Зачем России Марин Ле Пен — страница 36 из 41

(Nouvelobs.com – AFP, 22–04-2011).

В прессе, в том числе и российской много спорят о том, куда направлены старания Марин Ле Пен по перестройке «Национального фронта». Идет ли речь о попытке превратить его в «великую республиканскую партию» и тем самым полностью интегрировать эту партию в политическую систему Пятой Республики, приняв ее правила политической игры? Или это всего лишь, говоря современным языком заимствований, рестайлинг, ребрендинг французских ультраправых, а по-русски говоря, овечья шкура для старого волка? Ставки «Национального фронта» на «мирную консервативную революцию», (термин Марин Ле Пен), т. е. захват власти во Франции мирным, парламентским путем достаточно серьезны, чтобы рисковать его репутацией в глазах потенциальных избирателей. Для этого Старина Ле Пен уже не годится не только по возрасту. Устарели и его взгляды, и методы борьбы и способ полемики. Марин Ле Пен – современный человек, она выросла среди тех французов, для которых толерантность, неприятие расизма, фашизма, антисемитизма, гомофобии и всех прочих дискриминационных фобий – норма. В отличие от своего отца, она менее категорична в том, что касается запрета абортов и больше говорит об этом, как о средстве преодоления демографического кризиса в стране и вообще в Европе, и об укреплении семьи и семейных ценностей. Не исключено, что она в душе против того, за что сама публично выступает в ходе своей предвыборной кампании – в защиту светских республиканских ценностей, прав евреев, прав женщин, либо сексуальных меньшинств. Но таковы правила политкорректности, не соблюдая которые во Франции можно победить даже на выборах в Национальное собрание или Евро-парламент, но на президентских выборах победить невозможно. Ибо Президент Пятой Республики должен стоять вне партий, религий и персональных симпатий и антипатий. Это – Президент всех французов, а они все разные и под одну гребенку их никогда не постричь.

Марин Ле Пен постаралась наладить нормальные отношения не только с еврейской общиной Франции, но и с теми своими согражданами, которых никак нельзя отнести к арийцам. Речь идет французах, живущих в заморских департаментах и территориях Франции, таких, как Реюньон, Французская Полинезия (Таити и др. острова) и Гваделупа. Они в основном – чернокожие. В этих краях Ле Пену никогда не удавалось выступить в ходе своих предвыборных кампаний. Поначалу и у Марин Ле Пен это не получилось. Посланцев «Национального фронта» местные демонстранты обычно блокировали прямо в аэропорту, и им ничего не оставалось делать, кроме как убираться восвояси. К 2012 году удалось эту практику поломать.

Проведя ребрендинг НФ, Марин Ле Пен представила журналистам свой предвыборный штаб так: «В него входит женщина родом из Кот-д'Ивуара и мужчина из Гваделупы, ранее поддерживавший президента Николя Саркози. Гражданский сотрудник полиции, родившийся в Марокко, один из известных представителей общины французских евреев и директор по работе с персоналом медиа-группы Marie Claire дополняют картину разнообразия в офисе партии, которую обвиняют в фашизме».

«Мы просто нормальные люд» – так прокомментировал последние события в НФ один из его региональных лидеров, 40-летний Кристиан Мандосса, сын португальских иммигрантов. Конечно, многие восприняли такое обновление состава предвыборного комитета НФ как рекламный ход. Но можно посмотреть на это и по-другому. Объективно отход Марин Ле Пен от погромных рекомендаций ветеранов НФ и ее демонстративное нежелание иметь что-либо общее с неонацистами заставили и темнокожих французов задуматься о том, что у них, как у полноправных граждан Франции есть с НФ нечто общее. В первую очередь – это обеспечение безопасности в стране и борьба с погромами и поджогами, которыми по указке исламских экстремистов увлекается иммигрантская молодежь, от чего страдают и темнокожие представители среднего класса.

Опрос, проведенный французским институтом исследования общественного мнения CSA сразу после съезда в Туре, показал, что если бы выборы президента прошли в январе 2011 года, за Марин Ле Пен проголосовали бы от 17 до 18 процентов избирателей, и она бы заняла третье место в первом туре. Однако уже в марте опросная служба Harris Interactive, сообщила, что в первом туре Ле Пен может набрать 23 % голосов избирателей, в то время как Саркози и социалист наберут примерно по 21 %. Марин эти результаты вдохновили, и она назвала их свидетельством «пробуждения нации». «Три месяца назад я набирала лишь 11–12 %, – говорила она, комментируя результаты опроса в эфире телеканала I-Télé. – Сегодня, как видите, у меня от 20 до 25 %. Разве вы не чувствуете, что что-то такое происходит? Я вот, например, считаю, что происходит нечто интересное. Сегодня французы наконец-то начинают осознавать потребность в больших переменах, и именно эту потребность люди и выражают». Марин не оставила сомнений в том, что будет за власть сражаться всерьез. Она заявила, что не намерена просто поучаствовать в президентской гонке, а «нацелена на победу». «По-моему, нас всех ждет большой сюрприз, – сказала Марин Ле Пен. – Я иду на выборы не для того, чтобы помелькать в массовке и засвидетельствовать свое почтение окружающим. Я хочу представить свою программу и воплотить в жизнь те решения, которые созрели в недрах «Национального фронта».

