас. Как это будет выглядеть? Об этом говорит далее вся глава 12 Послания к Римлянам, но здесь есть один стих, который яснее всего показывает, что значит быть живой жертвой: «В усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите» (Рим 12:11).
Есть две важные особенности в этом стихе. Во-первых, существительное «усердие» передает греческое слово, в котором сочетаются поспешность и старание.
Можно действовать лихорадочно – спешить без определенной цели и дисциплины. Можно быть старательным, то есть быть усердным без чувства, что надо спешить. Но Бог хочет, чтобы мы одновременно и спешили, и были дисциплинированными. Во-вторых, здесь говорится «духом пламенейте», что на греческом буквально значит «как бы кипя духом». Так что нам нужно использовать эмоции, дисциплину и чувство срочности для того, чтобы стать живыми жертвами в нашей жизни и в делах, что мы делаем. Нас призывают жить по страсти.
Где же источник подлинной страсти? Павел начинает главу со слов: «Умоляю вас… милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую». Что такого есть в Божьем милосердии, что позволяет вам стать живой жертвой – человеком, умершим для своих потребностей, который отказался от работы, стоящей за работой, и перенес свою страсть на Бога? На это, разумеется, мы дадим такой ответ: это Иисус, наивысшая живая жертва и наивысшая форма милосердия Божьего. Когда вы взираете на Иисуса, страдающего и приносящего жертву за вас, когда его страсти начинают пылать в вашем воображении, вам становится совершенно ясно, не относятся ли те вещи, которые вызывают у вас страсть, просто к разновидностям прочих шести смертных грехов.
Почему Иисус страдал? Где источник его страсти и страдания? У Иоанна Иисус Христос, глядя на своих учеников, говорит Отцу: «И за них Я посвящаю Себя» (Ин 17:19). Первоначально слово «посвятить» означало отделить себя от других, как это делает бегун, готовящийся к Олимпийским играм. Мы знаем, что означает такая тренировка. Она значит, что абсолютно все в жизни подчинено одной цели. Она значит, что каждую минуту каждого дня, что бы ты ни делал, все должно работать на эту цель. Это предполагает ежедневные немалые страдания, которые следует переносить без жалоб. Только такой уровень страсти и готовности себя посвятить приносит золотые медали.
То же самое относится к Иисусу и его страсти. Он посвятил себя цели нас спасти. Он все потерял и все вытерпел, чтобы ее достичь. Иисус Христос страстно относился к вам и к своему Отцу, но не к себе. Таков наш образец. Когда широта и глубина страсти Иисуса, направленной на вас, полностью охватят ваше сердце, оно породит в вас страсть к труду, к которому он вас призывает, к делу, которое для мира можете совершить только вы. Когда вы поймете, на что он пошел, чтобы вас спасти, в вас начнут исчезать гордость и зависть, поскольку вам уже не понадобится увеличивать ваше чувство собственной ценности, делать его ярче, более сильным или более удобным.
Вместо развития поддельной страсти праздности, порождаемой эгоизмом, мы трудимся под влиянием подлинной страсти, рожденной из бескорыстия. Вас приняли в семью Бога, так что вам уже не нужно демонстрировать, что вы чего-то стоите. Вы оправданы в глазах Божьих, так что вам не нужно ничего доказывать. Вы были спасены от участи убитой жертвы, так что обрели свободу стать жертвой живой. Вас любят непрестанно, так что вы можете неутомимо трудиться в ответ на тихую внутреннюю полноту жизни.
Сила хорошего отдыха
Работа и отдых живут в симбиотических отношениях. Разумеется, на одном уровне мы это хорошо понимаем. Мы не работаем все время, чтобы наши тела и умы восстановились. Отдых, или соблюдение субботы, также помогает нам смотреть на работу в должной перспективе и ставить ее на должное место. Часто мы не можем окинуть взором нашу работу, пока не отойдем на какое-то расстояние и не погрузимся в другие занятия. И тогда мы видим, что жизнь шире работы. С этой перспективой и с отдохнувшими телом и умом мы можем работать больше и лучше.