О росте популярности нового лидера НФ заговорили и в социальных сетях Интернета. Вот несколько высказываний, датированных 2011 годом:

Кристоф Брию, который на последних выборах в 2007 году голосовал за Саркози, сообщил, что теперь отдаст свой голос Марин. «Мы требуем не так уж и много: чтобы полиция делала свою работу, чтобы правосудие наказывало тех, кто не исполняет закон, чтобы нормы светского общества действовали в публичных местах. И чтобы иностранцы, не имеющие легальных документов на пребывание во Франции, были отправлены к себе домой».


Сторонники «Национального фронта» с плакатами «Марин – президент!» Фото AFP


«Я не отдам свой голос Саркози, потому что он не выполняет свои обещания, – пишет один из пользователей. – И я, конечно, не выскажусь в пользу мечтателей и пустословов, которые с социалистическим задором требуют, чтобы Франция помогла трем миллиардам нищих. Я не расист, но, как и многие мои друзья, буду голосовать за Марин».

«Наконец-то у нас появляется настоящий выбор! И наконец-то мы видим перед собой человека, который всерьез озабочен исламизацией нашего общества», – пишет другой корреспондент Сети.

Всплеск популярности Марин поначалу породил и массу преждевременных прогнозов о ее победе на выборах-2012 уже в первом туре. Этому будет способствовать, предсказал историк Пьер Дюлу, недовольство многих французов политикой Саркози. «Первый тур для электората – это возможность либо продемонстрировать свое неодобрение власти, либо – выразить предпочтения, – считает историк. – Раньше французы не решались переступить определенный рубеж и позволить лидеру НФ выйти вперед. Мы не на шутку испугались, когда в 2002 году Жан-Мари Ле Пен остался один на один с Шираком, и именно поэтому Ширак во втором туре набрал более 80 % голосов. Марин не позволяет себе тех откровенно провокационных выступлений, которыми славился бывший лидер НФ и благодаря которым партия надолго обрела устойчивый негативный имидж, – отмечал Дюлу. – Конечно, Марин полностью разделяет идеалы «Национального фронта», но делает это тоньше и дипломатичнее, и в своей лексике весьма осторожна. Теперь же, – предрекал Пьер Дюлу, – у Марин Ле Пен есть все шансы улучшить результаты отца и уже в первом туре выйти вперед».

«Почему в 2002 году Жан-Мари Ле Пен, оказавшись во втором туре, все же проиграл Шираку, причем с большим отрывом? Потому что все видели, что кроме негатива и традиционной критики, у «Национального фронта» нет никакой внятной программы, – говорит журналист канала France3 Жан-Поль Саварт. – Новый лидер НФ достаточно умна, чтобы не повторить ошибок своего отца. Марин Ле Пен уже сейчас более популярна, чем ее отец, и она прекрасно понимает, что залог успеха – это сильная предвыборная программа, и она будет над ней работать».

Опасность растущей популярности нового лидера НФ своевременно поняли как умеренные правые во главе с Саркози, так и умеренные левые во главе с социалистом Оландом. Всем было ясно, что события в Тулузе и раскрытие новых подпольных исламистских центров по всей Франции играют на руку не только Саркози, но куда больше – «Национальному фронту». Для правящей партии, где понимали, что с приходом на смену Жан-Мари Ле Пену его дочери, те перебежчики из НФ, которые проголосовали за лидера «Союза за народное движение» (СНД), поверив обещаниям Саркози, в 2012 году перебегут обратно, первый тур был наиболее опасен. Саркози мог не пройти во второй тур. А в случае победы Оланда в первом туре никто не мог дать гарантии, что избиратели СНД не проголосуют за Марин Ле Пен. Эти страхи во многом и определили не столько характер соперничества правых и левых на вы-борах-2012, сколько их объективное сотрудничество в совместной борьбе против Марин Ле Пен, кандидата «Национального фронта».

Программа «Франция для французов».

Проблема иммиграции в «крестовом походе» Марин Ле Пен за Францию для французов все же остается центральной. И речь здесь идет в первую очередь об экономических последствиях вторжения нелегальных иммигрантов, которые можно суммировать в нескольких цифрах:

– 6 миллионов: таково число новых жителей Франции, обосновавшихся в стране за последние 20 лет (а не два миллиона, о которых еще недавно говорило ЦСУ);

– 400–500 тысяч: таково официальное число новых иммигрантов, проникающих на территорию Франции, лишь 300 тысяч из которых делают это законно;

– 40 миллионов – столько иммигрантов живет сейчас в Европе (по данным Европарламента);

– 60 млрд. евро – это сумма, которая уходит из годового бюджета Франции на иммиграцию (по отчету за 2005 год);

– 700 млн. евро – в такую сумму обходится медицинское обслуживание нелегалов больничным кассам;