Отношения между работой и отдыхом действуют и на глубинном уровне. Всех нас терзает работа, стоящая за работой, – необходимость утвердить себя и себя спасти, обрести достоинство и понять, кто я такой. Но если мы знаем опыт евангельского покоя сердца, если мы можем освободиться от потребности заработать спасение трудами, мы обретем лучший источник для восстановления сил, который будет возвращать нам молодость, восстанавливать нашу перспективу и обновлять нашу страсть.
Чтобы понять этот глубинный покой, нам следует рассмотреть библейское значение субботы – понять, каков этот знак и на что он указывает.
Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай И делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний И освятил его (Исх 20:8-11). Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Господь, Бог твой; шесть дней работай И делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему. Не делай в оный никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой, И раба твоя, как и ты; и помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою, потому И повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать день субботний (Втор 5:12–15).
Текст главы 20 книги Исход связывает соблюдение субботы с сотворением мира: «ибо Господь… в день седьмой почил». Что из этого следует на практическом уровне? Если Бог отдыхал после дела творения, мы также должны отдыхать после участия в этом деле. Такой ритм труда и покоя важен не только для верующих, он для всех, он входит в саму природу творения. Когда люди перерабатывают или работают слишком мало, это против природы и потому порождает бедствия. Отдых позволяет радоваться благу творения Божьего, включая нас самих, и воздавать ему должную честь. Нарушение ритма работы и отдыха (в любом направлении) порождает хаос в нашей жизни и в окружающем мире. Таким образом, соблюдая субботу, мы прославляем наше предназначение.
Когда люди перерабатывают или работают слишком мало, это против природы и потому порождает бедствия
В то же время глава 5 Второзакония связывает соблюдение субботы с Божьим избавлением. В стихе 15 говорится: «Помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою, потому и повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать день субботний». Здесь Бог говорит, что субботний день воспроизводит освобождение из рабства. Суббота напоминает о том, как Бог избавил народ от такой жизни, где невозможно быть человеком, но где ты просто единица производительности на великой кирпичной фабрике фараона. Тот, кто неспособен соблюдать заповедь Божью о соблюдении субботы, есть раб, даже если сам себя таким сделал. Ваше сердце, или наша материалистичная культура, или организация, эксплуатирующая труд, или все это вместе будут использовать вас не по назначению, если у вас нет возможности развить дисциплину субботы. Таким образом, суббота есть провозглашение вашей свободы. Соблюдение субботы говорит, что вы не раб – ни относительно ожиданий вашей культуры, ни надежд вашей семьи, ни требований вашего медицинского института, ни даже ваших тревог. Важно, чтобы вы могли произносить эту истину самому себе с торжественной интонацией – иначе вам будет стыдно отдыхать либо вы не сможете отключиться от работы по-настоящему.
Израиль получил заповедь о субботе после исхода из Египта. Эта заповедь была уникальна для всех обществ того времени. Она ставила границы работе, получению доходов, эксплуатации и экономическому производству в целом. Раз в семь дней приостанавливались работы на полях, и раз в семь лет поле оставалось невспаханным и необработанным. Это означало, что в краткосрочной перспективе Израиль по производству и экономическому процветанию должен был отставать от соседей. Но это была земля свободных людей. В долговременной перспективе, разумеется, труд людей, умеющих отдыхать, производительнее.
Нам стоит также видеть в субботе акт доверия. Бог установил субботу, чтобы напомнить нам, что он трудится и отдыхает. Дисциплина верного соблюдения субботы напоминает нам, что не мы заставляем мир вертеться и не мы заботимся о семьях, более того, мы не способны осуществлять наши трудовые проекты. Предпринимателям особенно трудно в это поверить. Они обладают огромной компетентностью, а в их командах немного людей. Если они этим сейчас не займутся, ничего не сдвинется с места. Насколько для них проще поддаться искушению поверить в то, что они управляют своим уголком во вселенной!
Однако вам пора понять, что здесь присутствует Бог – вы не один в вашей работе. Знаменитые слова Иисуса о том, что нам не следует слишком много заботиться (Мф 6:25–34), были сказаны в контексте работы. Упрекая людей, он говорит, что о полевых растениях заботятся, хотя «они ни трудятся, ни прядут» (стих 28). Он напоминает нам, что для Бога мы, разумеется, гораздо ценнее растений, так что нам не следует «искать» материальных вещей в труде (стих 32). Так что если во время отдыха вас гложет забота, вы не соблюдаете субботы. Это повод глубоко поразмышлять о таких отрывках, как приведенный в главе 6 Евангелия от Матфея, пока вас не пропитает глубокий покой.
Мы можем подумать, что практическая ценность благовестия о субботнем покое касается только каждого человека отдельно, когда тот молится и читает Слово Божье, но это мнение ошибочно. Бог поддерживает нас и через братские отношения с другими христианами. Так, например, Павел говорит христианам: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал 6:2). А в то же время мы читаем, что Бог облегчит наше бремя (Мф 11:28–30) и что нам следует возложить все наши заботы на Бога (1 Петр 5:7), который носит их каждый день (Пс 67:20). В чем же здесь дело? Следует ли нам полагаться на Бога в нашем труде и когда на плечи ложится тяжелая ноша или же на наших братьев и сестер из числа христиан? Конечно, здесь следует ответить: и то, и это, поскольку обычно именно через сочувствие и ободрение христианских друзей мы ощущаем Бога, который обновляет нас и поддерживает в нашем труде.
Покой, стоящий за покоем
Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, И найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф 11:28–30).
Самое глубокое проникновение в то, что произойдет с нашей работой после встречи с Христом, содержится именно в этом отрывке. Призывая к себе людей, Иисус, как он сам говорит, знает, что призывает «труждающихся и обремененных», которым нужен «покой». Однако Иисус исцеляет нас от переутомления с помощью «бремени» (стих 30) и даже «ига» (стих 29)! «Иго» или упряжь на вьючном животном были символом рабства и тяжелого труда. Как такие вещи могут быть решением для глубокой усталости? Иисус сказал, что его иго и бремя – они становятся легкими. Почему? Потому что «Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (стих 29). Он – единственный босс, который не угнетает, единственная аудитория, не нуждающаяся в том, чтоб ты показал себя в лучшем свете, потому что он доволен тобой и без этого. Почему? Потому что он завершил свой труд ради нас.
Фактически по определению христианин есть не просто тот, кто восхищается Иисусом, подражает ему и его слушается, но тот, кто «обретает покой в законченном труде Христа», а не в собственном труде. Как вы помните, Бог в главе 2 Книги Бытия (стихи 1–3) мог отдыхать только потому, что его труд сотворения мира был закончен. А христианин может отдыхать только потому, что Бог подобным образом закончил свою искупительную работу во Христе. Когда Сын справился с работой, стоящей за работой, нам остается только служить тому делу, которое поручил нам Отец.
Иисус – единственный босс, который не угнетает, единственная аудитория, не нуждающаяся в том, чтоб ты показал себя в лучшем свете, потому что он доволен тобой и без этого
Как мы уже говорили, многие люди исполняют «работу, стоящую за работой». Они трудятся не только для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, но и потому, что борются за свое значение. Но здесь, в Иисусе, мы обретаем «покой, стоящий за покоем», как бы необходимую фазу «быстрого сна» для души. Без него никакая работа не принесет нам удовлетворения. Вы не сможете расслабиться даже тогда, когда намерены отдыхать. Вы даже не сможете забыть о своих сетях хотя бы на один вечер. Вы не сможете получать удовольствие, которое входит в замысел Бога о работе, к которой он нас призвал и которую нам приготовил. Классический пример такого контраста мы найдем в фильме «Огненные колесницы», где один спортсмен участвовал в Олимпийских соревнованиях по бегу, чтобы буквально «оправдать свое существование», а другой наслаждался таким глубоким покоем во Христе, что мог отказаться от шанса завоевать золотую медаль ради того, чтобы не бегать по воскресеньям. Первый должен был завоевать медаль, потому что выполнял работу, стоящую за работой (но, как показывает фильм, даже золотая медаль не могла дать ему того глубокого покоя, что он искал). Второй спортсмен, Эрик Лидделл, человек глубокой христианской веры, не так сильно беспокоился об олимпийской медали. Он пребывал в покое. Он сказал сестре, что Бог просто сделал его быстрым, так что «когда я бегу, я чувствую его удовольствие». Он бегал ради самого удовольствия от бега и для радости того, кто снабдил его нужными для этого дарами.
Напомню вам слова Колтрейна, которые мы приводили в самом начале книги:
В 1957 году я по благодати Божьей пережил духовное пробуждение, в результате которого моя жизнь стала богаче, полнее и плодотворнее. В этот момент, из благодарности, я смиренно молил даровать мне средства И возможность сделать других счастливыми с помощью моей музыки… усилить в них понимание того, что в них есть способности для жизни, наполненной смыслом. Потому что смысл в жизни, несомненно, есть. И я чувствую, что это мне было дано Его благодатью. ВСЯ ХВАЛА ПОДОБАЕТ БОГУ.
Когда-то Колтрейн был таким же, как все люди. Он говорил в глубине сердца сам себе: «Если я прекрасно играю, если я успешен, если люди хлопают мне и меня ценят, тогда я могу считать, что я что-то значу». Но такая внутренняя динамика не порождает хорошей работы – или самого глубокого отдыха. К. С. Льюис заметил:
Даже в общественной жизни вы не сумеете произвести хорошее впечатление, пока не перестанете думать о том, какое впечатление… производите. То же самое относится к литературе и искусству: ни один человек, более всего заботящийся об оригинальности, никогда оригинальным не станет; и наоборот, если вы просто стараетесь выразить истину (нимало не заботясь о том, как часто до вас говорили о ней другие) – девять против одного, что вы действительно окажетесь оригинальным, даже не замечая этого… Отдайте себя – и вы обретете себя[213]. (Пер. И. Череватой)
С Колтрейном произошло нечто такое, что открыло его истинное Я. Однажды вечером после особо прекрасного концерта, где он играл «Наивысшую любовь» – хвалу Богу в тридцать две минуты, – он сошел со сцены и, как услышал кто-то, сказал: «Ныне отпущаеши». Это слова Симеона из главы 2 Евангелия от Луки, которые тот произнес, увидев обещанного Мессию. Они означали: «Теперь я могу спокойно умереть». Как сам Колтрейн утверждал, он пережил опыт Божьей любви, освободившей его от работы, стоящей за работой, ради самой работы. Он получил Божью силу и мог ощутить Божью радость.[214] Колтрейн перестал играть музыку для самого себя. Он стал играть ради самой музыки, ради слушателей и ради Бога.
Чтобы найти свое призвание, христианин должен вспомнить о том, как он был создан. Вы получили определенные дары не в силу игры случайности, а потому что вам их вручил Творец. Но что если в данный момент вас еще не приглашают соревноваться в беге на Олимпийских играх или принимать решения, влияющие на весь мир? Что если вы страдаете от произвола дурного начальника или ходите на скучную работу, где невозможно использовать все ваши дары? Если вы вспомните, что Бог прекрасно знает, где вы в данный момент находитесь, так что, служа работе, что вам дана, вы служите ему, – это принесет вам чувство освобождения.
Чтобы найти свое призвание, христианин должен вспомнить о том, как он был создан. Вы получили определенные дары не в силу игры случайности, а потому что вам их вручил Творец
Вот что имела в виду Дороти Сейерс, призывая нас «служить работе». Вот на что указывал Толкин в своем «Листе кисти Ниггля». Когда в вашем сердце живет надежда на Христа и на обещанный им грядущий мир – когда вы несете его легкое бремя, – вы в итоге обретаете способность работать со свободным сердцем. Вам будет легко принять ту меру успеха и профессиональных достижений, которую дает вам Бог, потому что это он вас призвал делать данное дело. Вы можете трудиться со страстью и отдыхать, зная, что в итоге самое глубинное желание вашего сердца будет исполнено, когда вы окажетесь в вашей подлинной стране, когда вы достигнете нового неба и новой земли. А потому в любое время и в любом месте вы можете работать с радостью, с удовлетворением и без сожалений. Вы также можете сказать: «Ныне отпущаеши»